Лето ещё не кончилось… Стихи и автобиографические очерки

Фотограф Паша Львовна Соколова

© Таня Станчиц, 2019

© Паша Львовна Соколова, фотографии, 2019

ISBN 978-5-4490-6411-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда б выбирали сестёр…
Стихи из девчонской тетради

Щенок

 
Я одинок. Я одинок.
Я просто – брошенный щенок.
Под лопухом свернусь в комок —
из шерсти и из слёз клубок…
 
 
Я никого не обижал.
Я никому не помешал…
И всё-таки – ненужным стал!
Я так устал. Я так устал.
 
 
Мне было сладко и легко…
Я пил парное молоко!
…Теперь всё это далеко,
как золотое об-ла-ко…
 
 
Что остаётся мне? Скулить…
Взойдёт луна – я буду выть…
И постараюсь не забыть —
что значит верить и любить.
 

Собака по имени Мадо

 
Мадошенька! В дни радости моей
ты прыгала козлёнком, и, играя,
подбрасывала ветви сосен в небо…
 
 
Бывало, ты подкрадывалась тихо —
как самый осторожный из индейцев —
к серо-зелёной голубиной стае
и вдруг, чуть боком и упругим скоком,
бросалась к ней, распугивая лаем…
 
 
Ты никогда не обижала слабых —
котят и бабочек, болонок и птенцов…
Лишь только два врага: моль и оса,
да из людей, пожалуй, алкоголик…
 
 
Мадошенька, а как купалась ты —
плыла, смешно вытягивая шею,
держа во рту, как сигарету, палку…
Всегда мордаха милая твоя
была облеплена песком, травой иль снегом,
или обрызгана озёрною водой…
 
 
Ну а когда мне было плохо так,
что все друзья в молчанье разбредались
(кому приятно видеть боль? И так
своей хватает…) – только ты одна
меня встречала радостно и нежно,
брала меня зубами за запястье —
 
 
так осторожно… Мы на пол садились,
и я тебя за шею обнимала…
А ты тогда без всякого запрета
лизала щёки мокрые мои,
и слизывала с солью грусть и горечь…
 
 
Теперь она вернулась, и стократ
сильнее стала… Больно!!! – а не грустно…
О, милая моя, прости меня!
…Но в комнате
так тихо
и так пусто
 

Забытый друг

Собаке по имени Мадо

 
Когда нахлынет вдруг беда,
когда настанет полоса
болезней, горя и разлуки;
Когда все дружеские руки,
подруг весёлые глаза
 
 
тебя покинут, то тогда
ты вспомнишь о забытом друге —
твой пёс, заброшенный судьбе
в пирах, заботах и гульбе —
с тобой один остался в круге!
 
 
Не может он помочь, о да! —
в твоей стобедной круговерти…
Лишь пару раз хвостом махнёт,
и твою личность облизнёт,
лишь пару раз спасёт от смерти.
 

Июнь 1975. Мне скоро 16 лет.

Окна моего дома

*** 16лет ***

 
Синяя ночь стоит,
И, желтовато-бледна,
В небе, качаясь, висит,
пряником круглым луна.
 
 
Много и зим, и лет
Тёплые окна квартир
Свой золотистый свет
льют на весь Божий мир.
 
 
Но голубое окно
Манит меня и зовёт…
Светом своим одарит,
Холодом диким убьёт.
 
 
(Мне б эту) жизнь – из огня!
(Вдруг) – равнодушье придёт?
Кто-то другой за меня
Яблочный встретит восход…
 
 
Кто-то другой, за меня,
(Сделает светлую) новь!
 
 
Боже!.. Другой… За меня…
Обнимет… мою… любовь…
 

Возвращение

*** 16 лет ***

 
Не знаю я – зачем иду,
Иду я к вам на Землю…
Не знаю я, в каком году
упал я из Вселенной…
 
 
Там небеса, и звёзд леса,
И тишина такая,
Что люди никогда, ничто,
И ни о чём не знают.
 
 
А на Земле поют моря,
И волны рвутся к звёздам.
Не вспоминай, не думай зря —
Жить многим слишком поздно.
 
 
Там лгут врачи, и кровь стучит,
И рвётся крик из глотки!
Наркоз красив: плывём. Залив
Качает наши лодки.
 
 
И боль кричит, но жизнь молчит.
Нам всё равно, мы слепы.
Дай Бог, чтобы никто из вас
На нашем месте не был.
 

08-11-75

Я теперь и во сне…

*** 16 лет ***

 
Я теперь и во сне не летаю, а падаю
В жуткую, красную пропасть без дна…
Я люблю её… Нет, не люблю… Я не знаю…
 
 
Но жизнь у меня только одна.
Но жизнь у меня только одна!
 
 
С неповторимостью каждого мига…
С незавершённостью каждой мечты…
С незаменимостью каждой книги…
 
 
Только одна у меня ты.
Только одна у меня ты!
 

27-10-75

Бред на белом столе

 
бред на белом столе
задыхаюсь
предчувствие смерти
не на небе ещё на земле
живая
верьте верьте верьте
 
 
взгляд последний дикий
рука загорелая пальцы
ну что ж вы не видите
отрываются падают
 
 
отрываются струны задевая
гитары
страшно мучаюсь
о боль какая
муки музыки
 
 
вот и всё
спасибо хирург
по коридору так
на руках у медбрата
нежность сила тепло
его рук
ничего не понятно
 
 
чем я только живу
эти шестнадцать лет
во что верю
и что зову
 
 
БРЕД НА БЕЛОМ СТОЛЕ
 

02-01-76

Исповедь

*** 16 лет ***

 
не хочу быть скотом
отталкиваюсь от этого
руками и ногами
не знаю чем не хочу
сердцем умом
заклинаю жизнь
прошу всеми богами
 
 
не делай меня скотом
 
 
я люблю Блока
я люблю Достоевского
я люблю Лондона Шекспира Баха
и ещё кое-кого из современников
и это очень странно однако
 
 
это наверно безнравственно
любить стольких и сразу
но по крайней мере не подло
и никому не мешает
 
 
хорошие люди
бывает
умны благородны добры
а каждый из-за другого
погибает
муть сон стон бред
 
 
бывает
 

10-03-76

О любви платонической и не очень

 
Мы ночью не лежим, мы бродим, как олени…
И ни к чему слова, что я тебя люблю.
Чуть-чуть, всего на миг, сомкнулись наши тени…
Дыхание твоё я как святыню пью!
 
 
Нас жжёт дыханье сосен, прикосновенье ёлок,
и щемит сердце мне, и замираю я:
ты в травах, ты в цветах… И силуэт твой тонок…
Страна души моей – ПЛАТОНИЯ.
 
 
Люблю твои глаза, люблю твои веснушки,
и чистоту души, и пыльность старых кед…
И цыпки на руках, и облик простодушный,
и дребезжащий твой велосипед.
 
 
Серебряной иглой – как ток прошёл сквозь тело,
когда моей щеки коснулся робко… Он…
Я вздрогнула… И промелькнуть успело:
Вчера – ПЛАТОН… Сегодня – СОЛОМОН…
 

16-03-1976

Думаю Тебе…

 
Ложится ночь, как маска —
на небе, на земле…
Я в поле диких маков.
Я ДУМАЮ ТЕБЕ…
 
 
Сквозь слёзы, торопливо
молю во тьме сырой:
«Ты только будь счастливым,
хотя б и не со мной!»
 
 
На край вселенной выйду,
где облаком – роса…
Ничем себя не выдам,
ну разве что глаза…
 
 
С них слёзы ветер зыбкий
смахнёт, печаль храня…
Одна твоя улыбка
священна для меня!
 

28-06-1977

К дереву…

*** 17 лет ***

 
К кому я побежала,
когда мне было больно?
Я к дереву прижала
солёные ладони…
 
 
Я к дереву приникла,
как ни к кому не смела…
Никто теперь не в силах
мне душу рвать из тела!
 

06-05-77

Зыбкий свет

*** 17 лет ***

 
Мерцает робко зыбкий свет…
Трепещут сумерки ночные…
А у любви и сердца нет —
на горстку страха заменили…
 
 
А у любви и сердца нет.
 
 
Остановится я боюсь:
Во тьме, как в омуте, потонем…
Не улыбнусь, не оглянусь…
«Постой! Никто тебя не тронет!»
 
 
Не улыбнусь, не оглянусь.
 
 
Он идиот. Или аскет.
Он наркоман. А может, Воланд…
А у любви и веры нет —
за горсть отчаяния – продано,
 
 
(как славный город) Назарет…
 
 
«Запомни имя хоть моё!!!»
Но я его почти не слышу —
Щепотка букв – и ничего…
(Объятье… слёзы… окна…) крыши…
 
 
Как будто в уксусе копьё.
 

19-05-77

Я сплела венок…

*** 17 лет ***

 

 
Я сплела венок из листьев,
васильков и алых маков,
из кувшинок золотистых
для тебя мой милый… (правда…)
 
 
Маки пахнут ночью снами,
васильки сочны, как сливы,
янтари меж волосами…
Только волосы – красивей
 
 
в тёмно-красном мягком блеске,
в дымке запахов озёрных…
А на небе, как на леске.
голубые пляшут зёрна…
 
 
Только каменные ели
всё шумели-говорили —
(что ж ты, братец?) неужели
не сплели б венка красивей?
 
 
Будешь жить ты с нею, мучась —
ты навеки связан с болью,
а ведь мог найти получше!
Почему ж она с тобою?
 
 
Помутнела ночь от смеха.
(Ты обнял) движеньем робким…
Ожерелье из орехов
на меня надел неловко…
 
 
«Ели, мудрые, скажите —
почему Земля – с Луною?
Почему вода – с кувшинкой?
Потому она – со мною»
 

Июль 77, ночь.

Ночь в старом доме

*** 17 лет ***

 
Темнеет… Страшно… Вечер…
Открыла предо мной
Зияющая вечность
Мистический покой…
 
 
Не трусь, братишка! Ведем
Не родила Земля!
Мы едем, едем, едем
В далёёёкие края!…
 
 
Не бойся, мальчик – духов
Не впустит старый дом!
А у Яги-старухи —
Сломалось помело…
 
 
Темно. Прошёл и вечер…
В окне… СКЕЛЕТ В МЕШКЕ!
Вот как возьму подсвечник,
Да трахну по башке!
 

Июль 1977, ночь.

Предчувствие

Тогда, 29 января 1977 года мне было 17 лет.

И откуда только я могла знать?..

 
Меня весь вечер мучили стихи…
Меня весь вечер мучили виденья —
Летели кони – быстры и легки!
Дрожали люди в страхе и смятеньи…
 
 
И по стволу ползла, как змей, смола;
И цвёл на дне неведомый адонис…
На землю с неба сыпалась зола!
И снова, снова – бешеные кони!
 
 
Три Духа танцевали у реки —
Дух Нежность, дух Печаль и дух Затменье…
…Меня весь вечер мучили стихи…
…Меня всю вечность мучили сомненья…
 

Танцуем!

Светке и Люсе. Нам по 17… И мы ТАНЦУЕМ!

 
Мы танцуем радость
Пробужденья и любви!
Радость бытия —
Ты, Она, и Я.
 
 
Мы танцуем сладость
Протестующей крови!
Как тепла Земля!
Как светлы моря!
 
 
Мы из мрака вышли
В странном танце при свечах…
С каплей золотой
Солнца над сосной!
 
 
Бродит дождь по крыше,
Ну а мы колдуем вновь —
В пене дождевой
Счастье и любовь.
 

Январь 1977

Лесная девочка

*** 17 лет ***

 
Все лесные стебли, травы
к ней тянулись от земли;
лучезарные дубравы,
белки, лани, соловьи…
 
 
И вода лесного пруда —
так стекала с тонких рук!
И невиданное чудо
открывал ей влажный луг:
 
 
поле нежной земляники…
белой бабочки полёт…
незабудки-невелички…
Всё увидит! Всё поймёт!
 
 
И над озером зелёным
вдруг исчезнет в никуда…
 
 
Только ивы. Только клёны.
Да прозрачная вода…
 

Зима 77

Играет Андерсон…

*** 17 лет ***

 
Играет Андерсон на флейте —
И я, наверно, влюблена…
И ни во что уже не верю —
вот разве только что в тебя;
 
 
в твои напевы, переливы,
и смех, и удивлённый вдох.
В твои волшебные мотивы…
И в то, что ты, наверно – Бог.
 

Ты – не любовь…

*** 17 лет. PETER. ***

 
Ты – не любовь…
Я не знаю, но вряд ли
чувствуешь ты,
то, что мне так понятно…
 
 
То, что как ангел,
и брат милый мне ты…
То, что твой голос —
любимее флейты…
 
 
Радость – не смех…
Я не мало смеялась,
шла и бежала!..
Но там же осталась.
 
 
Слёзы – не грусть…
Сколько я не рыдала —
боли и горя
меньше не стало…
 
 
Ты —
не любовь,
не любовь,
не любовь…
 

Июль 1977.

Дождь на крыше

 
Мы лежали на жестяной крыше.
Капли-бубны били по телам…
Крупные, тяжёлые, как вишни —
падали в глаза и губы нам…
 
 
Были руки – мокры и блестящи.
Были лица – влажны и свежи.
И не знали мы – кто настоящий
Бог Несуществующей Души…
 
 
Разрыдалось облако над нами…
Боль росла, и исчезала ложь.
Грустными и мудрыми глазами
Бог смотрел на нас
в последний дождь…
 

Лето 1977

Дождь в лесу

*** Мне уже 18. Август 1977 ***

 
Дождь идёт, и я иду —
в никуда и ниоткуда,
как невиданное чудо,
порождённое в грозу…
 
 
Проскользнула тень во тьме,
и исчезла вновь куда-то…
Вдруг собака-мокролапа
с лаем прыгнула ко мне!
 
 
Пёс, привет! Ты как в лесу?
Из подгнившей конурёнки
ты сбежал, с кустов зелёных
пить небесную росу?
 
 
…Как жемчужна, и ярка,
и свежа вода на ветках!
Два жука ползут, наверно,
в гости к братьям в честь дождя…
 
 
О, я вижу и не то!
Вот дрожит дождинки капля…
В капле – радуга, как камень…
Драгоценней – ничего.
 
 
Вот и всё… уходит дождь…
Счастье зыбкое уносит.
За дождём приходит осень,
говорит —
и ты уйдёшь…
 

Счастье и горе

*** 18 лет. 14-09-77 ***

 
Всё моё счастье —
в музыке, книгах, цветах…
 
 
В диких животных,
таинственных древних лесах…
 
 
В пляске теней
на пылающей солнцем стене…
 
 
В том, что мой Мастер
однажды явился ко мне!
 
 
В том, что хотя бы во сне
я могу улететь…
 
 
Горе моё —
в том что слишком я чувствую
смерть.
 

Летел мой конь на запад…

 
Летел мой конь на запад —
как солнце, под уклон…
И ярко-полосатый
струился небосклон!
 
 
Диковинные звери
за облаками шли…
И так хотелось верить!
Но верить – не могли…
 
 
Вот разве что немного —
в Религию Добра;
в Булгакова и Блока,
в апостола Петра…
 
 
Плясали мы на пепле,
и гладили цветы,
и целовали ветви…
 
 
Но был ли… это… ты?
 

15-10-77

Вопросы и ответы

*** 18лет ***

 
«Ну разве ты не знаешь,
Что Достоевский – мёртв?
Зачем ему желаешь
Любви и светлых снов?
 
 
Иль веришь одиноко
В бессмертие души?
Зачем целуешь Блока
Забытые стиши?
 
 
И почему в апреле,
Как в праздник, пьёшь кефир,
Желая суеверно,
Чтоб Джон здоровым был?»
 
 
Вы к озеру пойдите,
К лугам, деревьям всем…
Пойдите и спросите —
ЗАЧЕМ, ЗАЧЕМ, ЗАЧЕМ!
 

1977

Не плачь

*** 18 лет. Песня ***

 
Всё начнётся в этот миг —
Мира сотворение…
Флейты плач, гитары крик,
Моря шум и пение…
 
 
И заснёт навек во мне
Голос злого демона,
И в прозрачном полусне
Мы умрем, наверное…
 
 
Только ты не плачь…
Слёзы – сердца кровь…
Биться перестанет —
смерти ночь
поглотит любовь.
 
 
И исчезнут навсегда
Наши мысли, музыка…
По телам пройдут стада,
Наши души мучая…
 
 
Как нам быть, мой друг?
Как из плена вырваться?
Из болота зла и мук
Душу чистой вынести?
 
 
Только ты не плачь…
Слёзы – сердца кровь…
Биться перестанет —
смерти ночь…
Но сильней любовь.
 

1977

Говорю себе…

*** 18лет ***

 
В тысячный раз говорю себе…
В тупость отчаянья твержу себе:
Что же делать?! Как быть теперь?!
Где ответ?..
 
 
В тысячный раз говорю себе:
Идиотских вопросов не задавай,
Живи, как живётся…
грусти и мечтай…
скучай, веселись,
покоряясь судьбе…
И тысячи раз говори себе
Сказку про белого бычка…
 
 
Живи, как придётся…
А жизнь нелегка…
И смерть нелегка…
А бессмертье – обман…
 
 
…Бессмертен холодный (озёрный) туман…
бессмертны снега, что под небом лежат…
Бессмертна печаль, и бессмертна душа.
 

1977

На небе облака и ангелы…

*** 18 лет ***

 
На небе – облака и ангелы…
Под небом – маки и ручьи.
Над небом – тоже что-то спрятано…
Но Тот, Кто Знает – тот молчит.
 
 
Ах, расскажите мне о времени —
Куда течёт? Зачем течёт?
И почему русалка вечером
О (Светлом) Дереве поёт?
 
 
Когда звезда по небу катится —
ей очень грустно… Почему?
И что с моей случится памятью,
когда однажды я умру?..
 
 
На небе – облака и ангелы.
Под небом – маки и ручьи.
Над небом – тоже что-то спрятано…
Но Тот, Кто Знает – тот молчит.
 

Январь 1978

Песня ночи

*** 18 лет. 1978 ***

 
Сон приходит на кошачьих лапах…
Будет он спокоен, тих и сладок…
Он – спаситель твой…
 
 
В мир уйдёшь далёкий и прекрасный…
Будет в небе месяц ярко-красный
с белой кожурой…
 
 
Что-то будет там? Сейчас узнаешь…
Ты ещё не спишь, но засыпаешь…
Медленной рукой
 
 
я сейчас твои закрою очи…
Буду колдовать, и после ночи
станешь ты другой…
 

Медленно…

*** 18 лет. 1978 ***

 
Медленно…
С каждым выдохом…
Уходит из сердца ритм…
Тамтама стихает биение…
И шёпот зелёных волн
С блеяньем белых барашков
Не слышен
Не слышен
Не слышен…
 
 
Медленно…
Сливается с небом, плывёт
Самая лучшая в мире картина…
И краски тяжёлыми каплями
Стекают с еловых ветвей —
Помидоровый… луковый… синий…
И ещё
Тысяча девятьсот
девяносто семь
Цветов…
 
 
Медленно…
Я вижу, как медленно
Она ложится…
И звуком чудесной флейты
Кажется ей чей-то плач…
Ей кажется – бьётся сердце…
Но это рябиновые бусы
Стучат
По ключицам
Христа
 

Покинь меня, Печаль…

*** 18 лет. 1978 ***

 

 
Покинь меня, Печаль… Я так устал…
Я болен… Мне не справится с тобою…
Нежна ты, благородна, я слыхал…
И всё же… – я б ушёл с любой другою!
 
 
Прости меня, но больше не могу
терпеть твои обиды и причуды…
Хочу плясать на солнечном лугу!
И танцем колдовать такое чудо —
 
 
чтоб были рядом верные друзья,
играли у реки щенки и дети…
И сотни лет стояли дерева,
что самые прекрасные на свете!
 
 
Покинь меня! Но если ты уйдёшь…
Уйдёшь со всем, с отчаяньем и болью —
уйдёт, умрёт душа моя… Ну что ж…
Иди, иди скорей! Господь с тобою…
 

На моей земле…

*** 18 лет ***

 
на моей земле —
должна же у человека
быть родина! —
 
 
нежные цветы картофеля
взмучивают воздух…
 
 
берёзы продрогшие —
пепельными мхами
 
 
окутаны,
 
 
словно мехами…
 

Ночь Августа

*** 18 лет ***

 
В ночь Августа – темно, тепло…
В ночь Ангелов – погибло Зло —
 
 
Так корчилось, текло, неслось! —
В край отблесков – обман и злость,
 
 
Что звёзды все пустились в пляс!
Что в облако нырнул Пегас…
 
 
И – листьями – в траве, цветах —
легли и мы, как тёплый прах…
 
 
И чудилось – огонь летит!
Иуды кровь – восток сочит…
 
 
Мы в ти-ши-не… А всё во мгле…
И всё – в огне… А мы – в траве…
 
 
В ночь августа – звезда зажглась.
В ночь августа – я ро-ди-лась.
 
 
Звенела яблоня – ночам.
Катилось яблоко – к ручьям…
 
 
К холодной чистой глубине,
Где в жизни всё! И всё во сне…