– Этот крючок бабушке Миловида подарила. А кто она такая, я пока не знаю. Летом у нас с бабушкой работы много, некогда сказки сказывать. А зимой она мне обещала много что рассказать, – пояснил Ося.

– Да, есть сказки про топоры-саморубы, прялки-самопрялки. Там искусные мастера так ловко управляются со своим инструментом, что инструмент начинает работать самостоятельно, – подтвердил Андрей.

– Сразу напрашивается решение задачи: нужно найти такого мастера или мастерицу, у которых их инструмент стал волшебным, только они об этом не догадываются, – перебил Андрея Коля.

– Возможно, рука мастера поработает нашим крючком, и к нему вернется его волшебная сила, – предположила Вера Никитична.

– Стоп, стоп. Пока хватит. По каким-то неизвестным причинам обыкновенный крючок стал волшебным, – прекратил споры Геннадий Андреевич. – Первое – определить, какие это причины? Допустим, руки искусного мастера обладают чудесной силой. Второе – выяснить, действуют ли они в наше время? Нет ли подобных вещей, и если есть, то где их искать?

– Я со многими мастерами в городе знакома, – вмешалась Софья Сергеевна. – Точно знаю – у каждого есть любимый инструмент, какой-то один резец больше других к руке пришелся, или одну иголку всем другим предпочитают. Может быть, в них хоть капелька волшебной силы есть.

– Попытка не пытка, пока вы ищете волшебные инструменты, – сказал Геннадий Андреевич, – мы с Колей ступу исследуем. Хорошо, что ее снова в кружево не превратили. Средство техническое, мастер его сделал, значит, и починщик найдется.

– Знаешь, Андрей, твоя игра оказалась заразной, – нарушил паузу Ваня. – А что, если Лиса прикормит Журавля? Он привыкнет к сытой жизни и не захочется ему больше летать, да и не сможет, станет слишком тяжелым. Журавль в небе – это мечта, далекая, возможно несбыточная, мечта о полетах к другим мирам, об открытии тайн природы, о загадках времени… Мечта сделать что-то полезное для всех. Приземленная мечта – это мечта для себя о сытой комфортной жизни, стремление к еще большей сытости и еще большему комфорту. Представляю: в итоге большая, большая раскормленная живая подушка в перьях среди больших и пышных подушек диванных. Получается сказка не просто о Журавле с Лисицей, а о смысле жизни.

– Извините, моя просьба покажется вам нескромной, – обратилась к Аглае Константиновне Софья Сергеевна, – не могли бы вы рассказать, как выглядела та рубаха, которую вам смастерили полонянки? Может быть, что-то осталось из старинной одежды? Я историей костюма увлеклась, а такая древность мало у кого сохранилась.

– Вот та рубаха, которую мне соткали и вышили полонянки. Для праздников берегла, да не много их на мою долю выпало. Носить ее невозможно, уж очень она ветхая, – развернула на свету потемневшую от времени ткань Аглая Константиновна.

– Да, вещь реставрации не подлежит. Надо попробовать сделать репликацию: в точности восстановить по образцу всю технологию очень сложно, но общий вид и рисунок вышивки повторить можно. Если не возражаете, я попробую сделать копию с рубахи!

– Извините, я должен уйти, – уже из прихожей обратился к присутствующим Ваня. Он попрощался и ушел.

– Геннадий Андреевич, – спросила Люба, – что такое неперспективная деревня? В рисовании перспектива – это вид в даль, на далеко расположенные предметы.

– Это деревни не просто далекие – это деревни без будущего. Видишь ли, раньше крестьяне селились там, где им удобно, где есть земля – пашня и луга; где есть вода; где есть лес для строительства и для обогрева. Чтобы все, в чем семья нуждается, под рукой было, а товарами обменяться – на ярмарку и подальше съездить можно, конь выручал.

Лет двадцать, а то и тридцать назад надумали ученые, что хорошо бы, чтобы в деревнях люди жили с такими же удобствами, как в городе. Только очень дорого к каждой деревеньке провода электрические тянуть, трубы водопроводные да газовые прокладывать. Вот и стали деревни укрупнять. Переселять людей туда, куда экономично все удобства подвести. Самые дальние деревеньки посчитали неперспективными и бросили их. Дома от времени разрушились, поля бурьяном поросли.

– Это хорошо, что люди стали с удобствами жить, – вставила Люба.

– Хорошо-то хорошо. Но поля, где хлеб растет, луга, где скот пасется, на старом месте остались. Их к этим укрупненным поселкам не «переселишь». Это в городе люди работают с девяти до пяти, можно от дома до работы час добираться, а в деревне основная работа летом, каждый час год кормит. Вот и выходит, что на лето крестьянин переселяется во времянки, поближе к полю, подальше от удобств.

– Геннадий Андреевич, если я правильно понял, то Ванины бабушки живут в глухомани без электричества, без водопровода, без центрального отопления? Как же они там одни управляются? Там ведь магазинов рядом нет? А они старенькие, одни-одинешеньки? – спросил Андрей.

– Знаешь, Андрей, странные вещи в той глухомани происходят. Мы так увлеклись историей с Радогуной, что практически ничего вокруг не замечали, но несчастными и замученными старушки не выглядят, и все хозяйство у них очень хорошо налажено, словно какие-то волшебные работники помогают.

Я даже не помню, как изба вечером освещалась, электричеством или керосиновой лампой? Нет, не могу вспомнить. Но то, что по дороге столбов с электропроводом не было и возле дома тоже, – это точно. Вот тебе и еще одна загадка.

– Бабушка Аглая, а почему говорят, что осина – ведьмино дерево? – заинтересовался Коля.

– Осина – дерево совестливое, оттого и краснеет раньше других деревьев, и шумит без ветра, потому что чужую беду близко к своему сердцу принимает. Оттого и недолог век осины, 40 или 50 лет живет дерево и гниет на корню. Зато вовремя срубленное дерево верой и правдой людям служит. В старину срубы для колодцев из осиновых бревен делали. Купола церквей фигурными дощечками-лемехами покрывали, их иностранцы за серебро принимали. Бочки и ушаты из осины не текут, а соленья в них особенно вкусные получаются. Щепочка осиновая ломоту в костях унимает.

– То-то я смотрю, как Осинничек поселился у нас – меня и радикулит не донимает, – вставила слово Вера Никитична.

– Все, молодежь! Пора заканчивать вечер вопросов и ответов. Пора по домам! Геннадий Андреевич, вы проводите нас с Андреем? – спросила Софья Сергеевна.

Зуб зловредности нашелся

Почему-то в жизни так часто бывает: ищешь, ищешь нужную вещь, с ног сбиваешься – она не находится, а как только бросишь поиски, оказывается, эта пропажа у тебя под самым носом все время лежала. Сколько сил было потрачено на поиски Зуба зловредности, а он воткнулся в самую большую тыкву и сидел в ней тихонько, пока до этой тыквы не дошла очередь быть съеденной. При ближайшем рассмотрении зуб оказался искусственным, и не просто сделанный огромный клык, а еще со встроенным радиомаяком. Он воткнулся в тыкву, и все время подавал кому-то сигналы о своем местонахождении. Эта находка немало озадачила Геннадия Андреевича.

Только со шпионами дела не имели! Стоп. На шпионку Баба-Яга не похожа. Никогда она не интересовалась, где я работаю и кем.

Неужели кто-то до сих пор следит за Бабой-Ягой? Мы все так легко поверили в сказку! Есть над, чем подумать. Какими фактами мы располагаем?

Первое: из леса я привез незнакомую древнюю старушку, которая на время исчезла, а потом появилась молодая женщина.

Можно допустить, что все это – правда, бабушке захотелось омолодиться. Современная медицина делает чудеса: всякие подтяжки, золотые нити и не знаю, что еще, только женщины в семьдесят лет могут выглядеть на тридцать. В эту версию мы все поверили не задумываясь.

Можно сделать предположение, что молодая женщина загримировалась старухой, потом сменила грим. Это сделать совсем просто, но остается вопрос – зачем? Ответа пока нет.

Второе: при незнакомке имеются технические средства, не имеющие в современной технике аналогов, но неоднократно описанные в народных сказках. Так называемое Блюдечко с наливным яблочком и СТУПА – это все техника, а к какому разряду чудес отнести Золотую Рыбку? К фокусам иллюзионистов Кио и Копперфильда?

Третье: наша бабушка рассказывает о событиях, происходивших больше тысячи лет тому назад, как очевидец. С одной стороны, трудно поверить в такое долгожительство, хотя в старинных книгах написано, что раньше люди жили больше тысячи лет. С другой стороны, разные исторические факты можно придумать, попробуй, проверь!

Всему этому можно найти одно, но маловероятное, объяснение: Баба-Яга – инопланетянка. Выходит, пришельцы из космоса заботятся о сохранении биосистемы Земли больше, чем мы, земляне.

Надо посоветоваться с Ваней. Парень он разумный, в зубах разбирается профессионально.

Вечером мы встретились с Иваном Петровичем, ему тоже не терпелось рассмотреть зуб повнимательней. Этот зуб еще в поликлинике, когда он его удалял, показался необычным.

– Зуб сделан из высококачественной пластмассы. У нас такие материалы не применяют. Это что-то новенькое, скорее очень старенькое, – пошутил Ваня.

То, что Ваня принял за кариес, оказалось небольшим сколом, через который темнела микросхема.

– Выходит, ты зря удали зуб, он целехонек.

– Зуб этот крупнее обычного, и корень у него больше, чем положено. Он постоянно давил на челюсть и вызвал воспаление. Постоянно могло болеть ухо или глаз. В этом и заключалась его зловредность: когда больно, ничему не рад, поневоле станешь сварливым.

Геннадий Андреевич поделился с Ваней всеми своими предположениями о происхождении Бабы-Яги. Они решили, что зуб надо вернуть, а свои догадки пока оставить при себе.

Аглая Константиновна обрадовалась, что нашлась пропажа, а чтобы этот Зуб Зловредный не потерялся, попросила Ваню просверлить в зубе дырочку. Решила носить его на нитке, как украшение, или пришить к платью вместо пуговки. Ей как раз Софья Сергеевна новое платье собиралась шить.

Кружевной гербарий

В следующее воскресенье, когда мы все собрались у Веры Никитичны, появилась сияющая Маша. Ее работу отметил сам заведующий кафедрой.

А дело было так. Когда Маша пришла защищать свою курсовую работу, которую забраковала молодая ассистентка, и стала показывать добытые ею артефакты, портретом, а потом и крючком, заинтересовались свободные от лекций преподаватели. Вскоре подошел и заведующий кафедрой.

Он сказал, что крючок выточен из кости мамонта, а узоры, на нем нацарапанные, очень напоминают древние письмена. Позвал лаборантов, чтобы они сфотографировали портрет и крючок со всех сторон, и обещал обратиться к специалистам, которые попробуют расшифровать надпись. А за курсовую поставил «отлично».

Любушка показала Софье Сергеевне цветы и листья, которые они с Осей успели наколдовать, пока бабушка Аглая в больнице была. Отдельные листочки и цветы разложили на столе и начали передвигать их, как фишки на игровом поле. Стали получаться интересные композиции. Так возникла идея собрать кружевной гербарий, а еще попробовать самим связать похожие цветы и листья. Идея всем понравилась. Маша показала, как надо делать из картона паспарту. К работе подключилась женская половина нашей инициативной группы. Аглая Константиновна и Вера Никитична приклеивали к картону составленные Машей и Любушкой букеты, а Софья Сергеевна пыталась повторить узор, наколдованный волшебным крючком.

В один из вечеров Софья Сергеевна показала эскизы вышивки, которые пересняла с рубахи бабушки Аглаи. Маша (что значит будущий историк) сразу определила время и место, где появился оригинал рисунка, и учительским тоном стала давать пояснения:

– Южная Сибирь, андроновская культура, второе тысячелетие до нашей эры. Сцены охоты, приручения животных. Это амазонка с двумя детьми ведет на привязи козу. Обычные сцены древнего быта. Охота, рыбалка, камлание шаманов, солярные знаки. Кстати, наш крючок тоже очень древний. Так что у нас в Сибири крючком и спицами вязали, когда Парижа еще и в помине не было.

Пока женщины шили наряды для Аглаи Константиновны и Оси, приводили в порядок кружевной гербарий, мужчины исследовали СТУПУ. Исследовал в основном Геннадий Андреевич, Коля и Андрейка были на подхвате. СТУПА была сделана из легкого металла, снаружи поверхность была покрыта тонкой пленкой фоторезиста. Она превращала солнечный свет в электрический заряд, необходимый для управления системой автонавигации, возможно, с телепатической связью с адресатом.

Блок управления был скрыт за панелью с перфорацией. По этим крохотным дырочкам Геннадий Андреевич и определил, где надо искать микрофон, ведь СТУПА управлялась голосом. По виду блок управления напоминал видеоблюдце: жидкий кристалл с замысловатыми перегородками из серебристого металла.

– Для тысячелетней эксплуатации состояние отличное! – подвел итог своим исследованиям Геннадий Андреевич. – Коля, Андрюша! – обратился он к мальчикам, – попробуйте произнести какие-нибудь слова.

Коля с Андреем по очереди стали разными голосами произносить целые фразы.

– Смотрите, смотрите, – прошептал Андрей, словно боясь спугнуть свечение, – видите, вот в уголке цвет кристалла стал меняться – из зеленовато-серого превратился в голубой, потом на голубом появились сиреневые разводы и розовые всполохи. Как красиво!

– Похоже на северное сияние. Вам не кажется, что цветные разводы вспыхивают то слабее, то ярче, в такт с тем, что мы говорим? – обратился к ребятам Геннадий Андреевич.

– Кажется, это устройство цветом пытается повторить то, что мы говорим, и понять, что мы хотим от него.

– Ты, пожалуй, прав, Коля, надо бы у Аглаи Константиновны уточнить, как управлять этим летательным аппаратом.

– Я помню, я помню! – затараторил Андрей. – Надо залезть в СТУПУ, сбоку есть кнопка, которая открывает и закрывает дверку, замок должен щелкнуть. Потом надо ясно себе представить, куда или к кому ты хочешь попасть. В СТУПЕ есть две системы навигации. Одна находит координаты места, как птицы, используя магнитное поле земли. Вторая устанавливает телепатический контакт с адресатом, и где бы он ни находился, по кратчайшему пути добирается до него.

– Выходит, одного командирского голоса мало, надо обладать развитым воображением и сильной волей, – задумчиво произнес Геннадий Андреевич.

– Вы помните, бабушка Аглая рассказывала, как она своей волей заставила светиться хрустальный шар? Наверное, проверяли, сможет она управлять чудо-техникой или нет, – высказал свою гипотезу Андрей.

– На голос это загадочное устройство реагирует, а воли не хватает, ведь лететь мы никуда не собираемся, – вставил свои замечания Коля.

– А может быть, этот сектор устройства сравнивает услышанные голоса с голосом своей хозяйки, таким, как оно его запомнило, и дальше это устройство не запускается? – предположил Геннадий Андреевич. – У тебя, Коля, есть магнитофонная запись голоса бабушки Аглаи, включи-ка магнитофон. Смотрите, входной сектор засветился ровным сиреневым светом. Так, понизим тембр голоса. Смотрите, смотрите, весь сектор светится ярко-розовым цветом, и засветился соседний сектор. Понятно, сигнал передается вот по этой перемычке. Сейчас измерим сигнальчик, и можно будет запустить этот летательный аппарат.

Несколько дней Геннадий Андреевич колдовал над синтезатором, системой «зажигания» для СТУПЫ. Испытания летательного аппарата были назначены в субботу вечером за гаражами.

Как только достаточно стемнело, а зимой темнеет очень рано, Геннадий Андреевич вынес СТУПУ из гаража, туда он отвез ее еще днем.

– Такое впечатление, что эта СТУПА меняет свои габариты в соответствии с пассажиром, – прокомментировал свои наблюдения Геннадий Андреевич, устраиваясь поудобнее для полета.

– Концентрирую свое внимание и волю, приказываю перелететь через ряд вот этих гаражей, – обратился он к СТУПЕ голосом Карабаса-Барабаса.

СТУПА совершенно бесшумно оторвалась от земли, почти вертикально поднялась над гаражами и плавно поплыла по воздуху. Пока мальчики обежали ряды гаражей, СТУПА уже приземлилась.

– Будем считать, что испытания прошли успешно. Можно сдавать это чудо сказочной техники заказчику.

Для закрепления эффекта Геннадий Андреевич по очереди перелетел через гаражи с Колей, а потом с Андреем, и довольные тем, что летали, и тем, что справились с чудо-техникой, они отправились по домам.

Волшебные эксперименты

Перед Новым годом на очередную встречу Софья Сергеевна принесла целую кучу конвертов, пакетов и кулечков.

– Это знакомые мастера передали в наше распоряжение свои любимые инструменты, а я их разложила по пакетам с бирками, чтобы не перепутать – объяснила она.

Волшебную силу этих инструментов решили испытать на кружевных растениях, чтобы не рисковать бабочками и Золотой Рыбкой.

Разложили листы с гербарием по столу и стали к каждому кружевцу прикасаться по очереди разными инструментами, как будто это волшебная палочка.

– Предположим, что данное чудо основано на реальных природных явлениях, пока не изученных наукой. Практически все природные силы – это проявление взаимодействия электромагнитных полей разных частот, а сила этих полей может складываться. Следовательно, все инструменты надо связать в пучок, и тогда их энергетика усилится, – популярно объясняя суть своих действий, Геннадий Андреевич складывал один к одному лежащие на столе стамески, резцы по дереву, вязальные крючки, иглы, ножницы, спицы, разные просечки и прочее.

– Попытка – не пытка, – Аглая Константиновна взяла со стола связку разнокалиберных инструментов, прикоснулась ею к одному из кружевных цветов, произнесла волшебные слова: – Была кружевная, стала простая, глазам не верю, белая кружевная салфетка становится на глазах цветной. Но остается кружевной.

Мы не знали – огорчаться или радоваться. С одной стороны – дело стронулось с мертвой точки, и кажется, мы на верном пути, с другой стороны – результаты обнадеживающие, но не удовлетворительные, и конец этого верного пути пока не виден.

– Аглаша, – по-свойски обратилась хозяйка к своей постоялице, – мне помнится, у вас в коробейке был кованый браслет. Не могли бы вы его достать?

Пока Аглая Константиновна доставала свой браслет, Вера Никитична объяснила свою, показавшуюся странной, просьбу.

– Я ведь не всегда шваброй махала. Поработать нянечкой в больнице меня соседка попросила, ей срочно надо было к дочке съездить, с внуком помочь, а место терять не хотелось.

По профессии я геолог, почитай, лет двадцать в экспедиции ездила. Поверьте, всякий минерал на глаз могу определить. Браслетик-то у Аглаши не простой, я еще, как первый раз его увидала, подумала: как это из метеоритного железа такую красоту выковать удалось? В этом железе много кобальта и никеля, в земле такие руды не встречаются. У немцев в древние времена Кобольдами называли гномов, которые мешали выплавке металлов из руд, а Никелем – звали злой дух, мешающий получению меди из медных руд. Видно, искусный кузнец сумел победить злых гномов, секрет какой-то знал, ведь такому браслету не страшны ни вода, ни огнь, ни временя. Вот я и подумала: что, если все эти инструменты еще и внутрь браслета поместить? Сам сплав отличными магнитными и электрическими свойствами обладает, да еще умельцем-кузнецом сделан, он силу всех мастеров словно в кулак соберет и умножит.

Предложение Веры Никитичны нашли разумным, но перед решительным испытанием собрались выпить чаю: от волнений, что ли, у всех в горле пересохло. В спокойной беседе за чаем решили зря не рисковать. Творческая сила, от мастеров в инструментах накопленная, не бесконечна, а повторить свои эксперименты лучше в Крещенский вечер. Старики считали, что в этот вечер открываются небеса и происходят всякие чудеса.

Надпись на волшебном крючке

Накануне Крещения нас порадовала Маша: лингвистам удалось прочитать надпись на крючке. С нетерпением ждали мы вечера, с надеждой, что удастся расколдовать Золотую Рыбку и вернуть волшебную силу крючку. Колдовать положено в полночь, а до этого выслушали Машу.

– На старославянском языке надпись звучит не очень понятно, многие слова устарели и в современном языке их значение забыто. Стих получился не очень складный, но за смысл переводчики ручаются. Маша с выражением нараспев стала читать:

Чтоб нить судьбы не прервалась,

Чтоб животворной стала вязь,

Пусть Солнца жар и мощь Земли

Наполнят силой льна ростки.

Чтоб ливни и грозы, летние росы

Дали льну роста,

Семя льняное у сердца носи,

Помощи ни у кого не проси.

В теплую землю семя посей,

Трижды поли, рыхли и полей.

Вырастет в поле египетский лен,

Силой волшебной он наделен.

Если три радуги в небе горят,

– Чудо свершилось, – они говорят.

Силы Природы по воле людской

Входят в творенья их тайной тропой.

Природа, разум и уменье -

Явили новое творенье.

– Я уже знакомой бабушке позвонила, расспросила, как лен растят и все записала. «Надо посеять, потом несколько раз боронить и полоть, потом драть, вязать в снопы и ставить в короводы, чтобы дозревал, после чего возить к риге, колотить вальками семя, стлать тресту под августовские росы, поднимать ее и мять на мялке, трепать и чесать, прясть и ткать, а потом отбеливать холсты». – На одном дыхании выпалила Маша, словно боялась, что ее перебьют, и уже медленнее продолжала:

– Вот только непонятно, что это за лен египетский? Я в справочниках посмотрела: есть «лен глухой» – «ростун» или долгунец, дает долгие, но жесткие волокна. Есть «лен-плакун» – у него волокно короткое, мягкое и тонкое. Есть «лен-текучка» – у которого желтые головки лопаются, роняя семя. А про египетский лен нигде ни слова.

– А лен обязательно в Прибалтику возить? – спросил Андрей.

– Какую еще Прибалтику? – удивилась Маша.

– Ты сама сказала «возить к Риге», а Рига – столица Латвии.

– Рига – это большой сарай, раньше такие строили для сушки снопов и молотьбы. Сейчас все это делают на льнозаводе, – вмешалась в разговор Вера Никитична. – Тут наскоком дело не сделаешь, каждая работа требует умения и навыков. Раньше ко всему приучали постепенно, согласно с возрастом. Сначала работы попроще, затем все сложнее и сложнее. Прясть, к примеру, ты умеешь? – обратилась она к Маше.

– То-то и беда! На земле не остается людей, которые бы дело от начала до конца знали: от зерна до каравая, от руды до топора, или как со льном – от семян до рубашки. Возьмем, к примеру, хлеб. Все знают, что пекут его из пшеницы. Чтобы зерно взошло, надо знать, где и когда семена посеять. Надо вовремя убрать. Обмолотить, не растерять. В муку смолоть тоже умеючи надо, а уж тесто замесить и хлеб испечь – это искусство не каждому дано, тут одних инструкций мало. Многие секреты в работе мастер не осознает, делает, как деды-прадеды делали по привычке, по интуиции. В инструкцию такие мелочи не попадают, а без них хлеб печется невкусный, рубашки шьются, которые носить не хочется, топоры куют – в руки взять противно.

– Ты, Геннадий Андреевич, все правильно говоришь, – вступила в разговор Вера Никитична, – в нашей компании ни один человек всех премудростей не знает, но каждый знает хоть какую-то частичку. До весны время у нас есть, надо найти добровольца, который будет крючку волшебную силу возвращать, свои умения передавать.

– Я, я буду добровольцем, – подскочила Маша, – я очень хочу, я всему научусь.

– А учебе это не помешает? – спросила Софья Сергеевна.

– Нисколечко, я будущий историк, мне очень полезно самой на практике применить старинные технологии.

– Лен выращивать у моих бабушек можно, они и научат. До сих пор сами себе какой-то особенный лен выращивают, и все процедуры, какие с ним надо проводить, чтобы нитка вышла, тоже знают, – сказал Ваня.

– Чтобы время зря не терять, давай-ка я тебя, Машенька, прясть научу, по старинке, на веретене. Только сначала сама вспомню, потренируюсь немножко.

– Вера Никитична тебя прясть научит, а я научу вязать крючком, – предложила Софья Сергеевна, – у нас с Любушкой уже получается так же, как у волшебного крючка. Я так понимаю, что сила земли и солнца перейдет в лен, а потом с Машенькиной добротой и любовью перейдет в нитку, а из нитки должна войти в крючок.

– Время позднее, детям спать пора, – вмешалась молчавшая все время Аглая Константиновна.

– А вы без нас будете Рыбку оживлять? Можно, мы останемся? Андрей тут с бабушкой, я дома, Коля в квартире напротив живет, он отпросился. Ну, можно мы останемся? – за всех попросила Любушка.

– Такие исторические события бывают раз в жизни, – вступился за ребят доктор Ваня.

Зажгли свечи, разговаривать стали вполголоса, как заговорщики. Все приготовили для волшебного превращения.

– Может еще раз на цветочках попробовать? – спросила София Сергеевна.

– А вдруг потом силы не хватит на Рыбку? – задала встречный вопрос Вера Никитична.

– Я тут померил поля вокруг инструментов с браслетом, и специальный приборчик сделал, небольшой усилитель, можно попробовать на цветах, – предложил Геннадий Андреевич.

– Цветок будем оживлять сейчас, а Рыбку ровно в полночь, – подвела итог спорам Аглая Константиновна.

– Жаль, Глеб на дежурстве, но я ему все подробно расскажу, – заметила Маша.

Браслетом который обхватывал вязку крючков, резцов, иголок, Геннадий Андреевич осторожно прикоснулся к кружевной салфетке с вывязанными фиалками. Свечи замигали, пламя стало колебаться, как будто по комнате прошел сквозняк. Салфетка стала приобретать цвет и при этом как-то уплотняться, съеживаться. Цветы сначала были плоские, как засушенные, затем стали наполняться объемом и даже запахли.

– Это альпийские фиалки, наши бледнее и не пахнут, – заметила София Сергеевна. – Альпийские фиалки сибирской зимой – это ли не чудо?

– Давайте подвинем стол к аквариуму, – предложил Ваня, – как только Рыбка оживет, опустим ее в воду. Аэратор работает, я включил.

Без одной минуты двенадцать. Пора. Оживляющим прибором Геннадий Андреевич прикоснулся к кружевной Рыбке. Свечи вспыхнули и погасли. Когда их вновь зажгли, на столе лежала Золотая Рыбка. Золотистая чешуя бликовала в свете свечей, жабры шевелились. Первым опомнился доктор Ваня, он подхватил Рыбку и пустил ее в аквариум. Рыбка плюхнулась боком, приняла вертикальное положение и поплыла, вильнув хвостом.

– Как ты себя чувствуешь, Золотая Рыбка? – заботливо спросила бабушка Аглаша. Рыбка поводила своими телескопическими глазками и поплыла дальше.

– Я говорил! Чем заколдовали, тем и расколдовывать надо, – напомнил Андрей.

Египетский лен

С тех пор, как Геннадий Андреевич и мальчики восстановили СТУПУ, Ваня с разрешения Аглаи Константиновны летал проведать своих бабушек. И в этот раз Ваня на СТУПЕ слетал на денек к бабушкам в гости, очень удобно. Главное он выяснил, что ленок-то они сеют не простой – египетский, от бабок, прабабок завещанный. Пряжа из него тонкая, да ноская, в жару холодит, в стужу греет. Да не каждый год этот лен сеять можно. На Григория примечали, да на Татьяну, а особливо на Сретенье: как день погожий, лето будет сухое и жаркое, для египетского льна подходящее. И высок будет, и семена поспеют. А в сырую мокротень сеять нельзя – того и гляди, сгниет на корню, только семя зря переведешь.

Спросил, не будут ли бабушки возражать, если Маша у них летом поживет? Объяснил, почему она должна сама вырастить заветный-заповедный лен, а потом еще и приготовить из него кудель. И попросил, не будут ли они так любезны, помочь ей советом?

Бабушки, которые души не чаяли в Ванечке, особенно Варвара Макаровна, на все были согласны, лишь бы почаще видеть своего ненаглядного внука. Новый человек в глухой деревне – большая радость, а тем более Маша, она всем с первого взгляда понравилась. Взял Ваня у бабушек семя льняное, чтобы Маша у сердца его носила, как на крючке написано.

Вечером Ваня вернулся в город и все обстоятельно рассказал Маше.

Пока не выползли божьи коровки и не запорхали бабочки крапивницы, Маша училась прясть и вязать крючком. Ученицей она оказалась прилежной и сметливой – все у нее получалось замечательно. Маша внимательно изучила весь народный календарь, отметила красным фломастером важные дни и внимательно следила за метеосводкой. По всему выходило, лето будет жаркое.

Как только на земле появились проталинки, Аглая Константиновна засобиралась в лес, в избушку на курьих ножках. Собрала свою коробейку, взяла Осинничка, Золотую Рыбку в стеклянной банке, погрузила все в СТУПУ и вечерком полетела, ручкой на прощанье помахала.

Кот Баюн, что на хозяйстве в избушке на курьих ножках оставался, зимой избушку к жилью людскому поближе пригнал. Так зиму у трех бабушек и перезимовал.

А как Баба-Яга с Осинничком воротились, он снова в избушке на курьих ножках поселился.

Маша досрочно сдала экзамены и поселилась у бабушек в «неперспективной» деревне. А Ваня каждое воскресенье приезжал к ним в гости.

Очень хотелось Машеньке научиться носить воду в ведрах на коромысле. На картинках и в кино это так красиво выглядит: девицы ступают, словно плывут, вода в ведрах не шелохнется. На практике все оказалось сложнее. Непросто оказа

лось без сноровки подцепить ведра коромыслом. Да пока воду несла, по полведра воды по дороге расплескалось. Джинсы ста

ренькие (Маша их привезла, чтобы в огороде возиться) насквозь промокли. Повесила Маша их на забор просохнуть, а они пропа

ли.

– Ваня, помоги мне, пожалуйста. Стыдно сказать, у меня старенькие джинсы исчезли. Хотела заплатку на колено поставить, гляжу – их нет. К бабушкам я стесняюсь обратиться, скажут: неряха-растеряха, а искать в чужом доме неудобно.

– Сейчас позову СКИФОВ, они все уголки облазят, найдут пропажу. – Ваня взял в руки пульт дистанционного управления и нажал несколько кнопок.

– Ой, это какие-то механические крабы, – от неожиданности Маша отскочила в сторону. СКИФЫ нетерпеливо помигивали индикаторами, ждали указаний.

– Найдите такие же брюки, – Ваня показал на свои джинсы, – только с дырой на колене.

– Кому это понадобились брюки с дырой? – поинтересовалась подошедшая Варвара Макаровна.

– У Маши рабочие джинсы пропали, может быть, ты их прибрала? – обратился Ваня к бабушке.

– А что ты, голубушка, в драных джинсах делать собралась?

– Лен сеять, грядки копать, – растерянно пробормотала Маша.

– Сев – дело непростое. Ты к Земле-Матушке в гости идешь с низким поклоном, чтоб приняла семена из рук твоих, разбудила, напоила, накормила, сил дала для роста. А разве в гости ходят в чем попало? Исстари для посева шили рубаху особую, по подолу знаками плодородия вышитую. На сев шли, как на праздник.