Доктор Кто. День Доктора

– Это падение Аркадии, – сказал он. – Второго по величине города Галлифрея. – Ну давай, скажи, скажи, просто скажи! – Последний день Войны Времени.

Последний день. Пол задрожал у него под ногами. Неужели от картины исходили взрывные волны?

Последний день. Он вернулся на Карн, столько лиц назад, и пил яд, готовясь шагнуть в бурю.

Последний день. Пустыня была горяча у него под ногами, а на горизонте виднелся крохотный сарай.

Последний день. Елизавета Английская склонила голову, ожидая поцелуя, но это была не она.

Последний день. Он оказался заперт в темнице с двумя стариками, которые его ненавидели, но тени скрывали их лица.

Последний день. Он стоял в галерее, и Клара спрашивала, все ли с ним в порядке.

Последний день Войны Времени. Он вдруг понял, что это неверно. Потому что неким образом все эти разные дни его жизни были все тем же, последним днем. Неким образом последний день превратился в миллионы дней, и каждый из них был последним, пусть это и невозможно. «Не бывает ничего последнего!» – услышал он крик и смех в своих мыслях.

И, будто болезнь, его настигло понимание: истина, от которой он бежал столетиями. Давным-давно он решил стать воином, а много лет спустя вздумал, что сможет забыть об этом. Как глупо. Разумеется, не сможет! Он выпил яд, шагнул в бурю, а назад так и не выбрался. Он отказался от своего имени, отправился на войну и в один ужасный миг небывалой жестокости уничтожил их всех – и далеков, и Повелителей времени. Все кричали, а затем всё прекратилось.

Убийца стоял, одинокий и живой, в страшном безмолвии и говорил себе, что поступил как до́лжно. Что заветный мир оправдывает любые средства. Что война наконец закончилась.

Разумеется, он ошибался. Война не закончилась. Только не для меня.

СОЕДИНЕНИЕ УСТАНАВЛИВАЕТСЯ…

СОЕДИНЕНИЕ УСТАНОВЛЕНО…

СОЕДИНЕНИЕ СТАБИЛЬНО.

ПОЖАЛУЙСТА, В ЦЕЛЯХ ПРЕДОТВРАЩЕНИЯ

НЕСЧАСТНЫХ СЛУЧАЕВ ИЗБЕГАЙТЕ ПОПАДАНИЯ НА ПСИХОБУМАГУ

ПРЯМЫХ СОЛНЕЧНЫХ ЛУЧЕЙ

Что бы там ни говорили по этому поводу современные авторы, у любой истории рано или поздно должно быть начало. А потому давайте наконец перейдем к первой главе под названием «Война Доктора». Если суть последнего дня Войны Времени все же возможно постичь, то за ним следует первый шаг этого путешествия. Или, в данном случае, третий. Ох уж этот прямой эфир, напишешь что-нибудь, а потом, когда поймешь, что сам себе напротиворечил, будет уже поздно. В общем, авторство – все еще главная тема нашего исследования, так что выплюньте-ка жвачку. Писать этот текст и без вашего чавканья не так-то просто. Да, я это вам говорю. Выбросите ее, пожалуйста, вы людям читать мешаете.

Отлично, спасибо!

Так вот, авторство. Уверен, вы поняли, что прошлую главу написал сам Доктор. Если по правде, почти все «Заметки Доктора» написаны им самим, по крайней мере в этом мы можем быть уверены. Девятая глава, «Истина Доктора» – единственная, в которой насчет авторства есть сомнения (вы поймете почему, когда мы до нее дойдем), но большинство исследователей сходятся во мнении, что и ее тоже написал Доктор.

А! Я чувствую, что некоторым из вас не терпится сейчас же перейти к девятой главе. Пожалуйста, не надо, это очень сильно усложнит мою текстовую трансляцию. Кроме того, девятая глава – самая опасная в книге (поэтому ее даже в оглавлении нет), и прежде чем ее читать, необходимо пройти особый инструктаж…

А ну-ка стоять, вернитесь назад. Да не вы, а вот вы. Читать эту книгу не по порядку крайне не рекомендуется – в ней и так уже все не по порядку. Ну, если вам очень хочется, то ладно. Но если вы прочтете девятую главу сейчас (не надо, там страшные спойлеры), возвращайтесь обратно сюда и читайте следующий абзац вместе с нами.

Отлично! Все снова здесь. Первая глава ждет вас. И я могу наконец поведать вам, что эта глава, в отличие от предыдущей, написана не Доктором.

Читайте внимательно и постарайтесь не поддаваться чувствам. Потому что именно в этот день Доктор убил их всех.

Глава 1
Война Доктора

Она не слушала, и я знал, что вряд ли станет.

– Он здесь, – сказал я, сдерживая панику в голосе. – Я слышу его там, за дверью. Он в Нулевом хранилище времени. Доктор в Нулевом хранилище времени!

Поначалу ответом мне служили лишь помехи связи. Даже здесь, глубоко под землей, грохот в небесах с каждой секундой становился все громче. Грязь и живое волокно стекали на меня с треснутого потолка, а последняя из ламп аварийного освещения стала мигать. Далеки бросили на самое сердце Галлифрея все силы – это могла быть только финальная атака. До конца оставалось недолго. Переговорник снова затрещал, и я ударил по нему кулаком. По правде сказать, удивительно, что он вообще еще работал.

Ее голос явился мне, как чудо.

– Доктор сейчас находится в Аркадии, сегодня утром он был замечен там…

– Сегодня утром он там и был! – рявкнул я на нее. – Взорвал кучу далеков и написал слово «Конец» на стене термоядерным бластером! Знаю я, где он был утром, все это знают! Но с тех пор уже много часов прошло…

– У нас нет причин полагать, что Доктор сейчас в Капитолии.

Могли бы просто меня послушать, хотел крикнуть я, но сдержался и спокойным тоном продолжил:

– Вчера он был на Скаро. Взорвал большую часть императорского флота, угнал боевой корабль и половину города выжег, оставив след из букв. Знаете, что было в этом его послании? «Конец»! Понимаете? Он обращается и к далекам, и к Повелителям времени!

Снова треск. Когда она вновь подала голос, то заговорила испуганно и одновременно монотонно, будто уже репетировала этот текст.

– Доктор весьма своенравен, и его действия нередко настораживают своей непредсказуемостью, но тем не менее он явно на нашей стороне.

– Он уже много веков как не Доктор и ничьих сторон не признает. Он только что объявил войну далекам и Повелителям времени, а сейчас находится в Нулевом хранилище. Знаете, что там?

Разумеется, она знала. Все знали, хотя быть в курсе никому не полагалось.

– У нас нет данных о том, что какое-либо из Хранилищ времени было взломано.

– А я стою здесь, прямо у дверей, и они запечатаны, но я знаю, что он там!

– Двери можно открыть только отсюда.

– Да знаю я, неужели думаете, что не знаю? А еще я знаю, что он все равно там!

– Но откуда? – спросила она так испуганно и тихо, что я едва различил слова.

– Я его чувствую. Чую. Мы вместе выросли и всегда были ментально связаны. Прошу, поверьте мне: я знаю этого человека, знаю, что он в Хранилище, и знаю, что именно он намерен делать.

По молчанию в ответ я понял, что она мне не поверила. Кто бы ни была эта дама, глупой ее не назвать.

– Вы с ним говорили? – спросила она наконец.

– Да незачем с ним разговаривать, нужно просто его прикончить! – гаркнул я. – Я помогу, у меня отлично получается его убивать, мне не впервой. Прошу, просто передайте Генералу, что он здесь!

Молчание. Затем:

– Минутку.

Я прислонился к стене и почувствовал, как дрожит город. Представил себе, что происходит наверху, в командном центре. Она просит Генерала выйти на пару слов, поначалу он сердится, а затем хмурится. Нулевое хранилище времени, думает он. Последнее пристанище Момента, известного также как Пожиратель галактик, – оружия столь мощного, столь независимо разумного, что его на бесчисленные тысячелетия спрятали подальше под семь замков и даже в этой страшной войне не прикасались и не прибегали к нему. Если верить легенде, Момент обрел такую мощь, что его интерфейс обзавелся собственным сознанием. Кто бы осмелился использовать оружие такой невиданной силы, зная, что оно может осудить владельца, если пожелает? Вот-вот Генерал осознает, что лишь одному человеку во Вселенной хватит самомнения, чтобы попытаться сделать это. В глазах его замечется паника, и он задумается о том, что случится, если Момент окажется в руках безумца.

Переговорник зашипел.

– Генерал с элитным отрядом уже направляется к вам. Пожалуйста, никуда не уходите.

– Куда я денусь-то? – рявкнул я.

– Я запускаю алгоритм открытия дверей, так что отойдите подальше.

За моей спиной две высокие железные двери задрожали, застонали, и механизмы внутри них стали оживать.

– Генерал еще не пришел! – возразил я. – Не надо пока их открывать!

– Хранилище было запечатано очень долго, неизвестно, сколько времени потребуется на то, чтобы его открыть. Нельзя терять ни минуты!

– Но я здесь совсем один! – закричал я. – Не оставляйте меня с ним!

– Полагаю, вам стоит где-нибудь спрятаться.

– Вы меня слушаете или нет? Это он! Он здесь, и у него в руках самое смертоносное оружие в истории Вселенной. Где вы мне прятаться предлагаете?

– Простите, – выдохнула она, и переговорник замолк. Я представил, как она сидит там, совершенно разбитая, в ловушке – наверху далеки, а внизу сам дьявол. Но я знал, что страшиться ей осталось недолго. Очень скоро она будет мертва.

К слову, она ошиблась – двери открылись довольно быстро. Более того, они уже распахнулись, дохнув мне в лицо жаром столетий.

Комната была высечена в черной скале, и дальний ее конец скрывался в тени и за пеленой пара. В центре стоял постамент в виде решетки из лезвий, а на нем лежал расписной деревянный куб примерно в треть метра длиной. Он походил на старую шкатулку-головоломку, но, когда я присмотрелся к нему, у меня перехватило дух.

Момент. Пожиратель галактик.

Я унял дрожь в руках, поднял ящик со сверкающей подставки и осторожно положил в мешок. А перед уходом выцарапал слово «Конец» на древнем каменном полу.

Пустыня была горяча у меня под ногами, а на горизонте виднелся крохотный сарай. Где-то за моей спиной, в пылающем городе, Генерал выкрикивал приказы, и даже в минуты падения Галлифрея Повелители времени бросали силы на поиски и казнь Доктора. Почему они до сих пор звали меня так? Человек, которым был Доктор, давно мертв, и убил его я. Все, чем был этот надменный болван-пустослов, сгорело на Карне, и из пламени вышел я. Может быть, они просто утешались надеждой, что меня остановит жалость? Что ж, сегодня они поймут, как сильно ошибались.

Я замер и заставил себя снова зашагать вперед – дом был уже близко.

Примерно в тот миг в каждом доме, что еще остался цел на Галлифрее, и в каждом жилище далеков во Вселенной послышался голос. Он звенел эхом в мыслях всех Повелителей времени и далеков, в любой точке времени и пространства. Это был мой голос. Я передал им свое последнее послание, и это не принесло мне удовольствия – лишь безмерное удовлетворение.

– Повелители времени Галлифрея, далеки Скаро, я обращаюсь к вам. Слишком долго я сидел сложа руки. Конец бездействию. Сегодня вы не оставляете мне выбора. Сегодня этой войне придет конец. Конец. Конец.

Я на миг задумался о том, как они могли бы ответить на это, но был слишком измотан, чтобы размышлять. Нет, не измотан – слишком стар. Я знал, что постареть еще больше уже не успею. Одно последнее деяние – и все. Конец.

Они могли, конечно же, отследить мою ТАРДИС, но меня уже не нашли бы – я шел много миль, и ветер замел мои следы на песке. Разумеется, если бы хоть кто-то из них, и тех и других, понимал, что такое чувства и что такое жизнь, они бы сразу догадались, куда я иду. Как и положено любому воину, я возвращался к началу. Только в начале можно обрести храбрость, чтобы решиться встретить свой конец. Круг моей жизни замкнулся, и замкнулся он именно здесь.

Сарай был уже передо мной. Он постарел, но таким я его и помнил. Испуганный мальчик спал здесь каждую ночь, но мне было уже не страшно. Конец страхам. Конец мне. Я задумался, нет ли кого из старых знакомых поблизости и не узнают ли они меня в видавшем битвы старике, который вышел из пустыни. Наверняка нет. Где-то завыл волк, и, полагаю, мне стоило бы заволноваться об этом, потому что в той пустыне волки никогда не водились.

Я открыл дверь. В сарае оказалось светлее и теснее, чем я помнил. Жужжали мухи, древние механизмы ржавели под слоем гниющей ткани, а лучи солнца проникали через зазоры в стенах, освещая землистый пол яркими точками.

Я вытащил из рюкзака ящик. Он лежал посреди соломы и грязи, щелкал, тикал и светился.

– Как же ты работаешь? – спросил я вслух, касаясь его. Все грани были разные, покрытые мозаичным узором золота, блестящего черного металла и некого другого материала, теплого на ощупь и розового, как кожа младенца. Будто что-то живое томилось внутри, и его кожа просачивалась через трещины. Мне даже показалось, что этого сходства с плотью еще совсем недавно не было, но я отмахнулся от этой мысли – не время для капризов. Я поискал панель управления, хоть какой-то интерфейс, но ничего не нашел. – Ну почему никогда нет простой большой красной кнопки? – спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь. Снова послышался волчий вой, как будто мне в ответ и уже гораздо ближе. Я быстро вернулся к двери, но на улице было все так же тихо и очень жарко.

– Эй! – услышал я свой голос. – Здесь кто-нибудь есть?

– Никого, – раздался за моей спиной ответ.

Я обернулся и увидел, что на ящике сидит девушка.

– Просто волк.

– На этом нельзя сидеть! – воскликнул я громче, чем собирался.

– Почему? – Она тряхнула светлой копной волос, наклонила голову и взглянула на меня странными черными глазами. «Красивая», – отметил внутренний голос. Я мысленно захлопнул дверь, прогоняя прочь подобные думы, и напомнил себе, что всего через несколько минут убью эту девушку.

Я подошел к ней, схватил за локоть и потащил к двери.

– Потому что это не табуретка! – гаркнул я. – А самое опасное оружие во Вселенной!

Я вытолкнул девушку на улицу. Она повернулась ко мне, но я все равно сумел закрыть дверь у нее перед носом.

– А почему оружие не может быть и табуреткой тоже? – спросила она, снова оказавшись за моей спиной. Я обернулся. Девушка вновь сидела на ящике, будто и не двигалась с места.

– Как тебе удалось? – спросил я. Попытался убедить себя, что она просто быстро бегает, но сразу понял, что дело не в этом.

– Зачем ты посадил свой корабль так далеко отсюда? Много миль шел пешком. Не хочешь, чтобы она видела? – Девушка посмотрела на меня, уверенная в ответе, будто ребенок. Сарай был мал, кроме нас в нем никого не было, так что избежать ее взгляда оказалось непросто.

– Кто видел?

– ТАРДИС, – выдохнула она с восторгом в глазах, будто произнесла самое захватывающее слово во Вселенной.

Я на Галлифрее, напомнил себе я. Здесь много кто знает, что такое ТАРДИС, даже в пустынях. Закономерная догадка, не более.

– Она против, да? – поинтересовалась девушка. – Ты от нее прячешься, потому что тебе стыдно?

Внезапно она оказалась у самой двери, так быстро, что я даже не заметил движения, и выглянула наружу, в пустыню.

– Ты шел много миль, – сказала она. – Много, много, много миль.

– Я размышлял, – ответил я, ничего не сказав.

– Я тебя слышала. – Она мне подмигнула.

– Что слышала?

– Твои мысли, – ответила она терпеливо, будто разговаривала с каким-нибудь дурачком.

Я знал, конечно, что нахожусь на планете природных телепатов, но за годы я научился защищать свой разум, и никто не смог бы…

– Конец! – выпалила она, и я ощутил холод где-то внутри. – Ко-нец! – повторила она, топая ногой на каждый слог, как ребенок по лужам. – Ко-нец! Ко-нец! Ко-нец! – И вот она уже маршировала по сараю: – Ко-нец! Ко-нец! – будто все, что я сделал, было просто шуткой. Она насмехалась надо мной.

До этого мгновения я даже не понимал, как сильно и как долго был зол.

– Хватит, хватит, прекрати! – закричал я и попытался схватить ее за локоть. А она вдруг погладила меня по лицу.

– Конец, – сказала она, и гром у меня в ушах стих.

Она снова склонила голову, изучая мое лицо. В ее глазах не было жалости или осуждения – она будто рассматривала меня под микроскопом. Сколько лет мне было? Насколько одряхлела кожа, которой она касалась?

Позади послышалось тиканье. Я отстранился и посмотрел на деревянный куб. Слышно было, как внутри него лязгают и вращаются шестеренки, двигаются и меняются местами панели. Момент оживал, и кем бы ни была та странная девчонка, мне уже было не до нее.

– Он включается! – сказал я ей. – Уходи отсюда, сейчас же!

Я встал у ящика на колени. Что делать дальше? Я коснулся золотой мозаики, но обжег пальцы и отдернул руку.

– Что случилось? – спросила она, разумеется, не обратив ни малейшего внимания на мой призыв убираться прочь.

– Интерфейс горячий, – ответил я.

– Стараюсь как могу, – сказала она. Поначалу я даже не услышал ее слов, потому что заметил, что похожие на плоть кусочки ящика исчезли, как если бы то, что было внутри…

Что она сказала?

Я обернулся. Посмотрел на нее. Встал. И наконец заговорил:

– Я сказал, что интерфейс горячий…

– Верно.

– А ты ответила, что стараешься как можешь…

– Стараюсь, еще как. Это ведь был комплимент?

Я уставился на нее. Единственное объяснение было совершенно безумным, но вместе с тем неотвратимым.

Она была светловолоса, метр пятьдесят один ростом, пятьдесят пять кило весом, с карими глазами (не черными, как мне вначале показалось), в простом платье, которое… Я порылся в словарном запасе и обнаружил, что больше не знаю никаких описаний для платьев. Когда она двигалась, фрактальных повторов и дефектов сжатия было не видно, а частички пыли кружились вокруг нее правильным образом с учетом плотности воздуха, так что мысль о голограмме я отбросил. Когда она касалась моего лица, я чувствовал ее руку, а значит, девушка была физически материальна. По крайней мере казалась – возможности психопроекции я бы исключать не стал. Но нет, я ощущал ее присутствие, а вот следы, которые обычно остаются после сенсорного вмешательства – нет. Всеми миллиардами рецепторов, чувствующих, что происходит вокруг, и предупреждающих нас о присутствии поблизости другого живого существа, я знал, что эта девушка стоит передо мной. Говорили, что Момент очень силен. Настолько силен, что способен сотворить что угодно? Стать кем угодно?

Я посмотрел на нее. Она была настоящей и стояла рядом.

– Красивая улыбка, – раздался ее голос снова, и я спохватился и сжал губы. Девушка выжидательно смотрела на меня – я понял, что молчу уже слишком долго.

– Итак… – сказал я. – Ты – интерфейс.

Физическое проявление искусственного интеллекта самого смертоносного оружия в истории по-девчоночьи пожало плечами.

– Тебе наверняка говорили, что у Момента есть собственное сознание. – Она помахала мне. – Приветик! Я – сознание оружия массового уничтожения, известного тебе как Момент, а большинству прочих – как Пожиратель галактик. – Она подождала немного, пока я осознаю правду. Не знаю, что она увидела на моем лице, но осталась довольна. Рассмеялась, тряхнула волосами и спросила: – Ну, дорогой мой, кого убиваем сегодня?

У меня было столько вопросов, но я не задал ни единого, что еще больше ее развеселило.

– Только погляди на себя. Мечешься между девушкой и коробкой. История твоей жизни, а, Доктор?

Она знала меня? Вряд ли я сказал это вслух, но она все равно ответила.

– Я тебя знаю, – сказала она. – Я тебя слышу. Всех вас, бубнящих в твоей пыльной старой головушке. Я выбрала это лицо специально для тебя. Нравится? Оно из твоего прошлого. Или будущего? Вечно путаю.

Не из прошлого точно – уверен, я бы запомнил ее. Но обратное было невозможно.

– У меня нет будущего! – рявкнул я.

– Кажется, меня зовут… Роза Тайлер, – протянула она. Я попытался вспомнить это имя, но не смог. Девушка нахмурилась. – Нет, погоди-ка. Ух ты, а вот это уже интересно. И слегка запутанно. В этом облике меня зовут… – Ее глаза как будто бы сверкнули, и где-то вдалеке я снова услышал вой. – Злой Волк, – сказала она. – Боишься злого и страшного серого волка, Доктор?

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, но прекрати звать меня Доктором.

– Это имя в твоей голове.

– Его там не должно быть. Я очень давно сражаюсь на этой войне. Я уже не Доктор.

– И как же теперь тебя зовут?

Я вспомнил Касс Фермацци. Вспомнил, как яростно она отшатнулась от меня.

– Никто меня никак не зовет. Я путешествую один.

Девушка нахмурилась, будто обиженный ребенок.

– Не сегодня, – сказала она мне чопорно. – Сегодня ты путешествуешь со мной. Вопрос лишь в том, зачем? Что понадобилось Доктору от старушки-пожирательницы галактик вроде муа?

– Я не Доктор! – повторил я, но она не слушала. По крайней мере, не меня. Девушка склонила голову, в глазах ее мелькнула сосредоточенность, будто она очень пыталась расслышать что-то нужное.

– Ах, далеки, – сказала она. – Так они зовутся? Шумные ребята, да? И вечно такие сердитые. Ты гляди, а эти разноцветные – просто жуть. В мое время далеков не было. Не скажу, что я от них в восторге. – Девушка сощурилась и напряглась. – Их миллионы, и все собрались у этой планеты. Что ж, пожалуй, если ты очень вежливо попросишь и убедишь меня вескими доводами, я могу взорвать их ради тебя. – Теперь она кокетничала, порхая ресницами. Притворялась, что флиртует со мной. – Но ведь ты понимаешь, что если я сделаю это, то и все твои друзья – Повелители времени тоже погибнут?

Я промолчал. Глаза у девушки загорелись, будто я рассказал ей что-то очень интересное. Она расхохоталась и захлопала в ладоши.

– Так в этом и смысл, да? Ох, и озорник же ты! Для человека, который зовет себя Доктором, ты больно уж рьяно рвешься всех прикончить.

– Я не зову себя Доктором! – сказал я. – И не зову уже очень, очень давно.

– Ох… Что это за чувство? – спросила девушка вдруг. – От твоих слов я что-то почувствовала, но не знаю что. Позабыла все названия. – Ее глаза распахнулись шире. – Грусть. Мне грустно. – Внезапно она оказалась совсем близко ко мне, почти вплотную. Кто бы ни была эта Роза Тайлер, уверен, я ее еще не встречал. Такие глаза я не смог бы забыть.

– Так почему же человек, который был Доктором, хочет убить столько людей? – спросила она.

– Война уничтожает реальность. Под угрозой всё.

Она посмотрела на меня недоверчиво.

– И всех нас спасешь ты?

– Да, – ответил я, жалея, что другого ответа нет.

– Если когда-нибудь мне понадобится самомнение – буду знать, к кому обращаться, – усмехнулась она. – Вот так да, теперь я говорю с сарказмом. Забавная девчонка эта Роза Тайлер, да?

– Если ты слышала мои мысли, то знаешь, что я видел. Каждый миг пространства и времени охвачен огнем. Это должно прекратиться! И я положу войне конец. Единственным возможным способом.

– И ты ждешь, что за тебя это сделаю я? Один большой бабах – и мир во всем мире?

Где-то внутри зазвенел протестующий голос, но я его заглушил.

– Это единственный выход, – сказал я. Единственный. Выход.

– Убей и радуйся, убей и радуйся, убей и радуйся. Вы, живые существа, так трогательно верите в это. Удивительно даже, зачем вы вообще так цепляетесь за жизнь, если большую часть времени только тем и занимаетесь, что пытаетесь ее уничтожить.

– Это единственный выход, – повторил я.

– О, мне такое по силам, – сказала она. – Я это дело люблю, такой уж меня создали. Уничтожение – мой кайф, я живу во власти эндорфинов. Потому-то и обзавелась сознанием и совестью – заволновалась, что слишком увлекусь убийствами и в конце концов убивать станет некого. Нужно ведь что-нибудь держать в кладовке про запас, правильно я говорю? Вот только, понимаешь ли, с совестью возникают сложности, когда ты – психически неадекватный искусственный интеллект самого мощного оружия массового уничтожения в истории пространства и времени. Скажем так: у меня возникли некоторые моральные противоречия, и в результате я впала в уныние и спряталась в темный подвал.

– Тебя на миллиарды лет заперли в самом дальнем хранилище времени, – напомнил я.

– Заперли? – расхохоталась она. – Милый, ты правда думаешь, что хоть кто-то на свете смог бы где-то запереть меня?

В чем-то она была права, поэтому отвечать на это я не стал.

– Так ты сделаешь, как я прошу? – спросил я.

– Может быть. Люблю начинать день с массового убийства. Но ты ведь знаешь, как тяжко живется с совестью. И с ней никак, и без нее никуда, правда же? Тут нужны сдержки и противовесы, так уж я устроена. – Она встретилась со мной взглядом, и я ясно увидел, что глаза у нее не карие, а все-таки черные. – Я подарю тебе столь желанное кровопролитие… но без последствий не обойдется. Ты понимаешь? Ты понимаешь, каковы будут последствия, Доктор?

Снова это имя. Ну почему люди до сих пор зовут меня так?

– Доктора больше нет, – ответил я. – Я занял его место. И никакого желания жить дальше у меня нет.

Поначалу мне показалось, что она даже не услышала моих слов. Просто смотрела на меня своими черными глазами, а в солнечных лучах кружились и жужжали мухи. Затем она расплылась в улыбке, и воздух вокруг меня похолодел.

– Значит, такова и будет твоя кара, – сказала она наконец.

– Кара?

– Если ты сделаешь это… если используешь меня, чтобы убить их всех – далеков и Повелителей времени… вот тебе последствие. – Теперь это была уже не улыбка. Усмешка. Волчий оскал. Я машинально отступил назад. – Идеальное наказание для воина, ранее известного как Доктор. Ты, старик… – сказала она, подвигаясь ближе и беря меня за руку. – Ты, древний воин… будешь жить.

Ее слова показались мне глупостью. Чушью. Я не мог постичь их смысл.

Она уже ходила вокруг меня кругами, гладила мои плечи, дышала мне на ухо.

– Галлифрей, – прошептала она, будто соблазняя меня. – Ты сожжешь его, и далеков вместе с ним… но еще и всех детей. Чувствуешь дрожь от одной только мысли о малышах? – Она провела рукой по моим волосам. – Сколько сейчас детей на Галлифрее?

Нет! Нет, подумал я, не смей спрашивать меня об этом.

– Не знаю, – ответил я. «Подсчитать нетрудно», – произнес внутренний голос, но я снова захлопнул дверь, не впуская его, на этот раз куда яростнее. Умолкни, Доктор!

– Однажды ты их подсчитаешь. Одной ужасной ночью. Хочешь узнать, кем ты станешь после этого?

Нет, я не хотел.

– Да брось! – она рассмеялась, будто хотела меня подзадорить. Будто все это было лишь детской игрой. – Неужели тебе не любопытно?

Она только взмахнула ресницами. Сначала я ощутил порыв ветра. А когда обернулся, увидел, что дальняя стена сарая исчезла. На ее месте кружилась воронка света и облаков – неспешный, беззвучный водоворот, похожий на спираль дыма в воде. Его бесшумность завораживала. Я почувствовал дрожь в ступнях и потрескивание на коже. Будто передо мной была буря, готовая вот-вот разразиться.

– Что это? – услышал я свой голос. – Что это такое?

Разумеется, я знал и сам. Одним взглядом эта девушка протянула руку меж граней реальности, выхватила из пустоты кусок воронки времени и повесила его на стену сарая. Нет, не девушка, напомнил я себе. Оружие. Самое мощное оружие во Вселенной.

– Я открываю окна в твое будущее, – сказала она. – Проход во времени в грядущие дни, к человеку, в которого тебя превратит сегодняшний день. Я призываю будущее Воина, ранее известного как Доктор!

Послышался низкий глухой гул, подобный волчьему вою, и из воронки вылетело нечто. Я машинально пригнулся, но оно просто упало мне под ноги, не причинив вреда. Я уставился на загадочную вещицу. Попытался понять ее смысл. И не смог.

– Ладно, – пробормотало самое мощное оружие во Вселенной. – Этого я, признаться, не ожидала.

Среди грязи и соломы, слегка дымясь после невозможного путешествия из будущего, которое мне так не хотелось видеть, лежал головной убор. Он был красным, потрепанным и назывался феской.

СОЕДИНЕНИЕ УСТАНАВЛИВАЕТСЯ…

СОЕДИНЕНИЕ УСТАНОВЛЕНО…

СОЕДИНЕНИЕ СТАБИЛЬНО.

ЕСЛИ ВЫ ЗАМЕТИТЕ ГДЕ-ЛИБО В ТЕКСТЕ КНИГИ

НЕСОГЛАСОВАНИЕ ВРЕМЕН, БЕЗ ПАНИКИ – НА ВСЕ ЕСТЬ ПРИЧИНА,

А ПРАВИЛА НА ЭТОТ СЧЕТ ДУРАЦКИЕ И ДАВНО УСТАРЕЛИ.

Ах, пожалуй, я немного слукавил, сказав, что предыдущую главу написал не Доктор. Но ведь это и правда был не он – в те времена Доктор отказался от своего имени и взглядов, с которыми оно было связано. Разумеется, все дружно не обратили на это никакого внимания. В некотором смысле он и сам не обратил, но до этого мы дойдем позже – или раньше – в следующих главах.

К слову о главах: на девятую поступило много жалоб. Слушайте, ну я же предупреждал, что читать не по порядку книгу, в которой не по порядку изложены происходящие не по порядку события, довольно опасно. Так что сами виноваты. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и помните, что это всего лишь простенькая история об одном приключении одного человека, которое произошло с ним несколько раз и в неверном порядке. Ой, кажется, посреди предложения что-то пошло не так. Неважно, просто держитесь покрепче и делайте как велено. И в девятую главу не заглядывайте, пока вам не разрешат. Повторяю: девятой главы не просто так нет в оглавлении.

А теперь давайте перейдем к десятой главе, где мы встретим Доктора в другое, совсем иное время его сложной жизни. После Войны Времени утекло немало воды, и еще немало воды утечет, прежде чем Доктора вызовут в Национальную галерею. Вопрос авторства все еще открыт, но позвольте кое-что прояснить сразу: эта глава тоже написана Доктором в его привычной манере – в третьем лице. Однако, как вам известно, Доктор не один человек, а благодаря чуду регенерации – множество разных. Так что вопрос сейчас не в том, кто это написал, а в том, который именно Доктор написал это.

Далее приведен материал спорный и местами даже неприличный, так что нет ничего удивительного в том, что следующая глава называется «Любовь Доктора».