Анастель. Часть 1

III глава

– Ну, вот и всё…. – стремительно быстро летела она вниз. – Мучения окончены.

Неожиданно порыв ветра усилился. Анастель ощутила стальное объятие, крепко охватившее её тело. Открыв глаза, она увидела, только мощный торс неизвестного ей существа и её вновь сковал уже привычный страх. – О нет! Собиратель душ всё-таки настиг меня…. – пронзила страшная мысль сознание девушки. Поняв, что её доставят обратно в Иламор-Тар, Анастель начала пронзительно кричать и отчаянно вырываться из когтей летящего чудовища, извиваясь на весу. Но увидев высоту, на которой они находились, у неё перехватило дыхание, в глазах потемнело, и она потеряла сознание.

Анастель медленно открыла глаза, яркие солнечные лучи освещали её лик. – Я уже умерла? – промелькнуло у неё в голове. – Как тепло, странно, где я?

Она попыталась восстановить в своём сознании цепочку последних событий, и её мгновенно охватил леденящий ужас, а сердце болезненно сжалось. В памяти ожило всё, что с ней недавно произошло. – Руграмир. Нет. Я снова в Иламор-Таре… – простонала Анастель. Всё это напоминало кошмар, от которого она ни как не могла проснуться. Усевшись на кровати, Анастель забилась в угол и, съёжившись от страха, стала ждать, когда в комнату влетит разъярённый Руграмир и огласит кару, которую уже выбрал для неё. Но внимательнее приглядевшись к обстановке, Анастель недоумённо заморгала. Её комната стала какой-то другой, далеко не такой мрачной как раньше и почему-то из дерева. – Наверное, Руграмир опоил меня каким-нибудь дурманящим зельем, пока я находилась в беспамятстве – подумала она и нахмурилась. – Чтобы я опять никуда не сбежала.

Протерев глаза, Анастель снова начала недоверчиво осматриваться. Вид комнаты не изменился, она по-прежнему была с деревянным полом и стенами, из отверстий которых торчал зелёный мох. В углах весели пучки сухоцветов и трав, необычно и приятно пахнущих. С противоположной стороны стоял небольшой деревянный сундук и стул на толстых ножках. Обстановка была незамысловатой, но весьма уютной, что совсем сбило Анастель с толку. Она сидела на просторной кровати, на удивление с мягкой и толстой периной и большими пуховыми подушками. Вдобавок ко всему кто-то заботливо накрыл её тёплым стёганым одеялом, которое она, как и всё остальное видела впервые. Мгновение спустя Анастель услышала странный запах и чьи-то суетливо шаркающие шаги, которые торопливо приближались к её комнате. Затаив дыхание, она снова напряглась и замерла от страха. Дверь со скрипом отворилась, и её взору предстал длинноволосый седой старец с кружкой в руках. Незнакомец внимательно смотрел на неё глубоко посаженными агатовыми глазами с густыми едва поседевшими бровями. Под носом, напоминавшим небольшую картошку, свисали усы, плавно переходящие в окрашенную серебром его преклонного возраста бороду. Одежда старика была не менее старой, чем он сам. Тёмно-коричневый плащ с капюшоном застёгивался впереди на крупные деревянные пуговицы. Из-под полы плаща торчали светлые одежды, а кожаные коричневые башмаки завершали его нехитрый наряд. Анастель ещё больше растерялась, не понимая, где находится и кто перед ней стоит. Немного расслабившись, она начала с любопытством разглядывать старика, возрадовавшись про себя, что это не Руграмир. Интуиция ей подсказывала, что он не представляет угрозы и её страх окончательно улетучился, когда незнакомец заговорил. – Я успел к твоему пробуждению, ты спала почти сутки – и он заботливо протянул ей глиняную кружку, из которой доносился приятный травяной аромат. – Вот, выпей… этот отвар даст тебе силы и предотвратит простуду. Ты была холодная как ледышка, я уж ненароком подумал что, ты погибнешь.

Окончательно убедившись, что не в Иламор-Таре Анастель с облегчением вздохнула. Поблагодарив старца, она приняла у него лечебный напиток и сделала небольшой глоток. По её нутру разлилась приятная горячая жидкость с пряным вкусом, от которой стало ещё теплее и спокойнее.

– Вот так… – одобрительно кивнул он и осторожно поинтересовался. – Как твоё имя дитя? И что от тебя было нужно прислужникам Руграмира?

Услышав этот вопрос, слегка раскосые глаза Анастель опять расширились от страха, и она застыла в неподвижной позе. Старец понял, что причина её внезапного ступора гораздо глубже, чем он ожидал, и, пытаясь привлечь к себе внимание девушки, снова спросил. – Так, как всё же тебя зовут?

Она перевела из охватившей, её пустоты на старика взор и тихо ответила. – Анастель… меня зовут Анастель.

Радуясь, этой небольшой победе он с облегчением вздохнул. – Красивое имя, в переводе с древнемидгарасского языка оно звучит как «дарованная звёздами дева».

Личико Анастель засияло, но потом на нём снова появилась грусть. Эта перемена не укрылась от него, и он решил пока сменить тему, а заодно и снять повисшее между ними напряжение. – Я давно живу в этом лесу. Собираю целебные травы и делаю мази и снадобья для лечения людей, а так же помогаю животным и птицам, которые попали в беду. Так что забот у меня хватает.

Анастель очень удивилась и тут же переспросила. – Вы помогаете животным и птицам?

Таларис кивнул и, заметив в её глазах зажёгшийся огонёк любопытства, гордо заявил. – Да, и понимаю их, а они меня.

– А как вас зовут? – с нарастающим интересом продолжала она.

– Моё имя Таларис девочка, я отшельник – представился он. Анастель попыталась вспомнить о нём из разговоров Руграмира. Но нет…. О Таларисе она слышит впервые. – Очень приятно с вами познакомиться. Я от всего сердца благодарю вас за то, что спасли мне жизнь – искренне произнесла Анастель, затем снова спросила. – Но как я попала к вам? Последнее что я помню, так это, то… как большое существо подхватило меня цепкими лапами – осторожно продолжила она, умолчав о Собирателе душ и пытаясь понять, что же тогда это было, если не он и его крылатое чудовище.

– Верно – невозмутимо кивнул Таларис. – Тебя поймал один из грифонов. Ниал и Эдур мои друзья – как ни в чём не бывало, ответил отшельник, будто речь шла о людях, а не о каких-то мифических существах. Брови Анастель взлетели вверх, и она придвинулась к нему поближе. – А кто такие грифоны? Прежде я никогда о них не слышала – слегка растерявшись, тихо произнесла девушка.

– О, они разумные благородные существа, которые служат добру – поведал ей Таларис. – И живут на вершинах Сумрачных гор.

Увидев, как Анастель приоткрыла от удивления рот, он продолжил, жестикулируя руками и описывая ей друзей. – Это создания с телом льва и головой орла, у них очень острые когти и клюв, и красивые огромные крылья. Пролетая над хребтами, они увидели, как ты бежала от стаи оборотней и гоблинов на самую вершину. Поражаюсь, как тебе это удалось? Даже крепким мужам нелегко преодолеть столь трудный путь, что уж говорить о таком хрупком создании как ты – подивился Таларис её стойкости, затем продолжил. – И грифоны бросились тебе на помощь, чтобы спасти, затем доставили ко мне в лес.

– Ооо…. – только и вымолвила Анастель, а её щёки залил яркий румянец. – Мне так стыдно. Я думала, меня хотят отнести обратно к Руграмиру – и тут она осеклась, поняв, что взболтнула лишнее, но было уже поздно. В глазах Талариса промелькнуло удивление и настороженность, он улыбнулся ей и терпеливо объяснил. – Если ты не хочешь рассказывать мне свою тайну, не говори, я не стану тебя принуждать. Пока ещё ты в безопасности и будь уверена в обиду тебя я не дам никому, даже Руграмиру. Но всё же…. когда-то придётся обнажить правду, ибо я должен знать, как тебя защитить, и насколько эта опасность велика.

Сердце подсказывало Анастель, что Таларис хороший человек и ему можно доверять и, согласившись с ним, она ответила. – Я не собираюсь ничего скрывать от вас. Возможно, если вы узнаете истину, это многое изменит и поможет предотвратить беду.

– Несомненно – кивнул Таларис, даже не догадываясь, о чём именно она говорит. – Ну а теперь, раз уж ты очнулась, тебе необходимо привести себя в порядок, переодеться и поесть – отложил пока он важную беседу и добродушно предложил. – Думаю, будет лучше, если ты какое-то время поживёшь у меня и окончательно окрепнешь, а там мы поговорим, и я постараюсь помочь тебе, чем смогу.

И Анастель охотно согласилась.

IV глава

Руграмир изрыгал проклятия и брань, узнав о провале такого важного задания. Казалось, стены крепости раскалились, словно угли в кузне от его гнева. Шакх стоял смирно, молча перенося тираду колдуна. Позор и стыд нещадно сжигали его сердце.

– Как вы могли упустить её! Вы немощные, ни на что не способные псы! – разорялся Руграмир, сметая всё, что попадалось на его пути и испепеляя яростным взором виновника. – Не сумели поймать такой стаей одну девчонку. Позор! Я требую немедленных объяснений!

– Мы почти схватили её хозяин – в свою очередь оправдывался оборотень. – Минуя лес, мы настигли её на самой вершине, окружив со всех сторон. Бежать было не куда, но она спрыгнула с неё. Этого мы не ожидали – чуть тише произнёс он и виновато прижал уши, готовясь к очередной брани повелителя.

– Что? Что ты сказал? – в изумлённом потрясении уставился на него колдун и дряблыми руками вцепился в его шерсть на широкой груди.

– Но, она не разбилась – спешно добавил предводитель, опасаясь, что обезумевший от гнева хозяин выдерет из него добрый клок ворса. – В тот момент над хребтами пролетали грифоны. Один из них подхватил её и унёс прочь, в сторону Зильгманского леса.

– Грифоны говоришь? – задумчиво прищурился Руграмир и немного успокоился. – Значит, она не погибла, хорошо. Эти твари служат Хельгару и его приятелю Таларису, а значит, Анастель у него в лесу – и снова обратив свой испепеляющий взор к Шакху, отдал очередной приказ. – Я даю тебе последний шанс. Немедленно собери ликанов, и сегодня же отправляйтесь в Зильгманский лес. Иначе будет поздно. Если она расскажет обо всём кому-то из них, они сделают всё, но не допустят её возвращения ко мне. Они спрячут Анастель так надёжно, что нам до неё будет уже не добраться. Хельгар ничего пока не ведает о ней, но это вопрос времени и всё будет зависеть от того, как быстро вы её найдёте. Время бесценно, посему не теряйте его зря.

Воодушевлённый возможностью смыть с себя позор, Шакх склонил перед ним голову. – Мой господин, на этот раз мы не подведём тебя.

Руграмир одобрительно кивнул и добавил. – Вы нападёте неожиданно. Успейте, пока не стало поздно, сейчас на нашем пути один только старик-отшельник, но потом всё может оказаться гораздо сложнее.

Шакх спешно удалился выполнять приказ хозяина, но его раздражало то, что он снова отправил с ними гоблинов. Это стадо будет только мешать им. В отличие от вонючих гоблинов, служащих господину ради выгоды, их – оборотней создали сильными и крепкими бойцами. Только они способны дать любому войску достойный отпор и стереть с лица земли всякого, кто воспротивится их силе. Оборотни чтили Руграмира и были верны ему до самой смерти. Шакх очень обрадовался, узнав о том, что по возвращению мерзких гоблинов тут же велели как следует высечь. Их же, ждало не менее суровое наказание, но в силу своей выносливой природы, они легко справились с этим. Им пришлось работать всю ночь, таская на себе тяжёлые камни и брёвна для крепости где, не прекращаясь, кипела работа. Строились катапульты, ковалось оружие для гоблинов. Они заслужили эту кару за свою роковую ошибку и заплатили за неё сполна. И всё же для них, оборотней, было бы, гораздо лучше справиться самим. – Разорву любого, кто вздумает мне перечить! – злобно зарычал предводитель. – Эти недоумки как всегда попытаются учинить заварушку, но горько пожалеют об этом, от них не останется и следа. Хозяин ничего не узнает, и вся заслуженная похвала и награда достанется нам – порадовался своему плану Шакх.

Руграмир в очередной раз провожал взглядом уходящий отряд из высоких окон Иламор-Тара и размышлял о том, какому наказанию подвергнуть Анастель, когда она вернётся. – Её бы не мешало высечь – с раздражением думал он, девчонка изрядно вымотала ему нервы. Как только ворота крепости закрылись, колдун круто развернулся и направился в Базальтовый зал к магическому кристаллу. Чтобы подобного промаха не повторилось, он призовёт Собирателя душ и отправит его следом за своими отрядами. Больше у него нет права на ошибку, ибо Анастель жизненно необходима Торсагу. Для него, она ключ к возрождению, который вернёт ему физический облик и всю силу, и если не оборотни, то призрак уж точно приведёт её обратно.

Когда-то Торсаг был самым могущественным из демонов, и ему почти удалось захватить Мидгарас. Он хотел истребить людей и превратить страну в своё государство. Но Хранители земли, собрав всю мощь воедино, одержали над ним победу, лишив силы и тела, и отправили обратно в подземное царство. Пока же он лишь немощный призрак, которого Руграмиру удалось вернуть с помощью колдовства. Взамен, демон наделил его тёмными магическими знаниями, о каких он и не ведал, и всё для того, чтобы вновь возродить его к жизни. Но дать ему плоть и силу колдун сможет только с помощью Анастель.

Руграмир никогда ещё не чувствовал себя более могущественным, чем сейчас. Получив от Торсага ценные дары, он – Владыка, теперь управляет своим войском, замышляя в ближайшем будущем нападение на короля Рагнагора и его страну. Он отлично подготовился и собрал для этой цели достаточно сил. Мидгарас вздрогнет и падёт на колени от его многотысячной армии – это будет подношением Торсагу к моменту его возрождения. И после его триумфального возвращения они будут править страной вместе и в дальнейшем порабощать другие миры.

Оборотни и гоблины вновь мчались по лесу Анборх, сметая попадавшиеся на их пути старые ветви деревьев. На этот раз они не подведут своего повелителя.

Странный скрипучий шум насторожил отряд, и гоблины достали клинки и топоры.

– Сгруппироваться парни! – в свою очередь скомандовал Шакх, почуяв угрозу. Они начали крутиться и испуганно озираться вокруг, пытаясь определить, откуда доносится этот странный звук. – Надо убираться отсюда пока не поздно, не нравится мне это место – визгливым голосом промямлил один из гоблинов.

– Заткнись трусливый гад! – презрительно одёрнул его Шакх. – Страшнее гнева владыки Руграмира ничего быть не может! Если ты хочешь, чтобы тебя снова высекли и лишили еды, то валяй, а мы пойдём дальше.

Сородичи дружно поддержали его, а шум усилился ещё больше.

– Тихо! – зарычал предводитель. Напряжение среди них возрастало. – С этими деревьями что-то не так, я чую это – сказал он, с подозрением поглядывая на ветвистых гигантов. – Надо валить отсюда немедленно – и они настороженно продолжили путь, пытаясь пробраться к окраине леса.

Гоблины умчались вперёд, продолжая рубить сучья, преграждающие им путь, но шум и скрип становился только чаще и громче, ещё настойчивее преследуя врагов. Внезапно раздался страшный треск. Испуганный, наполненный обреченностью визг гоблинов нарушил безмятежный покой леса. Затем наступила тишина. Оборотни замерли, не смея сдвинуться с места и стали сосредоточенно прислушиваться. – Кажется, он был прав – в страхе оглядываясь по сторонам, произнёс один из монстров.

– Не хотел бы я очутиться на их месте – испуганно проговорил другой.

– Тихо! Перестаньте вести себя как трусливые псы! – вмиг успокоил расшумевшуюся толпу Шакх, хотя в душе понимал, что они правы. Инстинкт самосохранения подсказывал ему, что надо идти другим путём, но вокруг был лишь один дремучий лес, из которого ещё предстояло выбраться. Стая продолжила путь и уже продвигалась к самому ближнему краю, расположенному в пятидесяти ярдах от них.

– Не шумите! Идите как можно тише! – наставлял сородичей, Шакх, первым пробираясь сквозь толстые ветви. – Мы выберемся отсюда, но позже вернёмся и подроем глубокие ямы, а потом выкорчуем эти деревья вместе с корнями! – храбрился он, и кто-то из оборотней добавил. – А лучше прислать сюда гоблинов, чтобы они порубили их на топливо для кузниц. Эта рухлядь только на дрова и сгодится – и на миг, позабыв о страхе, они опять дружно зарычали. Слегка разряженную обстановку прервал резкий скрип и гул. Все снова замерли. Внезапно, могучие корни начали вытягиваться из земли, словно щупальца и молниеносно хватать свои жертвы, нещадно ломая им кости и конечности. Они скручивали и утаскивали их глубоко под землю, затем снова обретали первоначальный неподвижный вид. Оборотни отчаянно сопротивлялись, борясь за свои жизни, но их попытки спастись, были тщетны. Один за другим, пленённые древесными оковами они исчезали под землёй, громко завывая от боли.

Шакх уже почти добрался до спасительной окраины, преодолевая последнюю преграду, попавшуюся на его пути, но всё же, и ему не удалось избежать неминуемой участи собратьев. Окольцованный путами, словно огромной змеёй, он, так же как и его несчастные соплеменники был погребён под лесной почвой. Обречённо рыча, предводитель сопротивлялся изо всех сил, до тех пор, пока его голос не затих глубоко в недрах земли. И в лесу снова воцарилось безмолвие.

V глава

Пока Анастель гостила у Талариса, он познакомил её с лесом, водя по тайным тропам. Научил делать лечебные мази, собирать полезные травы и пригодные для еды грибы и ягоды. Девушка на удивление быстро освоила новые знания и уже неделю спустя, самостоятельно отправилась в лес.

Собрав всё, что заказал ей Таларис, Анастель удобно устроилась на траве и принялась связывать в пучки омелу, мелиссу и подорожник. – Главное ничего не перепутать…. – и прыснув от смеха, она невольно вспомнила о том, как нечаянно уронила с полки котомки с порошками из высушенных грибов и чайной заварки из лесного шиповника и чабреца. В итоге на полу образовался один «общий ингредиент». Анастель испугалась и быстро все, перемешав, собрала в одну банку, поскольку они уже наполовину опустели. Вечером Таларис вернулся домой и ни о чём, не подозревая, как всегда выпил чашку чая, от которого потом долго и истерично смеялся без всякой на то видимой причины. Даже в ответ на её признания и извинения. Анастель заволновалась ещё больше, думая, что он лопнет от смеха. Сидя угрюмо в углу и соображая, что делать дальше, она решила приготовить бедняге успокаивающий отвар из валерианы и мелиссы, а то у неё уже начало звенеть в ушах от его «нездорового» смеха. Идея сработала, Таларис за считанные минуты успокоился и уснул, а она занялась работой по дому. И всё же, этот инцидент не шёл, ни в какое сравнение с тем, что она натворила тремя днями ранее…

Таларис собирался в деревню для того, чтобы вылечить сына земледельца, который тяжело заболел воспалением лёгких и уже был на грани смерти. Люди не ведали о том, где жил отшельник, но отлично знали, что только он мог помочь в этой беде. Разыскав Талариса в лесу, встревоженный отец попросил его спасти единственного сына. Добрый старец не смог отказать и предупредив Анастель, не теряя времени, отправился к больному.

Наступил вечер, Анастель как всегда завершив все дела, начала готовиться ко сну. В доме с каждым часом становилось всё темнее и холоднее. Единственная свеча, которая одиноко стояла на столе давала слабый свет. Зябко поёжившись, Анастель подошла к камину, чтобы расшевелить поленья, но увидев, что они догорают, оторопела. Только теперь она поняла, что не умеет разжигать огонь, так как этим всегда занимался Таларис. В её обязанности входила уборка по дому и приготовление пищи. Сейчас же ей не на кого было надеяться, и после недолгих раздумий Анастель решила действовать. Выбежав на улицу, она почти на ощупь насобирала сучья и палки и помчалась в дом, чтобы подбросить их в камин, но было уже поздно. От дров остались лишь красные угольки. Обречённо простонав, Анастель бросила свою ношу на пол. Вспомнив про свечу, она подлетела к столу и, схватив спасительный огонёк, осторожно понесла его к камину, бережно прикрывая рукой. К сожалению, все попытки разжечь принесённые дрова догорающей свечой так и не увенчались успехом. Анастель едва не расплакалась от досады. Но внезапно ей в голову пришла идея. Среди банок на полке стояла серная жидкость, которую Таларис использовал лишь в самых крайних случаях и то где-нибудь подальше от дома. Недолго думая Анастель схватила её и, открыв крышку, попыталась получше разглядеть. В нос ей ударил едкий запах, от которого она поморщилась и закашляла. Отодвинув банку подальше, Анастель подбежала с ней к камину и, обмакнув в жидкость конец палки, не раздумывая, бросила её на тлеющие угли. Не успела она и глазом моргнуть, как комнату озарила яркая вспышка света, сопровождаемая жутким грохотом. Анастель испуганно отпрыгнула назад. Всё заволокло густым едким туманом, от которого защипало в глазах. Задыхаясь от кашля, насмерть перепуганная девушка выскочила на улицу. Из открытых дверей повалил чёрный дым, а в доме всё покрылось копотью. Теперь на то, чтобы отмыть эту грязь ей не хватит и жизни. Ей было даже страшно себе представить, что произойдёт, когда Таларис вернётся и увидит, что она натворила в его отсутствие. Схватившись за голову, Анастель беспомощно простонала. Как ни крути, а отвечать перед ним ей всё-таки придётся, и от этого уже никуда не денешься. Анастель дождалась, когда весь дым выветрится, и поплелась в дом. Не обращая больше внимания на холод и темноту, она обессилено рухнула на кровать и, укутавшись в тёплое одеяло, забылась крепким сном.

Усталый, но довольный проделанной работой Таларис наконец-то возвращался домой. Всю ночь он хлопотал над постелью больного ребёнка и вот, наконец, его старания принесли свои плоды. Жар у мальчика спал благодаря липовому отвару с корнем лопуха и мази из воска, гусиного жира и лесной мяты, которой он усердно натирал ему грудь. Убедившись, что ребёнок пойдёт на поправку, Таларис оставил необходимые лекарства, которые ускорят процесс выздоровления и покинул деревню. За спасение своего чада, благодарные родители вручили ему суконный мешок со свежеиспечённым хлебом, маслом, сыром и яйцами.

Пока Таларис ухаживал за юным пациентом, все его мысли были обращены к Анастель. Он волновался и думал о том, как она там без него одна. А если учесть обстоятельства, при которых она попала к нему, он беспокоился ещё сильнее, ведь она до сих пор находилась в опасности. За всё-то время пока жила у него, Анастель так ничего и не рассказала ему о себе и о том, почему за ней гнались оборотни и гоблины. И то, что она по какой-то причине нужна Руграмиру, ещё больше укрепляло его тревогу и дурное предчувствие. У него было много вопросов, но пугать и расстраивать девушку своим допросом он не хотел и терпеливо ждал, когда она, наконец, решится рассказать ему свою тайну сама. Одно он понял сразу, как только увидел её, Анастель заметно отличалась от прочих людей. Уж очень она была добра и наивна, и всё с чем бы ни столкнулась было для неё словно впервые. Её глаза не переставали гореть от восторга при каждом взгляде на окружающий мир. Она будто не могла надышаться той свободой и великолепием природы, в которые каким-то загадочным для него образом попала. Да и по красоте с Анастель мало кто мог сравниться, слишком уж она была идеальна для обычного человека. И всё же, Таларис чувствовал, что в её чистой душе и сердце скрывается какая-то великая тайна, и эта тайна, подобно тяжёлому бремени очень тяготила Анастель и не давала покоя.

Полуденное солнце уже высоко поднялось над лесом, и Таларис ускорил шаг к опушке. Приблизившись к дому, он остановился и замер на мгновение, засомневавшись, к себе ли вернулся? Проёмы двери и окна избушки были покрыты чёрной копотью. Внутри у него будто всё оборвалось, кинув свою ношу наземь, он опрометью бросился в дом. – Анастель! Анастель дитя отзовись! – кричал не на шутку перепуганный Таларис, увидев какой бардак творится повсюду. На почерневшем от копоти полу валялись палки и сучья, вперемешку с обломками деревянных котомок и осколками от стеклянных банок.

– Таларис – вдруг услышал он тихий голос Анастель. Резко обернувшись и открыв рот чтобы что-то сказать, старик вздрогнул и опешил, а его челюсть отвисла едва ли не до самого пола. Анастель стояла напротив него, до неузнаваемости перепачкавшись в саже, и нервно теребила пальцы. На голове у неё творился такой хаос, что он даже и не сразу понял, что это волосы. От каскада красивых каштановых локонов не осталось и следа. Теперь вместо них во все стороны торчали патлы, которые в совокупности напоминали разрушенное воронье гнездо. Что уж говорить про личико, скрытое под слоем копоти и пыли. Попадись Анастель в таком виде людям на глаза, её бы непременно приняли за лесное чудовище. Животные и те, наверное, без оглядки бросились наутёк. И сейчас она стояла перед ним, переминаясь с ноги на ногу, и пыталась что-то сказать. Виновато вытаращив глаза, Анастель затараторила. – Я всё тебе сейчас объясню! Я всего лишь хотела разжечь огонь в камине, но у меня ничего не вышло, и тогда я взяла ту серную жидкость. Прости, я не должна была, но у меня не было другого выхода, а уже наступила ночь и я замёрзла. Но я взяла совсем немного, и вот что получилось, но я всё уберу и отмою. Обещаю, к вечеру дом будет сверкать чистотой и….

Надеясь прекратить её тирады, Таларис поднял руку, призывая Анастель к молчанию, и девушка тут же притихла. Приготовившись к худшему, она, обречённо вздохнула и подумала. – Сейчас он потребует, чтобы я немедленно ушла и будет прав – но вместо этого Таларис снисходительно улыбнулся, и устало вздохнул. – Последствия могли оказаться гораздо более плачевными и признаться, я ожидал картины пострашнее – лукаво усмехнулся отшельник. – Самое главное, что ты не пострадала дитя, а всё это…. – обвёл он взглядом дом. – Исправить можно, и я помогу тебе, так что не вини себя понапрасну, а давай быстренько умойся и сядем обедать, а после займёмся уборкой.

Анастель с облегчением вздохнула, и робко улыбнувшись, всё же спросила. – Ты, правда, не сердишься на меня?

Таларис подошёл к ней и взял за плечи. – Конечно же, нет, но разжигать огонь в камине, я тебя обязательно научу – и они весело рассмеялись.

Анастель собрала немного грибов и направилась домой, наслаждаясь окружающей её красотой и пением птиц. Юркие белки с любопытством поглядывали на неё и, следуя по пятам, ловко перескакивали с ветки на ветку. Где-то неподалёку стучал по дуплу дерева дятел, из травы доносился хор цикад и шмелей, жужжащих над благоухающими цветами барвинка и донника. Несмотря на сентябрь, природа сохраняла сочные живые краски. Земля была покрыта ромашками и маргаритками, вперемешку с вереском и ракитником. Лес населяли дубы, соседствующие с ясенем и орешником, а вязы и ели только дополняли его природную гамму. – И этот мир ты хочешь поработить? – мысленно обратилась Анастель к своему создателю. – Нет, больше молчать нельзя, пора рассказать обо всём Таларису…. – и воодушевившись принятым решением, она ускорила шаг.

Таларис тем временем прикладывал мазь из вереска, подорожника и пещерного мха к ране на пятнистой шее оленихи. Животное стояло смирно и c интересом глядело на подошедшую девушку большими чёрными глазами. Она ничуть не испугалась её, и это приятно удивило Анастель, так как лишь Таларис имел возможность приблизиться к лесным обитателям настолько, чтобы прикоснуться, и они ему очень доверяли и охотно шли на встречу.

– А, Анастель! – увидев её, обрадовался старик. – Я даже и не услышал твоих шагов, ты нашла травы, которые я просил?

– Да, как ты и заказывал. Думаю, я не ошиблась – ответила она довольная проделанной работой и протянула ему плетёную корзинку из бересты, в которой лежали грибы и пучки трав.

– Верно, ты умница, я даже не на миг не усомнился в твоём успехе! – подтвердил Таларис, приняв у неё из рук корзинку и заглянув внутрь.

– Что с ней произошло? – сочувственно спросила Анастель, нежно гладя олениху по спинке. Таларис печально вздохнул. – Гоблины рыскают повсюду. Они любят мясо и, охотясь за ней, зацепили стрелой, ей чудом удалось спастись. К счастью, рана скоро затянется благодаря этой мази и предотвратит заражение.

Анастель с пониманием кивнула, и на её личике отразилось отвращение. – Ещё бы. Они не чураются даже себе подобным, не говоря уже о животных – и робко взглянув на него, пояснила. – В крепости, я часто слышала о том, что гоблины иногда питаются кем-нибудь из своих сородичей, кто слабее их или просто ранен. Хорошо, что мне не пришлось увидеть этого.

Завершив лечение, Таларис отпустил животное и внимательно посмотрел на неё. – Вижу, ты готова открыть мне свою тайну дитя…. Анастель нервно затеребила край нежно-лилового льняного платья, которое он ей подарил. Таларис обменял на него лекарственные травы и снадобья у жены местного фермера, поскольку то, в котором она попала к нему, было безнадёжно испорчено. Покусывая нижнюю губу, Анастель решительно кивнула.

– Пойдём-ка лучше в дом – предложил Таларис и поднялся с соснового пня. Устроившись за столом, Анастель собралась духом и начала свой грустный рассказ, невольно погрузившись в воспоминания. – Я родилась в подземелье Иламор-Тара…. из почвы земли. Руграмир принял меня с великой радостью, заключив в свои объятия. Царивший в пределах крепости хаос я поначалу воспринимала, как должное не ведая о том, что на самом деле всё иначе. Руграмир постоянно твердил, что я его сокровище и жизненно важна для него. Он холил и лелеял меня, словно какой-то редкий цветок и не разрешал выходить за ворота крепости, опасаясь, что со мной что-нибудь произойдёт – с иронией усмехнулась она. – Ко мне приставили стража-гоблина, который целыми днями ходил за мной как тень. Днём и ночью неустанно кипела работа. Я слышала, как из леса вырубают деревья для топлива кузниц в крепости и пристройках. Ни на минуту не умолкал бой наковален. Из темниц доносился вой оборотней, которых похитили и заточили в кандалы ещё людьми.

Услышав это, Таларис побелел и, уставившись на неё с тревогой и страхом, спросил. – Ты уверена? Девушка печально кивнула и ответила. – Да, гоблины похищали для Руграмира мужчин, женщин и детей, которые забрели в лес или находились неподалёку от горных ущелий. С помощью чёрного колдовства и оборотного зелья он превращал их в монстров. Ему ловко удавалось заметать следы, создавая камнепады с гор или устраивая пожар на торфяных болотах в лесу, выставляя всё как несчастный случай. Таларис закивал, прекрасно понимая, о чём она говорит. Он всегда знал о существовании оборотней, но их внезапное появление в Мидгарасе его очень насторожило. В тот день, когда грифоны принесли к нему Анастель и сообщили о них, он сразу понял, что к этому причастен Руграмир, вот только, для чего это нужно одному из Хранителей всё ещё оставалось загадкой. Теперь становится очевидным, что Руграмир затевает что-то очень не хорошее и от этой мысли по коже Талариса пробежали мурашки. Ни кому и в голову бы не пришло заподозрить его в преступлениях. К сожалению, природные катаклизмы в Мидгарасе иногда случались и только сыграли ему на руку. Смерть уже не раз находила тех, кто попадал в её стихию. Кроме того, если бы люди кого и обвинили, так это только гоблинов, за спинами которых прятался Руграмир. После напряжённого и гнетущего молчания Анастель продолжила. – Этот мрак постепенно начал сдавливать моё сердце и душу. Лишь из высоких окон крепости за каменными стенами Иламор-Тара я видела зелёные деревья и горы, и знала, что где-то там, за гранью моего тёмного мира есть другой, светлый и красивый – глаза Анастель на мгновение засияли, но потом в них опять поселилась печаль. – Но как только я заводила разговор о том, что хочу погулять по лесу и посмотреть, что творится снаружи, Руграмир приходил в ярость. Он говорил, что мир для меня опасен, и жизнь, существующая по ту сторону крепости, лишь иллюзия, которой скоро не станет – молвила Анастель. – Но моё сердце всё сильнее стремилось прочь из Иламор-Тара. Я чахла в тёмных и холодных стенах комнаты, словно мне не хватало воздуха, и уже ощущала себя пленницей, а моя жизнь стремительно быстро превращалась в кошмар. И зовущий голос, который я слышала по ночам во сне, постоянно пугал меня – тревога и страх промелькнули на её красивом личике. – Так длилось несколько дней. У Руграмира есть прислужник-гоблин, его правая рука по имени Глимхаль. С ним он обсуждал планы нападения на Мидгарас и ещё много разных подлостей, которые они намереваются сделать вместе. Дурное предчувствие и беспокойство нарастали во мне словно снежный ком. Я уже ясно понимала что, они творят зло и за всем этим кроется нечто большее… Отшельник сидел неподвижно, лишь беспокойство об угрозе и неизбежной опасности читалось в его глазах. В голове Талариса пока не укладывалась связь между девушкой и колдуном, и он терпеливо продолжал слушать её дальше.