Супруги по (не)счастью

– Все, что пожелаешь… любимая. За тобой я готов отправиться не только к ангам, но и к демонам в пасть.

Ответом стал яростный взгляд, брошенный через плечо.

Какая она все-таки огненная. Пожалуй, я не прочь повторить наш поединок, как только выпадет шанс. Тогда точно не буду щадить ее. И сам не уступлю.

Фардана

Мы шли долго, не останавливаясь до тех пор, пока не забрезжило хмурое утро. Повезло, что Галаферр был невысоким, а северная сторона – пологой, и мы почти безболезненно спустились. Хотя каждый из нас несколько раз умудрился подвернуть ноги, а я едва удержалась от падения. Эти ямы и мелкие расщелины только и ждали, когда я в них попаду.

В это время года с каждым днем солнце вставало все позже, а заходило все раньше – верный признак того, что скоро Север погрузится во тьму. И до этого срока необходимо разорвать случайный брак и добраться до Хеды, в противном случае придется остаться на зимовку в первом попавшемся селении. Путешествовать во время Темной ночи – верная смерть, и я всей душой надеялась, что анги помогут решить мою проблему.

Почти до рассвета мы слышали далекие отголоски воя. Казалось, он доносился со всех сторон. Мы почти не разговаривали, южанин шел чуть впереди, а я смотрела ему в спину и представляла, как сталкиваю вниз на камни.

Убить человека непросто, даже если это враг. Но смогла бы я это сделать, если бы не обряд? Смогла бы?.. Задавала себе вопрос и не могла найти верного ответа.

А еще, стоило прислушаться к себе, как я начинала чувствовать эту связь. Она вросла в меня вместе с магической татуировкой и была почти осязаемой, еще хрупкой, но крепость ее росла с каждым мгновением. Это откровенно пугало.

Как можно было так вляпаться?

С наступлением утра пришло тепло, и снег начал таять, собираясь кашицей в трещинах. Мы спустились в долину, над которой повисла влажная жемчужная дымка.

– Ты здесь не была? – спросил южанин, остановившись у огромного черного валуна, покрытого лишайником. Словно волосы древней старухи он свисал до земли бурыми паклями.

– Нет, это место знаю лишь по рассказам и картам. Например, сейчас мы спустились в долину Троллей.

Оперевшись спиной о камень, я перевела дух. Тело болело, ужасно хотелось пить.

Южанин внимательно глядел на меня, ожидая… Пояснений? Выглядел он достаточно бодро, несмотря на бессонную ночь. Что из себя представляла сейчас я, страшно даже подумать.

– Разве тролли еще не вымерли? – спросил он, присаживаясь на корточки и поднимая с земли кусочек лавы. Крутя его в пальцах, случайный муж выглядел забавно – как мальчишка, нашедший самоцвет в куче серой гальки.

Я запрокинула голову и усмехнулась.

– Да вот же они, полюбуйся!

Солнце как раз встало, озарив раскинувшуюся перед нами долину бледно-золотым светом. Он пробивался сквозь тучи, затянувшие небо, и плавно обтекал черных исполинов, придавая им почти человеческие черты. В этом месте застыло само время, отпечатавшись в трещинах старых камней, спрятавшись в космах лишайника.

Приподняв бровь, южанин окинул взглядом пространство.

– Ты хочешь сказать, что тролли – это камни?

При свете дня он показался мне моложе. Нет, не мой ровесник, постарше. В темных глазах – огонь и жажда жизни, что-то неуемное, то, что заставляло срываться с места и вечно что-то искать. Мимика у него оказалась живой, про таких говорили – не стесняется показывать свои чувства. И сейчас, когда минула эта страшная ночь, с него упала маска.

Я моргнула. Нет, ну что за наваждение! Придумаю тоже!

И все-таки…

Я невольно оглядела его всего, отмечая инаковость, непохожесть на тех, с кем я раньше сталкивалась. И дело не в том, что этот гад был непростительно хорош собой. Обычно подлецы как раз-таки обладают лицом бога и нравом змеи. Дело во внутреннем ощущении. Он был совершенно другим, не таким, к чему я привыкла.

И обида ужалила вновь – еще сильней, еще отчаянней. Чем ему помешала именно я? Когда-нибудь он расскажет, я выбью из него ответ. Жаль, что не могу быть такой же ледяной и бесчувственной, как отец. Нравом я пошла, скорее, в маму. Та тоже носила внутри ураган чувств, который мог смести с пути любого.

Облизнув пересохшие губы, я заговорила:

– Когда-то тролли жили в этих местах и нападали на человеческие поселения, но в годы Великих Столкновений большую часть истребили, а остальные обернулись огромными черными валунами, – я повела рукой, пытаясь охватить всю долину. А потом пожала плечами. – Даже не знаю, правда это или сказки. С тех пор сотни лет минули.

Мой супруг по несчастью слушал не перебивая. Смотрел внимательно, чуть сощурив глаза.

– У нашего народа тоже есть много разных легенд. Когда-то Этьюрдан населяли огнедышащие драконы, именно они подарили людям негасимый огонь, дар огненной магии.

– Ну драконы здесь тоже жили, – я сползла вниз и тоже уселась на корточки. Ноги гудели после быстрого перехода. – Говорят, они уснули и превратились в горы. Другие прорыли ходы к центру земли и сейчас купаются в бассейнах из магмы. Вулканы извергаются, когда сражаются два дракона. Своим дыханием они вспенивают подземные воды, и те вырываются на поверхность фонтанами-гейзерами.

Я не заметила, как увлеклась рассказом, позабыв, что передо мной враг. Эти таинственные истории с раннего детства заставляли душу трепетать, я представляла огнедышащих чудищ – громадных, как горы. Мне нравились древние легенды, я гордилась историей Севера, и захотелось, чтобы чужак проникся, почувствовал величие и красоту моего родного края. Что там их юг…

– Я слышал про гейзеры.

– Скоро не только услышишь, но и увидишь. Путь в долину Анг как раз лежит через долину Гейзеров.

Я поднялась и потерла ноющие виски. Выспаться бы. Чем больше сил в теле, тем скорее заживают магические жилы. Но воспоминания об иномирном голодном вое и монстрах, что идут по следам, не давали расслабиться.

– Фардана, – позвал вдруг Фрид, и мое имя прозвучало непривычно мягко.

Я вопросительно уставилась на южанина, который уже стоял рядом.

– Тебе больно? – поинтересовался, кидая взгляд на мою грудь, скрытую слоями одежды.

Я сразу поняла, что он имеет в виду нашу ночную стычку. И пялится не на то, что отличает женщин от мужчин, а пытается разглядеть центр, из которого выходят магические жилы. Простому взгляду это не подвластно, только маги могут различить легкое золотистое свечение на уровне сердца.

– Почему тебя это волнует? – я сделала шаг назад. Все еще не доверяла, да и вряд ли когда-нибудь поверю. После вчерашнего-то!

– По себе знаю, как неприятно, когда уничтожают накопленный резерв. Однажды меня сумел потушить маг водной стихии. Мой огонь долго восстанавливался. Тогда я был мальчишкой…

– И с тех пор такого больше не случалось?

Уловив яд в моем голосе, муженек с гордостью отвечал:

– Нет, не случалось. Но вчера ты здорово попортила мне кровь, – он коснулся пальцами лат, в голосе прозвучало уважение. – Пламя слабеет на Севере, холод его убивает, а восполнить резерв неоткуда. Остается надеяться лишь на собственное тело.

– Значит, я тоже тебя задела? – спросила не без удовольствия. Мстительная радость разлилась внутри сладчайшим сиропом.

Он кивнул, усмехнувшись.

– Твои наставники могут тобой гордиться, Фардана Ангабельд.

Поднеся руку к губам, стянул зубами перчатку и вгляделся в брачную татуировку. Магический орнамент был сложным, причудливым, даже красивым, но любоваться им не было желания. Для меня это знак неволи.

– Интересно, исчезнет ли татуировка, если брак так и не будет подтвержден?

– Не имею понятия, – буркнула, отворачиваясь. – Я собиралась заключить с Улвисом самый обычный брак, не магический. Такую дикость в Шерелье давно не практикуют.

Выйти замуж и родить ребенка, который бы объединил две ветви Ангабельдов, исполнить волю своего отца, который мечтал возродить магию Холода. «Жалкие осколки», – так называл нас он.

– Разве это правильно? – вдруг спросил мой случайный муж.

– Что правильно?

Солнце било в глаза и, сложив ладонь козырьком, я приставила ее ко лбу.

– Насколько мне известно, Улвис Ангабельд – твой родственник, – пытливо произнес этот Фрид, делая шаг ко мне.

– Дальний. Из побочный ветви… – не хотелось это обсуждать. Особенно с ним. – И вообще это не твое дело.

– И все же…

– У меня есть долг, есть уговор, и я буду ему следовать до конца, – перебила я настырного южанина. Зачем лезет, какое ему до меня дело? И так ведь все испортил. – Только смерть меня остановит.

– Все настолько серьезно?

– Тебе не понять.

И вдруг он усмехнулся. Как-то слишком понимающе, так, будто думал, что знает все мои секреты.

– Любишь его?

От наглости и бестактности вопроса перехватило дыхание, а в лицо хлынула краска. Но я ответила, с наслаждением глядя ему в глаза:

– Люблю. Так сильно и страстно, как только может любить женщина. Но тебе не понять и этого. Если не удастся разорвать наш брак, я выжгу татуировку каленым железом и стану женой Улвиса. Настоящей женой, а не случайной!

Я выкрикнула это слишком громко и торопливо коснулась пальцами рта. Но звук моего голоса уже разлетелся по долине, показалось – вот сейчас тролли оживут и бросятся на нас.

– Сколько в тебе злости, Фардана Ангабельд. Своей горячностью ты не похожа на северянку, – он поправил пряжку ремня и, обернувшись, бросил взгляд в сторону вулкана. – Думаю, те твари скоро нас нагонят. Идем, княжна. Ты ведь уже отдохнула?

Муженек сделал несколько глотков из фляги и предложил мне. Хотелось пить до жути, в горле пересохло, но я отказалась. Здесь должны быть родники, вот тогда и напьюсь, а касаться горлышка фляжки после того, как ее касались чужие губы, противно.

Он лишь усмехнулся и заметил:

– Гордячка. Самое страшное, что ты можешь от меня подхватить, это красноречие и неземное обаяние.

Стереть бы с лица эту наглую усмешку. Но я только фыркнула и отвернулась.

– Мертвые волки куда обаятельней тебя, убийца, – и зашагала прочь.

– Я называл тебе свое имя!

– Вот и оставь его при себе.

– Ты жалишь, как змея, – он нагнал меня уже через три шага.

Я чувствовала, как жжется его взгляд. Будто наклоняешься к костру, а жар в это время облизывает кожу. Одно неосторожное движение, и огонь оставит волдыри.

Эти ощущения были такими острыми, что даже пугали. Я к такому не привыкла. На меня никто не смотрел так.

– Со своим настоящим мужем я буду кроткой и ласковой. Только для начала с тобой разделаюсь. Медленно и жестоко.

Зачем я это говорю? Зачем продолжаю с ним пререкаться? Не проще ли делать вид, что рядом со мной никого нет? Да, убить сейчас он меня не сможет, но навредить – вполне.

– Я даже завидую этому Улвису. Любопытно поглядеть на тебя ласковую и кроткую.

Слава богам, южанин пока не спешил воплощать в жизнь мои страхи. Я даже глянула искоса – не злится.

– Не дождешься. Мы вместе до того момента, как будет разорван нежеланный брак. А после… все решат боги.

Он кивнул, и с лица сползла саркастическая маска. Взгляд посерьезнел.

– Знаешь, Фардана, – он перешагнул трещину, раздавив сапогом кустик пушицы – белые семечки, похожие на шерстяные комочки, брызнули во все стороны. – Я не лгал, когда говорил, что не желаю тебе зла.

– Ты говоришь это в сотый раз. Просто хочешь успокоить совесть. Сейчас я могла быть мертва, – злость нахлынула с новой силой, потянула в омут с головой. – Может, поделишься, почему ты хотел это сделать?

– Не сегодня.

– А когда? Я имею полное право знать, почему рухнула моя… – не успела я закончить фразу, как спина впечаталась в холодный камень, а рука проклятого южанина зажала губы.

– Тихо ты, не ори, – глаза, оказавшиеся слишком близко, опасно сверкнули.

Глава 4

Фардана

Мы оба замерли. Прислушались. Я видела, как тяжело вздымается его грудь. Ноздри щекотал еле уловимый запах мужчины.

– Арррх… – выругался он сквозь зубы, а потом зашипел, потому что я укусила его ладонь сквозь перчатку. – Зубастая бестия.

– Наглец. Не надо меня хватать, – я раздраженно откинула волосы за спину и оттолкнула муженька плечом. Сдвинуть его оказалось непросто, но я справилась. – Я и без тебя слышу этот вой. Надо уносить ноги как можно скорей, впереди река.

– Мы не сможем бегать от них вечно, – перебил он, выставив вперед указательный палец. – Если ты говоришь, что твари не остановятся, пока не достигнут цели, то какая разница, сколько рек мы перейдем? Надо дать им бой.

– Ты не знаешь, о чем говоришь. Да их не меньше двух дюжин, твоя магия для них, что лучина против урагана.

Сделав несколько шагов, я остановилась, поняв, что этот дурак так и остался стоять на месте.

– Чего ты ждешь? – схватив его за отвороты плаща, потянула на себя. Иди же!

Он мягко отстранил мои руки. При этом выглядел угрюмым и задумчивым, как те окаменелые тролли.

– Идем скорее! Когда ты увидишь их морды вблизи, у тебя отпадет желание красоваться.

– Я не красуюсь.

Ответом стал мой саркастический взгляд. Знаю я таких, как он, любителей распушать хвосты. А этот еще и дурак.

– Я бы с радостью оставила тебя им на ужин, да самой умирать не хочется. Будь проклят этот союз.

Наконец, упрямец сдвинулся с места. Недовольный и мрачный, продолжил путь. Мы шли мимо окаменелых троллей, и порой казалось, что черные гиганты следят за нами. Вздыхают утробно, а ветер колышет не гроздья рыжего лишайника, а шкуры, в которые кутались древние чудовища. Волчий вой подгонял в спину, и я двигалась на пределе сил.

То и дело мы оборачивались, но сзади начинал собираться туман – ничего не видно. Зато я знала, что туман в погожий день – это точно происки тьмы. И близость зла, его затхлое дыхание будило все нехорошее, темное, что было скрыто в душе. Мне чудились призраки брата, матери, отца… Все они меня осуждали. Все они меня ненавидели.

Воображение разыгралось не на шутку, и я уже была готова спрятаться за Фрида, который, похоже, ничего не замечал, но тут послышался рев воды. Я едва не расплакалась от облегчения! Мы с горе-мужем переглянулись, а после ускорили шаг.

Водопад! Еще немного, и мы спасены. Дать им бой? Вот уж спасибо. Я знаю об этих тварях побольше твоего, южный безумец.

Мы обогнули самый высокий валун и вышли к реке.

Водопад срывался с каменного уступа, что выходил далеко за пределы скалы. Он был длинным и тонким, как лезвие меча, поросший алыми плетьми лишайника по бокам. Упругая струя почти парила в воздухе, распадаясь на тучу брызг у воды, и там, где рев стихии был громче всего, сияло многоцветное полотно.

Радуга!

Я обернулась, чувствуя, как уголки губ дергаются в улыбке. Там, где есть радуга, где течет река, нет места дурному. Южанин стоял за моей спиной, неотрывно глядя на воду, и выражение его лица было таким же, как и при виде северного сияния.

– Это место силы для водных магов. Радуга в таких местах не исчезает никогда, даже в метель, – пояснила негромко, но он услышал и кивнул.

Дальше дорога шла вниз. Это была еле заметная тропка, скользкая от водяных брызг. Она виляла меж камней, стремясь запутать, но я мужественно преодолела спуск. В особенности потому, что позади рыскала стая неупокоенных тварей. Стоило подумать о них, представить их морды, как в душу хлынул потусторонний холод, а ноги сами побежали быстрей.

Камни на берегу были присыпаны инеем, стрелами торчала мерзлая трава.

– Что остановилась? – бодро поинтересовался южанин, касаясь меня локтем. – Или все-таки решила драться?

Испытующий взгляд, брошенный свысока, мне не понравился. Он что, трусихой меня считает?

– У меня нет нужды что-то тебе доказывать, – с этими словами наклонилась и расшнуровала сапоги, потом ловко стянула чулки и, связав, закинула это добро себе на плечо. – В чем дело?

Все это время горе-муж не спускал с меня глаз. Что здесь такого? Если этому развратнику нравится вид раздевающейся женщины, здесь нет моей вины!

– Не хочу потом щеголять в мокрой обуви, – оправдание вырвалось против воли.

– Я бы тебя перенес, – сказал он спокойно.

Не говоря больше ни слова, я отвернулась. Перенести через реку? Как у него все просто! Такой вольности я не позволила бы даже своим воинам. Единственным мужчиной, который коснется меня так, будет только муж. Настоящий. Не этот проклятый южанин с глазами демона. У нас считали, что темноглазые отмечены злыми духами. Если этот привык, что в Этьюрдане женщины увиваются за ним толпами, то это его проблемы.

Я представила южных красавиц – смешливых, обласканных солнцем. У них обязательно должны быть тонкие нежные пальцы, пухлые губы и густые волосы до бедер. Им нет нужды думать о выживании, их край приветлив и далеко не так суров, как Север. Они поют и танцуют вместо того, чтобы изматывать свое тело в попытках сделать его сильней и выносливей. Или до кровавых мозолей тренируясь с клинками. Или, выжимая себя досуха, подчинять магию, которая может убить в два счета.

Их он, конечно, не пытался заколоть, как жертвенных овец.

Вода оказалась ледяной. Стоило войти в бурлящую реку, как стопы пронзили десятки острых молний, ноги свело до самых колен.

Ничего, перетерплю.

Стиснув зубы, я зашагала вперед. Стараясь не ступать слишком глубоко, выискивала крупные и не слишком острые камни. И чувствовала, как с каждым шагом ноги деревенеют все сильней, а икры сводит судорогой. Мой невольный муж держался рядом, он так и не снял сапог. Впрочем, раз он огненный маг, то, возможно, знает способ высушить одежду?

Через несколько шагов мы оказались за водопадом и остановились оба, не сговариваясь. Оказались в убежище, скрытые с одной стороны скалой, с другой – стеной воды. В следующий миг солнце выглянуло из-за тучи, и радуга вспыхнула совсем рядом – только руку протяни. Именно сейчас я как никогда хорошо понимала водных магов, которые приходили в такие места напитаться жизненной силой.

Южанин стоял ко мне боком. Мелкие капли оседали на его плаще и волосах, стекали по щекам. Почувствовав мой взгляд, он повернулся.

– Радуга. Ее можно потрогать, – и, стянув перчатку, окунул пальцы в нежно переливающееся полотно. Оно тут же задрожало и пошло рябью, но в следующий миг уже ластилось к руке этого паршивца.

Что за?.. Если судить по справедливости, то не только радуга, но и водопад не должны были принять его. Для меня он – зло во плоти. И неизвестно еще, кто опасней – этот человек или Хальфовы твари. Сейчас южанин делает вид, что все хорошо, а сам только и ждет, когда можно будет убить меня.

Желая доказать себе что-то, я прикусила перчатку зубами и потянула. В этот момент неустойчивый камень под ногой поехал в сторону, и я инстинктивно схватилась за плечо южанина. Он, не говоря ни слова, обхватил меня одной рукой за талию, второй – под колени, поднял в воздух.

– Я ведь предлагал! – он пытался перекричать шум водопада, но я прочла ответ по губам.

Предлагал он…

На окраине сознания замаячила мысль, что это не так уж и неприятно. И дело не в том, что стопы больше не обжигает ледяная вода, а в кожу не врезаются камешки. Просто… я почувствовала себя защищенной, и это было странно. Наверное, все дело в этом светлом месте – здесь даже запах другой, пахнет мечтой и все пронизано волшебством. Все кажется не таким.

Но уже в следующее мгновение голос разума дал отрезвляющую пощечину:

«Фардана, опомнись! Этот человек чуть тебя не убил. Он желает тебе зла. Верить можно только себе».

Чувствуя, как к щекам приливает кровь, я зашипела:

– Я не просила!

– Не хочу, чтобы моя жена переломала себе ноги, – пояснил он спокойно.

– Я тебе не жена. И вдвоем мы упадем быстрее.

– А ты не дергайся.

И что мне оставалось делать? Послушать совета и, сжав зубы, замереть в руках горе-мужа. К его чести, оказался он быстрым и ловким – добрался до противоположного берега в считанные мгновения и меня доставил в целости и сохранности. Хоть какая-то польза от сомнительного брака!

Я бросила взгляд ему за спину, и в этот миг первый волк показался на вершине спуска. Холодок скользнул по спине, пальцы впились в мужские плечи.

– Стая уже здесь.

Они были такими, какими я их запомнила. Тогда довелось видеть их мельком – Хальф хвастался новым приобретением. Жутко смердящие твари метались в огромной клетке, а потом к ним загнали какого-то бедолагу… Дальше вспоминать не хотелось.

И сейчас оживленные волки, рыча и скалясь, медленно спускались вниз по тропе.

Фрид поставил меня на ноги, и я стала быстро-быстро обуваться. Я спешила, поэтому руки не слушались. Казалось, запах гнили и крови перебивает даже ароматы радуги и водопада, а ужас и отчаянье покрывают душу ледяной коркой.

Самый отважный волк сунулся вперед, к воде. Брызги тут же окатили морду чудища, и оно издало пронзительный то ли визг, то ли вой, на который не было способно ни одно живое существо. От него кровь застыла в жилах. Я смотрела, как облезает шерсть, гнилые кожа и мышцы, оставляя обнаженный череп.

– Почему вода так на них действует? – спросил Фрид, касаясь рукояти клинка, будто ожидая, что сейчас кто-то доберется до нас.

– Даже ребенок знает, что зло боится проточной воды. Твари не смогут перейти реку, им придется идти в обход. А этот водопад особенный, – пояснила спокойным голосом, хотя внутри все заходилось от омерзения и ужаса.

Волки тянули носами и скалились, злые оттого, что их перехитрили. Они выглядели так, будто их выплюнуло подземное царство – обитель Эльдруны. Невольно отпрянув, я зацепила южанина и почувствовала, как на плечи ложатся чужие ладони.

– Не люблю, когда ко мне прикасаются, – вывернулась и, сохраняя невозмутимое выражение лица, зашагала прочь. Не буду оборачиваться, не буду смотреть на Хальфовых псов и на муженька, который всего лишь сменил маску.

– И мысли не было! – ответил он, но в голосе не было ни капли сожаления.

Мерзавец.

– Пошли! Чем скорей уберемся отсюда, тем лучше.

Матушка Метель и Отец Холод! За что мне все это?

Спиной я чувствовала бешенство прислужников смерти. Они клацали зубами и метались вдоль берега, не зная, что делать дальше. В воду никто из них больше не совался, и постепенно тиски страха разжались – успеем уйти. Успеем. Хальфу до меня не дотянуться.

Фрид

Недаром говорят, что Север скрывает в себе не только небывалые чудеса, но и самые страшные кошмары, какие южный человек не в силах вообразить. Обычно они выползают во время Темной ночи, но это…

Я не мог подобрать слов.

Магия смерти была запрещена в Этьюрдане. Ее последователей истребили давным-давно, а тут – пожалуйста! Правитель одного из северных княжеств не стесняется использовать умертвий.

Я понимал страх Фарданы, у самого волосы дыбом вставали от того потустороннего чувства, что вызывала близость тварей. Душу выворачивало наизнанку, а в голову лезли мерзкие мысли о северянке и о том, что она слабей…

Княжна оказалась упрямой. Даже смотреть в мою сторону не хотела, а слова цедила сквозь зубы, когда я предложил свою помощь. Гордячка… И эти стопы ее… голые… на холодных камнях. Узкие и маленькие, хотя с ее ростом размер их должен быть куда больше. Она была одета полностью, закутана до самого подбородка, но эти ноги выглядели откровенней всего того, что я видел раньше. И ее растрепанная коса с завитками у висков, и разрумянившиеся щеки…

И как убить ее теперь, когда она стала мне женой, хоть и случайной? И когда безликая жертва успела обрести лицо.

Сумасшедший. Знал бы отец, знали бы братья…

Впрочем, они и так обо мне не лучшего мнения.

Эти мысли скользнули и растаяли, когда я увидел радугу над водой. Фардана не замечала, как та блестела в ее волосах, отражалась в темных зрачках, когда мы стояли за водопадом. А потом я все-таки подхватил свою вредную женушку, иначе бы упала. Ожидал, что вцепится мне в лицо, но она повела себя на удивление тихо и покладисто.

И, конечно, даже спасибо не сказала. Трясясь от страха и продолжая строить из себя невозмутимую правительницу, натягивала чулки и сапоги, пока на том берегу истекали вонючей слюной твари. В следующий раз, если они каким-то образом нас настигнут, придется использовать пламя. Вдруг поможет? Сейчас же мне необходимо подкопить сил. Здесь они восстанавливаются очень медленно, и солнце холодное, северное, совсем не помогает.

Мы отправились дальше по долине Троллей, оставляя за спиной стаю мертвых волков. День был в самом разгаре, то здесь, то там лежали пласты снега и льда, а рядом горел алый лишайник, зеленел мох и росли странные мелкие кустики – это было дико. Необычно. Красиво даже.

– Что с тобой, южанин? – спросила княжна в своей обычной манере.

– Думаю о том, растут ли у вас на севере нормальные деревья.

– А ты повеситься хотел? Высоты не хватает?

Грубиянка. У нас на юге женщины не позволяли себе разговаривать с мужчинами в таком тоне, даже с врагами. Ценилось умение льстить, обходить острые углы и лгать. Говорить лишь то, что собеседник хотел услышать. Фардане в нашем мире пришлось бы худо.

– Тебя привязать, если продолжишь хамить и огрызаться.

Она вздохнула возмущенно, но ничего не ответила. Лишь нахмурилась и перекинула волосы на грудь, стала перебирать спутанные пряди.

– Я не хочу с тобой ругаться, северяночка. Сейчас мы в одной лодке.

– А что потом? – Фардана взмахнула ресницами, и в глазах мелькнула тревога – но только на краткий миг. – Ты только притворяешься любезным, южанин, а сам думаешь, как бы поскорее воткнуть мне нож в сердце.

– Сейчас надо просто выжить, – перебил я. – Например, подумать о еде. У меня в желудке уже два дня ничего не было.

– Да как ты можешь думать о еде в такой момент?! Ох уж эти мужчины… – проворчала она, и показалось, что с огромным удовольствием приготовила бы жаркое из меня, предварительно изрубив на куски. Таким взглядом можно было и резать, и воспламенять.

– Магам надо хорошо питаться. Да и тебе не помешает подкрепиться, если хочешь скорей восстановить резерв.

– Который ты и спалил.

– Я уже извинился.

– Твои извинения мне ничем не помогут. Своим появлением в моей жизни ты испортил все, что только можно.

Она опять начала заводиться – щеки зарумянились, поджатые губы побелели, глаза, по-кошачьи сощуренные, засверкали. Просто богиня отмщения.

– Для меня это хуже оков, – сорвав перчатку, задрала рукав до локтя и продемонстрировала брачную татуировку.

Узор стал еще белее, выделяясь даже на ее нетронутой солнцем коже.

– А по-моему, красиво смотрится. Тебе идет. Даже несмотря на то, что в мои планы не входило жениться.

В ответ Фардана ругнулась сквозь зубы и, обогнув меня по широкой дуге, зашагала по долине.

Да, знаю. Всем хоть раз в жизни хотелось отрезать мой поганый язык.