Читать книгу: «Ржавчина», страница 2

Первые дни парень так уставал в университете и на работе, где приходилось развозить заказы часами напролёт, что спал по ночам как убитый, даже пьяные гуляки под окнами не мешали его покою. Но через неделю график жизни стал более размеренным, ко многому Дима привык, и его сон обрёл былую чуткость. И вот в одну из ночей мерный звук потревожил тишину квартиры.

Кап-кап. Кап-кап.

Стук капель в ванной комнате разбудил Диму, он заворочался на диване, на что старый каркас сразу же отозвался протестующим протяжным скрипом. Парень поморщился.

Кап-кап.

Даже сквозь тонкое одеяло Дима хорошо слышал каждую каплю, падающую с крана на дно ванны. Словно маленький молоточек выстукивал однообразную мелодию по наковальне.

Парень резким движением поднялся на ноги и в темноте побрёл в коридор, рукой едва касаясь стены. Дверь в ванную комнату была слегка приоткрыта, оттуда тянуло сыростью и запахом плесени. Щёлкнув выключателем, Дима шагнул в помещение, где едва помещалась старая чугунная ванна, раковина и фаянсовый унитаз. Ногам было зябко на холодном кафеле, и всё тело мгновенно покрылось мурашками.

Длинный кран с лёгким налётом ржавчины был повёрнут в сторону ванны и отсчитывал каплю за каплей в размеренном ритме. Дима с силой закрутил вентили, капать стало меньше, а вот звук будто бы никуда и не исчезал – так и бился в висках нервирующий дробный стук.

Кап-кап.

Парень с ненавистью посмотрел на кран. С него натёк конденсат, и на полу образовалась небольшая лужа ржавого цвета. Вытерев её половой тряпкой, Дима повернул кран к раковине и подложил под него губку, чтобы стук не мешал ему спать, а после вернулся на диван.

Утром, в дурном расположении духа принимая душ, он всерьёз задумался над тем, чтобы устроиться ещё на какую-нибудь подработку, лишь бы быстрее уже съехать из этой провонявшей плесенью и ржавчиной квартиры. Отдёрнув штору и перешагнув бортик, Дима практически сразу заметил огромную рыжеватую лужу, медленно и неспешно вытекающую откуда-то из-под экрана, который закрывал пространство под ванной.

Парень тряпкой подтёр воду, но по плитке побежали новые ржавые ручейки.

«Вот же ж!.. Тут ещё и что-то подтекает!» – с негодованием подумал он.

Опустившись на колени, Дима пощупал пластиковый экран, отыскав небольшую дверцу. Через неё едва ли можно было хоть что-нибудь разглядеть в тёмном пространстве под чугунной ванной. Всё свободное место оказалось забито различным хламом: впереди стоял таз, заполненный старыми упаковками порошков и различных чистящих средств, за ним высилась гора тухлого тряпья, какие-то коробки и металлические банки. Во мраке трудно было разглядеть весь мусор, который, судя по всему, годами хранился под ванной, обрастая рыжими хлопьями ржавчины, пылью, паутиной и грибком.

Дима сходил в комнату за телефоном и повторно заглянул в маленькое окошко экрана, посветив себе фонариком. Внутрь ему удалось просунуть одну руку, и из-за тесноты он едва мог пошевелить кистью. Даже речи не шло о том, чтобы разглядеть трубы, слив или место протечки.

Внезапно в слабом свете фонарика промелькнула какая-то смутная тень возле ржавых банок, которая сразу же исчезла, стоило Диме резко дёрнуться. Послышалось приглушённое шуршание ткани, и через пару мгновений всё снова замолкло. Парень ещё несколько минут разглядывал мусор, пытаясь понять, не почудилось ли ему это. Но тот, кто жил под ванной, явно не желал больше показываться на глаза.

Поднявшись и отряхнув колени, Дима вышел из выложенной кафелем комнатки. Дверь за собой он закрыл особенно плотно. А пальцы уже набирали номер матери.

– Алло!.. Да? – послышался в трубке мелодичный женский голос.

– Это я.

– Ах, Димочка! Я всю неделю ждала от тебя звонка, а то ты как сказал, не звонить, пока ты на учёбе и работе, так я и терпела. А от тебя ни весточки, ни сообщения, я уж было начала волноваться. Ну как ты там, сынок? Всё хорошо? Обустроился уже в новой квартирке-то?