Полёт на единороге

Глава 12

– И вот ей мы доверили самое важное животное нашей планеты? – раздался резкий голос, пока Софи возилась в вонючих отходах – весьма блестящих на удивление. Кажется, она все же нашла то, чему и блестки не помогут.

И если бы ее не тошнило от дикого полета и отвратительного запаха навоза, то при звуке этого голоса точно бы начало.

Софи стерла блестящий помет со щеки и встала, оказываясь лицом к лицу не только с Бронте – невысоким эльфом с короткими каштановыми волосами и такими же резкими, как и голос, чертами лица, – но и со всем эльфийским Советом, который во всем своем величестве стоял прямо за загоном.

Софи сделала неказистый реверанс и уставилась на их обручи, украшенные разнообразными драгоценностями в цвет элегантных плащей. Она попыталась вспомнить все имена, но без подписанных тронов зала заседаний сделать это было сложно. Она узнала только пятерых.

С двух сторон Совет окружало по паре гоблинов-охранников, и рядом с одним из них стоял Алден, изо всех сил старающийся не улыбаться.

– Да, Бронте, – сказал он, доставая из кармана темно-синего плаща шелковый платочек и протягивая его Софи. – И Софи более чем достойный кандидат. Хотя мы явно застали ее за весьма интересным занятием.

Софи, покраснев, подошла ближе и потянулась за платком между прутьев. Вонь преследовала ее по пятам, а шелковая ткань только сильнее размазала грязь.

– Значит, ты можешь летать на Силвени? – спросил Алден с ноткой восхищения в голосе.

– Как видишь, – ответил за нее Грейди, выходя из загона и направляясь к старейшинам. Дойдя до них, он слегка поклонился. – Чем обязаны такой чести?

– Знаю, мы пришли без предупреждения, – глубоким зычным голосом произнес Эмери – оратор Совета. Его глаза были того же цвета, что и сапфиры, украшавшие обруч, а кожа почти настолько же темна, как и волосы до плеч. – Мы хотели поскорее увидеть столь знаменательную находку своими глазами.

Все остальные согласно забормотали, не отрывая глаз от Силвени, которая чистила перышки блестящих крыльев – выглядела она ослепительно и величественно, и никакого навоза на ней не было. Софи начала продумывать план мести.

– Ты и правда можешь с ней разговаривать? – спросил Кенрик. Благодаря ярким красным волосам и широким плечам его узнать было легче всего, да и любила его Софи больше всех, спасибо его теплой улыбке.

– Они могут не просто разговаривать, – вновь сказал за нее Грейди, – этим утром Софи также выяснила, что Силвени способна передавать ей мысли, даже когда она пытается ее заблокировать.

Несколько старейшин ахнули.

Алден нахмурился.

– Весьма любопытно.

– Воистину, – согласился старейшина Терик, приглаживая свои волнистые каштановые волосы. Софи запомнила его после встречи один на один, прошедшей несколько месяцев назад. Он был дескраером – эльфом, способным чувствовать потенциал, – и Совет приказал ему прочесть ее. К сожалению, он почувствовал только «что-то сильное» и не смог сказать, что именно это значило.

– Как ты ее нашла? – спросил он, так пристально сверля Софи своими темно-синими глазами, будто вновь пытался ее прочесть.

– Случайно, – призналась девушка. Она рассказала, как пошла на мысли Силвени, принимая ее за йети.

Пока она говорила, Силвени подбежала к ней, но Софи притворилась, что не видит ее, не желая прощать за инцидент с навозом.

– Невероятно, – выдохнул Терик, когда Силвени толкнула Софи носом, привлекая внимание. – Наша потерянная в младенчестве эльфийка столкнулась с самым разыскиваемым животным планеты среди леса в Запретных городах. Слабо верится, что в это не вмешались силы со стороны. Особенно учитывая установившуюся между вами особую связь. Сложно поверить, что это произошло по чистой случайности.

Старейшина Эмери кашлянул.

– Ты намекаешь, что Софи была призвана найти аликорна?

Его слова мигом заполнили разум Софи.

Она уставилась в водянистые карие глаза Силвени. В глаза почти такого же оттенка, что и ее собственные. В глаза, которые смотрели в ответ с силой и умом, такого взгляда она не встречала у других животных. В глаза создания, способного пробить ее ментальный блок с легкостью, не доступной ни единому эльфу.

Неужели «Черный лебедь» специально привел ее к Силвени?

– Невозможно, – произнесла Орели своим хрупким голосом, нарушая воцарившуюся тишину. Светловолосая красавица в плаще и обруче светло-розовых, как ее щеки, оттенков, покачала головой и, шагнув вперед, добавила: – Никто не смог бы подстроить такое. Даже «Черный лебедь».

– Орели права, – согласился Кенрик. – Мы много десятков лет искали второго аликорна.

– Много веков, – поправил Алден. – Хотя даже не знали, существует ли он. Вы думаете, что «Черный лебедь» все это время прятал Силвени, рискуя дождаться смерти второго аликорна до того, как они дадут потомство?

– Если так об этом говорить, то звучит весьма абсурдно, – признал старейшина Терик. – Но вы не можете не согласиться, что совпадение поражает. Особенно учитывая, что теперь отсчет начнется заново.

– О чем вы? – спросила Софи и поежилась, когда все взгляды обратились на нее.

– Этого ребенка что, никто не учил основным принципам нашего мира? – Бронте так драматично закачал головой, что затряслись его остроконечные уши.

У эльфов уши вытягивались с возрастом, а значит, явно выраженная острота ушей Бронте говорила о его мудрости и опыте. Но Софи они слишком уж напоминали дешевые игрушечные ушки, которые она видела на людях, притворяющихся эльфами. Обычно они еще носили трико и ботинки с колокольчиками.

– Старейшина Терик говорит о сроке до вымирания, – сказал Алден, напоминая Софи, что есть вещи поважнее остроконечных ушей. – Когда под нашей опекой был лишь один аликорн, и не было гарантии, что мы найдем второго, мы столкнулись с вполне реальной возможностью полного исчезновения этого величественного вида.

Слово «исчезновение» он прошептал так, будто слишком боялся произносить его во весь голос. Эльфы считали, что все виды на земле существуют не просто так, и если кто-то из них вымрет, то это нанесет хрупкому балансу планеты непоправимый урон. Именно поэтому они построили Убежище и изо всех сил старались защищать и беречь животных, которых люди считали давно вымершими или придуманными.

– Но теперь это изменилось, – тихо добавил старейшина Терик. – Все изменилось.

– Воистину так, – согласился старейшина Эмери. – И время как никогда подходящее. Именно такое открытие принесет в наш мир прежние спокойствие и порядок. Это тот самый символ надежды и стабильности, которого мы ждали.

Силвени снова ткнула Софи носом, вновь зловонно выдыхая. Софи не верилось, что такая вонючая и упрямая лошадь может быть так важна.

– И это очередная причина, почему заботу об аликорне следует доверить экспертам. Вы на нее посмотрите!

У Софи запылали щеки, когда Бронте ткнул своим костлявым пальцем на ее заляпанную блестящим навозом одежду.

– Мы смотрим, – ответил старейшина Эмери. – Аликорн полностью ей доверяет.

– И мы с Эдалин ей поможем, – добавил Грейди. – У нас многолетний опыт.

Бронте фыркнул.

– Два самых скандальных отщепенца нашего мира – о да, вот теперь мне куда спокойнее. Нужно ли мне напоминать, что всего несколько месяцев назад семья Руэн упоминалась лишь с насмешкой и презрением? Сколько лет вы сидели в своем поместье, никак не отрицая распространяющиеся слухи о вашем сумасшествии? – он обернулся к старейшинам. – И разве можно забыть, как он нам в лицо заявлял о небрежном правлении, а затем отказался от должности Эмиссара? Какое у него право требовать нашего доверия – особенно сейчас, когда каждое наше решение под пристальным взглядом беспокойной толпы?

Софи поежилась в наставшей оглушающей тишине.

Она знала, что большинство эльфов считают Грейди с Эдалин странными – она слышала множество слухов, когда только переселилась к ним. Но они отстранились ото всех, потому что потеряли свою единственную дочь – и были вынуждены заботиться о Бранте – в мире, где мало кто знал, что делать с их горем.

Неужели Совет этого не понимает?

– Все изменилось, Бронте, – тихо заметил Алден. – Все мы видим, как преобразились Грейди с Эдалин, начав жить с Софи. А с…

– О, видим? Правда? – перебил его Бронте. – Бесспорно, они начали выходить из дома чуть чаще – хотя несколько раз исключительно чтобы посетить трибунал мисс Фостер.

При упоминании трибуналов Софи поежилась.

– Но они все так же не выходят в свет. И разве Грейди не отклоняет раз за разом предложение вернуться на должность Эмиссара – должность, которая значительно помогла бы нам остановить группировку, пытающуюся навредить его собственной семье?

Следующее мгновение вновь прошло в неловкой тишине, но на этот раз старейшина Эмери потер виски – видимо, в попытке сдержать телепатическую дискуссию между старейшинами. Софи казалось, что она догадывается, о чем они говорят. Она и сама задавалась теми же вопросами несколько последних недель.

Почему Грейди не может снова стать Эмиссаром?

Неужели он не хочет поймать ее похитителей?

– Бронте затронул интересную тему, Грейди, – наконец произнес старейшина Эмери. – Если ты вернешься к своей должности Эмиссара, то общество будет больше доверять нашему решению допустить Софи до реабилитации аликорна. Не хочешь ли ты принять предложение?

«Соглашайся, – подумала Софи, жалея, что не может передать ему свои мысли, потому что боится вмешиваться. – Пожалуйста, соглашайся».

Может, посмотри Грейди ей в глаза, он бы увидел затаившуюся в них надежду. Но он не посмотрел – ни на кого не посмотрел, – лишь скрестил руки и произнес слово, которое стало для Софи ударом в сердце.

– Нет.

Глава 13

– Но почему?

У Софи ушло мгновение на осознание, что вопрос задала она, а затем еще одна, чтобы решить, что она не сожалеет о нем.

Грейди покачал головой, одними глазами моля ее не давить. Но Софи не собиралась так просто отступать.

– Почему ты не хочешь помочь Совету?

– Дело не в том, что я не хочу помочь. Просто все… сложно.

– Как по мне, нет ничего сложного, – проворчала она.

Бронте рассмеялся – резко, надтреснуто.

– Хоть раз мы с мисс Фостер пришли к единому мнению. Мне бы весьма хотелось понять, почему же тебе так сложно использовать свой талант, чтобы послужить нашему миру. Разве это не обязанность всех одаренных эльфов? Использовать свою способность ради высшего блага?

– Грейди невероятно помогает нам своей работой здесь, в Хэвенфилде, – сказал Алден, когда ответа Грейди не последовало. – Мне напомнить, скольких животных они с Эдалин успешно реабилитировали?

Бронте закатил глаза.

– Я тебя умоляю – с этой работой справился бы и бесталанный эльф.

– И все же пять минут назад ты утверждал, что сложность ухода за Силвени требует особых умений, разве нет? Так что же? – Алден говорил спокойно, но все же лицо прорезали тонкие морщины, выдающие раздражение.

Или волнение?

– Успешно реабилитировать самое редкое животное мира – совсем не то же самое, что учить тираннозавра есть салат. Помимо того, это честь и привилегия, которую должен получить кто-то достойный. Я не сомневаюсь, что, позови мы на должность Эмиссара Тимкина Хекса, он бы принял предложение не раздумывая.

– Я скорее полагаю, что именно поэтому он и предложил свою помощь, – с печальной улыбкой произнес Алден. – Ни для кого не секрет, что он стремится к славе.

– Его причины вызваться добровольцем не более эгоистичны, чем причины, по которым Грейди отказывается восстановиться в должности, – резко ответил Бронте.

– Эгоистичны? Ты смеешь называть мои причины эгоистичными?!

От выкрика Грейди Силвени заржала, и Софи кинулась успокаивать ее.

Грейди подошел к Бронте – настолько близко, что их носы практически соприкасались.

– Ты прекрасно знаешь, почему я ушел – а учитывая недавние события, ты еще больше должен понять мое нежелание. Хэвенфилд – лучшее место для Силвени, а Софи – наиболее подходящий для работы эльф. Если ты так боишься общественного порицания за свое решение, то ты достоин всей критики, что на тебя обрушивается. Если хочешь, перевези аликорна к Хексам – но я не позволю себя оскорблять.

– Грейди, прошу, – окликнул Алден мужчину, который просто ушел, оставляя Софи вместе с двенадцатью пораженными старейшинами.

– Дерзкий дурак, – проворчал Бронте. – Голосую за немедленную перевозку аликорна.

Несколько старейшин согласно забормотали, и сердце Софи ушло в пятки. Может, Силвени и сводила ее с ума, но упрямая лошадь не заслуживала попасть во власть Хексов. Она слишком живо помнила ужас Силвени, пока ее дергали за кошмарную упряжь.

Протянув руку, она погладила Силвени по носу там, куда врезались ремни.

– Давайте не будем спешить, – сказал старейшина Эмери, дожидаясь всеобщего молчания, а затем продолжил: – Можем ли мы просто сбросить со счетов связь мисс Фостер с животным?

На Софи обратилось двенадцать пар глаз, и она постаралась не дрогнуть. Конечно, она была молода, не знакома с их миром, все еще училась контролировать свои способности и была перепачкана в блестящем навозе. Но Грейди с Алденом были правы – она справилась бы. Куда лучше Хексов.

Тишину нарушил тихий голос Орели.

– Я думаю, стоит дать Софи шанс. Даже отсюда я чувствую ее решимость – как и связь между ней и Силвени. Эти преимущества значительно превосходят тот небольшой опыт, что есть у семьи Хексов.

– Я согласен с Орели, – присоединился Кенрик.

– Ну еще бы, – фыркнул Бронте.

По правде говоря, Кенрик действительно предпочитал красивую светловолосую старейшину другим.

– Я тоже склонен согласиться, – провозгласил старейшина Эмери, благодаря чему еще трое старейшин тоже проголосовали за нее. Получалось шесть голосов против шести. Если кто-нибудь не изменит мнение.

Софи поглядела на старейшину Терика. Он изучал ее пристальным, почти что пронизывающим взглядом, и словно вечность прошла перед тем, как он произнес:

– Мы видели, что Софи способна делать с аликорном. Если ее прогресс не будет совпадать с ожиданиями, мы всегда можем пересмотреть решение.

– Значит, у нас есть большинство голосов! – скорее с облегчением, чем с радостью произнес Алден.

– Это пока что, – Бронте оглянулся на Софи. – Аликорн должен перебраться в Убежище как можно скорее. Если мы не увидим стремительного прогресса, у нас не будет иного выбора, кроме как передать лошадь Хексам.

– Я справлюсь, – пообещала Софи.

– Посмотрим. И не забудь передать отцу, что мы будем внимательно за тобой следить.

– Он мне не отец.

Отец не отказался бы помочь в поисках ее похитителей. И она не хотела быть дочерью того, кто позволил бы Силвени страдать в руках Хексов, лишь бы не работать на Совет.

Но… Грейди не был бездушным – особенно по отношению к животным. Значит, он что-то ей недоговаривал. Что-то важное.

– Ну, что ж, рад, что мы все решили, – сказал Алден, вымучивая улыбку. – Совет хотел бы увидеть, как ты взаимодействуешь с Силвени, Софи, но, думаю, лучше в следующий раз. Может, когда будет поменьше навоза.

Софи скривилась, но несколько старейшин потянулись за проводниками с улыбками на губах, что разрядило напряженную атмосферу. Даже Сандор усмехнулся.

«Нам надо поговорить, – передала она Алдену, не желая, чтобы о подвеске узнал весь Совет. – О «Черном лебеде»».

Алден никак не отреагировал на ее передачу, но сказал Совету:

– Я собираюсь отбыть на следующее задание, и меня не будет несколько дней. Полагаю, потом можем все обсудить? – он быстро подмигнул, давая Софи понять, что последние слова были обращены к ней.

В какой-то мере она вздохнула с облегчением. Софи не знала, заставит ли Алден отдать ему подвеску, а ей нужно было сначала выяснить ее значение.

Так что она вновь сделала неловкий реверанс и проводила исчезнувших Алдена и старейшин взглядом. А затем добежала до комнаты, скинула с себя испачканную одежду и запрыгнула в горячий душ. Смыв с себя все следы навоза и блесток, она переоделась в чистую рабочую одежду и быстро спустилась по лестнице, поклявшись себе очень четко довести до Силвени, что не будет больше никаких настойчивых требований, неожиданных полетов или приземлений прямо в помет.

Завидев Грейди с Эдалин, сидящих за кухонным столом, Софи замерла.

– Что-то случилось, мисс Фостер? – спросил Сандор, вильнув в сторону, чтобы в нее не врезаться.

Она пыталась решить, хочет ли поговорить с Грейди. Но произнесла лишь:

– Просто хочу проведать Силвени. Она наконец успокоилась.

– Ну, это хорошо, – Эдалин жестом пригласила Софи сесть на ее обычное место напротив Грейди.

Тот спрятался за каким-то официальным свитком, который он читал.

Эдалин щелкнула пальцами, и на столе появился золотистый кекс с фиолетовыми вкраплениями.

– Я приготовила кексы из молниягод. Их Джоли тоже очень любила.

Софи, сжав ладонь Эдалин, взяла один из кексов и попробовала. Терпкие ягоды стреляли и взрывались на языке, а само тесто было мягким, как топленое масло.

– Очень вкусно. Спасибо.

– Не за что, – Эдалин отвернулась, чтобы вытереть слезы.

Грейди до сих пор ничего не сказал – и Софи решила, что хватит спускать ему это с рук.

– Ты готов рассказать, почему не хочешь помочь Совету?

Он издал звук, похожий больше на стон, чем на вздох, и отложил свиток на стол.

– Я не стану им помогать, – сказал он, потирая виски, – потому что они не хотят искать похитителей, Софи. Они хотят, чтобы я помог в поисках «Черного лебедя».

– А ты не хочешь их искать.

Это был не вопрос – но это не значило, что Софи понимала причины.

– Не так, как того хочет Совет. Они хотят стать союзниками. Но если бы «Черный лебедь» были нашими союзниками, нам не пришлось бы искать их. Были бы они на нашей стороне – не прятались бы. Не оставляли бы тайные послания на браслетах посреди леса Вандерлингов, не использовали бы юную невинную девочку как свою марио…

– Грейди! – предостерегла Эдалин.

– Уверена, у них есть веские причины не раскрывать себя, – возразила Софи, так и не дождавшись продолжения. Она поглядела на Эдалин в поисках поддержки, но та смотрела на чашку чая так, будто она была самой захватывающей вещью во всей галактике.

Грейди смял край свитка в кулаке.

– О, я даже не сомневаюсь, что у них есть причины, Софи, но они вовсе не веские. Им нельзя доверять.

– Ты постоянно так говоришь, но я не понимаю. Они же…

– Спасли тебя. Да, знаю. Ты постоянно так говоришь. И при этом забываешь, что они оставили тебя лежать без сознания посреди Запретного города с одной лишь подсказкой, как добраться до дома. Почему они просто не перенесли вас с Дексом назад к нам?

– Он сказал, что не может рисковать и не хочет, чтобы их раскрыли.

– А что им скрывать? И как они узнали, где вы?

– Не знаю, – пробормотала Софи, сжимая свой кекс до состояния липкой бесформенной кучки. Крошечные ягоды перепачкали ее пальцы фиолетовым цветом. – Я ничего о них не знаю. Мне никто ничего не рассказывает.

– Ты знаешь все, что надо знать.

– Видимо, нет! Не просто же так ты считаешь «Черный лебедь» злым. Если хочешь, чтобы я тебе поверила, придется все рассказать.

– Ты не хочешь этого знать, – сказал он, поднявшись, чтобы уйти.

Софи схватила его за руку.

– Вообще-то хочу.

Вся комната словно затаила дыхание; Грейди смотрел на ее пальцы на своей коже и трижды раскрывал рот, чтобы произнести что-то, а затем сказал:

– Ну ладно.

– Грейди! – Эдалин, поднимаясь, опрокинула свою чашку, отчего та полетела на пол.

– Она имеет право знать.

Эдалин покачала головой, но не стала спорить, лишь переступила через лужу и встала перед стеклянной стеной.

Грейди нагнулся и поднял один из самых крупных осколков, глядя на его острые края.

– Я знаю, что доверять «Черному лебедю» нельзя, – прошептал он, – потому что это они убили Джоли.

Глава 14

– Но… это же был несчастный случай, – пробормотала Софи, с удивлением понимая, что встала.

Алден назвал это «ужасным несчастным случаем». Она все еще помнила печаль в его голосе и то, как отвернулась Делла, пытавшаяся сдержать слезы. Они оба явно не считали это убийством.

– Не было никакого несчастного случая, – мрачно и тяжело произнес Грейди.

– Откуда ты… что они… а ты… – в голове смешивалось слишком много слов и вопросов. Она не знала, с какого начать.

А может, и знала.

– Зачем?

– Что «зачем»?

– Зачем они это сделали?

Члены «Черного лебедя» были неуловимыми и скрытными – но вместе с тем поручили своему приспешнику поддерживать с ней контакт, пока она жила с людьми. Они изо всех сил постарались дать ей все необходимое, чтобы остановить Вечное пламя, пока от него не начали гибнуть невинные. И только они не поверили в их с Дексом смерть и быстро пришли на помощь.

Убийцы так себя не ведут.

Эдалин, не сводя невидящего взгляда с пастбища, прошептала:

– Понимаю, такое тяжело слышать, Софи. Нам тоже трудно.

– Просто это… нелогично.

– Думаешь, я вру? – не выдержал Грейди.

– Нет, конечно. Но, может, вы просто что-то не так поняли?

– Поверь, это не так.

– Тогда зачем? Зачем им убивать…

Она даже не смогла договорить.

– Чтобы меня наказать. Или запугать и заставить подчиниться. Я до сих пор не понял, – Грейди подошел к окну, но не встал рядом с Эдалин, а она не подошла к нему. – Они очень долго пытались переманить меня к себе. Подкидывали записки и убеждали примкнуть к ним.

– Но зачем им…

– Затем, что я мезмер, Софи. Просто представь, как им облегчили бы жизнь мои силы. Я мог бы кого угодно заставить делать то, что им надо. Если бы я захотел, я мог бы зачаровать весь Совет, мог бы заставить их подписать любой закон. Да захоти я – хоть со скалы заставил бы их спрыгнуть.

Софи не смогла скрыть дрожь.

Она считала инфликцию ужасающей способностью, но умения Грейди были запредельно кошмарными. Ее поражало, что Совет не запретил ему пользоваться своим талантом. Но они запрещали что-то, лишь когда возникали проблемы – они запретили пирокинез после того, как несколько эльфов умерли в попытках разжечь Вечное пламя.

– «Черный лебедь» был готов пойти на что угодно, чтобы заманить меня к себе. А когда я ясно дал понять, что ничто меня не убедит, они прислали свое последнее сообщение. Подсунули его в карман плаща – как будто хотели показать, что где угодно меня достанут. «Ты даже не представляешь, с кем имеешь дело». Если бы я только знал, о чем они, я бы…

Голос Грейди надломился, и Эдалин подошла к нему.

– Ты не виноват, – прошептала она, обнимая его за плечи.

Грейди сбросил ее руки.

– Я знаю. Это они виноваты. Через три дня после получения той записки Джоли погибла в пожаре. В пожаре, причины которого так и не выяснили. Совет назвал это несчастным случаем, но я знал. «Черный лебедь» так демонстрировал, с кем я имею дело. И на что они готовы пойти.

Он с такой силой ударил по окну, что оно треснуло.

Софи отпрыгнула, а Сандор схватил ее за плечи, будто боясь, что Грейди представляет опасность. Но он просто стоял, наблюдая за паутинкой трещин, ползущих по стеклу.

Софи тоже за ними наблюдала, пытаясь сопоставить слова Грейди с тем, что она уже знала. Как могли те же самые эльфы, что создали и защищали ее – даже ценой собственного рассудка, – убить невинную девушку, только чтобы наказать или запугать Грейди? Но как еще объяснить то, что он рассказал? Могло ли все это быть просто совпадением?

– Совет обо всем знает? – спросила она.

– Разумеется. Я все им рассказал – но тогда они все еще заблуждались, считая, что «Черного лебедя» не существует. А убийств в нашем мире не было. Алден, как мог, помог мне с расследованием, но члены «Черного лебедя» хорошо замели все следы – уж они прекрасно прячутся в тени, как последние трусы! А без доказательств Совет обращался со мной как с бредящим безумцем, опустошенным потерей дочери. Они твердили «оставить ушедшую в покое» и «смотреть вперед, а не назад». Твердили «сосредоточиться на самом важном». Моя дочь – вот что важно!

Он замахнулся, чтобы вновь ударить в окно, но Эдалин перехватила его руку.

– Прошу тебя, Грейди, – прошептала она. – Хватит.

Его руки дрожали, пока он старался прийти в себя. А затем он разжал кулаки, и все его тело обмякло.

– Так вот почему ты прекратил работать на Совет, – произнесла Софи, когда Эдалин подвела его обратно к столу.

Грейди тяжело опустился на стул, и Эдалин склонилась над ним, осматривая костяшки.

– Они не помогли мне, так с чего мне помогать им? К тому же я не хотел быть частью настолько слепой и некомпетентной организации – а сейчас хочу еще меньше. Я не желаю иметь дело с кем угодно, кто связан с «Черным лебедем».

– Грейди, – предостерегла Эдалин, потому что Софи прижала к животу руки, будто ее ударили.

Она всегда будет связана с «Черным лебедем».

Всегда.

– Софи! – позвал Грейди, когда она развернулась и кинулась прочь. Но она не могла остановиться, не могла заговорить, не могла ничего, только лишь бежать по лестнице, запереться в спальне и рухнуть на кровать.

Если Грейди был прав, если «Черный лебедь» действительно поступил так, как он сказал…

Софи услышала тихий стук Эдалин, но не смогла найти силы ответить.

Эдалин все равно вошла и обняла ее.

– Грейди говорил не о тебе, Софи, – она принялась гладить ее по спине медленными и нежными круговыми движениями. – Иногда он забывается. Поддается гневу. Раньше я пыталась помочь ему преодолеть это, как и он пытался помочь мне отпустить ее, потому что это не могло ее вернуть. Но тут все по-другому. Он должен злиться. Если он перестанет винить их, то начнет винить себя, и тогда…

Она не договорила, но Софи поняла. Она помнила, что Грейди сказал о родителях Бранта.

О чувстве вины.

– Так ты думаешь, что Грейди неправ? – прошептала Софи.

Она ждала ответа Эдалин, позабыв, как дышать, и когда легкие начали гореть, та сжала ее ладонь и ответила:

– Я не знаю, чему верить. Но вот что я знаю: ты к этому не относишься.

– Но «Черный лебедь» создал меня.

– Они – это они, а ты – это ты. Мы с Грейди понимали это с момента, когда Алден попросил нас принять тебя к себе. И даже не думай, что может быть как-то иначе.

Софи хотелось в это поверить – больше всего на свете хотелось. И, может, она поверила бы, будь она нормальной.

Но она не была.

Она была «творением» «Черного лебедя». Они поменяли ее ДНК, разработали ее для чего-то.

А раз «Черный лебедь» были убийцами…

– Пожалуйста, постарайся об этом не думать, Софи. У Грейди просто плохой день. На самом деле, может, займешься чем-нибудь веселым, чтобы отвлечься? Где сегодня Декс?

– Ему нужно помочь отцу в магазине.

– Ну, тогда почему бы тебе не сходить к нему в гости? Думаю, Кеслер с радостью отпустит его передохнуть. Или можешь остаться дома и применить на практике свои восхитительные познания в алхимии. Может, хоть ты наконец сожжешь тот ужасный сарай.

Софи не сдержала улыбки – хотя, к сожалению, учитывая ее беспомощность во всем, что касалось алхимии, она и правда вполне могла что-нибудь поджечь. Она несколько раз чуть не сожгла Фоксфайр.

И Эдалин подала неплохую идею – она могла заглянуть к Дексу, но по другой причине. Она не могла пустить все на самотек. Ей нужно было выяснить правду о «Черном лебеде». И Декс был единственным эльфом, помимо нее, который видел одного из них.

Пора было им с Дексом поговорить на тему, которую они так осторожно обходили стороной. И неважно, готовы они или нет.