Лунный жаворонок

Глава 7

Софи пришлось прикрыть ладонью глаза, потому что оказавшиеся перед ними громадные металлические ворота ярко сияли, практически ослепляя ее.

– Добро пожаловать в Эверглен, – произнес Фитц, подводя ее к створкам. – Ну, как тебе?

– Ослепительно.

Он рассмеялся:

– Ага. Ворота поглощают весь свет, поэтому прыгнуть сразу внутрь нельзя. Мой папа работает на Совет и частные дела предпочитает улаживать дома.

– Не удивительно. – После напряженного утра было приятно осознать, что скоро она окажется в безопасности, но все же сложно было не задуматься, зачем нужны такие ворота. С ними даже Кинг-Конг вряд ли справится.

Послышался тихий щелчок, и ворота распахнулись. На небольшой лужайке, окруженной такими же высокими деревьями, как росли на берегу реки у столицы, стоял мужчина. Он производил впечатление: на плечи был накинут длинный темно-синий плащ, закрепленный пряжкой в виде золотистых, усыпанных бриллиантами крыльев; сам эльф был высоким и стройным, со знакомыми бирюзовыми глазами и темными вьющимися волосами – невозможно было не заметить сходства.

– Софи, это Алден, мой отец, – представил мужчину Фитц.

Софи не понимала, нужно ли ей поклониться, сделать реверанс или пожать ему руку. Как эльфы приветствуют друг друга? Она робко помахала рукой.

– Приятно познакомиться, Софи, – произнес Алден с чуть более выраженным, чем у Фитца, акцентом. – Вижу, насчет карих глаз Фитц не шутил. Очень необычно.

К щекам Софи прилила краска.

– О. А. Ага.

Алден улыбнулся:

– Тут нечего стыдиться. Лично мне цвет нравится. А тебе, Фитц?

Софи не посмотрела на кивнувшего Фитца. Ее лицо пылало будто в огне.

– Ты кому-нибудь говорил, где живет Софи? – спросил Фитц.

– Только Совету. А что?

– Она сказала, что сегодня утром кто-то пытался ее похитить.

Алден широко раскрыл глаза.

– Ты в порядке? – спросил он, осматривая Софи так, словно искал травмы.

– Да. Он не смог меня схватить. Просто мне показалось, что он этого хотел.

– Люди, – пробормотал Алден.

– Вообще-то Софи думает, что это мог быть эльф, – сказал Фитц.

Они с отцом переглянулись, и Алден покачал головой:

– Похищение – преступление людей. Никогда не слышал, чтобы эльф замыслил нечто подобное, и уж тем более совершил. Почему ты считаешь, что это один из нас?

– Может, я ошиблась, – ответила Софи, ощущая себя глупой девчонкой, волнующейся по пустякам. – Просто я не слышала его мыслей, а так было только с Фитцем. И сейчас вот с вами.

– Да, Фитц рассказал про твою телепатию, – Алден протянул руку и коснулся ее лба. – Не против?

– Мм… – Она не хотела показаться грубой, но все же невольно отступила.

– Я не причиню вреда, уверяю. Просто хочу взглянуть на воспоминания о похитителе, если ты не против.

Софи удивилась, что он спросил разрешения. Фитц не соврал о правилах для телепатов. Правда, ей все равно не хотелось, чтобы кто-то рылся в ее памяти.

Она поглядела на Фитца, и тот кивнул, пытаясь ее успокоить, но в итоге согласилась она из-за доброты во взгляде Алдена.

Тот осторожно коснулся пальцами ее висков и закрыл глаза. Софи старалась не шевелиться – и не думать о том, как Фитцу идет его черная куртка, – но время шло, и колени начали дрожать.

– Что ж, – произнес Алден, убирая руки. – Ты воистину поразительная девочка.

– Тоже не смог ничего прочесть, да? – спросил Фитц торжествующе.

– Да, – Алден взял Софи за руки. – Хорошо, я попробую выяснить, кто это был, но уверен, волноваться не о чем. Сейчас ты здесь, в полной безопасности… – Он нахмурился и резко обернулся к Фитцу: – Я же велел тебе не давать ей прыгать без нексуса.

– Прости, забыл. Софи показалось, что она увидела того типа, который пытался ее схватить, поэтому пришлось уходить быстро. Но все в порядке. Я справился.

– Не в этом дело, – Алден протянул руку, и Фитц достал из кармана куртки широкий черный браслет. Алден надел его Софи на правое запястье и принялся со щелчками сжимать, пока тот не сел как влитой. – Удобно?

Софи кивнула, глядя на новое украшение. Спереди на широком ободе был закреплен бирюзовый драгоценный камень, сзади – гладкий серый прямоугольный камешек, а между ними вились затейливые символы. Она заморгала, поняв, что это буквы. И что складывались они в полную чушь. Странное украшение для браслета. Но что в этом мире не странно?

Алден снова провернул браслет, и тот щелкнул в последний раз.

– Вот так. Готово.

– Мм… что это?

– Мера предосторожности. Чтобы путешествовать со светом, твоему телу приходится распадаться на крошечные частицы, и нексус помогает удерживать их вместе, пока ты не научишься достаточно сосредотачиваться. Фитц не должен был позволять тебе прыгать без него – даже в подобной ситуации.

– Но у Фитца такого нет, – Софи указала на его запястье.

– Мне уже не нужно его носить. Моей сосредоточенности хватит на троих – поэтому мы и в порядке. Ни частички Софи не растворилось, и ты это видишь.

– Только глупцы переоценивают себя, сын. Ты никогда не видел, как кто-то растворяется. Возможно, тогда ты вел бы себя более осмотрительно.

Фитц уткнулся взглядом в землю.

– А что значит «раствориться»? – тихо спросила Софи.

Алден ответил с небольшой заминкой – казалось, будто он вспомнил что-то неприятное.

– Потерять себя в прыжке. Тело не может сформироваться, свет потихоньку утягивает за собой все остальное, и ты исчезаешь навсегда.

По коже Софи побежали мурашки.

Алден откашлялся.

– Такое случалось всего несколько раз, и пусть так и остается. – Он недовольно глянул на Фитца.

Тот пожал плечами.

– Ладно. В следующий раз, когда пошлешь меня втайне разыскивать давно пропавшего эльфа, обязательно сначала надену на нее нексус, а потом перенесу сюда.

Губы Алдена дрогнули, будто он хотел улыбнуться, и он жестом велел Софи и Фитцу следовать за ним.

– Давайте не будем заставлять наших гостей ждать.

Софи вытерла ладони о джинсы и, глубоко вдохнув, пошла на Алденом по узкой дороге, усаженной деревьями с цветками синих, красных, розовых, фиолетовых оттенков – и всей остальной радужной палитры тоже. Аромат стоял такой сильный, что кружилась голова, и после дымного воздуха дома это было приятно.

– А как именно испытание повлияет на мое будущее?

– Совет проверит, подходишь ли ты для обучения в Фоксфайре ^[1], – сказал Фитц так, будто это было очень важно.

– Это же название светящегося грибка? – уточнила Софи.

Алден расхохотался.

Фитц выглядел слегка оскорбленным:

– Это наша самая престижная академия.

– Вы назвали самую престижную академию так же, как грибок?

– Это название олицетворяет яркое сияние во мгле Вселенной.

– Но… свет исходит от грибка.

Фитц закатил глаза.

– Ты теперь вечно про грибок будешь? В Фоксфайре учатся только самые талантливые, и если туда не попадешь, то со светлым будущим можно попрощаться.

Алден положил Софи ладонь на плечо:

– Прошу простить моего сына. Он очень гордится, что поступил в Фоксфайр – и это воистину немалое достижение. Но не волнуйся. На младших курсах в основном смотрят, кто может развить способности, необходимые для продолжения учебы.

При мысли о поступлении в эльфийскую академию закружилась голова. Ей что, каждый день придется сбегать из дома? Она сомневалась, что у нее это получится, и еще больше сомневалась, что родители позволят ей совершать световые прыжки в секретную эльфийскую школу.

Если они все же ее родители…

Дрожь и неожиданная тошнота возникли вновь, как и вчера вечером, но она затолкала тревожные мысли в укромный уголок сознания.

Всему свое время.

– Тяжело попасть в Фоксфайр? – спросила она.

– Старейшину Бронте сложно впечатлить, – признал Алден. – Он считает, что тебя нельзя принимать из-за воспитания и отсутствия должного образования. А еще он не любит неожиданностей. До сегодняшнего дня Совет даже не слышал о твоем существовании, и это их весьма злит. Но тебе нужно получить всего два голоса из трех. Просто покажи все, на что способна.

Совет не знал о ней? Тогда почему Фитц сказал, что ее ищут уже двенадцать лет?

Она не успела спросить, потому что они снова вышли на лужайку, и все путные мысли испарились.

Десятки приземистых темнокожих созданий с огромными серыми глазами копошились в самом что ни на есть сказочном саду. Растения с густой сочной листвой тянулись вверх, вниз, во все стороны; мимо прошмыгнуло одно из созданий с полной корзиной мерцающих фиолетовых фруктов.

– Что это? – вот и все, что пришло на ум Софи.

– Видимо, ты не так представляла себе гномов? – спросил Алден.

– Мм… нет. – Они явно не походили на тех маленьких старичков в остроконечных шляпах, какие стояли на лужайке мистера Форкла. – Так… гномы вам служат?

Алден остановился и уставился на нее.

– Нам никто не служит. Гномы решили жить с нами, потому что в нашем мире безопаснее. И они помогают нам с садами, потому что им это нравится. Для нас это честь. За обедом ты попробуешь гномские лакомства, и, поверь, такого ты еще не ела.

Софи посмотрела на гнома, выкапывающего осклизлые желтые корни, похожие на слизней, и понадеялась, что этого в меню не будет.

От наблюдений пришлось оторваться: Алден провел ее через сад к поляне, в центре которой стоял дом – такой большой, такой изящный, что Софи не верилось, что кто-то действительно там живет. Он походил отчасти на замок, отчасти на особняк и весь состоял из затейливо вырезанного хрусталя; среди множества башенок и резных фасадов возвышалась большая башня, напоминающая маяк.

Они прошли через массивные двери из плетеного серебра и оказались в круглой прихожей, словно внутри призмы, сверкающей под солнечными лучами.

– Сюда, – сказал Алден, взяв Софи за руку и выводя в широкий коридор – по его бокам стояли фонтаны, цветные струи которых скрещивались у них над головами. Оканчивался коридор массивными дверями, украшенными мозаикой из драгоценностей: два бриллиантовых единорога скакали по полю аметистовых цветов. Софи невольно подумала, насколько же у Фитца богатая семья, раз они могут жить в подобном месте. Хотя пока все, увиденное в эльфийском мире, говорило о богатстве. И это пугало.

Алден сжал ее руку.

– Тебе нечего бояться.

Софи попыталась заставить себя поверить в это, а Фитц распахнул двери и провел ее в парадную столовую. Шторы из чистого шелка занавешивали стеклянные стены, привлекая внимание к огромной люстре – водопаду длинных мерцающих кристаллов, – которая свисала над круглым столом, где стояли накрытые высокими крышками тарелки и причудливые кубки. Трое эльфов с богато украшенными обручами на головах поднялись со своих бархатных кресел, напоминающих троны.

Секунду спустя Софи осознала, что должна поприветствовать их, пусть и не зная как.

Она смотрела на их серебристые накидки, закрепленные у шеи пряжками в виде светящихся золотых ключей, и ощущала себя абсолютно голой. Все вокруг были в дорогих одеждах и украшениях, кроме них с Фитцем, но тот был «под прикрытием».

– Старейшины, это Софи Фостер, – представил ее Алден, коротко поклонившись. – Софи, это Кенрик, Орели и Бронте.

У Кенрика было крепкое телосложение, красные волосы и широкая зубастая ухмылка. Орели походила на принцессу-фею – на щеках легкий румянец, а волосы вьются золотистыми локонами. А рядом с ними стоял Бронте.

Едва встретившись взглядом с его холодными глазами, Софи поняла, что имел в виду Алден под словами «сложно впечатлить». Он был самым низким, с подстриженными каштановыми волосами и резкими чертами лица. Его нельзя было назвать некрасивым, но было в его внешности нечто странное, хотя Софи и не понимала, что именно.

А потом поняла и резко вдохнула.

– Что? – поинтересовался Бронте.

Все взгляды в комнате обратились на нее, а она опустила глаза и пробормотала:

– Простите. Меня удивили ваши уши.

– Мои уши? – повторил Бронте недоуменно.

Фитц весь затрясся от смеха. Софи поежилась, увидев, что постепенно к нему присоединились все остальные. Бронте явно не нравилось, что он единственный ничего не понимает.

– Полагаю, ее удивляет, что они… острые, – наконец произнес Алден. – С возрастом наши уши меняют форму. Когда-нибудь мы все через это пройдем.

– У меня будут острые уши? – Софи прижала ладони к голове, будто ее уши уже преобразились.

– Разве что через несколько тысяч лет, – пообещал Алден. – Полагаю, к тому времени ты не будешь против.

Софи тяжело опустилась в кресло, едва замечая, что Фитц сел рядом. В мозгу бесконечно крутилось: несколько тысяч лет, несколько тысяч лет, несколько тысяч лет.

– Сколько живут эльфы? – спросила она. Все казались молодыми и полными энергии – даже Бронте.

– Мы не знаем, – сказал Кенрик, придвигая стул к Орели чуть ближе, чем требовалось. – Пока еще никто не умер от старости.

Софи потерла лоб, пытаясь осознать сказанное:

– То есть хотите сказать – эльфы… бессмертны?

– Нет, – в голосе Алдена послышалась печаль. – Мы можем умереть. Но как только мы взрослеем, то перестаем стареть. У нас не появляются морщины, не седеют волосы. Стареют только уши. – Он улыбнулся Бронте, а тот кинул в ответ недовольный взгляд. – Бронте один из тех, кого мы зовем Древними, и поэтому у него такие вытянутые уши. Прошу, угощайтесь, – добавил он, указывая на стоящие перед всеми тарелки.

Софи подняла со своей крышку – и едва не скривилась. Черные полоски и какая-то лиловая кашица не вызывали особого аппетита. Пересилив себя, она попробовала немножко и с изумлением обнаружила, что лиловая жижа на вкус похожа на сочный чизбургер.

– Что это такое?

– Пюре из корней карниссы. Черные полоски – листья умбры, – пояснил Алден.

Софи откусила от одного из листьев.

– Напоминает курицу.

– Ты ешь животных?! – спросил Фитц таким тоном, будто она поедала токсичные отходы.

Софи кивнула, ежась от гримасы отвращения на лице Фитца.

– Я так понимаю, эльфы вегетарианцы?

Все закивали.

Она снова принялась за еду, чтобы скрыть ужас. Не то чтобы она сильно любила мясо, но даже представить не могла, как можно жить на одних овощах. Хотя если они на вкус как чизбургер, то все не так плохо.

– Итак, Софи, – Бронте выплюнул ее имя так, будто его было неприятно произносить. – Алден сказал мне, что ты телепатка.

Она проглотила еду, и та камнем провалилась в желудок. Было странно вот так открыто обсуждать свою тайну.

– Да. Она читает мысли с пяти лет. Я прав, Софи? – спросил Алден, когда она не ответила.

Она кивнула.

Кенрик с Орели раскрыли рты.

– В жизни не слышал ничего глупее, – заявил Бронте.

– Необычнее, – поправил Алден.

Бронте закатил глаза и обернулся к Софи.

– Тогда давай посмотрим, насколько ты это умеешь. Скажи, о чем я думаю.

У Софи пересохло во рту, потому что все замолчали в ожидании ее ответа.

Она взглянула на Фитца, вспоминая, что он говорил про правила телепатии.

– Он тебе разрешил, – заметил тот.

Софи кивнула и глубоко вдохнула, успокаиваясь.

Видимо, испытание началось.

Глава 8

Софи должна была справиться. Она хотела получить то образование, о котором говорил Фитц. Она хотела узнать, как на самом деле устроен мир. Поэтому она закрыла глаза и попыталась расслабиться и сосредоточиться.

Как и вчера, она потянулась своим сознанием к разуму Бронте. Он был не таким, как у Фитца, – будто бы глубже, и ментальную тень приходилось вытягивать гораздо дольше. А затем она наконец ощутила его мысли, и они напоминали скорее ледяные порывы ветра, чем легкое дуновение.

– Вы думаете, что здесь вы один можете здраво мыслить, – произнесла она. – А еще вы устали от того, как Кенрик пялится на Орели.

Бронте раскрыл рот, а Кенрик моментально покраснел. Орели смотрела в тарелку, тоже слегка смутившись.

– Я так понимаю, она права? – спросил Алден, ладонью скрывая улыбку.

Бронте кивнул; на его лице смешивались злоба, огорчение и недоверие:

– Но как?! В разум Древнего почти невозможно проникнуть!

– Ключевое слово тут «почти», – напомнил ему Алден. – Не огорчайтесь – она пробила и блок Фитца тоже.

Фитц покраснел, и Софи почувствовала укол вины. Особенно когда Бронте с усмешкой произнес:

– Видимо, золотой мальчик Алдена не такой уж и безупречный, как все считают.

– Скорее Софи единственная в своем роде, – поправил Алден. – Помимо того вчера Фитц наблюдал, как она удерживает телекинезом вес в десять раз больше ее собственного.

– Да быть того не может! – воскликнул Кенрик, забыв о своем смущении. – В ее возрасте? Я должен это увидеть.

Софи съежилась:

– Но… я не знаю, как я это сделала. Просто так получилось.

– Расслабься, Софи. Почему бы не начать с чего-нибудь маленького? – Алден указал на стоящий перед ней хрустальный кубок.

Задача не казалась слишком уж сложной – возможно, телекинез как телепатия. Просто новое чувство, которым нужно научиться пользоваться.

Она заново прокрутила в голове аварию, вспоминая, как обнаружила где-то в себе силу и выпустила ее через пальцы. Может, получится повторить?

Софи подняла руку и представила, как берет кубок ее невидимым продолжением. Секунду ничего не происходило, и ладони вспотели. А затем в животе потянуло, и кубок оторвался от стола.

Софи смотрела на него с удивлением.

– Получилось!

– И все? – хмыкнул Бронте без интереса.

Ему надо что-то еще? Серьезно?

– Дайте ей секунду. Она пока привыкает к своим способностям, – Алден коснулся ее плеча. – Глубоко вдохни… расслабься… а теперь попробуй еще раз. И помни: в отличие от твоего тела, у разума нет ограничений.

Спокойная уверенность Алдена придала храбрости. Софи попыталась понять, на что он намекает. Нет ограничений. Что это значит?

Может, получится поднять сразу несколько вещей? Она выдохнула и представила, что у нее есть еще пять невидимых рук. В животе снова потянуло, в этот раз резче, но оно того стоило – потому что в воздух взмыли еще пять кубков.

Кенрик захлопал:

– Превосходный контроль.

От похвалы щеки Софи заалели.

– Спасибо.

Бронте фыркнул:

– Всего-то несколько кубков. Я думал, она способна поднять вес в десять раз больше ее собственного.

Софи закусила губу. Она не знала, сколько еще сможет поднять, но ей хотелось поразить Бронте.

Должно быть, она сильнее, чем думает, – иначе как бы она остановила фонарь? Снова глубоко вдохнув, она собрала всю свою силу и направила ее на пустой стул рядом с Бронте.

Всеобщий резкий вздох зазвенел в воздухе, потому что от земли оторвались все три стула, включая тот, на котором сидел сам Бронте.

– Поразительно! – выдохнул Алден.

У Софи не было времени торжествовать. От нагрузки в животе закололо, и хватка ослабла. Она вскрикнула, увидев, что кубки разлетелись от удара об стол, а стулья грохнулись на пол, уронив Бронте на спину.

На мгновение воцарилась тишина – все просто замерли с раскрытыми от удивления ртами. А затем Бронте заорал, чтобы ему помогли, и все разразились смехом.

Кроме Софи. Она уронила старейшину. И даже не сомневалась, что ее светлому будущему пришел конец.

Кенрик похлопал ее по спине, отвлекая от переживаний.

– Никогда не видел такого врожденного таланта. Ты даже говоришь на нашем языке с прекрасным произношением. Почти как у них, – он указал на Алдена с Фитцем.

– Что, простите? – переспросила Софи, полагая, что неправильно расслышала.

Фитц рассмеялся:

– Ты заговорила на просветленном языке, как только прыгнула сюда, как и вчера.

Она говорила на другом языке – еще и с прекрасным произношением?!

– Просветленный язык заложен у нас в генах, – пояснил Алден. – Мы говорим на нем с рождения – уверен, люди считали тебя странным ребенком. Хотя для людей наш язык похож на лепет.

Ее родители всегда дразнили ее за то, что в детстве она была очень шумной. Софи ухватилась за стол:

– А есть слово, которое звучит как «Сойка»?

– «Сойка»? – переспросил Алден.

– В детстве я часто повторяла «Сойка» или «Сойкин». Родители считали, что я так пытаюсь выговорить свое имя. Они даже стали меня так называть, и это очень раздражало. – Она покраснела, услышав смешок Фитца.

Кенрик пожал плечами.

– Ничего такого не припомню.

Фитц с Орели закивали. Но Алден побледнел.

– Что такое? – спросил его Бронте, все еще отряхивая свою накидку.

Алден махнул рукой.

– Скорее всего, ничего.

– Я сам это решу, – заявил Бронте.

Алден вздохнул.

– Просто… возможно, она говорила «салдрин» – но это лишь догадка.

Бронте плотно сжал губы.

– А что значит «салдрин»? – спросила Софи.

Алден поколебался мгновение, а затем ответил:

– Настоящее название лунного жаворонка, редкой птицы.

– И почему это плохо?.. – Софи жутко не нравилось, как все на нее смотрят – как будто она была загадкой, которую никто не мог решить. Взрослые всегда так на нее смотрели, но обычно она слышала их мысли и знала, что их тревожит. Жаль, что больше так не получится.

– Это не плохо. Просто интересно, – тихо ответил Алден.

Бронте фыркнул:

– Скорее настораживает.

– Почему? – спросила Софи.

– Потому что это было бы неприятным совпадением. Но скорее всего, ты и правда пыталась сказать свое имя. Ты постоянно его слышала, и не удивительно, что хотела его повторить, – произнес Алден, будто старался убедить не только ее, но и себя.

– Что ж, думаю, я услышал достаточно, чтобы вынести решение, – рявкнул Бронте, и Софи тут же забыла о лунном жаворонке. – Я голосую против – и вы меня не переубедите.

Софи не удивилась, но нахлынувшую панику побороть было сложно. Она не прошла?

Кенрик покачал головой.

– Бронте, это же абсурд. Я голосую за нее – и тебе не переубедить меня.

Софи задержала дыхание, когда все перевели глаза на Орели в ожидании последнего голоса. Та до сих пор не произнесла ни звука, и Софи понятия не имела, о чем она думает.

– Дай мне руку, Софи, – сказала Орели голосом таким же хрупким и прекрасным, как ее внешность.

– Орели эмпат, – пояснил Фитц. – Она чувствует твои эмоции.

Софи протянула дрожащую руку. Орели мягко сжала ее ладонь.

– Я чувствую страх и смятение, – шепнула она. – Но и небывалую искренность. И что-то еще… я не могу описать это. – Она открыла свои огромные голубые глаза и посмотрела на Софи. – Я отдаю тебе свой голос.

Алден, широко ухмыляясь, хлопнул в ладоши.

– Значит, решено.

– Пока решено, – уточнил Бронте. – Мы еще вернемся к этому вопросу. Уж я позабочусь.

Улыбка Алдена погасла.

– Когда?

– Подождем до конца года. Дадим Софи время освоиться, – предложил Кенрик.

– Чудесно, – кивнул Алден.

– Дураки, – проворчал Бронте. – Как старейшина, я взываю к своему праву потребовать прощупывания.

Алден кивнул и поднялся.

– Все уже запланировано. Я отведу ее к Квинлину, как только мы закончим.

Софи знала, что должна радоваться, но все мысли крутились вокруг слова «прощупывание». Звучало оно неприятно.

– Что за прощупывание? – спросила она у Фитца, пока Алден провожал всех к дверям.

Фитц откинулся на спинку стула.

– Очередной способ чтения мыслей. Ничего особенного. На уроках телепатии с ним постоянно сталкиваются – а ты, видимо, тоже на них попадешь. Поверить не могу, что ты прошла. Я на минуту засомневался.

– И я, – вздохнула Софи. – Почему Бронте потребовал прощупывания?

– Потому что с ним одни проблемы. А еще, наверное, его волнует, что папа не может прочитать твои мысли.

– Волнует?

– Думаю, «беспокоит» тут подходит больше. Мой отец очень сильный телепат. Как и я, – он самоуверенно усмехнулся. – И если мы не можем прочитать твои мысли, то кто сможет?

– Хорошо, – произнесла она, пытаясь понять смысл его слов. – Но почему его так волнует, что никто не может читать мои мысли?

– Скорее всего, из-за твоего воспитания.

Софи глубоко вдохнула и без особой охоты произнесла:

– То есть из-за того, что моя семья – люди. А я нет.

Фитц замер, а потом кивнул.

Внутри Софи внезапно что-то опустело. Так это не ошибка. Она и правда не была родной дочерью – и Фитц это знал. Он не поднимал на нее взгляд, и Софи понимала, что ему неудобно.

Она задушила и убрала боль, оставляя ее на потом, когда останется одна. Кашлянула, прочищая горло:

– И почему его это беспокоит?

– Потому что такого еще не было.

В теплой яркой столовой неожиданно стало холодно.

– Никогда?

– Никогда.

Такое короткое слово – и какое тяжелое у него значение.

Почему она жила с людьми?

Она не успела спросить, потому что вернулся Алден:

– Софи, пойдем со мной, поищем тебе одежду. Тебе тоже лучше переодеться, Фитц.

Софи помедлила. Пожалуй, ей нужно заставить их вернуть ее домой. Ее родители уже должны знать, что она прогуляла школу.

И если неприятностей уже не избежать, то можно попытаться оттянуть наказание. К тому же она пока не готова возвращаться домой. Ей нужно получить больше ответов.

– Куда мы идем? – спросила она, следуя за Алденом из столовой.

Тот улыбнулся.

– Как ты смотришь на то, чтобы побывать в Атлантиде?