Читать книгу: «Записки Гипнотизёра», страница 3

ГЛАВА 2

ВВА

На следующий день, после занятий, я вышел скорее на улицу, в надежде увидеть красный автомобиль Ксении. Но его не было. Постояв немного в ожидании, я пошёл в сторону общежития.

– Что? Сегодня не приехала твоя красотка? Видать, не по твоим зубам эта краля. Может мне ею заняться, как думаешь? – спросил Женя.

 Вобще-то, этот парень, приехавший из деревни, что располагалась под Самарой, был неплохим. Но его заносчивость и прилипучесть, доставала.

– Слушай, отстань, ладно? – прикрикнул я.

Видя, что я злюсь, а это кажется только заводило его, он толкнул меня в плечо.

Ну согласись, не пропадать же такому добру. Она же тебе не жена, не сестра…чёрт. Как я сразу не догадался? Ты влюблён в неё? Верно? – усмехаясь, спросил Женя.

– Не зли меня Женька. Не посмотрю, что ты мой друг, врежу! – воскликнул я, не на шутку начиная злиться.

– Ааа…правда глаза колит? А что? Не грех влюбиться в такую. Богатая, красивая, сексуальная. Чего ещё нам надо? – не унимался Женя.

 Я хотел было ему ответить, но прямо перед нами, резко затормозил красный, двухместный автомобиль и из него выскочила Ксения. Женя вытаращив глаза, замер на месте.

– Андрей? Боялась, что не увижу тебя! – воскликнула она, обнимая меня за шею.

– Познакомься Ксения, мой друг и однокурсник Женя, – сказал я, легонько отталкиваясь от нее.

– Ксения, очень приятно, – сказала Ксения, подавая руку Жене и кокетливо улыбаясь.

 Женька стоял, словно в ступоре и смотрел на Ксению. Её рука повисла в воздухе. Она с удивлением смотрела то на меня, то на Женю.

– Руку девушке подай, оболтус, – толкнув его в плечо, тихо сказал я.

 Растерявшись и смутившись, Женя пожал Ксении руку.

– Простите…растерялся. Сражён Вашей красотой, – сказал Женя.

– Да ну? Спасибо, – ответила Ксения, усмехнувшись.

– Поехали Андрей. С тобой папа поговорить хочет, –  сказала она, взглянув на меня.

– А что такое? Зачем я вдруг понадобился твоему отцу? – спросил я.

 Ехать домой к Ксении, не хотелось. Но она схватив мою руку, потянула к машине.

– Ладно, пока Женька! Вечером буду, – сказал я, изумлённому другу.

Я видел и зависть в его глазах и недоумение и любопытство. Наверное думал, что такая девушка нашла в простом парне? Хотя меня тоже считали, если и не красивым, но симпатичным и обаятельным, уж точно. Приехав домой к Ксении, мы поднялись на четвёртый этаж. Ксения у дверей, крепко меня обняла и прильнула к моим губам. Я обнял её за изящную талию и долго не хотел отпускать, настолько было приятно с ней целоваться. Правда сравнивать мне было не с кем, ведь Ксения была первой девушкой, которая и научила меня целоваться и как вести себя в постели, чтобы получить максимум удовольствия. И такое мне заявила в ту ночь, что заставила меня задуматься.

Человек живёт ради удовольствия. Звери и те получают от совокупления удовольствие. Значит мы должны получать от жизни максимум всего, что она нам даёт, – сказала она, в ту первую ночь, откинувшись на атласные подушки и тяжело дыша.

– Ооо…в этой красивой головке не только сумбур любви, но и умные вещи есть, – подумал я тогда.

Что-то я отвлёкся. В общем, вдоволь нацеловавшись, Ксения открыла своим ключом входную дверь квартиры.

– Папа? Мы пришли, как ты и просил! – крикнула Ксения, снимая с себя пальто, которое упало к её ногам.

– Почему ты не вешаешь верхнюю одежду сразу в шкаф? – спросил я, снимая свою куртку.

– Да ладно, пусть лежит. Домработница уберёт, – ответила беззаботно Ксения.

Нагнувшись, я поднял её красное пальто из кашемира и вместе со своей курткой, повесил в шкаф.

– Красивая, но дура ты Ксения, – сказал я, полу шутя, полу серьёзно.

– Я не дура и не смей меня так называть. Пошли, – приказным тоном, скомандовала она.

– Если ты будешь со мной разговаривать таким тоном, я просто развернусь и уйду, – не шелохнувшись с места, ответил я.

– Прости любимый. Но и ты назвал меня дурой. Ненавижу это слово. Лучше назови ласково, глупенькой… – прижимаясь ко мне, ласково сказала Ксения.

– Пойдём, нас ждут, – не отвечая ей, сказал я.

 Мы зашли в большой зал, Всеволод Константинович и Мария Григорьевна сидели на большом диване с растерянными лицами.

– Здравствуйте. Вы хотели меня видеть? – спросил я, подавая руку отцу Ксении.

Он пожал мне её и попросил сесть на стул. Ну мы с Ксенией сели.

– Как поживаешь? Как учёба идёт? – спросил Всеволод Константинович.

– Хорошо, спасибо, – ответил я спокойно.

– Это хорошо… Видишь ли, вчера мне мои девочки рассказали, что я под твоим гипнозом рассказал всякие небылицы. Понимаешь, я не верю в реинкарнацию. Но то, что было вчера, заставило меня задуматься. Может объяснишь, что всё это значит? – спросил мужчина.

– Всё очень просто. Я практикую своих пациентов, ввожу их в транс, под гипнозом они вспоминают свои прошлые жизни. И это факт, можете не сомневаться, – ответил я.

– Значит, меня ты тоже вводил в транс, под своим гипнозом? – спросила Ксения серьёзно.

– Прости. Вводил в первый день, там, на остановке, когда ты подсела ко мне, – ответил я ей.

– Правда? И что я рассказала? Кем я была в прошлой жизни? – полюбопытсвовала Ксения, с явным интересом.

– Если хочешь…ты была венецианской графиней, или герцогиней, насколько я помню. Но турецкие воины убив твоих родителей, забрали тебя в подарок турецкому султану Ахмету. Завистливые девушки из гарема, задушили тебя, а ты была беременна. Может быть поэтому и убили. Конкуренция в гареме среди девушек была. Ведь султан был один и сам выбирал себе на ночь для любовных утех девушку из своего гарема, – рассказал я.

Ксения, широко открыв глаза, слушала меня, не перебивая.

– Кошмар! И этому можно верить? – спросила она.

– Ну да, ты ведь сама рассказала мне об этом. А в гареме девушек учат всему, в том числе как удовлетворить султана. А я думаю, откуда это… – хотел было я спросить, откуда у Ксении опыт в занятиях любовью, но осёкся, увидев, как на меня смотрит её мама.

– Может быть и у меня была другая жизнь? – с сомнением спросила Мария Григорьевна.

– Человек умирая, перерождается и происходит это не один раз. Думаю, нет, я уверен, что Вы тоже можете рассказать что-то интересное, о своей прошлой жизни. Это называется реинкарнация, – ответил я.

– Может быть попробуешь с Марией Григорьевной, чтобы я мог окончательно в этом убедиться? – попросил Всеволод Константинович.

 -Хорошо, почему нет? – ответил я, пожав плечами.

 Поднявшись, я подошёл к женщине и положил ей на лоб руку, пристально посмотрев ей в глаза. Она закрыла их и начала говорить.

– Застенки Гестапо…я партизан, воевал в лесах под Полтавой. В одной из вылазок, мы взорвали мост, но уйти не удалось. Ммм…пытки, немецкая речь…побои…под ногти суют раскалённые спицы, как больно! Но я знаю, говорить ничего нельзя. Мы погибаем за Родину, за Сталина. Дома меня ждёт жена и двое маленьких детей. Я думаю о них и улыбаюсь. Фашист проклятый, его это бесит и он бьёт меня кулаком в лицо. Я падаю, вкус крови во рту, боль, горечь, что умираю молодым. Выстрелы… – говорила Мария Григорьевна.

Всеволод Константинович и Ксения,  с недоумением смотрели на неё, боясь шевельнуться.

– Раз…два…три. Откройте глаза, – медленно посчитал я, убирая руку от её лба и женщина открыв глаза, огляделась.

– Ну как? Что я рассказала? – спросила Мария Григорьевна.

– Что-то я не понял…ты что, в прошлой жизни мужчиной была? – как-то брезгливо глядя на жену, спросил Всеволод Константинович.

– Как мужчиной? О чём это ты? – испуганно, спросила мама Ксении.

– Как о чём? Партизанка, мать твою! – истерично засмеявшись, сказал Всеволод Константинович.

– Ксения, о чём это папа говорит? – спросила Мария Григорьевна, не зная, как отнестись к словам мужа.

– Вот не зря меня потянуло к тебе. Как знала…надо же! Не увидела бы сама, ни за что не поверила бы! – воскликнула Ксения, вдруг встав с места и подходя ко мне.

 То ли она хотела обнять меня, то ли поцеловать, но смутившись, я уклонился.

– Молодой человек с занятий пришёл, наверное голоден, пошли на кухню, обедать будем, – сказала Мария Григорьевна, решив отвлечь всех от разговора о своей прошлой жизни.

– Да я пойду уже наверное… – неуверенно ответил я, потому что жутко есть хотелось.

– Ну куда ты спешишь, пошли обедать, – сказала Ксения, потянув меня на кухню.

 Её родители за нами не пошли, может захотели обсудить прошлую жизнь Марии Григорьевны?

Я сел за стол, как и попросила меня Ксения, она сама налила мне суп, где было больше мяса, чем остального, что там кладут в суп, я не знаю. Я молча, быстро съел, уж очень вкусно видимо готовила мама Ксении. Следом, она положила котлеты и пюре, я нежнее пюре и котлет в жизни не ел, хотя и моя мама очень вкусно готовила. Ксения сидела рядом и ковыряла вилкой в тарелке с котлетами. Я поглядывал на неё и на тарелку.

– Сытая, избалованная, красивая кукла…а ещё, очень сексуальная, – подумал я.

Понятие последнего слова я кстати узнал именно с ней. Может до этого просто не задумывался над этим. Но мне было неприятно, как она издевалась над едой. Оно конечно, ей не приходилось ложиться на ночь, поев только кусок хлеба и запивать его холодным чаем. Видимо, каждому своё.

Но поев, я собрался уходить, но Ксения схватила меня за руку.

– Не уходи. Прошу тебя, останься, – попросила она.

– Да? И как ты себе это представляешь Ксения? В одной спальне твои родители, в твоей мы с тобой? – спросил я.

– Нет конечно. Но уйдёшь позже, я сама тебя отвезу, ещё ведь так рано, – ответила она, посмотрев умоляюще в мои глаза.

– На улице уже темно, что мы будем делать? – спросил я.

– А хочешь, я спою тебе, сама себе буду аккомпанировать и петь, – сказала она и тут же вскочив из-за стола, потянув меня в малый зал, где стоял белый рояль.

Мне стало интересно послушать её голос, я пошёл за ней. Ксения села за инструмент и не отрывая от меня взгляда, запела романс, играя на рояле. У неё был красивый голос, я и предположить не мог, что эта девушка, выросшая в роскоши, где ей ни в чём не отказывали, могла так петь.

– Я встретил Ваааас и всёёё былое, в отжииииившем сееердце, оооожилоооо.... – пела она.

 Это завораживало, я не мог оторвать от неё глаз, настолько она была красива. Допев романс, Ксения посмотрела на меня.

– Здорово! Тебя ждёт блестящее будущее. Браво! – искренне восхитившись, сказал я и захлопал в ладоши.

Ксения встала и подошла ко мне.

– Послушай, ты ворвался в мою жизнь, как луч солнца. Я никогда не встречала таких, как ты. Ты мне очень нравишься, Андрей, – тихо говорила она, дыша мне в лицо.

Её голос возбуждал меня, обняв Ксению за талию, я притянул к себе. Девушка не сопротивлялась и нежно обвила мою шею руками.

– Знаешь, ты мне тоже очень нравишься, но… – прошептал я.

– Не говори ничего, просто поцелуй меня, – прошептала она, перебивая и крепко целуя сама.

– Господи. Что она со мной делает? – подумал я, прижимая к себе хрупкое тело девушки.

В дверь кто-то позвонил и мы услышали голос Марии Григорьевны.

– Сева? Здравствуй дорогой. Заходи, Ксения дома, – говорила женщина громко, видимо специально, чтобы мы могли её услышать.

– Какого черта? Кто его звал? – сказала недовольным тоном Ксения, не отпуская меня, хотя я пытался отодвинуться от неё.

Вошёл Сева и с недоумением посмотрел на нас, видимо не ожидая увидеть и меня рядом с Ксенией.

– Привет, а я к тебе пришёл, – виновато произнёс парень.

Меня раздражала его покорность и ещё его причёска. Гладко зачёсанные назад волосы, открывали его лицо и широкий, почему-то блестящий до тошноты лоб. Я не могу сказать, что этот парень был не красив, нет. Прямые черты лица, тонковатые губы, прямая осанка…но, что-то отталкивало в этом человеке. Блуждающий взгляд, какой бывает у мелкого воришки, пойманного на месте преступления, руки чуть подрагивали при виде Ксении. И её взгляд, когда она смотрела на него, полный пренебрежения и властности над этим человеком. На меня она смотрела совсем по другому.

– Я тебя не звала, видишь, я занята, – гордо вскинув голову, сказала Ксения демонстративно фыркнув.

Я тихонько сжал её руку, мне стало жаль парня.

– Привет. Заходи, я всё равно уже уходить собирался, – поддержал я его.

Сева с благодарностью взглянул на меня.

– Нет Андрей! Прошу тебя, посиди ещё немного, – умоляюще попросила девушка, чем очень удивила Севу.

– В другой раз дорогая. Мне и правда пора идти, пока. Не провожай меня, у тебя гость. Я сам закрою дверь, – ответил я, решительно направляясь к двери.

Ксения побежала за мной. Родителей не было видно, я хотел было с ними попрощаться, но не увидел их.

– Я завтра заеду к тебе после занятий. Жаль, что ты уходишь, – сказала Ксения, стоя возле меня, пока я надевал куртку и ботинки.

– Как хочешь, пока! – сказал я и чмокнув её в щёчку, быстро вышел из квартиры.

Я не знаю, сколько оставался Сева с Ксенией, но судя по её виду, мог предположить, что недолго. Я медленно побрёл на остановку и сел дожидаться своего автобуса. Рядом сидел молодой человек, лет тридцати пяти…хм, совершенно голый. В такой холод. Он стучал зубами и странно смотрел по сторонам. Меня привлёк его блуждающий, растерянный, полный испуга и недоумения взгляд, а что было совсем непостижимым, он был перевязан листьями лианы.

– Вам плохо? – спросил я, думая помочь ему.

От моего вопроса, молодой человек вздрогнул. Что-то мне подсказало, что с ним не всё ладно.

– Что? Ты кто? – испуганно спросил он.

Я снял свою куртку и набросил ему на плечи, молча положил руку на его голову и пристально посмотрел на него, от чего он просто застыл и медленно закрыл глаза.

– Я прибыл из прошлого наверное. Не помню как, но я сидел здесь, ждал свой автобус и вдруг очутился в жарких дебрях, каких-то джунглей. А там бегают полуголые, маленького роса людишки. Они разожгли костёр, Господи. Они жарили живого человека. Я прятался за толстым деревом и смотрел на это жуткое зрелище. Потом они резали острым предметом и ели так, как мы едим говядину или свинину. Потом меня схватили. Завязали на этот страшный вертел и повесили над костром. Я уже мысленно прощался с жизнью, как вдруг очутился здесь, вот, перевязанный этими тонкими листьями, да так крепко, что они не дают мне шелохнуться. Я ещё чувствую жар от костра, – говорил он ровным голосом, даже дрожать перестав.

Я досчитал до трёх и молодой человек открыл глаза и странно посмотрел на меня. Такого случая в моей недолгой практике ещё не было, но я понял, передо мной сидел…как бы это сказать? Жертва телепортации. Я совсем недавно стал изучать эту тему, другого объяснения я не находил. Видимо во время его "жарки" он телепортировался обратно, а его вещи, снятые каннибалами, остались там, куда он бедняга и попал. Я быстро развязал его и укутал в свою куртку.

– Давайте, я провожу Вас до дома. Где Вы живёте? – спросил я, развязывая тугие листья лианы, связывающие его тело.

Он посмотрел на меня и сказал такое, что повергло меня в шок.

– Недалеко от Невского проспекта, но сейчас так поздно, меня могут арестовать. Всё перемешалось. Где красные, где белые, ничего не понять. Большевики свергли царя, Россия на грани раскола. Я в смятении… – говорил молодой человек.

– Господи. Да это телепортация не только в перемене места, но и во времени. Его и в психушку могут увести, если услышат такие речи, – прошептал я тихо.

Если бы не гипнотическое воздействие моё, я бы и сам не поверил в его рассказ. Я взял его под руку, подобрал листья лианы и вернулся в квартиру Ксении, иначе мой новый спутник мог просто околеть. То, что он до сих пор не замёрз, просто подтверждало его слова о том, что тут он появился прямо перед моим приходом. Я не знал, что я скажу родителям Ксении, почему я привёл, совершенно обнажённого человека, но и умереть этому бедолаге, я позволить не мог. Как я и предполагал, Мария Григорьевна была в шоке и просто застыла на пороге, молча глядя на меня и моего спутника.

– Мам, кто это так поздно пришёл? – раздался голос Ксении и через минуту она появилась сама.

– Андрей? Господи! Кто это? И почему он голый? – воскликнула девушка, посмотрев на меня с ужасом.

– Его ограбили, – пришлось соврал мне.

А что я ещё мог сказать? Рассказывать, что этот человек появился здесь с тысяча девятьсот семнадцатого года? И что его чуть не сожрали каннибалы? Думаю, меня бы тоже сочли сумасшедшим.

– Да он же совсем замёрз! Давай его под горячий душ. Только я думала, что грабят не так…ну, не до гола. Ну ладно, пусть посидит в горячей воде, а я одежду ему поищу, – сказала Ксения и я был ей очень благодарен за это.

Значит в этой избалованной кокетке есть доброта и душевность. И это меня порадовало. Ксения наполнила ванну горячей водой, ещё бросила в воду какие-то ароматические средства, но то что меня поразило, она без брезгливости и стеснения, помогла молодому человеку залезть в воду. Мария Григорьевна пыталась возразить, позвав и мужа, но Ксения попросила их не мешать и уйти в другую комнату, что они и сделали, к моему удивлению. Мой отец наверное просто дал бы мне подзатыльник и точно не ушёл бы.Молодой человек, постепенно согревался, лицо покраснело и он стал приходить в себя.

– Как Вас зовут? – спросил я, чтобы знать, как к нему обращаться.

– Алексей Чижиков я. А у Вас хорошо, спокойно и выстрелов не слышно, – проговорил он, млея от теплоты по телу.

– Так в него стреляли что ли? – испуганно спросила Ксения.

– Милая, ты иди, я сейчас к тебе выйду и всё объясню, хорошо? – ласково сказал я ей.

Она молча вышла в полной растерянности. Минут через десять, Ксения занесла майку, трусы и дорогой спортивный костюм отца.

– Надеюсь, это ему подойдёт, – сказала она, отдавая мне одежду.

– А нет чего-нибудь попроще? – спросил я.

– В смысле попроще? Может папин костюм ему принести? – совершенно серьёзно, спросила Ксения.

– Хм…нет, это подойдёт, – ответил я, улыбнувшись ей.

Я знал, что родители Ксении, да и она сама, ждут моих объяснений. Алексей вытерся и надел сначала трусы и майку, сверху спортивный костюм и мы с ним вышли в столовую, где нас с нетерпением ожидали.

– Вы простите меня, что я вот так, бесцеремонно пришёл так поздно…да ещё и не один. Здесь такое дело…в общем, давайте для начала уложим парня спать. Он устал и еле стоит на ногах, – сказал я.

Наверное это было сверх наглости, но другого выхода у меня не было. Да и вобще, я не знал, что дальше делать с Алексеем. Родители Ксении, да и она сама, уставились на меня в недоумении.

– Может быть, для начала ты объяснишь, что вобще здесь происходит? И кто этот молодой человек, который поздним вечером, приходит голым в мой дом? – начиная сердиться, спросил Всеволод Константинович.

– Да, Вы конечно правы…и я постараюсь всё объяснить, но… – замолчав, я посмотрел на Алексея.

– Что но? Говори Андрей. Мы тебя внимательно слушаем, – сказал Всеволод Константинович.

– Давайте для начала, мы всё таки положим его, он еле на ногах стоит. Он только что помылся, так что…простите… – не зная, что ещё сказать, проговорил я и сам понимая, что несу чушь.

– Папа, не мучай Андрея. Пойдём, положим его в маленькой комнате, там тихо и удобно, – сказала Ксения, за что я готов был её расцеловать.

В общем, мы уложили Алексея, которого мне пришлось при выходе из ванной, ввести в гипноз, чтобы не травмировать его психику во время разговора. Молодой человек тут же уснул и мы с Ксенией вышли в столовую, где с нетерпением дожидались Всеволод Константинович и Мария Григорьевна. Все трое разом посмотрели на меня. Я для устойчивости, присел на стул.

– Понимаете…я вышел на остановку, сел дожидаться своего автобуса, вижу сидит совершенно голый мужик. Я конечно надел свою куртку на него и ввёл в транс, чтобы узнать, что с ним произошло. Но…я услышал такое…что даже не знаю, как Вам это сказать… – мямлил я, чувствуя неловкость.

– А ты говори всё, как есть, – нетерпеливо сказал Всеволод Константинович.

– Понимаете, я с недавних пор стал изучать науку о телепортации, в общем, Алексей прибыл к нам из тысяча девятьсот семнадцатого года, – выдохнул я и посмотрел на сидевших против меня родителей Ксении и на её саму.

Гнетущее молчание и непонимание того, что я сказал.

– Но почему же он голый? – спросила Мария Григорьевна.

– Я не хотел Вам всего рассказывать…но, если Вы настаиваете…прежде чем телепортироваться сюда, он попал к каннибалам, которые его раздели и собирались…ммм…простите…зажарить и съесть, – еле выговорил я.

Мария Григорьевна вскочив с места, выбежала в туалет, бедную женщину просто стошнило. Ксения мужественно сидела на месте и слушала мой рассказ. Всеволод Константинович недоверчиво шмыгал носом.

– Он сидел на остановке, перевязанный лентами лианы, кстати, они лежат в подъезде и Вы можете убедиться, что я говорю правду. Вобще-то, Алексей думает, что он попал в Петроград, в смысле, нынешний Петербург в семнадцатый год. Я пока не стал его переубеждать в этом, Вы же понимаете, для него это будет очередным ударом, – говорил я.

А тем временем, Всеволод Константинович отправил дочь в подъезд, принести доказательство моих слов.  Вернулась Ксения, с лентами лианы в руках, Всеволод Константинович взяв их в руки, посмотрел на меня.

– Значит…это всё правда? – растерянно спросил он.

Из туалета вернулась Мария Григорьевна и села на место, вытирая лицо полотенцем.

– Что правда? – хрипло спросила она, услышав последние слова мужа.

– Уму непостижимо…я думала, такое только в книжках пишут…но…чтобы вот так просто, в наш дом пришёл человек из прошлого…я наверное сплю, ущипните меня… – произнесла Ксения, широко раскрыв свои красивые, голубые глаза.

– Но это правда, самому не по себе, что с ним дальше делать, не знаю., – ответил я.

– Ну не собираешься же ты, оставить его у нас? – испуганно спросила Мария Григорьевна.

– Нет конечно. Утром придумаю, что-нибудь, – с сомнением, ответил я.

Я сидел напротив Всеволода Константиновича и Марии Григорьевны, растерянно смотрел на них, не зная, что делать с бедным путешественником во времени, Алексеем Чижиковым. Молчание ещё больше угнетало.

– Не переживай дорогой, всё образуется. Тебе бы тоже не мешало отдохнуть, вымотался со своими способностями. Пойдём в мою комнату, там немного поспишь, – сказала Ксения и я ей был безмерно благодарен за это.

Я и правда очень устал и хотелось лечь и забыться. К словам дочери её родители отнеслись почему-то спокойно, что немало удивило меня. Видимо, или они доверяли своей дочери или просто потакали её прихотям. Но тем не менее, я встал и пошёл за Ксенией в её комнату. Она убрала атласное покрывало с кровати и я лёг, прямо в одежде, но Ксения сев рядом, сняла с меня свитер и расстегнув пуговицы, сняла и  рубашку, я не сопротивлялся, мне нравилось прикосновение её рук, нежно ласкавшие мою грудь и плечи.

– Ты ведь не дашь мне спать, верно? – спросил я, посмотрев в её голубые глаза, с любовью смотревшие на меня.

– Ты спи, а я буду просто ласкать тебя. Мне так приятно это делать, – прошептала она, нагнувшись надо мной.

Аха, попробуй тут уснуть, когда это прекрасное создание, склонившись над тобой, вызывает желание. Я обнял её и положил рядом, приподнявшись, я поцеловал её в пухлые губы, она закрыв глаза, отвечала на мой поцелуй. Мои руки невольно расстёгивали пуговицы её короткого халата и ласкали нежную кожу, плеч, плоского животика и спины. Вдруг в комнату, без стука ворвалась Мария Григорьевна. От неожиданности, я вскочил на ноги и посмотрел на её лицо, которое выражало ужас.

– Что случилось, Мария Григорьевна? На Вас лица нет! – спросил я.

– Мамочка? Что с тобой? – поднимаясь в след за мной и прикрывая оголённую грудь халатом, спросила Ксения.

– Это…там его нет… – с трудом вымолвила женщина.

– Кого нет, Алексея? – спросил я, почему-то догадавшись, что речь идёт именно о нём.

– Ну да. Он исчез, а входная дверь закрыта на два замка и ключ в дверях, – с трудом проговорила Мария Григорьевна, со странным выражением лица, будто увидела она привидение.

 Мы с Ксенией выбежали из её комнаты и вбежали в комнату, где положили спать Алексея. Его на месте не было, хотя одеяло лежало так, будто укрывало его, как и накрыла его Ксения. Просто человек внезапно исчез, впрочем, как и появился внезапно.

– Ясно…он или вернулся в свой тысяча девятьсот семнадцатый год, или… – промолвил я, боясь говорить, что следует за этим или.

– Или что? – испуганно спросили женщины, посмотрев на меня.

– Как бы Вам это помягче сказать…как я понял, Алексей уникум, он путешествует во времени, телепортирует. И это не зависит от его желания, а получается спонтанно и неожиданно. Видимо срабатывает временной заслон и открывается портал, в который и всасывает Алексея, – пытаясь объяснить им более доступно и не напугать их, сказал я.

– Но не может же человек просто взять и исчезнуть? Уму непостижимо! И откуда ты взялся в нашей жизни Андрей? Без тебя в моём доме было так спокойно, – волнуясь, говорила Мария Григорьевна, с испуганным выражением лица.

– Мама, ну что ты такое говоришь, опомнись! – воскликнула Ксения, посмотрев на мать.

– Мария Григорьевна права Ксения. Я пожалуй пойду, – ответил я, надевая на себя рубашку.

– Ночь на дворе. Куда ты пойдешь в такой холод? Да и автобусы давно не ходят, – снимая обратно с меня рубашку,  сказала Ксения.

– Наверное я сплю или схожу с ума… – хватаясь за голову, простонала Мария Григорьевна.

– Простите меня, я не хотел, чтобы так всё получилось, – ответил я, беспомощно сев на кровать.

– А твоему папе, море по колено. Он спит, как ни в чём ни бывало. А я что, я только хотела взглянуть, всё ли хорошо у гостя и не нужно ли ему чего. Окна и двери наглухо закрыты, а человека нет, – чуть не плача, говорила Мария Григорьевна, покидая комнату дочери.

– А знаешь, я ведь и хочу заняться этой наукой. Она настолько непостижимо интересная и вызывает миллион вопросов. Я и сам был бы не прочь попутешествовать во времени и надеюсь и верю, что однажды мне это удастся. Слышал, это чаще выходит в аномальных зонах. Вот закончу институт и в плотную займусь этим. Поеду для начала в Великие Луки, там это у меня получится быстрее, – размечтавшись, говорил я, глядя куда-то мимо Ксении.

 Но когда мой взгляд упал на неё, я увидел слёзы на её глазах.

– Ты почему плачешь? Что случилось дорогая? – с удивлением спросил я.

– Да вот, слушаю тебя и понимаю, что в твоих мечтах, нет меня, – с грустью ответила она.

– Ну что ты говоришь Ксения? Мне ещё два года учиться, а за это время многое может измениться. Тебе о сцене надо думать, у тебя голос такой, это же талант! Мы с тобой очень разные, понимаешь? – обнимая её за плечи, чтобы успокоить, сказал я.

– А как же наши чувства милый? Ты их в расчёт не берешь? Ты хоть понимаешь, что за эти несколько дней, ты стал для меня самым родным человеком? Я не знаю что это, любовь или что-то другое, но я не смогу уже без тебя, это ты можешь понять? – взволнованно говорила Ксения, искренне глядя на меня.

– Думаю, это просто очередная твоя блажь Ксюша. Я для тебя, вроде…ну непознанное что ли, как для меня телепортация. Ты остынешь, я уверен. И встретишь достойного человека, которого по настоящему полюбишь, – ответил я, сам не веря своим словам.

– Спасибо, успокоил. Но я тебя люблю, понимаешь? И кроме тебя мне никто не нужен. Скажи, ты ведь тоже любишь меня? – положив мне на плечо свою головку, тихо сказала Ксения.

– Конечно люблю милая. Только я о тебе думаю, тяжело тебе со мной будет. Я в науке, ты в искусстве. Ладно, ты уже засыпаешь, давай отдохнём, – сказал я, обнимая девушку.

 Ксения закрыла глаза, я поднял её на руки и осторожно положив на кровать, укрыл покрывалом. Я смотрел на её красивое лицо и пытался понять, откуда в этой избалованной девчонке, столько нежности и доброты, столько любви и тепла? А ведь и я любил её. Может быть потому, что она была первой, с кем я познал мир любви? Или и правда влюбился? Меня тянуло к ней, проявляя необходимость, видеть её. Сон не шёл, я думал про Алексея, что этот человек перевернул мои представления и вселил веру, что телепортация существует и что и я смогу когда-нибудь путешествовать во времени. Я так заразился этой мечтой, что ни о чём другом просто думать не мог. Но и за Алексея было беспокойство, в какое время он ушёл? Вернулся к себе в начало  двадцатого века, или ушёл ещё куда-то? А вдруг там опасно? Но кто теперь это может знать? Эти мысли вертелись у меня в голове и я уснул. Утром проснулся от того, что Ксения гладила моё лицо.

– Доброе утро милый. Выспался? – спросила она, наклонившись и поцеловав мои глаза.

– Доброе утро дорогая. А который час? Мне же на занятия идти! – спросил я, вставая с постели.

– Глупый! Сегодня воскресенье, выходной.! – улыбнувшись, ответила Ксения.

Я расслабился, лёг обратно и потянулся, лёжа на мягкой кровати, которая очень отличалась от той, на которой я спал в общежитие.

– Здорово. Значит можно никуда не спешить, – сказал я, закрывая глаза.

– А родители с утра уехали на дачу. В такой холод, представляешь? Но там камин, который разжигает наш сторож, он охраняет и живёт там же. Бедный, одинокий мужчина, ни дома, ни родных. А ведь умный и институт когда-то закончил. Потом заболел и стал никому не нужен. Папа его нашёл на улице, когда тот собирал пустые бутылки. С тех пор он и живёт на нашей даче, в тепле и в сытости. Благодарен очень папе. Они часто разговаривают на такие темы, которых простому человеку и не понять. Правда он лет на пятнадцать старше папы и даже помог ему с диссертацией, представляешь? – говорила Ксения, лёжа рядом со мной.

 Её голос убаюкивал и я забылся. Видимо мы с ней и проспали почти до обеда и проснулся я от жуткого голода. Тихо, чтобы не разбудить Ксению, я прошёл в ванную и умывшись, зашёл на кухню. Подняв голову, я обомлел. За столом спокойно сидел Алексей и ел бутерброд, запивая горячим чаем. Всё в том же спортивном костюме, который ему дала Ксения, взяв из гардероба своего отца.

– Как хорошо, что родителей нет, – подумал я и посмотрел на Алексея.

– Ну и где Вы пропадали ночью? – спокойно, чтобы не испугать его, спросил я и сел рядом с ним за стол.

– Ааа, это ты? Сам ничего не понял. Я крепко спал, вдруг слышу, звуки бубна и возгласы, какие-то не понятные, кажется, на португальском языке. Открыл глаза и увидел племя дикарей, но уже не тех, что собирались меня совсем недавно съесть. Эти оказались добрые, хотя я ничего не понял из того, что они мне говорили. Они танцевали вокруг костра, пели своеобразные песни и на бёдрах у них были мочалки. А женщины, стыд сказать, до пояса обнажены. Но это было в порядке вещей, поэтому и я отнёсся к этому с пониманием. Тот что постарше, заставил выпить меня какую-то жидкость, от которой мне стало очень хорошо, я улыбался…а потом…ты не поверишь…ко мне в ихний домик, такой треугольный, из сухих стеблей и соломы вместо крыши, а на полу типа циновки из тех же стеблей, в общем ко мне вошла полу обнажённая дикарка и стала меня ублажать. Видимо, я понравился вождю этого племени, вот он и прислал ко мне эту деваху. А утром рано, когда было ещё тёмно, я проснулся в своей постели, вернее в той, куда меня любезно положили вчера. Я думал, что мне всё это приснилось, но вот, посмотри, – долго рассказывал Алексей, а я внимательно его слушал, не перебивая.