Шкатулка для Солнечных Зайчиков. Или приключения Камиллы в Стране Зодиака

Королевство Гранатовых Бурь

 
«О, АнтАрес, украшение небес!
Отвори врата в страну чудес!
Девочке Высокий Луч открой!
На её пути ты – шаг второй»
 

Именно сюда, под покровительство созвездия Скорпион, слетались отовсюду зелёные огоньки – души людей, которые при жизни не сумели попросить прощения у тех, кого обидели, или сами не смогли простить обидчиков. Они не имели сил сразу подняться в Царство Света, а в Королевстве Гранатовой Бури находился чудесный источник – горячий гейзер, воды которого, чистые и солёные, как слёзы, расплавляли любые горести.

Конечно, огоньки поначалу боялись прыгать в бурлящие воды гейзера, но стелиться по земле, неся на себе груз печали и обид, было невыносимо. Поэтому рано или поздно блуждающий огонёк отдавался на волю волшебных вод.

Очистившись от тягостного груза, душа вместе с добрыми помыслами и благими пожеланиями поднималась ввысь – в Царство Света. Она плыла вверх мерцающей пылинкой, лёгкой и радужной. За это нежное свечение, всегда видимое над Волшебным Гейзером, его и прозвали Высоким Лучом.

Если попадалась душа, на счету у которой были очень нехорошие поступки и совсем отвратительные мысли, воды гейзера в первый раз лишь омывали её и выплёвывали зелёным комочком. Такая душа продолжала блуждать вдоль земли по болотам и топям, пока окончательно не раскается. Только после этого она снова могла вернуться в Высокий Луч. Те же, кто вовсе не сожалел о содеянных злодеяниях или продолжал лелеять свои обиды, были вынуждены прятаться в сыром тумане болот. Жители Королевства остерегались встречи с ними и сторонились топких мест.

Глава 14. Сбежавший обед

Утреннее солнце спряталось за тяжёлые серые облака, когда серебристая тропинка привела друзей в Королевство Гранатовых Бурь. Облака сгущались. Вокруг темнело, будто приближается ночь.

Хорошо, что дорогу подсвечивал мерцающий зеленоватый туман. Красивый, но пугающий. Он был словно живой! Стелился по земле всюду, куда хватало взгляда. А какой густой – как кисель. Зачерпнёшь в ладошку – прольётся сквозь пальцы и вновь расплывётся струящейся дымкой.

Тропинку временами затягивало, и Камилле приходилось разгонять туман ладошками. Вскоре друзья увидели впереди высокую каменную ограду. Она утопала в тени деревьев и густых зарослях кустарника. Не разглядеть ни начала, ни конца.

– Путь лежит прямо туда, – растерянно сказала Камилла. – А двери нет.

Оказалось, что в стене есть небольшой лаз. Через него и вела тропинка. Делов-то! Пролезть и шагать дальше.

Но туман по правую руку от девочки как-то подозрительно себя вёл – то вздымался холмом, то посвистывал, опускаясь к земле.

Очень уж Камилле стало любопытно. Тропинка пролегала совсем рядом. Отчего бы и не глянуть?

– В конце концов, это же моё решение, – сказала она, шагнув к холму.

Бернард испуганно спросил:

– Ты куда? А Путь?

– Я только гляну, – пообещала Камилла. – Только на минуточку. Я же возьму ответственность на себя!

Туман словно прислушался к её словам и вдруг мигом разлетелся, будто включили вентилятор. Девочка с медвежонком увидели голову большого, да нет, большущего Дракона. Мииирненько так посапывает.

– Ах, какой миленький, – всплеснула руками Камилла.

И правда, драконья мордашка безмятежно улыбалась и была такая милая, ну прямо щеночек. Без сомнения Дракону снилось что-то очень приятное, и наверняка ВКУСНОЕ. Он потянул воздух ноздрями, туман наплыл на него прозрачным одеялом. Дракон выдохнул сильнее, и туман вновь разлетелся, на этот раз словно включили вертолётный пропеллер. Теперь Дракон был виден целиком. Ох, и большущий! Лежит на земле поверх всевозможной золотой утвари. Зелёный. Калачиком свернулся, точно кошечка.

– Лапочка, – вырвалось у Камиллы.

Бернард не разделял её умиления. Зато горы драгоценностей его впечатлили.

Из-под огромного брюха Дракона выглядывали рыцарские латы с фамильными гербами, широкие золотые подносы, инкрустированные самоцветами блюда.

А вокруг хвоста обвивалась толстая золотая цепь. Она тянулась к пирамиде из канделябров, мечей, копий и щитов (поверьте, я не просто так уделяю внимание этому факту, не для красного словца, как говорится, скоро сами убедитесь).

Рядом валялись резные кубки и королевские короны, украшенные жемчугом и алмазами. А уж золотых монет было, как песка на дне морском (ну да, да, признаюсь – вот это как раз для красоты, уж простите, даже на Пути сказочника не каждый день встречаются такие сокровища). Коллекцию Дракон собрал отменную, на зависть самым удачливым нумизматам. Видимо, не одно столетие собирал.

Всё это богатство сверкало и манило. Но больше всего манил сам ДРАКОН.

– Жаль, что он спит, – негромко сказала девочка. – Было бы любопытно с ним пообщаться. Он, должно быть, знает множество интересных историй. Вот бы послушать! А потом рассказать в школе. Ух, все обзавидуются!

Налюбовавшись вдоволь, Камилла вняла мольбам Бернарда и повернулась к своему Пути.

Тут за её спиной раздалось хриплое:

– Оп-па! Приятного мне аппетита…

Девочка обернулась и замерла в страхе. Дракон больше не казался ей ни милым, ни очаровательным. Он вытянул длинную шею. Его голова нависла над Камиллой. Глазища бегло осматривали землю вокруг неё.

– А где конь? Почему без коня? – окинув девочку презрительным взглядом, поинтересовался он. – Как можно путешествовать без коня! Ну ладно, а почему такая тощая? Тебя что, родители не кормят? И им не стыдно? Отправляют в дорогу пешее худющее существо. Это же мне на один зуб! Это даже не полдник! Что за нравы? Тьфу! Безкультурье!

Произнося это, он выхватывал из груды золота то блестящую солонку, то золотую перечницу и тряс ими над бедной девочкой, пока она не начала чихать. Чуть наклонив голову, он вдруг почти ласково спросил:

– Что, даже ослика нет?

Камиллу такая оторопь взяла, что она стояла как вкопанная, и только часто моргала.

– Даже ослика нет. Позорище! – вздохнул Дракон и с надеждой проскулил: – Ну, может, котёнок? У таких малышек часто бывают всякие котятки. Нет котёнка? Эх, не тот нынче путешественник. Диеты, спорт, йога… хм, мускатного ореха надо побольше, – задумчиво добавил он и вытряхнул на Камиллу горсть душистого порошка. – А знаешь ли ты, малютка, какие у меня тут путешественники бывали? Знаешь? Однажды здесь проходил целый караван с верблюдами и слонами! Угадай, где закончился их путь? – он поднял лапу и погладил огромный живот.

Чихание немного отрезвило Камиллу от сковывающего страха и она осторожно отступила к стене.

– Бежать думаешь? – равнодушно заметил Дракон. – Правил не знаешь? Стоять смирно, бояться сильно, – и он почти ласково произнёс: – Сначала я расскажу тебе про караван, потом про дюжину рыцарей из зимнего Королевства, потом ещё одну интереснейшую историю про стадо тучных овец и двух тощих пастухов. Нууу, а уж после… я тебя съем. Или нет! Сначала съем! А потом расскажу! Тогда тебе точно не отвертеться. Тебе понравится! – дружелюбно пообещал он. – Я знаю множество интереснейших историй!

Вдруг со дна камиллиного кармашка раздался голос Бернарда:

– А вы знаете… да-да, вы знаете, что перед обедом надо размяться? Обязательно надо! Для пищеварения! Иначе заворот кишок, несварение и, брык, летальный исход!

Дракон с подозрением поглядел на девочку, прищурился и сказал:

– Умеешь говорить с закрытым ртом? Хм! Ну и подумаешь, и не таких видали. Вот проглочу, и разговаривай себе на здоровье, в желудке.

– Да вы хотя бы зарядку для хвоста сделайте! – потребовал Бернард. – О вас же беспокоюсь! Обмен веществ! И всякое такое… и обед покажется сытнее и вкуснее!

Зачем он кричит эти глупости, подумала Камилла. Но как только Дракон лениво шевельнул хвостом, цепь (о которой я вам писал, помните?) потянулась, канделябры и копья покачнулись, и пирамида из тяжеленных щитов и мечей с грохотом обрушилась на драконью голову.

– Бежим! – крикнул медвежонок.

О, Бернард мог и не кричать. Камилла и так уже неслась со всех ног. Она вмиг проскочила на другую сторону сквозь лаз. А там уж припустила по своей дорожке так, что только пятки сверкали. Чуть погодя, далеко позади прозвучал обиженный голос Дракона:

– Ну почему они все так быстро бегают? Почему-у-у?

Глава 15. Болотная хватка и медвежья догадка

Камилла бежала, не замечая острой осоки и колючих еловых ветвей. А те хлестали по рукам и ногам, больно царапали. Выскочив на небольшую поляну, девочка пронеслась почти до середины и только тут остановилась. Отдышалась, огляделась.

Над пеленой тумана местами торчат заострённые кверху камни. Немного изогнуты, словно сутулые фигуры. По краю поляны отбрасывают угрюмые тени высокие ели и сосны. Крючковатые сухие ветви тянут между ними свои ветви, точно руки скелета. Ну и жуть! Небо укрыто свинцовыми тучами. А на краю поляны – большой серый валун. И на нём каменный столб, обросший плющом.

– Куда это мы попали? – испуганно проговорила Камилла и виновато сказала. – Ах, как безответственно было сходить с Пути! Если бы не твоя смекалка, Бернард, я бы пропала. Вот отыщу тропинку, и больше ни шага в сторону не сделаю. Ни единого шага! Обещаю!

Она нелепо покачнулась, словно деревце на ветру, взмахнула руками, опять нелепо покачнулась, поглядела вниз.

– Что это ты делаешь? – удивлённо поинтересовался медвежонок.

– Не получается, Бернард! Не могу сделать шаг! – воскликнула Камилла, беспомощно размахивая руками. – Я… ЗАКОЛДОВАНА!

Бернард потребовал не паниковать. Пообещал что-нибудь придумать. Пообещал расколдовать. Прыгнул вниз и скрылся в тумане.

Камилла стояла, как приклеенная, не в силах двинуться с места. Земля словно облепила её колени.

– Ну кто меня за язык тянул? Зачем я сказала про шаги? Как это безответственно! Обещаю никогда больше не обещать!

Тут с земли раздался голосок медвежонка.

– Есть две новости. Хорошая и плохая…

– Мы не в кино, Бернард. Мы в сказке. Говори прямо! – сердито потребовала Камилла.

Бернард без обиняков сообщил:

– Ты НЕ заколдована. Это болото!

– Может быть, это такое колдовство, чтобы меня сожрала трясина, – прошептала девочка, похолодев от страха. – Что же делать?

Бернард снова хладнокровно призвал не паниковать, пообещал что-нибудь придумать, спасти и вытащить, затем пошлёпал вокруг мокрыми ножками. Потом посоветовал потянуть правую ногу. Ну, тогда левую. Тоже не получается? Тогда…

И тогда он завопил, что есть мочи:

– Спасите! Помогите! Кто-нибудь! Аууу! Помогите! Тонем!

Тишина. Никто не отозвался.

А трясина уже затянула Камиллу по пояс. Над зеленоватым туманом теперь возвышалась только её голова. Надеяться друзьям было не на кого. Медвежонок упал ничком и принялся колотить безжалостную болотную жижу кулачками.

– Давай, забери и меня, противная трясина! Что я за никчёмное существо, если не могу спасти друга? Зачем мне тогда жить? – и он разрыдался.

Камилла не видела его в тумане. Она пошарила рукой по земле и подняла медвежонка над головой.

– Бернард, миленький, не плачь, – попросила она, изо всех сил стараясь держаться, чтобы тоже не расплакаться. – Меня, наверное, уже не спасти, но ты…

Голос её дрожал.

– Ты… пожалуйста… спасайся. Я постараюсь докинуть тебя до того камня, – она показала на валун. – Ты плюшевый. Ты же не ушибёшься, правда? И… если когда-нибудь увидишь моих папу с мамой, скажи им, что я их очень лю…

– Неееет! – Бернард вцепился лапками в её руку, обливаясь горячими слезами. – Не стану я спасаться, погибнем вместе! Я же твой друг, как я могу тебя оставить? И не смей меня никуда бросать! Да чтоб он провалился, этот валун, чтоб его разнесло в щепки! – он стрельнул недобрым взглядом на край поляны, замер, а затем его плюшевая мордочка растянулась в задумчивости.

– Кидай, – вдруг потребовал он и добавил тихо, но сосредоточенно. – Кидай прямо на валун. Ну, давай, скорей. Только не промахнись. Скорее же, не медли!

Камилла украдкой смахнула слезу и со всей силы бросила медвежонка в сторону валуна. И только теперь бедняжка дала волю слезам, которые в три ручья покатились из глаз (благо, трясина постаралась затянуть добычу ещё глубже, и туман скрыл её заплаканное лицо). Но плакала она теперь вовсе не оттого, что боялась смерти, а минуты её сочтены. Боль от обиды перекрыла все страхи и всякую горечь. Как быстро и с какой лёгкостью её покинул старый друг! Даже не попрощался…

– Хорошо… что ты спасёшься, – еле слышно говорила она, часто всхлипывая, оправдывая медвежонка и придумывая себе утешение. – Мне так проще. Теперь я совсем одна, и мне не приходится переживать о том, что ты тоже переживаешь. А то мы переживали вдвоём… и потом… мне ведь совсем недолго осталось тут… быть, и грустить. Так что всё правильно. Ты молодец, что ушёл. А я… ну, я же сама виновата… я сама… заслужила…

Ей больше не хотелось бороться за жизнь. Она стала с покорностью ждать конца. Даже с благодарностью. Скорей бы уж закончилась эта горечь и тоска! Может быть, когда-нибудь Бернард всё-таки всплакнёт о ней. Как ей хотелось верить, что он с сожалением оставил её. Но его голос так и звучал в ушах «скорей… не медли»…

Она бессильно опустила руки. Трясина одобрительно чавкнула и потянула сильнее, словно с удовольствием.

Неподалёку раздался шлепок, словно что-то плюхнулось в мокрую грязь. Трясина как-то угрожающе булькнула. Камилла вдруг страшно разозлилась. Так страшно разозлилась! И стала колотить кулачками по мокрой жиже.

– Ах ты, прожорливая гадость! Ты ещё и насмехаешься? Радуешься, да? Злорадствуешь? Думаешь, я тебя боюсь? А вот не буду бояться! Не буду! Умру, а бояться тебя не буду, слышишь?

– Да слышу я, слышу, – раздался в ответ бодрый и такой родной голосок. – И ничего я не насмехаюсь. И чего это я прожорливая гадость? И чего меня бояться? Я тебя что, пугал? Я тебе угрожал?

Девочка растерянно уронила руки, всхлипнула и молвила:

– Ну всё, галлюцинации начались.

– Ещё чего! Какая же я галлюцинация? Эх ты! – дружелюбно упрекнул голосок, весело посмеиваясь. – Живого от галлюцинации отличить не можешь. А ну, смотри, что я раздобыл!

В зелёной пелене проступил силуэт Бернарда. Сгорбившись, как бурлак, он тащил край плюща, конец которого утопал в тумане. Пыхтя и отдуваясь, медвежонок сказал:

– Давай, уффф, хватайся, уффф! Он другим краем намертво к столбу прикреплён. Корни прямо из валуна тянутся!

Да-да, мои дорогие, конечно! Наш маленький плюшевый медвежонок и не собирался бросать друга в беде. Помните, Камилла подняла его над головой?

– Тут-то я и увидел, что плющ по столбу кольцами вьётся, – рассказывал он, помогая Камилле выбираться. – Сразу смекнул, что нужно его до тебя дотащить. Объяснять некогда было, ты прости, надо было спешить. Да и боялся, что от камня его не отодрать. Но плющ словно сам рвался тебя спасать, да-да, правда! Стебель крепкий, одним словом, сказочный! И хорошо, что я намок, – хитренько улыбнулся он, – так я тяжелее. И дальше летаю.

Думаю, вы-то, мои дорогие читатели, понимаете, что самым первым спасением стала для Камиллы его преданность. Девочка снова плакала в три ручья, но уже с радостью и лёгкостью. Радость придала ей сил, вернула желание жить, помогла быть настойчивой и осторожной, пока она, держась за плющ, ползком преодолела немалое расстояние до валуна. Вскоре друзья, мокрые, чумазые, но счастливые (у обоих улыбки до ушей) сидели рядом со столбом. Но когда они посмотрели на освобождённое от плюща место, улыбки сменились выражением крайнего изумления.

Там, на столбе чуть светилось незатейливое изображение – множество тонких линий, изогнутых аркой. Зеленоватые огоньки из тумана стекались к центру, облепив рисунок. Оттуда исходило таинственное Свечение. Оно тонкой паутинкой растекалось по всему камню и, казалось, пронизывало весь лес!

– Похоже, мы неспроста здесь оказались, – промолвила Камилла и достала свиток (к счастью, ни он, ни ключ не потерялись, а пергамент даже не намок). Когда его развернули, появились такие слова:

 
«Луч поддержит лучик – будет Путь.
Ключик захватить не забудь.
Мир загробный надо выручать,
Двери в Небо угольком нарисовать»
 

– Ничего себе заданьице! – возмутился Бернард. – Мы только что чуть там не оказались, в этом самом загробном мире! И вот тебе на – опять!

Глава 16. Последняя капля и последняя крошка

Страшное это место – Зелёные Болота. Поговаривают, будто светящийся туман завлекает нерадивого путника, заманивает в неведомую глушь, покуда не приведёт прямо в пасть к страшному чудищу. Глаза у того чудища большие, как тарелки, клыки – острые, как кинжалы, глотка бездонная, а брюхо ненасытное… Жуть да и только! Вот и сторонились люди мрачных болот. Одна лишь старая мудрая Знахарка без опаски бродила по топкой трясине.

Она-то знает, что настоящие чудища растут не в лесу, и не на болотах, а в душе человека, питаясь его пороками и слабостями. И не драконы то вовсе, не вепри, не пауки, а зависть и алчность – вот кого страшиться надо! Эти чудища родных людей врагами делают.

– Уж не сбылось ли старое пророчество? – частенько повторяла в последнее время Знахарка. – Не пролилась ли с дождями на землю безумная вода взамен Ясной Водице?

Древняя легенда гласила, что всякий, кто отведает этой новой «глупой воды», перестанет различать добро и зло.

– Похоже, так и случилось, – горестно вздыхала старушка. – Что раньше казалось людям отвратительным и безобразным, теперь восхищает их. Даже учёный люд будто разума лишился. Вот и правитель Королевства, почтенный наш Чародей в чудака какого-то превратился, всё пытается эликсир бессмертия изобрести, будто не знает, что душа и так бессмертна. Эх, отыскать бы источник прежней, Ясной Воды! Я в детстве слыхала, есть такой родник. В глухих болотах прячется.

Как раз сегодня она отправилась в самое нелюдимое место – на старое колдовское кладбище.

– Сюда, сюда посвети, – негромко просила она фонарик, который плыл впереди по воздуху.

Тот послушно перелетел в нужную сторону.

– Что такое? Слышишь? – шепнула Знахарка и ускорила шаг. Фонарик метнулся за ней. – Батюшки! Неужто дети на Могильную Топь забрели? Может, померещилось? Может, я сама безумной стала?

Но ей не показалось. За надгробием, которое высилось над серым валуном, слышались отчётливые детские голоса. Ну, вы-то понимаете, кто сидел на валуне. Это были Камилла и Бернард. Когда перед ними предстала старушка с сердитым лицом, подсвеченным пугливым фонариком, друзья разом вскрикнули, а Бернард ещё и закричал:

– А-а-а! Не ешьте нас!

Знахарка усмехнулась, строго оглядела мокрых путников, повозилась в котомке, и достала… горбушку мягкого пышного хлеба и флягу.

Во фляге оказалась удивительно вкусная вода. Для Бернарда старушка налила воду в крышечку и отломила мякушку хлеба. Будь это пряник с мёдом, медвежонок бы сам накинулся на угощение, а тут – всего лишь хлеб, и он поначалу лениво отмахнулся. Но Знахарка так грозно глянула, что медвежонок разом осушил крышечку и проглотил хлеб.

– Ух ты, – довольно мычал он, пожёвывая с нескрываемым удовольствием.

– Я и не знала, – призналась Камилла, – что вода и хлеб могут быть такими вкусными!

– Это Ясная Вода, – пояснила старушка, – она безумие прочь гонит. Не будете больше по болотам шататься, проказники. И хлеб этот непростой, чудесный, он от голода надолго избавляет, а то, неровен час, наедитесь ягод или грибов ядовитых.

Убедившись, что Камилла с Бернардом съели и выпили всё угощение, старушка негромко молвила:

– Последние крошки из моих запасов. Последние капли…

– Зачем же вы их нам отдали? – спросила Камилла, а Бернард добавил:

– Вы же могли их себе оставить.

Старушка улыбнулась и ответила:

– Что ж, пришло, видать, моё время начать жить как все, суетно да беспокойно. Может быть, даже жадиной стану или зазнайкой, – добавила она с печальным вздохом.

Камилла задумчиво проговорила:

– А вдруг и там, откуда я пришла, тоже давно пьют эту самую новую, безумную воду?

– И как у вас живётся? – поинтересовалась Знахарка.

– Пока ты маленький, живётся неплохо, даже весело, – призналась Камилла. – А вот у взрослых одни проблемы. Вот меня через год никто не пустил бы в сказку, потому что взрослым мечтать вроде как не положено!

Знахарка осуждающе покачала головой и спросила:

– А как у вас обстоит дело с праведностью и благочестием?

– С чем-чем? – не понимая, переспросила девочка.

Старушка вздохнула и спросила:

– Ну ладно, расскажите лучше, как вы сюда забрели?

Слушая сбивчивый рассказ друзей о чудесном спасении, она достала из котомки какие-то травы и горсть лесных ягод, потёрла их в ладонях, и нанесла зелёную кашицу на оцарапанные руки и ноги девочки. Ранки мгновенно затянулись. Старушка дунула на фонарик, пламя за стеклом ярко полыхнуло, и одежда Камиллы вмиг высохла и стала чистой, как и плюшевая шкурка Бернарда.

– Повезло вам, – одобрительно качнула головой старушка, выслушав друзей. – Этот плющ прочнее любой верёвки. А на Дракона вы уж не серчайте. Давненько я за него не молилась, вот он и разошёлся. Надо будет ему малины отнести. Очень он малину любит, хвастунишка зелёный.

Бернард возмущённо спросил:

– Зачем вы молитесь за злодея?

Знахарка усмехнулась и ответила:

– А это, малыш, моя авторская методика. Бывает разбуянился злодей, спасу от него нет. Тут я его душе спасения-то и пожелаю.

– Спасения? – фыркнул медвежонок. – Ему же хорошо станет, злодею!

– Э-э-э, не скажи, – протяжно ответила старушка и покачала головой. – Прежде разбойник должен все свои дурные дела вспомнить и честно себе признаться, что поступал нехорошо. Душа ведь без покаяния не спасётся. А это ох, какое тяжкое наказание.

Бернард скептически поморщился и сердито буркнул:

– Зачем вообще нужно, чтобы злодеи к Свету пришли? Пусть себе в потёмках бродят!

Знахарка ответила:

– А вот представь себе, идёшь ты по лесу, вокруг темно, страшно. Обрадуешься ты, если светлячок во тьме замигает?

Бернард охотно закивал.

– Вот так и с добрыми душами, – продолжила Знахарка, – чем их больше, тем вокруг светлее и радостнее, и мрак отступает.

И она спела старинную песенку Королевства:

 
– Добрые души, как светлячки,
Тихо во тьме зажигаются.
Души недобрые, злобы клочки,
Мраком кромешным питаются,
Если ты хочешь, чтоб стало светло,
И звёздами жизнь озарилась,
Пожелай, чтобы каждое злое пятно
В солнышко превратилось.
Молитва с молитвой, ручей с ручейком,
Вместе сольются, как лучик с лучом.
Речка лучистая хлынет вперёд,
Двери в Волшебный Рассвет распахнёт.
 

Когда песенка закончилась, Камилла робко спросила:

– И как ваша методика? Работает?

– Всегда работает, – утвердительно кивнула Знахарка и добавила, хитренько прищурившись: – А придёт время, откроются волшебные Двери в Небо, тогда Ясной Воды всем хватит, и злодейство исчезнет. Все-все подобреют!

Камилла поднялась с земли.

– Мне как раз это и надо сделать! – заявила она. – Нарисовать двери в небо!

Старушка улыбнулась, по-пиратски свистнула, и на валуне появилась зелёная, как молодая травинка, Ящерка.

– Вот тебе поручение, Слезинка, – обратилась к ней Знахарка. – Отведи путников на ту сторону, прямиком к Чародею. Да смотри, не хнычь по дороге, и не уболтай их насмерть. Знаю я тебя, говорунью!

Ящерка кивнула. Знахарка обернулась на друзей и, помахав рукой, растворилась в воздухе. Только фонарик остался висеть на месте.