Медведь-спасатель

– В мусорках найдешь газету, прикройся… и не скули так громко, щенки поблизости могут испугаться…

Некто, кто ранее был кем-то, теперь являл настолько жалкое зрелище, что над ним сжалился экипаж полицейского уазика, который заметил некоторое отступление от общественного порядка. В слезах и соплях правонарушитель что-то бормотал про то, что его раздел медведь.

– Надругался? – участливо спросил один из полицейских.

Голое недоразумение замотало головой, заскулило и заплакало. Полицейские переглянулись. Выдавать в эфир информацию про раздевающего людей медведя было несвоевременно. Утро вечера мудренее сказано в сказках, так почему бы и в жизни так же не поступать? Но даже если протокол не составлен, то кое-какие строчки начали складываться в легенду о медведе спасателе…

Штрих второй, кровавый

Очень быстро Потапыч стал звездой спасательной станции, детишки его обожали, они обволакивали медведя, садились ему на шею, спину, голову, в общем, садились везде, откуда только не падали, а когда всё-таки сверзывались вниз, то их ловила предупредительная и мягкая лапа (казалось, что лап у медведя не четыре, а все восемь или даже шестнадцать). Девчонки заплетали ленточки в шерсть Михайло, от этого украшательства бурая – семисоткилограммовая! – туша медведя становилась похожей на волшебное и яркое облако. "Потапыч, тебе можно на гей-парады без билета ходить!" – подкалывали медведя спасатели на станции, особенно Анатолий. "Не дождетесь!" – отшучивался Михайло, который так и не понял, по что его тиранят, парады он не любил, там не разливали мёд, а на разноцветные ленточки в своей шерсти просто не обращал внимания. Мамочки обожали Потапыча, они знали, что, во-первых, их дети счастливы вместе с медведем, а во-вторых, дети в полной безопасности, которую не мог бы лучше обеспечить даже бэтмен на пару с терминатором. Лучшей няньки для всех, кому до 5 лет и старше не было во всей Вселенной. И малые и большие, и юные и пожилые люди баловали Потапыча мороженым, мёдком, а то и леденцами. От ирисок он отказывался, ибо ириски намертво застревали в зубах и их почти невозможно выковырять. А вот мёд медведь поглощал в любых количествах.

А ещё он спасал. Людей и не только. Ну, например, перебрали мужики вечером и по дурости лезут в воду. А тут Потапыч мимо проходит и ласково так, как гудок парохода размером с Гренландию, рявкнет: "Домой!" И все идут строем домой, а не ко дну. Показатель "утонувшие в купальный сезон" отдельно взятой спасательной станции резко спустился до твердого нуля. Или тоже случай был… неравнодушная к окружающему миру общественница Марья Петровна заметила на дереве кота, которого туда загнали собаки… залезть то он залез, а вот самостоятельно спуститься ему духу не хватило. Вместо того чтобы звонить по телефону экстренных служб, Марья Петровна устремилась к Потапычу, и тот не подвел, пришёл, увидел, вытянул лапу и кивнул коту. Кот растопырил все свои четыре лапы и хвост и спланировал на мягкий "котодром", как в колыбель для кошки. Воннегут остался бы доволен.

Первым острый вопрос поднял, конечно, Анатолий, когда Потапыча не поглощал мёд рядом, а доблестная четверка наоборот присутствовала в полном составе.

– Мужики, похоже, никто кроме нас не видит медведя в медведе?

Проблематику поставили на ребро. Дискуссия началась под разливное пиво и сушеную рыбку. Вопрос обсудили всесторонне и на это ушло неустановленное количество бидонов (именно в эту тару времен СССР разливали пиво в одном из кабачков напротив пляжа).