Пролетали дни, казалось только утром встал, а уже вечер и пора ложиться спать, чтобы завтра снова – подъём, построение, зарядка, умывание, завтрак, лекции и так далее, по одному и тому же расписанию, изо дня в день, из месяца в месяц… Но за это время тело Габриэля привыкло к физическим нагрузкам, стало сильным, ловким и закалённым и, как не раз повторял командир отделения, превратилось в инструмент решения всех вопросов существования. Отделение, в которое попал Габриэль, состояло из десяти курсантов – наверняка до академии у них были имена и фамилии, но здесь каждый получил свой личный номер и обращаться друг к другу следовало согласно уставу – по номерам. Считалось, что хотя это и обезличивало индивида, отбрасывая все его прошлые как заслуги, так и проступки, но именно личный номер позволял создать сплочённую команду и вложить все необходимые знания в каждого курсанта академии. Габриэль также стал обладателем своего номера – кадет семьсот десять, это число считалось здесь каким-то особенным и не было присвоено за все годы ни одному курсанту.

– Кадеты сто четырнадцать – девятьсот шестьдесят два, семьдесят пять – четыреста тридцать девять, двести тридцать один – четыреста пятьдесят восемь, семьсот десять, в медицинский блок! – прозвучал приказ от командира отделения.

Кадеты вышли вперёд из строя на два шага.

– Сомкнуть ряды! Курсант семьсот десять ведёт своё отделение в псимед! Остальные за мной – бегом марш!

Габриэль лёгкой трусцой побежал по коридору академии. Рядом с ним бежал парень двадцати-двадцати пяти лет с коротко стриженными волосами под ёжик и внимательным взглядом серых глаз – он усиленно изучал тактику и навигацию, мечтая стать командиром большого звёздного эсминца класса «Уничтожитель». За ним трусила девушка со светлыми волосами, собранными на затылке, довольно миловидная, но взгляд её был холоден и неприятен – она выбрала специализацию диверсии. А рядом с ней бежал парень с отлично развитой мускулатурой, добродушным лицом и озорным блеском в глазах, ему часто доставалось от командира за иногда неуместные шутки, но он был умён, находчив и планировал быть стратегом наземных операций.

– Отделение стой! – скомандовал Габриэль около входа в медицинский блок.

Навстречу им вышел псимедик второго ранга:

– Кадет семьсот десять – первая дверь! Кадет двести тридцать один – четыреста пятьдесят восемь – вторая, кадет сто четырнадцать – девятьсот шестьдесят два – третья, кадет семьдесят пять – четыреста тридцать девять – четвёртая!

Габриэль вошёл в помещение для медицинского обследования и каково же было его удивление, когда он увидел сидящего за столом Браса Велинка.

– Можешь отбросить устав академии и обращаться по имени, – улыбнулся псимедик.

– Рад тебя видеть псимедик первого ранга! – стоя по струнке произнёс Габриэль.

– А ты об этом, – Брас коснулся пальцем обруча в районе правого виска.

– И я тебя рад видеть Брас, – позволил себе улыбнуться Габриэль.

– Ложись в камеру обследования, заодно и поговорим, – Брас переключил управление диагностической аппаратурой на свой персональный квантком и посмотрел на Габриэля. – Протестируем тебя по специальной программе.

Габриэль лёг на удобное ложе камеры обследования параметров организма, которое тут же подстроило свою поверхность под форму его тела, позволяя ему ощущать себя парящим в невесомости. Брас запустил программу на своём кванткоме – крышка камеры плавно опустилась, система продула воздух и Габриэль оказался в изолированной от внешнего мира среде. Сначала программа сняла общие показатели, пройдя лазерным и магнитным сканером с ног до головы и в обратном направлении, затем сравнила параметры вдыхаемого и выдыхаемого воздуха, заглянула в глаза, проверила систему пищеварения и кровоснабжения. На этом рутинная медицинская проверка обычно заканчивалась, но у Браса была особая расширенная версия программы со множеством уровней и сейчас она приступала к следующему этапу обследования. Сканер замер в районе головы Габриэля и стал едва заметно подрагивать.

– Не подвергался ли ты какому-нибудь пси-воздействию со стороны? – неожиданно громко в тишине камеры прозвучал вопрос Браса и, отреагировав на поворот головы Габриэля, он попросил его. – Не поворачивай головы!

У Габриэля в голове пронеслись события на станции – общение с представителями цивилизации пла-а-ма, а также события в центре «Пси-Мента-Лаб», когда его сознание расщепили на субличности.

– Подвергался, – сознался он.

– Да, вижу ты честен, – кивнул псимедик, рассматривая графики и таблицы с постоянно меняющимися показателями мозговой активности на экране кванткома. – Судя по показаниям, некоторое из общений пошло тебе на пользу – оно разогнало твои псионические способности.

Брас Велинк встал со стула, подошёл к камере и повернул экран так, чтобы Габриэль тоже его видел:

– Но вот это тёмное пятно в центральной части мозга меня немного настораживает.

«Возможно именно туда EISA поместило ключи доступа к военным объектам», – подумал Габриэль.

– Это изменение может оказывать влияние на поведенческие функции, – Брас Велинк словно услышал мысли Габриэля, – и то, что мы видим в тебе подавленные субличности, возможно, этим и объясняется. Теперь я буду называть имена, а ты внимательно слушай и смотри на мигающий свет.

Сканер повернулся на девяносто градусов и перед глазами Габриэля замигал зелёный огонёк, а Брас мерным голосом стал произносить:

– Тани… Крис… Энни… Мими…

– Какого… – заёрзал на ложе камеры Габриэль.

– Спокойно, держи себя в руках, это всего лишь тест, – убаюкивающим голосом произнёс псимедик и продолжил, – Гэби… Оли… Лея…

У Габриэля на лице заходили желваки, а Брас Велинк удовлетворённо посмотрел на экран кванткома:

– Пэрис… Софи… Виолетта…

Руки Габриэля непроизвольно сжались в кулаки:

– Инга… Бэки… Ева… Дани… – мерно перечислял псимедик, а потом резко выпалил, – Леся!

Габриэля словно прошило током, он дёрнулся, но поле удержания не дало ему разбить лоб о стекло камеры. Сканер вернулся на своё место в изголовье, крышка камеры с лёгким шелестом открылась и Габриэль увидел перед собой довольное лицо Браса Велинка.

– Ну и что это было? – Габриэлю срочно требовалось объяснение.

– Небольшой тест на привязанности, – сказал улыбающийся псимедик первого ранга.

– Теперь всё? – поинтересовался Габриэль. – Меня отчислят, ведь как там в кодексе – нет привязанности?

– Габриэль, – лицо Браса стало серьёзным, – ты находишься под персональным патронажем лорда Мексина и без его санкции, никто не посмеет тебя и пальцем тронуть.

Габриэль сел на край камеры и стал смотреть на псимедика, который уже успел отключить свой квантком от камеры и подсоединил штатную систему управления:

– А как же показания в базу академии?

– Будут им показания, – кивнул Брас, – ведь первая фаза теста была проведена, а теперь прошу покинуть помещение и явиться в место своей постоянной дислокации.

Брас дотронулся пальцем до обруча и отключил поле искажения.

– Есть явиться в место постоянной дислокации, – изобразил соответствие уставу академии Габриэль и строевым шагом вышел из помещения лаборатории.

Лорд Мексин ждал в своей приёмной результатов от находящегося в его прямом подчинении псимедика первого ранга Браса Велинка Приёмная лорда была просторным помещением с высокими потолками, светло-серыми, практически белыми, стенами, которые устремлялись вверх и образовывали свод. В самом центре сводчатого потолка находилась голографическая проекция изученной галактики и, по мере расширения экспансии цивилизации Териса в глубины космоса, постоянно пополнялась. По команде с кванткома, можно было приблизить любую из звёздных систем и рассмотреть в ней каждое светило, каждую планету, спутник или астероид. Царящий в приёмной и на рабочем столе суровый военный минимализм рьяно поддерживался хозяином помещения и в устах лорда Мексина облекался в понятие – достаточная необходимость. Лорд подошёл к панорамному во всю стену окну, из которого открывался чудесный вид на проспект Мартиана – далеко внизу в едином ритме двигался транспорт, спешили по своим делам граждане и кандидаты, а в безоблачных небесах проносились резвые глайдеры и ховеры.

– Псимедик первого ранга прибыл! – лорд Мексин сделал вид, что находился в глубокой задумчивости, а бодрый голос Браса Велинка оторвал его от размышлений.

– Садись, – командующий спецоперациями указал псимедику на тёмно-серое кресло с удобной самонастраивающейся спинкой, – есть результат?

– Да, – псимедик соединил свой переносной квантком с кванткомом лорда, – всё как мы и предполагали.

Лорд Мексин подошёл к столу и посмотрел на проекционный экран:

– Вижу у объекта семьсот десять возникли сильные возмущения в эмоциональном пси-диапазоне.

– Реакция на определённые имена, которые удалось считать из его памяти. Были найдены ещё имена, которые мы сочли мужскими и решили не использовать, а два имени не поддались идентификации.

Лорд Мексин внимательно посмотрел на псимедика:

– И какие же?

– Ит-тра и Этт-ра, – ответил Брас Велинк.

– В отчёте указано, что имелся контакт с негуманоидной цивилизацией.

– Верно!

– Думаю, это они, – лорд Мексин перелистнул показания мозговой активности. – Удалось установить, кто такая Леся?

– Фрагменты обрывочны, – задумчиво начал псимедик, – но, похоже, что у них была физическая связь.

– «Эго-якорь» возможен? – прямо спросил у псимедика лорд Мексин.

Габриэль лежал на своей кровати и, несмотря на вполне обычно пролетевший ещё один день, в его голове появились тревожные мысли – словно намечалось что-то очень серьёзное и он заранее чувствовал, как изменяются линии развития событий, точка пересечения которых оказывалась завязана на нём.

«Так, спокойно, глубокий вдох-выдох, – повторил про себя Габриэль, – вдох-выдох».

Он стал засыпать, сознание одной ногой уже стояло на пороге страны Морфея, как вдруг ему показалось, что дверь его комнаты открылась, но он, не успев разглядеть вошедшего, провалился в темноту.

– Объект семьсот десять доставлен, – отрапортовал сержант спецподразделения.

В приёмную лорда Мексина в сопровождении Браса Велинка и находящихся под его командованием двух солдат и сержанта спецподразделения доставили закрытую медицинскую капсулу, похожую на серый стальной кокон. Кокон парил в метре над поверхностью, перемигиваясь в районе изголовья синими и белыми световыми индикаторами состояния системы. Лорд Мексин набрал команду на виртуальной клавиатуре кванткома и один из элементов стены, который невозможно было отличить от остального материала приёмной лорда, отъехал в сторону, открыв проход в лабораторный комплекс.

– В пси-модуль, – скомандовал лорд Мексин.

Солдаты провели капсулу по проходу лаборатории между отсеками с научным оборудованием и закрепили её в специальном держателе в отделе пси-исследований.

– Сопровождение свободно, – отдал приказ лорд Мексин.

Брас Велинк и раньше бывал в лаборатории своего командира, ему нравилось здесь работать – никто не мешал и не подгонял, а задание всегда было чётко обозначено. Светлые серые стены и приглушённое освещение настраивали его на размышления и поиск, а лорд умел ждать и ценить полученные результаты. В этой лаборатории Брас впервые обнаружил способность кристаллов розового акринита впитывать ментальные волны и переводить их в энергию, которую можно было сфокусировать и перенаправить на другую группу существ, обеспечив их энергией стимулирующей сознание. Совет Пяти изначально был против подобных экспериментов с изменением сознания, но увидев практическую пользу в ускорении технического прогресса, одобрил их хоть и с некоторыми оговорками. Брас Велинк подошёл к интеллекту пси-модуля и активировал программу «Эго-якорь». Удерживающий механизм капсулы перевёл её в вертикальное положение, а серое матовое стекло крышки стало прозрачным, открыв для обозрения лицо, находящегося в гипносне Габриэля.

– Отлично, объект спокоен и готов к работе, – сказал Брас Велинк, глянув на трёхмерную модель активности мозга, на которой пси волны двигались ровно и без всплесков.

– Приступаем, – кивнул лорд Мексин.

Брас перешёл к другому экрану кванткома, куда он незадолго до этого успел перенести информацию предварительного пси-сканирования объекта семьсот десять.

– Леся, – улыбнулся псимедик, настраивая задающий мультипсигенератор на частоты пси-волн сознания, вошедшие в резонанс при произнесении этого имени, – одна точка есть!

– Иди по следу, – произнёс лорд Мексин.

Брас запустил программу отслеживания синхроотзвука и его лицо стало задумчивым – он глядел на постоянно уменьшающиеся показатели уровня ментального следа и в нём зародились первые сомнения:

– Если так пойдёт и дальше, то мы не сможем выйти на резонанс.

– Давай дождёмся результата отслеживания, – лорд Мексин подошёл ближе к экрану и тоже наблюдал за стремительно падающими показателями.

Программа остановилась, выдав сообщение:

– Невозможно установить объект поиска.

– Могу попробовать добавить частоту эмоции физической связи, – предложил псимедик.

Он задал на кванткоме дополнительные параметры и программа повторила поиск.

– Похоже мы в другом рукаве галактики, – посмотрел на лорда Мексина Брас Велинк – тот кивнул головой.

Программа остановилась, выдав на экране планету в системе жёлтого карлика с неопределяемыми параметрами, и обозначила положение объекта поиска мигающей красной точкой.

– Нашли, но… – псимедик запустил программу синхронизации и стал ждать, когда торсионные волны программирования сознания войдут в резонанс с объектом Леся, – есть вероятность срыва синхронизации.

Несколько раз программа выдавала сообщение об успешно установленной связи, но через мгновение торсионный резонанс срывался и приходилось начинать его настройку почти с самого начала.

– А были ли они настолько близки? – задал вслух напрашивающийся сам собой вопрос лорд Мексин. – Мы могли ошибиться?

– Программа сканирования чётко установила максимальную отдачу по этому образу, – произнёс Брас Велинк.

– Подожди, не торопись. Давай посмотрим, что нам может дать эта планета.

Псимедик остановил установку резонанса программой «Эго-якорь» и запустил сканирование через найденный на планете объект всего ментального поля планеты.

Леся Картери схватилась за голову. Резкая изнуряющая боль застала её врасплох – раньше с ней никогда такого не случалось, она была здорова и полна сил, а работа по уходу за престарелыми людьми приносила ей спокойствие и дарило чувство нужности обществу. Она вышла из помещений социального центра на улицу, села на ближайшую скамейку и свежий воздух вскоре подействовал – боль стала отступать и где-то через полчаса совсем исчезла. Леся подумала, что, наверное, неудачно повернулась, когда застилала постель и решила, что, вернувшись в комнату, надо будет обязательно её проветрить, ещё скользнуло знакомое имя Габриэль, но среди её нынешних друзей не было никого, кто носил бы такое имя.

Программа поиска остановилась, выдав многослойную картину всплесков эмоциональной активности существ на всей планете.

– Возможно, затухание сигнала возникает из-за временного сдвига между рукавами галактик, – предположил псимедик первого ранга.

– На это возможно повлиять? – спросил командующий спецоперациями.

– Возможно только с помощью оборудования базы «Тень», – задумчиво произнёс Брас Велинк, – но это может вызвать повышенный интерес гелан и рассекретить программу.

Псимедик вывел на экран все пики ментальных откликов, обнаруженные системой поиска, и сгруппировал их по параметрам:

– Очень похоже, что эти персоны, с которыми у нашего объекта была физическая связь, обходились без установления сильных эмоциональных привязок.

– И ничего похожего на то, за что можно было бы зацепиться, – заключил лорд Мексин.

– Да! Но я заметил один очень интересный след во временном отложении эмоционального поля планеты, – псимедик указал на красную с оранжевыми краями миниатюрную кляксу. – У кого-то случился очень сильный псивыброс и мы могли бы, скомпенсировав временной сдвиг, попробовать зацепиться за него.

Брас Велинк запустил команду погружения в хронослой ментального поля и клякса стала проявляться, обретая чёткие границы.

– Далеко от времени нашего объекта, – заметил лорд Мексин.

– Такие выбросы оставляют следы на многие года, – произнёс псимедик.

Программа остановилась и вышла на точку наивысшего резонанса. Брас Велинк подстроил мультипсигенератор до совпадения гармоник и посмотрел на лорда Мексина:

– Нам невероятно повезло – совпадают абсолютно все психарактеристики.

Лорд Мексин кивнул и программа перенесла ментальный отпечаток личности Габриэля в найденный ими объект, а отпечаток личности объекта в сознание Габриэля, после чего выдала сообщение об установке пси-ментального резонансного канала. Псимедик выглядел довольным:

– Не помешало бы испытать.

– Скоро увидим – у объекта семьсот десять выпускной экзамен в академии, а там разное случается, но мне не даёт покоя мысль об увиденных всплесках ментального поля. Отдам распоряжение учёным на базе «Тень» о поиске способа отправки кристаллов акринита на орбиту той планеты.

Лорд Мексин вызвал солдат сопровождения и приказал доставить объект семьсот десять обратно в академию.

Глава 6

Присягая на верность, ты лишаешься эго!

Присягая на верность, ты становишься частью!

Присягая на верность, ты превращаешься в оружие!

Присягая на верность, ты рождаешься гражданином!

Кодекс Мартиана. К рекрутам.

Габриэль давно не видел снов о себе. Поначалу он не придавал этому значения, возвращаясь очередным утром из красочного царства Морфея в реальный мир.

«Когда же они прекратились?» – размышлял он, глядя в потолок своей комнаты с серыми стенами в академии.

Габриэль помнил свои сны будучи на станции гелиодобычи, помнил сны во время бегства из системы звезды бета пять, даже по прибытии на Терис у него были сны, где главным героем был он сам, а потом они разом пропали. Пропали с того самого дня, когда у него появилось предчувствие какого-то важного события. Вечер, тьма и снова утро, и словно сверкающие сполохи в ночном небе – сны-отрывки из чужой жизни, ярким метеором вспыхивающие в его сознании и уносящиеся в небытие. И в угасающих осколках ночных видений, он видел жизнь обычного парня, который учился, увлекался компьютерами и, кажется, ездил на транспорте с двигателем внутреннего сгорания.

«Что это за город? – размышлял Габриэль, ухватившись за очередной ускользающий след другой жизни, виденный им во сне. – Почему весь город в проводах, почему они живут в таких странных условиях, может это в Европе?»

Он напрягал всё своё сознание и, казалось, уже начинал видеть старый город на берегу реки, с его мостами, городской крепостью, ратушей и величественным собором, шпиль которого был увенчан золотым петухом. Казалось, ещё вот-вот и он увидит его во всей красе, но сознание совершало очередной прыжок и перед его глазами возникал район города с одинаковыми девяти и пятиэтажными домами, серыми и унылыми, и комната, в которой жил этот парень. В которой он читал книги, паял какие-то схемы и подолгу смотрел в окно на озеро с кувшинками, лебедями и водящимися в нём раками.

«Стоп! – опешил Габриэль. – Откуда я знаю, что в озере водятся раки?»

Он покопался в своём сознании и не нашёл ответа – он ничего такого не помнил из обрывков снов, он никогда не был в том городе и, естественно, не мог знать этого парня.

– Кадет семьсот десять прибыть в место расположения своего отделения, – прозвучал голос командира из скрытых динамиков системы оповещения.

Габриэль встал с кровати, поправил форму и вышел из своей комнаты, чтобы, пройдя коридором а-три, дэ-четыре, попасть на площадь для проведения мероприятий и смотров. Сегодня был не самый обычный день – сегодня не было привычной физкультуры по утрам, следующими за ней лекциями в огромных полукруглых аудиториях или занятиями на реальных тренажёрах-симуляторах навигации и управления различной боевой техникой, не было боёв на мечах и стрельб, не было пси-тренинга…

«Брр.. – вздрогнул Габриэль, вспомнив как их учили проходить со специальным прибором – деатомайзером сквозь стены. – Просто разбегитесь и окажетесь на другой стороне, а прибор автоматически отключится».

Сейчас это уже казалось смешным, но деатомайзер считывал пси-волны сознания и если вдруг у кого-то появлялись сомнения, то он со всей силы ударялся о стену, получая ушибы и дополнительную лекцию от пси-инструктора.

«Как хорошо, что я представлял себя Ит-тра!» – подумал Габриэль, вспомнив, как перед его глазами прошли материалы стены и как он ошеломлённый увиденным выпал с другой её стороны.

На площади собирались кадеты всех выпускных отделений академии. Несмотря на большое количество молодых людей, построившихся ровными шеренгами, здесь было удивительно тихо – никто не переговаривался между собой, все были сосредоточены и напряжены. Габриэль занял своё место в строю, определённое командиром – второй слева. Рядом стоял кадет номер шестьсот тридцать пять – сто двадцать восемь, он был как обычно серьёзен и смотрел вперёд, на его каменном лице не отображалось никаких эмоций – парень готовился стать бойцом штурмового отряда, делая упор на физическом развитии. Габриэль почувствовал, как его слегка задела плечом и дотронулась до руки девушка с холодным взглядом и светлыми волосами – кадет номер семьдесят пять – четыреста тридцать девять, она делала это всякий раз, становясь в строй, и он для себя решил, что таким образом будущая боец диверсионной группы демонстрируют ему свою симпатию, не желая обнажать свои истинные чувства перед всеми.

«Надо будет её разыскать после выпуска, – решил Габриэль, – хотя как знать, в какие уголки галактики забросит нас распределение».

На центр площади вышел коммандер академии и начал торжественную часть:

– Кадеты! Сегодня вы станете частью гражданского общества планеты Терис! Сегодня вы отринете свои номера и получите призвание и код гражданина! Я безмерно горд выпускать вас в мир! Я верю в вашу силу, верю в вашу настойчивость в стремлении к цели и поэтому вместе с вами произнесу священные слова клятвы Мартиана!

Кадеты подобрались, поднесли правые руки к сердцу и стройным хором, чеканя каждое слово, словно бы они вместе репетировали долгое время, произнесли вслед за коммандером:

– Я клянусь быть честным и следовать кодексу! Я клянусь нести свет нашей цивилизации! Я клянусь защищать и преумножать наши достижения! Никто и ничто не свернёт меня с нашего пути! Я – многомиллионная армия, я – мощное оружие, я – свет и сила! Я – Терис Мартиан!

Глаза кадетов сияли огнём, они были словно единый организм, словно оружие, собранное из множества живых частей и готовое к бою. Смотря на творящееся сейчас массовое помешательство, Габриэль отметил, что и его захватило это действие, воодушевило и словно отметило каким-то особым знаком. Пришлось даже честно признался себе, что будь дан приказ растоптать, уничтожить или разорвать голыми руками, то он, не раздумывая, сделал бы это.

Затем командир отделения отдал приказ проследовать в арсенал академии, где каждый получил боевой жилет с отделениями для боеприпасов и персональную штурмовую винтовку, работающую, как было известно всем кадетам из теории, за счёт микровзрывной реакции инертных газов с кристаллом селемара. Габриэль повертел в руках полутораметровую винтовку с толстым стволом, прикинув на глаз калибр – около двадцати миллиметров, и подумал, что из такой можно динозавра свалить, а для большей уверенности ещё и добавить из закреплённого снизу гранатомёта. Несмотря на кажущуюся громоздкость, штурмовая винтовка имела небольшой вес и была очень хороша в плане эргономики – удобный приклад, небольшой магазин на двадцать четыре патрона и будто бы само ложащееся в руку цевьё.

«Армейские доки / Терис» – прочёл Габриэль под логотипом завода-изготовителя.

– Проследовать в транспорт на боевой экзамен! – прозвучала команда и вооружённые кадеты организованно, словно эта было обычное слаживание подразделения во время обучения, погрузились в боевой транспортный корабль, ждущий их у второго выхода из арсенала.

Габриэль занял отведённое ему место, пристегнулся и закрепил в специальном держателе кресла свою винтовку, рядом с ним устроилась девушка со светлыми волосами и холодным взглядом. С нарастающим рокочущим гулом запустились двигатели, разогнавшись, перешли на более высокую ноту и кадеты почувствовали, как корабль оторвался от стартовой площадки и устремился ввысь. Девушка чуть склонила голову к Габриэлю и, дождавшись, когда он обратит на неё внимание, протянула руку:

– Кари!

– Габриэль! – пожал он ей руку.

– Держимся вместе?

– Формируем тактическую четвёрку.

Она кивнула головой и поудобней устроилась в кресле. Корабль вышел за пределы атмосферы и пределы притяжения планеты. Генераторы прыжковых двигателей заработали, формируя вокруг корабля гравитационный пузырь, и десантный транспорт совершил прыжок по заданным координатам, оставив после себя фотонный и гравитационный следы. Внутри это ощущалось словно их немного тряхнуло.

– Тебе не кажется странным, что нам выдали устаревшую модель оружия? – Кари снова повернулась к Габриэлю, но на сей раз её взгляд был более тёплым.

– Главное, что оно стреляет, – усмехнулся Габриэль и подумал, что девушка оказывается может быть совсем другой.

– Ценю твоё чувство юмора, – улыбнулась Кари и снова откинулась в своём кресле.

Корабль выпрыгнул у неизвестной планеты в соседнем рукаве галактики и вошёл в атмосферу.

– Ну, погнали, – глаза Кари загорелись азартом.

Габриэль посмотрел на неё и в это время интеллект транспорта отдал команду на отсоединение десантной капсулы. У капсулы заработали двигатели маневрирования и она со всё возрастающей скоростью понеслась к поверхности. Система обеспечения безопасности незаметно подтянула ремни кресел и кадеты оказались надёжно зафиксированы на своих местах. Габриэль кинул взгляд на сидящих с каменными напряжёнными лицами молодых людей и подумал, что этот момент они не забудут никогда и будут ещё долго вспоминать свой первый настоящий бой. Он повернулся к Кари – она разделяла общее настроение – во взгляде девушки не было ничего живого, лишь холодный металл оружия и тогда, Габриэль сам бы не смог ответить почему, улыбнулся и подмигнул ей. Кари немного опешила, часто заморгала глазами, а потом улыбнулась в ответ.

На высоте около километра управляющий интеллект сориентировал капсулу на посадку и перевёл двигатели в режим торможения, включив их на полную мощность для погашения скорости свободного падения. Ощутив лёгкий удар о поверхность и почувствовав, как удерживающие его ремни ослабли, замки их разомкнулись и освободили его тело, Габриэль потянулся к винтовке и она сама выпрыгнула из держателя к нему в руку. Тут же открылись двери капсулы с обеих сторон и кадеты стали спешно покидать её, рассредоточиваясь на местности и образовывая контур первоначальной обороны. Их высадили в городе, который Габриэль видел в отрывках своих снов. За рекой виднелись шпили соборов и церквей с золотыми петухами, гордо возвышался на берегу рыцарский замок жёлтого цвета с круглыми башнями, маячили строения порта с его неизменными кранами, а перед Габриэлем был вантовый мост. Его опоры находились на левом берегу реки и своими руками-вантами держали пролёт моста, по которому в обычный день тысячи транспортных средств проезжали с левого берега на правый и наоборот. Сейчас же дорога была свободна от машин, а по ней на задних лапах разгуливали трёхметровые ящеры серого цвета с треугольными головами и раскрытыми пастями полными острых зубов, короткие передние лапы оканчивались длинными когтями. Ящеры зыркали по сторонам и не издавали ни звука.

– Предлагаю атаковать их справа, – Кари быстро оценила ситуацию на поле предстоящей битвы и подошла к Габриэлю, который как раз обдумывал план действий.

– Смотри, некоторые уже начали операцию, прямо как учили, – Габриэль взглядом указал на группы кадетов, которые сформировали боевые четвёрки и ринулись в лобовую атаку.

Ящеры заметили бегущих на них людей и, собравшись в стаю, неспеша двинулись им навстречу, вперившись в атакующих немигающими глазами и раскачиваясь при каждом шаге.

Кари и Габриэль присели на одно колено, держа винтовки наизготовку.

– Здесь что-то не так, – задумчиво произнёс Габриэль.

Кадеты уже открыли беглый огонь и стали постоянно маневрировать, действую очень слаженно и организованно, показывая высокий уровень тактической подготовки, но все их усилия не приносили желаемого результата – количество ящеров не уменьшалось, а те уже подбирались к первой из четвёрок.

– Мы с вами, – рядом с Габриэлем и Кари присели на одно колено кадеты сто четырнадцать – девятьсот шестьдесят два и двести тридцать один – четыреста пятьдесят восемь, – если что – можно просто сто и двести.

Ящеры вонзились в первую четвёрку и, не обращая внимание на перекрёстный огонь слева и справа, пустили в ход передние лапы, за короткое время сразив всех её бойцов. Оставшиеся на поле боя боевые четвёрки отступили и, заняв более удобные позиции, накрыли ящеров огнём из автоматических винтовок.

– Дем! – ругнулся кадет сто четырнадцать – девятьсот шестьдесят два. – Оружие не причиняет им никакого вреда.

В этот момент ухнули подствольные гранатомёты и несколько ящеров упало.

– Ага! – усмехнулся кадет двести тридцать один – четыреста пятьдесят восемь. – Теперь вам конец!

– Не торопись! – удержал его от поспешных действий Габриэль и посмотрел на ящера через оптический прицел.

Тело ящера было серым с ног до головы – казалось обычная плоть рептилии, покрытая чешуёй – Габриэль читал, что при охоте на крокодила важно было убить его сразу, иначе раненый зверь мог натворить ужасных бед.

«Должно же быть у них какое-то уязвимое место, – предположил Габриэль, разглядывая в прицел неспешно идущих в их сторону ящеров и тут же опешил. – Не понял, это ещё что такое?»

На левой стороне груди серого тела ящера он разглядел маленькое пятнышко в виде чётко прорисованного креста в круге на светлом фоне, переведя прицел на следующего, он снова увидел подобное пятнышко…

– Стреляем по пятнышку на левой стороне груди, – повернулся Габриэль к остальным бойцам четвёрки.

– Всем целиться в пятно на левой стороне! – Кари передала остальным четвёркам по радиосвязи открытие Габриэля.

Выстрел из гранатомётов. Ещё несколько ящеров упало, но остальные, быстро сообразив в чём дело, стали прикрывать уязвимые места лапами или отворачивать свои левые стороны от стреляющих по ним кадетов и с каждым шагом неумолимо приближаясь к тем всё ближе и ближе. Вот они напали на очередную боевую четвёрку, пустили в ход передние лапы с прочными когтями и пасти полные острых зубов. На телах ящеров, рвущих поверженных кадетов, с гулким уханьем разорвались заряды гранатомётов, это соседняя четвёрка попыталась спасти своих окружённых товарищей. Ящеры, оставив добивание раненых, перевели своё внимание на них и ринулись в атаку на отчаянных смельчаков, но те предпочли организованно отступить и тут случилось то, что удивило Габриэля – ящеры развернулись и, как ни в чём не бывало, пошли в сторону моста.