Читать книгу: «Опытная девушка», страница 3

– С какой-либо стороны, – уточнил Ник.

– Это точно или как? – настаивал управляющий.

– Это абсолютно точно, и другой правды быть не может, господин управляющий! – твёрдо заявил Ник.

Управляющий испытующе посмотрел в глаза Ника и сказал:

– Тогда в моём присутствии заполните и подпишите заявление о том, что вы переводите такую-то сумму ваших средств в фонд господина Жака Никольсоб. Без подобного заявления я не позволю оператору делать перевод, – и протянул Нику бланк заявления. Жак искоса наблюдал за Ником.

Тот взял бланк, внимательно ознакомился и твёрдой рукой стал заполнять его. Когда с этой процедурой было закончено, он передал подписанное заявление управляющему. Тот очень внимательно просмотрел его, кивнул головой и тихо сказал оператору:

– Оригинал заявления я забираю себе, а вам передам копию. Можете выполнять транзакцию перевода средств.

Именно в этот самый момент они пристально всмотрелись в монитор – они оба увидели потрясающие изменения на счету фонда Жака Никольсоб. У обоих сотрудников банка глаза вылезли из своих орбит. Немного овладев собой, управляющий спросил:

– Господин Жак Никольсоб, вам только что перевели астрономическую сумму средств. Кто же вас так активно финансирует?

– Господин управляющий, будьте так добры, подойдите ко мне вот с этой стороны, – и показал левой рукой на место около себя.

Тот вышел из кабинки оператора и подошёл к Жаку. Жак вынул из внутреннего кармана пиджака удостоверение руководителя особого отдела по наблюдению за Дальним Космосом при Президенте и протянул его к глазам управляющего филиалом банка, так, чтобы тот мог его прочесть. Через некоторое время он убрал удостоверение обратно и спросил:

– Теперь вам всё понятно или требуется толкование?

– Никак нет, – по-военному ответил тот. – Всё понятно, простите!

– Бывает, – многозначительно ответил Жак.

Управляющий снова вернулся в кабинку оператора, что-то шепнул ей на ухо и уже вслух добавил:

– Когда будет завершена транзакция, сделайте всё, что попросит господин Жак Никольсоб в финансовом плане.

– Хорошо, как прикажете, – ответила оператор.

На транзакцию ушли чуть больше трех минут, при быстром наборе и проверке реквизитов обеих сторон. Далее девушка-оператор вежливо спросила:

– Что вы ещё желаете, господин Жак Никольсоб?

– Ник, ты пока свободен, подожди меня там, где ожидают очереди, я скоро освобожусь, и мы поедем обратно.

Тот понял, что Жак хочет сделать что-то без свидетелей, поэтому молча отошёл в сторону, а его руководитель повернулся к оператору и тихо сказал:

– Мне необходимо сменить пароль доступа к фонду и сделать его онлайн, но только с компьютера.

– А к какому номеру телефона вы желаете его привязать?

– Естественно, к своему персональному. Что за глупый вопрос вы задаёте? Вот номер моего телефона, – и Жак протянул бумажку.

– Простите, господин Жак Никольсоб, просто такая фраза выработалась за несколько лет работы здесь. Я никак не хотела вас обидеть! А запрет на доступ с мобильных устройств сделать невозможно, так устроена единая программа …

– Нет, вы не правы, всё возможно, если подойти грамотно, вы просто не в курсе модернизации программного обеспечения. Я сам программист, поэтому и говорю это со стопроцентной уверенностью. Давайте сделаем так: вначале смените пароль доступа к фонду, далее дайте мне бланк обращения в техническую службу поддержки, я заполню и подпишу его. А там посмотрим на их ответ и доводы.

– Хорошо, Жак Никольсоб, вот вам бланк обращения, – и она протянула бумажку бланка. – На какой пароль вы желаете поменять доступ?

Жак протянул бумажку, написанную рукой Саманты, а от оператора взял бланк обращения. Пока оператор делала манипуляции на клавиатуре по смене пароля и привязке номера счёта фонда к телефону, он быстро заполнил бланк обращения по строгой форме и передал оператору.

– Вот, господин Жак Никольсоб, я выполнила вашу просьбу в меру своей компетенции, а ваше обращение я передам в техническую службу поддержки клиентов нашего банка. Ответ вы получите по мере решения вопроса на указанный вами электронный адрес. Чем могу вам ещё помочь?

– Благодарю вас, вы сделали всё, что я хотел. Больше проблем нет, – ответил Жак и направился к выходу.

Жак и Ник сели в машину, и поехали к объекту, всю дорогу Жак молчал, опасаясь «жучков» или скрытого диктофона. Быстро доехав до объекта, направились к проходной, только тут Жак решил задать несколько вопросов своему напарнику.

– И не жаль тебе, Ник, всех тех средств, которые ты перевёл в мой фонд? Сумма-то немаленькая, на неё можно шиковать длительно время. Как без неё будешь на пенсии? И родителям, наверно, надо помогать?

– Ты переиграл меня, а агент, как я, должен уметь проигрывать. Вот и всё. А родителей у меня нет, я сирота.

– Всё понятно, – сказал Жак, входя на проходную, затем оказались в центральном коридоре, там он добавил: – А теперь за основную работу, – и разошлись по своим кабинетам. Каждый занялся своим делом.

Жак включил аппаратуру, каждый спутник навёл на джет GW107878 и стал принимать телеметрию, суммировать и преобразовывать в картинку на центральном мониторе. Он нажал кнопку «Запись», стал всматриваться в данные, ему показалось, что струя джета стала ближе к Земле на ничтожно малую долю астрономических единиц. Он думал, что это событие произойдёт не так быстро, ждал этого немного позже, а оно происходило быстрее, словно Земля ускорила свой бег по орбите. Делал беглые расчёты – струя пересечёт Землю, примерно, через неделю, максимум десять дней, а он до сих пор не знал результатов спектрального анализа этой струи.

Твёрдо было известно одно: струя состоит из фотонов, нейтрино, ионизированной плазмы, гамма-излучения – и это пока всё. Но, что заставляло её двигаться с восьмикратной скоростью света? Это было главной загадкой, которую предстояло решить за двадцать четыре часа и доложить Президенту страны о такой встрече с Землёй, а также о возможных последствиях. Времени было мало, а объём работы большой. Жак включил громкую связь во всех кабинетах своего отдела и чётко сказал:

– Внимание всем! Всю работу переключаем на полный спектральный анализ струи джета минимум за двадцать четыре часа, поскольку струя движется к Земле очень быстро и пересечёт нашу планету, где-то, через семь-десять суток, а мы не знаем о ней ничего. Не знаем, какие последствия будут на Земле от такого пересечения, не знаем, к чему готовиться и от чего защищаться? Повторяю: всю работу переключаем на полный спектральный анализ струи джета. Работаем, работаем! Все данные, полученные мною, передаю вам, записывайте.

Он выключил громкую связь и сделал трансляцию принимаемых событий с центрального монитора из своего кабинета на все рабочие кабинеты своего отдела так, что каждый сотрудник в своём кабинете видел то, что видит он сам. Так прошло некоторое время, Жак ждал, пока каждый сотрудник мог бы ввести в свой компьютер хоть немного информации о струе, таким образом, каждый мог работать автономно, не дожидаясь получения копии компакт-диска. Такой подход увеличивал оперативность и значительно экономил ресурсы. Он пошёл на этот шаг ради того, чтобы сэкономить время, которого, как казалось Жаку, просто не было. Это было нарушением его же правил безопасности по утечке информации, он решился на эти меры после пяти лет работы с данными сотрудниками, которые зарекомендовали себя с положительной стороны, за исключением Ника, которого он «сдвоил».

Прошло десять минут, Жак выключил трансляцию и включил запись в своём кабинете на всех компьютерах и суммарную запись на центральном сервере, который выводил информацию на центральный монитор, информация записи составила двадцать пять минут, этого с лихвой хватило бы на самый тщательный и всесторонний анализ. Но, с другой стороны, этого явно было недостаточно в астрономическом масштабе времени и в пространстве. Должно пройти не менее десяти суток или месяца, пока Земля не сместится по своей орбите вокруг Солнца на достаточную угловую величину, чтобы делать более или менее точный расчёт, а тут прошло, примерно, полтора суток, а Жак гнал лошадей. Уму непостижимо. За эти пять лет работы в новой должности он так и не изменился – всё так же торопится, боится куда-то опоздать, чего-то не успеть. А спрашивается, чего? И какой поезд от него уходит?..

Он остановился и задумался: «А чего, собственно, я так спешу? Куда я боюсь опоздать? Ведь спешкой мне не изменить общий ход течения времени ни на секунду, как ни старайся. Вон, Саманта и Ник живут спокойно, никуда не торопятся, и всё у них получается равномерно, а ты дёрганный какой-то. Чего тебе не хватает? Времени? Так его полно на твоём веку. Пространства? Так вся Вселенная перед тобой, и не только она одна – есть и другие вселенные, которые ты можешь наблюдать. Братьев по разуму не ищешь, а только наблюдаешь за возможной средой их обитания. События на Земле произойдут ровно тогда, когда им положено произойти. Избежать опасностей глобального масштаба не получится, они всё равно произойдут, как то было с динозаврами много веков назад, а мелкие катастрофы случаются каждый день.

Но из малых катастроф бывают и большие катаклизмы – маленький поджог в лесу в сухую погоду вызывает огромный пожар, который не потушить даже с воздуха спецсамолётами. Вот только поэтому ты и трудишься, Жак, с такой самоотверженностью во избежание подобных случаев, чтобы из маленькой искры не было большого пламени, видимо, это твоё призвание, и никуда от него не деться. Тебе построили целый отдел по наблюдению за подобными явлениями, снабжают хорошей техникой, выделяют отличное финансирование, ты обладаешь многими полномочиями, день и ночь на тебя трудится штат сотрудников. Так трудись на благо страны и всей Земли, не жалуйся на судьбу, а принимай с благодарностью», – противоречивые мысли пронеслись в голове у Жака.

Он посмотрел на часы, они показывали половину четвёртого дня, решил сделать маленький перекус: по привычке достал колбасу, сыр, масло, хлеб и, конечно, сделал кофе. На одноразовой посуде приготовил два бутерброда, налил кофе в стаканчик и стал наслаждаться, забыв обо всём на свете. Пожалуй, только вот такой перекус мог его отвлечь от повседневных проблем, от всего, что бы ни происходило вокруг, как близко, так и далеко во вселенском масштабе. Это позволяло нервной системе отдохнуть и немного расслабиться. После последнего глотка выпитого кофе Жак был готов снова взяться за работу – теперь всё казалось по плечу.

Удобно устроившись в кресле, начал внимательно просматривать полученную запись при разных цветах монитора, мысли текли ровно, без всплесков. Таким образом, делался спектральный анализ струи джета. Жак доверял своим сотрудникам, но решил кое-что сделать сам, а потом сравнить все данные, слить их воедино и получить усреднённое значение с минимальной погрешностью. Это помогло бы избежать многих недочётов в таком скрупулёзном деле, особенно, что касается астрофизики.

В нижней части монитора проявлялась кривая линия, соответствующая спектру струи джета, в ней характерно присутствовали элементы: фотоны, протоны, нейтрино, ионы, ионизированная плазма и гамма-излучение. Но была ещё какая-то линия, идентифицировать которую пока не удавалось. Можно было подумать, что она относится к частицам пыли и газа, вырвавшимся из ядра Галактики или чёрной дыры, но нагретым до температуры пятисот миллиардов градусов по Кельвину. Преодолев расстояние в несколько миллиардов световых лет, струя джета была очень горяча, ведь в самом начале вспышки температура могла составлять более тридцати-пятидесяти триллионов по Кельвину, а это запредельная температура после Большого взрыва.

«Никак не могу понять, откуда столько много фотонов, – подумал Жак, наблюдая за кривой спектрального анализа. – Ведь фотоны берутся при термоядерном синтезе, так же, как и ионизация, но всё равно фотонов меньше, а тут целая куча. Фотоны в основном появляются при аннигиляции – полном разрушении вещества и антивещества, при их соприкосновении друг с другом, значит, звезда и ″антизвезда»″… Стоп! Такого просто не может быть, значит, существует зазеркалье в Космосе? Только его нам не хватало до полного счастья. Но где оно скрывается, это пресловутое зазеркалье? В каком ″квадрате″ Дальнего Космоса, а точнее, в какой сфере? Как и пять лет назад, появились вопросы, на которые пока нет ответов. Новое эпохальное открытие? С ума можно сойти от всего этого. Опять Саманту втягивать в это дело? Да она сама влезет, чтобы помочь мне, уж такая дочь уродилась плодородная. Тьфу, я хотел сказать плодотворная. Я уже заговариваться стал сам с собою, точно, в психушке место», – и он выключил аппаратуру.

Было семь часов пополудни, пора заканчивать смену, но он решил снова сделать перекус, на это раз яичницу-глазунью с колбасой, кофе оставался неизменным. Всё было приготовлено в микроволновке, даже не подгорело – приспособился готовить таким образом. Слюнки уже не текли, как в первый раз, привык и к этому делу. Поставил на угол стола, удобно устроился в кресле, стал поглощать приготовленную пищу. Блазары – класс внегалактических объектов высокой светимости, активные галактические ядра с релятивистскими джетами и со сверхрелятивистскими джетами, направленными в сторону наблюдателя (менее двадцати градусов от луча зрения) с зазеркальем не выходили у него из головы.

«А собственно говоря, что происходит? В 2020–2021 годах российские исследователи обосновали генерацию нейтрино с энергиями от одного и более, в десятки раз, иоттаэлектронвольт (это десять в двадцать четвёртой степени электронвольт) блазарами и установили, что приход таких нейтрино связан со вспышками радиоизлучения блазаров. Идея проверить именно радиоизлучение квазаров по направлениям прихода нейтрино, а не проверявшееся до этого гамма-излучение принадлежит Ковалёву. Многие из более ярких блазаров были впервые идентифицированы не как мощные далёкие галактики, а как нерегулярные переменные звезды в нашей собственной галактике. Эти блазары, как настоящие нерегулярные переменные звёзды, меняли яркость в периоды дней или лет, но без рисунка. Считается, что блазары являются активными ядрами галактик, причём релятивистские струи ориентированы вблизи линии обзора с наблюдателем. А это весьма странно. Специальная ориентация струи объясняет общие особенности: высокая наблюдаемая светимость, очень быстрое изменение, высокая поляризация (по сравнению с неблазарскими квазарами) и явные сверхсветовые движения, обнаруженные вдоль первых нескольких парсеков джетов в большинстве блазаров. Самый далёкий блазар обнаружен на расстоянии, соответствующем красному смещению. На две тысячи третий год известно несколько сотен блазаров.

А теперь подумаем об ″антизвёздах″. Что мы знаем о них конкретно? Такие звёзды известны лишь в теории, и на деле их непросто отличить от обычных звёзд: антивещество излучает точно так же, как вещество. Однако они должны притягивать к себе частицы из окружающего пространства. Падая на поверхность ″антизвёзды″, они аннигилируют и выбрасывают дополнительное излучение, которое вполне возможно выделить в наблюдениях далеких звёзд. Учёные провели работу с использованием данные гамма-телескопа Fermi. Симон Дюпор и его коллеги рассмотрели около пятьдесят восемь тысяч источников гамма-излучения и у четырнадцати из них обнаружили избыток гамма-фотонов в той области энергий, которая может указывать на протекание аннигиляции антивещества. Опираясь на эти цифры, авторы оценили возможное количество ″антизвёзд″, которые можно зарегистрировать в Млечном Пути. Если они существуют в пределах плоскости Галактики, где могут притягивать сравнительно большие количества вещества, то на четыреста тысяч известных звёзд приходится по одной еще невыявленной ″антизвезде″. Если же ″антизвёзды″ находятся выше или ниже этой плоскости, их гамма-излучение далеко не так заметно. Тогда, исходя из числа обнаруженных кандидатов, таких звёзд должно быть намного больше – одна из десяти.

В две тысячи восемнадцатом году эксперимент с магнитным альфа-спектрометром (эксперимент AMS-5) на Международной космической станции, возможно, выявил аннигиляцию нескольких антигелиевых ядер. Пока что удалось зафиксировать восемь событий аннигиляции. Один антигелий приходится примерно на сто миллионов атомов гелия. Такие результаты предполагают, что антивещества в ближних звёздных окрестностях может быть больше, чем считалось. Соответственно, оживился интерес к гипотезе, гласящей, что какая-то часть исходной антиматерии могла сохраниться и сформировать ″антизвёзды″ и даже ″антигалактики″ – это могло бы объяснить и экспериментально наблюдаемый поток антигелия. Лёгкие античастицы, например, позитроны, – не редкость в космических процессах, но здесь речь идёт о возможности обнаружения ″тяжёлой″, или барионной антиматерии, из которой могут состоять такие звёзды.

Наблюдения за гамма-лучами можно использовать для поисков гипотетических ″антизвёзд″ поблизости. Гамма-излучение рождается во многих астрофизических процессах, включая аннигиляцию при столкновении частицы и античастицы. Такое излучение могло бы возникнуть и при аккреции обычного межзвёздного вещества на звезде из антиматерии, а выделить это событие из других можно по особенностям спектра. Так, аннигиляция нуклона и антинуклона чаще всего происходит с рождением пионов (пи-мезонов) – самых лёгких мезонов, которые затем распадаются на другие элементарные частицы, на два гамма-кванта. Поэтому спектр излучения при аннигиляции барионной материи с антиматерией должен обладать характерным пиком на энергиях около семидесяти мегаэлектронвольт – это половина массы нейтрального пи-мезона. Такие же особенности спектра характерны и в многочисленных реакциях с ″лёгким″ антивеществом – например, аннигиляции электронов и позитронов, но там работают совсем другие значения энергии гамма-квантов – порядка ноль целых пять десятых мегаэлектронвольт.

Ещё одна ожидаемая особенность спектра для реакций барионного антивещества, например, пороговая отсечка на энергиях выше девятьсот тридцать восемь мегаэлектронвольт, что соответствует массе покоя протона. Такие сигнатуры в спектрах пытаются искать во многих естественных и искусственных ядерных процессах как признаки антиматерии, и по ним же сделали заключение о возможном обнаружении нескольких ядер антигелия в эксперименте AMS-5.

Ну, хватит на сегодня теории, пора и домой собираться – время около восьми, ночная смена скоро придёт, а у меня посуда ещё не аннулирована», – закончил Жак ход своих размышлений.

Он аккуратно выбросил посуду в мусоропровод, вымыл руки, надел пиджак и направился к выходу из кабинета. Открыл дверь с кодовым замком, выглянул в центральный коридор, и, как по команде, все остальные двери в кабинетах открылись, словно ждали его, вся дневная смена вышла из своих комнат, а ночная смена вошла в центральный коридор. Произошёл маленькая пересменок – традиционно при рукопожатии передавали новые коды от дверей кабинетов, за пять лет это происходило уже на автоматизме. Жак взял слово:

– На сегодняшний момент необходимо провести самый тщательный спектральный анализ струи джета, поскольку Земля приближается к ней, а мы пока не знаем, с чем имеем дело и как, в случае опасности, защищаться от неё. Земля пересечёт её, примерно, через семь-десять дней, поэтому докладывать Президенту ещё рано – материал сырой, а он любит факты. На это дело у нас есть не более суток, каждый сотрудник делает свой спектральный анализ, далее складываем результаты всех анализов и получаем усреднённое значение с минимальной погрешностью. Вот такой план на сегодняшний момент, а там видно будет. Всем всё понятно? Тогда за работу, – озвучил он план работы.

Ночная смена проследовала в кабинеты, а дневная смена – к выходу, где уже поджидал Майкл у винтокрылой машины. Удобно устроившись в вертолёте, взмыли ввысь и, примерно, через двадцать минут полёта были у NASA. Далее все последовали кто куда, а Жак и Майкл – к машине, привычно включив «маячок», направились домой, где их поджидали Саманта и Ник.

Сразу после входа в дом, умыв руки, прошли в кухню.

– Добрый вечер, дороги мои голубки! Что у вас нового на этот раз? – спросил отец учтиво.

– Папа, есть будешь или как? – вежливо предложила Саманта, хотя прекрасно знала ответ отца.

– Нет, милая моя Саманта, я на работе хорошо перекусил, если только кофе выпить.

– Кофе на сегодня отменяется, – уверенно сказала та. – Мы с Ником к бабушке ходили, тебе большой привет от неё, она волнуется о твоём здоровье, поэтому дала нам травяной сбор для твоей нервной системы и для мозговой активности. Я заварила чай по её совету, вот, пожалуйста, выпей, – и она протянула отцу бокал с чаем.

Аромат от такого сбора трав наполнил всю кухню свежестью леса с луговыми травами, это напомнило Жаку детство, ту беззаботную пору, когда всё виделось в розовом свете, было таким малозначительным и исполнимым. Он принял бокал, вдыхая аромат трав, сделал глоток, и на несколько секунд забылся, потом, как бы всплывая из своего детства, спросил:

– Скажите, а что вас побудило сходить к бабушке?

– Да просто понадобились детали для криогенной установки в системный блок компьютера, – невозмутимо ответила дочь. – Я сделала чертёж этой малой установки, а Ник изъявил желание помочь мне с выбором покупок, а раз мы оказались недалеко от дома бабушки, то решили заглянуть к ней. Вот и вся история нашего похода к бабушке.

– И как она себя чувствует? Не болеет ли?

– Да ты не волнуйся за неё, папа, она жива и здорова, всё так же продолжает заниматься по дому хозяйством – у неё ведь только две руки, и она не робот. Жаль только одного…

– Что именно, Саманта? – насторожился Жак.

– Что она не остаётся молодой – необратимый процесс всего живого на Земле и во всей Вселенной, – лаконично ответила дочь, глядя отцу в глаза. – Майкл, прости, мы совсем забыли про тебя. Есть будешь? Выбирай сам, что на столе есть. И тебе чай налью, такой же, как и папе.

– Спасибо большое, Саманта, я на ночь съем легкий салат, – ответил тот. – И, если только можно, то и чаю попью.

– А какие проблемы? – в стиле бабушки ответила Саманта. – Конечно, можно, чая на всех хватит.

– И как твоя криогенная установка вошла в системный блок компьютера? Она уже функционирует? Посмотреть можно? – спросил отец, допивая последний глоток чая.

– Естественно, можно! Идём, покажу наше совместное с Ником творение, – сказала дочь, увлекая отца за собой. – Вот, смотри и оценивай.

Жак вошёл в комнату Саманты и стал осматривать системный блок с нововведениями его дочери и Ника. Ничего особенного, по сути дела, не было: тонкие трубочки, три коробочки разного размера, одна из которых была прижата к самому процессору без радиатора, вторая была на чипсете («распределительный щиток» на материнской плате каждого компьютера), третья, скорее всего, служила компрессором криоагента, провода, ведущие к двенадцативольтовому питанию, да небольшой кулер был перед коробочкой у процессора. Вот и вся система.

– Как я понял, в самом низу компрессор расположен для прокачки криоагента, на процессоре и на чипсете теплообменники. А кулер зачем, в таком случае? – поинтересовался Жак.

– Папа, а ты делаешь успехи, – шутливо заметила Саманта. – Ты правильно понял назначение всех элементов криосистемы. Внизу находится компрессор, который прогоняет криоагент по трубочкам к теплообменникам на процессоре и на чипсете, охлаждает их во время работы, а кулер для страховки, мало ли что.

– А какая производительность твоей системы?

– Нам удалось понизить температуру центрального процессора до двадцати градусов по Цельсию при полной нагрузке, а температуру чипсета и того меньше – до восемнадцати градусов, но надо ещё подумать о видеокарте и графическом диоде, ведь они тоже сильно нагреваются. Стоимость совсем небольшая, а результат на двести процентов по сравнению с водным охлаждением. Это проверено тестами.

– Да, верно говорят: всё гениальное просто. У вас просто холодильник получился, ведь не один производитель не выдаёт таких температурных режимов, как у вас. Это всё за один день сделали?

– Нет, не за один день, за полдня, – вступил в разговор Ник. – Жак, ты же знаешь меня пять лет, если я взялся за что-то, то делаю быстро и аккуратно. Разве не так?

– Всё так, Ник, извини, я не хотел тебя обидеть. Просто, знаешь, некоторые люди над этим могут колупаться два дня, а ты справился за несколько часов, на это нужен талант и усидчивость – они у тебя явно есть.

– А как не быть таланту и усидчивости, если Саманта со мной? – спросил Ник и добавил: – Она как бы «подстёгивает» меня своей энергией, она у неё неуёмная. За герметичность не волнуйтесь – она на бытовом уровне, как у многих бытовых приборов. Утечки не будет – это я гарантирую.

– Папа, а как на работе дела? Земля приближается к струе джета? Осталось не более десяти дней? Всё верно? – спросила Саманта.

– А что ты спрашиваешь, если всё знаешь?

– Для приличия, – парировала та. – И деньги Ника перевёл в свой фонд с заменой пароля?

– Да ты что, Саманта, какие у меня деньги? – недоумевающе спросил Ник.

– Да не твои, успокойся, а папиного напарника по работе, которого он «сдвоил».

– Как это «сдвоил»? Двойника, что ли, сделал?

– Нет, не двойника, а другого агента, перевербовал на свою сторону. Раньше он работал на Пентагон и следил за мной, а теперь у него стало два хозяина – Пентагон и я, теперь он старому хозяину передаёт ложную информацию, которую даю ему я. Теперь понятно?

– Вот теперь всё понятно, Жак. Только одного понять не могу: зачем за тобой следить? Ты же ведь не вор и не террорист какой-то.

– Видишь ли, Ник, на моей работе есть такие вещи, которые пока не подлежат огласке, как ты сам, так и Саманта. Вы оба, косвенно, причастны к моей работе, к моим наблюдениям.

– Вот теперь я всё понимаю.

– Маленький тугодум, – вставила Саманта, как бы подводя итог беседе. – Папа, ты сегодня работать не будешь, с тебя достаточно того, что ты сделал на основной работе, будешь спать крепко и спокойно…

– А как же…

– За тебя другие сделают спектральный анализ струи джета, ты просто сложишь все данные и получишь усреднённое значение с минимальной погрешностью.

– Дочь стала командовать отцом? Это что-то новое в воспитании.

– А что поделать, папа, если ты сам не контролируешь себя? Иди спать спокойно и крепко. Мама тебя заждалась, – она отправила отца в спальную.

Жак пошёл к Линде, как послушный солдат на войне. То ли на него подействовал чай из трав, то ли энергия Саманты, сказать было трудно. Он вошёл в спальню, прикрыл дверь за собой и стал медленно раздеваться. Жена не поверила своим глазам: было чуть больше десяти пополудни, а муж уже пришёл спать, обычно он приходил за полночь или к утру из-за своей работы, которую он любил больше всего на свете, а тут…

– Что случилось, Жак? Ты так рано пришёл… – тихо спросила жена.

– Да стыдно сказать, дочь стала командовать отцом, а я не могу противостоять ей, какая-то сила подавляет меня полностью. Ей государствами управлять, тогда бы не было войн на земле. Да уж, постарались наши родители, заложили в неё такую энергию, которой свет не видел со времён Иисуса Христа.

– То есть ты хочешь сказать…

– Вроде того я и хочу сказать, – перебил муж жену.

– Такого просто не может быть!

– Потому что не может быть никогда. Ты такое уже говорила пять лет назад. Да вот случилось, и ты сама была свидетельницей тому, когда луч осиял Саманту, как юбка-карандаш. Неужели забыла свои слова после увиденного явления?

– Как можно такое забыть? Я тогда была сама не своя.

– Давай лучше спать, а не философствовать, всё равно ответов не будет на наши «почему», – предложил Жак Линде и накрылся одеялом. Он быстро заснул, ему снилось детство.

Двенадцатилетним мальчиком он бегает по лесной поляне, полной разных трав, от запаха которых кружится голова, на душе легко и беспечно, кажется, что никогда не возникнет никаких проблем, в жизни будет всё гладко и всё легко решаемо. По нежно-голубому небу плывут белоснежные облака причудливых форм, сами не зная куда, гонимые лёгким ветром. Устав немного от бега, Жак падает спиной на траву, смотрит вверх, в небо и на облака, фантазия рисует самые необычные фигуры облаков: вот белый конь скачет, и бегемот медленно идёт, а за ним собака на кого-то гавкает, впереди крепость появилась с красивыми башнями и с флагами на них, герольды трубят в трубы, извещая о чём-то важном.

Тут он почувствовал толчок в спину, и земля начала колебаться, как при землетрясении со средней магнитудой, примерно, в четыре с половиной балла. Он начал катиться по земле подальше от непонятных толчков, если встать и бежать, то не устоишь на ногах, поэтому перекатываться хоть и медленнее, но надёжнее. Несколько откатившись, вскакивает на ноги и смотрит на то место, где раньше лежал беззаботно. Видит, как из земли вырастает кирпичная стена чёрного цвета, издали похожая на монолит, это был не гранит, а именно кирпичная кладка. Колебания земли закончились, можно уверенно стоять на ногах во весь рост. Он медленно подходит к непонятной стене, выросшей прямо на глазах из-под земли, трогает и внимательно осматривает её. На ощупь она тёплая, но похоже, что медленно остывает. Любопытство взяло верх – голыми руками он начинает раскапывать землю у основания стены.

Много ли сил у двенадцатилетнего мальчика, но земля поддаётся его силе, всё глубже и глубже он проникает в землю с двух сторон от загадочной стены, отчётливо видит, что фундамент с трещиной, значит, легко сломать, нужно лишь раскачать. Но где найти подходящий рычаг для раскачивания стены? Как применить архимедово правило рычага, чтобы малое усилие породило большую силу? Долго бы он думал над этим вопросом, если б не увидел девочку, чуть старше его, шедшую к нему навстречу. «А что может хрупкая девочка сделать с такой стеной?» – подумал он машинально. Сработал стереотип – мальчики всегда сильнее девочек. Но та девочка своей хрупкой на вид рукой слегка дотронулась до стены – и та просто рухнула на его глазах.

Внимательно всмотревшись в глаза девочки, он понял, что она очень знакома ему, только никак не мог понять: где видел её раньше? Посмотрел на то место, откуда возникала стена и где стояла, увидел одни развалины и обломки кирпичей. Он был поражён этим видом. Но как эта хрупкая девочка могла одним прикосновением руки разрушить подобную стену? Девочка подходит ближе к нему и говорит внятным голосом, который был очень знаком: «Ну вот, папа, мы разрушили стену Альберта Эйнштейна, которая не давала покоя и дурманила мозги многим людям на Земле, но не в Космосе. Там совсем иные законы, которые нужно принять и исправить земные законы мироздания, чтобы жить правильно. Не подгонять законы под себя, под свои примитивные земные знания!» «Саманта, это ты?» – хотел спросить Жак, но проснулся и вздрогнул.