Книжный шкаф

Дальше выстроились писатели-романтики.

Оскар Уальд. Его волшебный, красивый, ужасный «Портрет Дориана Грея», веселое «Кентервильское приведение», очень грустный «Звездный принц», и, вовсе, навевающие тоску, сказки «Великан-эгоист», «Соловей и роза». Я с этими сказками познакомился, когда сам читать не умел, а сестра их мне читала, сама ревела и я рядом с ней.

Самые большие читатели-романтики тоже имели возможность себя порадовать. Тут тебе и Майн Рид «Всадник без головы», Р. Штильмарк «Наследник из Калькутты» с его тайной, спрятанной в тексте романа.

Ну, разве мои родители могли обойтись без Ги де Мопассана, Виктора Гюго или А. Дюма. Как же воспитывать честь и благородство, понимание мужской дружбы, в подрастающих парнях, если они не прочтут «Три мушкетера», «Двадцать лет спустя», «Виконт де Бражелон», «Королева Марго».

Этот ряд книжек был наиболее затертым и затрепанным, поскольку пользовался огромным спросом не только в семье, но и у всех соседских

пацанов, проживающих поблизости.

А тут, как раз немецкая киностудия «ДЭФА», взялась снимать фильмы про индейцев по произведениям Фенимора Купера. Разве можно посмотреть такой захватывающий фильм про благородного индейца и неблагородных белых и не прочесть книгу? Очень быстро эти книги по своей изношенности догнали предыдущий перечень.

Были в этом отсеке и книги, на которые мальчишеский глаз не падал, но родители читали с большим удовольствием. Скажем Павел Иванович Мельников – Печерский «В лесах», «На горах». С.А. Новиков – Прибой «Цусима» или К. Седых «Даурия», сюда же можно отнести «Дерсу Узала» Арсеньева, «Созвездие Стрельца» Дмитрия Ногишкина, или его же «Сердце Бонивура».

Но, что удивляло, так это наличие книг со стихами, которыми сами редко интересовались. Скажем песни Беранже. Помню, когда принес эту книгу домой отец, то он сказал, что стихи очень смешные. Не могу не согласиться с этим утверждением. Хотя там были и довольно мрачные «песни». Но в памяти осталось, как папа озвучивал содержание книги. Он читал написанное в каком – то ему одному ведомом ритме, похожем на плясовую. При этом притопывал, немного приседал, смешно откидывал ноги в разные стороны и на распев произносил: «…ей-ей умру, ей-ей умру, ей-ей умру от смеха». Мы просто заливались хохотом!

Очень шикарное было издание в двух томах произведений Генриха Ибсена. Не могу утверждать, все ли из написанного им, опиралось на скандинавские саги? Но содержание было настольно непонятным, а имена и названия настолько сложными, что в голове ничего удержать не получалось. Но вдруг в довольно зрелом возрасте я услышал то же самое, но исполненное под музыку Эдварда Грига и онемел от волшебства воздействия:

Зима пройдет и весна промелькнет,

И весна промелькнет.

Увянут все цветы, снегом их занесет,

Снегом их занесет

И ты ко мне вернешься – мне сердце говорит,

Мне сердце говорит.

Тебе верна останусь, тобой лишь буду жить,

Тобой лишь буду жить…

Как жаль, что не умею петь, а так хочется под эту чарующую мелодию напеть хоть куплет!

И там же ещё «Марш гномов». Пусть там нет слов, но ведь всё из того же произведения. Музыка, которая звучит, буквально, из каждого утюга:

Па-па-Па-па Па – па, Па-па, Па – па, Па-па, Па-па

Па-Па-Па-па Па – па, Па-па, Па – па, Па-па, Па-па – па

А для меня всё это из одного отделения книжного шкафа.

Третье отделение книжного шкафа, как я уже говорил, для книг большого формата. Но это ещё не всё. Там стояли книги в основном общественно-политического содержания. Исключение составляли трехтомник малой советской энциклопедии, четырехтомник «Толкового словаря великорусского языка» В. Даля, огромных размеров поваренная книга и большой географический атлас. Всё остальное пространство занимали избранные произведения В.И. Ленина, отдельной книгой находилась работа «Империализм и эмпириокритицизм». Тут же теснились философские и экономические работы И. В. Сталина. Отдельно большой том «Истории КПСС» под его редакцией. Почти на целую полку растянулись книги с работами Георгия Валентиновича Плеханова. На отдельной полке произведения К. Маркса и Ф. Энгельса. Здесь выделялся своей величественностью «Капитал», красиво оформленная тонкая книжка «Манифеста коммунистической партии», почти такая же книжка «Моральный кодекс строителя коммунизма». Отдельными изданиями материалы партийных съездов 19-го, 20, 21. Следом пошли работы уже Л. И. Брежнева. В этом безбрежии можно было найти брошюрки с работами Н.С. Хрущева, Маленкова, Кагановича. Почему-то здесь же стояли мемуары Г.И. Жукова. Несколько учебных изданий по политэкономии, философии, научному коммунизму, а так же политические и экономические словари.

На естественный вопрос к отцу: «Зачем храните одинаковые книги за разные года»? Он ответил: «По ним так легко отследить, каким образом в нашей стране меняется идеология».

Нет сейчас этих книг. Не сохранились. Не проследить до конца крушение социалистической идеологии. А вот букинисты бы при их виде, пожалуй, утонули бы в собственной слюне.