Справедливость

Оторваться от этого наваждения заставил свет, который шёл откуда-то сверху. Еле заметный поначалу, он всё усиливался и усиливался. Антон оторвался от руля, поднял голову, но ничего толком увидеть не смог, поэтому и вышел из машины. Открывшееся зрелище поразило. Всё небесное пространство от горизонта и почти до зенита занимал световой экран, на котором увидел множество людей – мужчин, женщин и детей. В глаза невольно бросалось разнообразие одежды из различных исторических эпох. Каким-то наитием Антон вдруг понял, что все эти люди – его предки. Понял и испугался, потому что все они, как один, молча и пристально смотрели на него. Наконец, какой-то детский голос сказал:

– Нет в нём любви! – и заплакал.

Кто-то повторил эти слова. Затем ещё кто-то. И вот уже все они, не хором, а каждый сам по себе, стали жалостно повторять:

– Нет в нём любви! Нет в нём любви! Нет в нём любви! – и плакать. Плакали все, и Антон ощущал, как эти слова превращаются в слёзы и падают с неба на лицо, руки, одежду, смывая с его души что-то грязное и ненужное. Он напряжённо и в смятении смотрел на своих предков, но скоро не выдержал и заплакал вместе с ними. И не заплакал даже, а зарыдал, и закричал, что есть мочи:

– Неправда! Неправда! Есть!

– Антон! Антон! Что с тобой? – прервал это наваждение знакомый голос. Он очнулся и увидел, что напротив под проливным дождём стоит жена, трясёт его за плечи, плачет и повторяет: «Что с тобой?», а чуть поодаль, прижавшись друг к другу, сыновья, испуганные и дрожащие – то ли от страха, то ли от холода.

Антон окончательно пришёл в себя, отстранил жену, схватил в охапку сыновей и бросился к дому. Супруга поспешила за ним.

Затащив детей в ванную комнату, раздел, включил душ и поставил обоих под тёплую воду. Царившее напряжение куда-то незаметно ушло, и сыновья, по обычаю, начали смеяться и баловаться. Посчитав, что отогрелись, выключил воду, и стал по очереди насухо вытирать полотенцем, хотя они и сами могли бы это сделать. Выпроводив детей, снял мокрую одежду и сам залез под душ. Мысли путались, и он, наслаждаясь под тёплой струёй воды, не хотел ни о чём думать. Согревшись и успокоившись, выключил воду, вытерся, надел махровый банный халат и вышел в комнату. Из соседней ванной вышла жена.

– Куда отвезли отца? – спросил Антон.

Алёна непонимающе посмотрела на супруга:

– Что значит, куда отвезли?

– В какой морг?

– Ты о чём?

– В какой морг отвезли папу?

– Ты о чём говоришь, Антон? Он умер? – с испугом спросила жена.

– А ты не знаешь? – уже со злостью спросил муж.

– Да откуда? Мы ж его вечером навещали, и всё с ним было в порядке!

– Как в порядке? А скорая у подъезда? А труп, который выносили санитары? А твои слёзы? – с недоумением, садясь в кресло, спрашивал Антон.

– Соседка умерла! Анастасия Петровна! А ты подумал отец? – поняв, наконец, что произошло, с облегчением ответила жена.

Известие ошарашило. Антон смотрел на жену и никак не мог поверить в то, что все его переживания оказались плодом чудовищного недоразумения.

– Ты когда завтра улетаешь? – спросила Алёна.

– Куда? – не понял Антон.

– Да что с тобой? В командировку, конечно!

– Я никуда не еду! – отрезал вдруг супруг. – Обстоятельства изменились. Народ! – закричал он, призывая сыновей. Те мгновенно прибежали из детской.

– Запланированный отпуск отменять не будем, поэтому завтра отправляемся на рыбалку! На целую неделю! – с улыбкой провозгласил он.

– Ура-а-а! – закричали мальчишки и бросились в объятия к отцу.

– Вместе с мамой и дедушкой! – добавил Антон, и к «Ура» присоединилась и мама.

– А как же билеты? – улыбаясь, спросила она.

– А никак! У Кати свадьба через месяц. Сделаем ей от фирмы подарок. Пусть будет не свадебное путешествие, а предсвадебное, – махнул рукой Антон, прижал к себе сыновей и жену, и тихонько так, будто для самого себя добавил:

– И все будут счастливы!