Справедливость

Предложение Рома испугало Джули. Любознательность, как естественное чувство, давным-давно стало анахронизмом, и она, как и всякий добропорядочный гражданин, этим недугом не страдала. Если вдруг и появлялся любознательный человек, то моментально куда-то исчезал. Куда? Почему? А кому какое дело? Люди были заняты только самими собой. С раннего детства. Всё в жизни основной массы человечества было учтено и заранее спланировано. Ни работать, ни учиться необходимости не было никакой. Андроиды полностью заменили человека во всех сферах жизнедеятельности. Как-то так незаметно получилось, что жизнью на планете стал руководить суперкомпьютер. На самом деле никого и не спрашивали, хотят они этого или нет, но это всех устроило. Устроило, потому что, вверив себя его «железной» воле, люди перестали воевать, воровать, пьянствовать, и из жизни ушло ещё много чего отвратительного, присущего человечеству ранее. Но не только это ушло. Очень быстро обнаружилось, что люди стали терять интерес к жизни и просто умирали от скуки. Такая вот удивительная эпидемия родилась. Если раньше были какие-то цели, для достижения которых надо было хоть что-то делать, то сейчас они полностью исчезли, и наступил упадок человеческого духа. Родилась апатия. Всеобщая. Люди перестали понимать, зачем живут, соответственно, исчезло само желание жить. Вполне возможно, что супермозг не обратил бы на это внимания, но создателям-программистам надо было решить крайне важную задачу, поставленную единственным на земле мультитриллионером Горком – научить искусственный мозг испытывать человеческие чувства. Что он хотел этим добиться? Бессмертия! Всего-навсего! По сути дела, задача состояла в том, чтобы научиться создавать душу. А что это значит? Это значит, что тот, кто сумеет это сделать, становится Богом. Такие вот немудрёные цели, для достижения которых все средства хороши. Было разработано множество программ, однако положительного результата не принесла ни одна. Тогда решили в качестве подопытного материала использовать людей, как естественных обладателей души, то есть, попытаться человеческую душу отделить от тела и интегрировать в искусственный интеллект. Как? Никаких оригинальных идей не было, поэтому пошли известным издревле путём – методом «тыка».

Джули хорошо помнила, что система запрещала кого-либо огорчать необоснованным отказом, да и слушать что-то не возбраняла, поэтому, взвесив все за и против, девушка согласилась. Усевшись в беседке, взяла микронаушник, вставила в ушную раковину, и замерла. Ром включил плеер и стал следить за Джули. Слушать вместе не было никакой необходимости. Эти несколько дней он только этим и занимался, и почти наизусть выучил запись. Ему было интересно увидеть реакцию Джули.

– Нет повести печальнее на свете, – раздались первые слова, от которых девушка вздрогнула, но затем успокоилась и стала слушать. Прослушав запись, вытащила из уха наушник и уставилась на Рома.

– Что ты от меня хочешь? – помолчав немного, спросила она.

– Я хочу, чтобы мы поженились! – с воодушевлением воскликнул Ром.

– Зачем? – безразлично спросила девушка.

– Чтобы даже смерть не разлучила нас!

– Зачем? – повторила вопрос Джули.

– Да скучно ведь, Джули! Чего-то нового хочется! – раздражённо воскликнул юноша.

– Зачем? – в очередной раз спросила девушка.

– Да что ты заладила «зачем, да зачем»? Неужели тебя не тронула эта история?

– История, как история. Чего только не придумают эти писатели, – безразлично пожала плечами Джули.

– Ты помнишь, что не имеешь права отказываться без причины? – начал сердиться Ром.

– Я и не отказываюсь, – согласилась Джули.

– Не забудь, что система не должна знать, что мы не умеем любить, иначе нам откажут, – предупредил юноша.

– Я постараюсь, – пообещала Джули.

Молодые люди сели рядом, взялись за руки и подали заявку. Через минуту на голографическом экране высветился ответ: «Ваша заявка удовлетворена.».

***

– Вставайте, лежебоки! – прозвучал весёлый голос. Открыв глаза молодые люди увидели няню и удивились. Няни, роль которых выполняли андроиды с внешностью пожилой доброй женщины, находились с детьми с момента рождения до семилетнего возраста. Затем их разлучали. Детей забирали на курсы всеобщего воспитания, и больше они никогда не встречались. Все няни были похожи друг на друга, как две капли воды, поэтому и Ром, и Джули посчитали, что это именно их няня.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Джули, вставая с кресла.

– Я должна приготовить вас к свадьбе, – ответила няня.

– Может откажемся, Джули? – спросил вдруг Ром.

– Давай, – безразлично согласилась девушка.

– Не говорите глупостей! Это невозможно! – остудила их желание няня. – Вы получили разрешение системы и обратного пути нет! Сейчас надо пройти процедуру ионного очищения тела, а затем вас облачат в свадебные наряды. Голографические, конечно, но никто об этом знать не будет, – успокоила она (или скорее оно) молодых людей. – Следуйте за мной.

Процессы очищения и облачения заняли несколько минут. Жених и невеста, увидев себя в зеркале, переглянулись, но их поторопила няня:

– Пора! – воскликнула она и повела их в Главный зал. Молодые люди немного стушевались, увидев в огромном помещении множество андроидов, которые встретили появление жениха и невесты громкими аплодисментами. Няня провела их в середину круга, образованного собравшимися, ушла, и тут же раздался торжественный голос:

– Друзья! Мы собрались сегодня по случаю бракосочетания наших дорогих Ромео Монтекки и Джульетты Капулетти. Попросим молодых пройти в капсулы, для совершения обряда бракосочетания!

Аплодисменты раздались вновь. Андроиды, стоящие перед Ромео и Джульеттой, расступились, и они увидели капсулы, внешне похожие на древние человеческие гробы. Андроиды подвели Ромео и Джульетту к открытым капсулам. Молодые люди взглянули друг на друга, одновременно пожали плечами и нехотя легли. Крышки закрылись и полилась торжественная музыка, сквозь которую они услышали последние в этой жизни слова:

– Нет повести печальнее на свете,

Чем повесть о Ромео и Джульетте.

Весть об очередном неудачном эксперименте застала Горка в спальне.

– Что на этот раз? – недовольно спросил он.

– У меня пока нет вразумительного понимания, по какой причине нас постигла неудача, – ответил главный программист-исследователь.

– В чём состояла суть эксперимента? – спросил Горк.

– Мы установили предельно возможное силовое поле вокруг аннигиляционных капсул. Разложили два тела на атомы, чтобы остались одни души, и с помощью силового поля хотели удержать их, чтобы иметь возможность проводить эксперименты, но потерпели неудачу.

– Почему?

– Тела разложили, а вот с душами что-то пошло не так.

– Что?

– Во-первых, они по непонятной причине соединились; во-вторых, они улетели, словно и не было никакого силового поля; а, в-третьих,… – произнёс программист, и замолчал, не решаясь сказать.

– Ну, что там, в-третьих? – начал терять терпение Горк.

– Когда души улетали, мы зафиксировали звуки, похожие на смех, – признался программист, и добавил:

– Счастливый.

– Какой? – удивился Горк.

– Счастливый.

– А кто были подопытные?

– Ромео Монтекки и Джульетта Капулетти.

– Что-то знакомое, – задумался Горк. Программист пожал плечами.

– Надо вспомнить, – решил Горк, но тут же забыл об этом, и погрузился в полудрёму. Апатия, будь она неладна! Даже Богом не хочется быть!

Круговорот жизни

Жила-была курица. Ничего выдающегося. Курица, как курица. По крайне мере из общего куриного стада ничем особенным не выделялась. В молодости, правда, как и у всякого цыплёнка, какие только несбыточные надежды не рождались в её крошечной головке. Однажды пришла мысль-мечта стать королевной куриного царства. С кем по молодости не бывает? Первым делом принялась пёрышки начищать. Хотела показать единственному жениху, что вот она не какая-нибудь там клуша, а что-то совершенно особенное, из ряда вон выходящее, но царь-король почему-то не реагировал. Тогда решила прибегнуть к хитрости – стала носиться туда-сюда без надобности, кудахтать к месту и не к месту (ну, прямо верх откровенного бесстыдства), но и это не помогло. Повелитель всего и вся на её откровенные призывы всё также не обращал внимания. Не сказать, чтобы напрочь не замечал. Были и в её жизни мгновенья счастья, но…. только мгновенья. Поначалу горевала, как и следовало ожидать, ибо тяжко бремя несбывшихся грёз, но время всё лечит. Не у всех правда. И сама не заметила, как обвыкла, смирилась, начала нагуливать тело, да нести, как и положено, диетические яйца, но почему-то стала считать, что в её несбывшихся мечтах кто-то виноват. Не кто-то определённый, а все окружающие. Вообще. От таких нерадостных мыслей превратилась наша милая курочка в сварливую вечно недовольную клушу, и даже мамой-наседкой не удосужилась стать – мечты-то о другом были. В общем ссорилась со всеми вокруг, а от того даже тело нагулять не могла. Так бы и жила она дальше, если не решили однажды там, наверху (сами понимаете где), что нужен простудившемуся сыночку куриный бульон с лапшой. Первое, говорят, средство от простуды. Выбор пал на неё. Почему? Читайте выше! Желания самой мечтательной птицы при этом, естественно, никто не спрашивал. Да и что в этом удивительного? Кому интересны мнения обычной захудалой и сварливой курицы? Ну, решили и решили, и не заметила наша героиня, как лишили её головы, самым безжалостным образом ощипали и бросили в крутой кипяток. Стыдно поначалу было, мама родная! Голая! У всех на виду! Позорище! Но деваться-то некуда. Да и стыд в кипятке сам на себя не похож – вроде и стыд, а вроде и нет. В кипятке чувства определённо меняются. Это несушка на себе почувствовала. Поначалу ужас как горячо было, не передать, но и тут свыклась. А когда лапшу бросили, так и совсем освоилась – не одна теперь как никак. Успокоилась и стала блаженствовать в бурлящем бульоне, первый раз в жизни, но тут всполошилась – с каких это таких борщей этот нахал со всех сторон бесстыдно обнимает её голое тело и прямо-таки проникает в неё:

– Что вы себе позволяете, наглец? – возмутилась тушка. – Вы кто вообще такой?

Бульон вместо ответа ещё сильнее забулькал, загустевая и ещё плотней прижимаясь к бывшей курице.

– Прекратите! – закудахтала, видимо по привычке, курица. – Немедленно прекратите и объясните, наконец, кто вы такой, и что вам от меня нужно!

– Я – твоё всё! – ответил бульон, и булькнул в знак подтверждения своих слов.

– Что за глупости? Убирайтесь немедленно! – рассвирепела тушка.

– Куда? – удивился бульон.

– Откуда пришёл, туда и убирайся! – перешла курочка на «ты».

– Да я здесь всегда был! Понимаешь? Сколько себя помню, столько и был! А если тебя что-то не устраивает, убирайся сама! – стал раздражаться бульон.

– Это ты мне? Мне? – задохнулась от возмущения тушка. – Да как ты смеешь?

– Ещё как смею! – отрезал бульон.

– Вы посмотрите на него! Вы только посмотрите! – непонятно к кому обращаясь, с известной долей сарказма, воскликнула тушка. – Мутный, жирные пятна повсюду, а туда же! Смеет он! Да ты знаешь, с кем разговариваешь?

– С безмозглой курицей! – ничуть не смутился бульон.

– Да хватит вам ругаться! – вмешалась в свару молчавшая до этого лапша. – Вы же одно целое! Неужели не понимаете?

– Ну уж нет! Никогда я с ним одним целым не буду! – продолжила вредничать тушка.

– Ну и зря! – умиротворяюще отреагировала лапша. – Сейчас мы вроде бы отдельно, а съедят нас, переварят и станем мы одним целым. И вернёмся в землю, откуда и пришли.

– Никуда я возвращаться не собираюсь! Придумали тоже, – стала кудахтать курица и продолжала ругаться с бульоном, пока не попала в чей-то желудок. Здесь бы, казалось, и успокойся! Всё! Финиш! Конец фильма! Так нет! Разделённая на части, пережёванная с лапшой и пропитанная бульоном и желудочным соком, она продолжала спорить с каждым в отдельности и со всеми вместе, доказывала их бесполезность и никчемность, пыталась выгнать куда-то, ну, а те тоже в долгу не оставались. Так и ругались они – бёдрышки с крылышками, окорочка с грудкой, и все вместе с бульоном, то есть, не было у них мира до тех пор, пока не превратились в то, о чём предупреждала лапша. Ничего не попишешь – круговорот жизни. Правда и здесь незадача случилась. Поначалу вроде бы полегчало, а к ночи у мальчонки понос случился. От чего бы это?

Справедливость

Тишину нарушил мелодичный сигнал видеофона.

– Начальник службы безопасности, – произнёс механический голос.

– Пусть войдёт! – пригласил седовласый благообразный мужчина очень преклонного возраста.

Дверь в огромный овальный кабинет бесшумно открылась, и вошёл одетый в строгий деловой чёрный костюм угрюмый мужчина средних лет. Военная выправка, холодный, цепкий настороженный взгляд и атлетическое сложение без всякой подсказки говорили, что лучше не стоять на пути этого человека. Да иначе и быть не могло. Хозяин кабинета, Тим Панов, на дух не переносил дилетантов, поэтому подбором кадров, особенно в такой щепетильной сфере как безопасность, занимался сам. Уже много лет все жизненно важные функции в его мировой финансовой системе занимал искусственный интеллект, и прекрасно справлялся с этими обязанностями, но доверять ему свою жизнь он не хотел ни под каким соусом. С кого спросишь, если что случится? Понятно, что человек может и предать, но мотивы хоть предугадать можно. А с железяки какой спрос? Главное, самому слюни не распускать и не расслабляться!