Военный прогресс и особенности его проявления в традициях Запада (социально-философский анализ)

Введение

Для современного глобального мира характерен кризис как в политической, так и в социокультурной сферах, что, безусловно, отразилось на понимании сути и перспектив общечеловеческого прогресса, включая и военную область. Именно в этих условиях военный прогресс должен выступить в качестве одного из факторов социальной стабильности, выполняющего функции интеграции, консолидации различных поколений, народов и социальных групп. Во многом это связано с тем фактом, что прежнее социально-философское знание не в состоянии ответить на все вызовы глобального мира, а новое еще не сформировалось.

Проблема исследования военного прогресса состоит в том, что его состояние усугубляется влиянием различных политических партий и движений, стремящихся использовать военный прогресс для легитимизации своего существования. Более того, военный прогресс стал грозным оружием в политической и межнациональной борьбе. Все это выдвигает задачу глубокого социально-философского исследования военного прогресса, его актуализации многоуровневого содержания, особенностей проявления в переходный период, а также путей реабилитации военного прогресса в современном российском обществе.

На повестку дня в глобальном мире выступает проблема устойчивости. Устойчивость развития общества может быть обеспечена в случае, когда теоретическим базисом стратегии развития военной сферы общественной жизни выступают определения, адекватные уровню общественного сознания, соответствующие стандартам его естественности. Военный прогресс, определяемый в рамках действующих стандартов естественности, в каждом случае специфичен и раскрывается соответствующим богатством сторон жизни общества. Так устойчивость развития общества потребления, обеспечивается технологиями реализации проекта «общечеловеческих ценностей», который адекватен определениям соответствующего типа военного прогресса. То есть устойчивость, например, стран Запада свидетельствуют о том, что была найдена теоретическая база существования, которая соответствует стандартам именно западной цивилизации, что они и пытаются зафиксировать на уровне общественного осознания, навязывая всему миру свои ценности в виде «общечеловеческих», часто военным путем.

Очевидно, что подобные идеи, сформировавшиеся в период господства европоцентристского миропорядка, имели под собой определенную основу, поскольку главные векторы развития человечества определялись условиями, принципами и установками международных отношений, принятыми великими державами Запада, когда сама история человечества писалась западными авторами, с точки зрения Запада и в интересах Запада. Но в наши дни, когда пришел конец западноцентристскому миропорядку, когда рассуждения о некоем однополярном миропорядке, на вершине которого в гордом одиночестве остаются США. Однако определенным силам на Западе, одержимым убеждением в превосходстве своих ценностей, оказалось весьма трудным делом должным образом осознать и принять эти новые реальности. Синтезировав это убеждение с тезисом об универсальности идей прав человека, политической демократии и рыночной экономики, было объявлено о полной и окончательной победе либерализма во всемирном масштабе и, соответственно, – ни много ни мало – о конце истории.

В свое время идеологи тоталитаризма объявляли все ценности, идеи и принципы неверными, если они хоть в чем-то не совпадали с их учениями. В таком же духе в наши дни среди определенной части западной, прежде всего американской, политической и интеллектуальной элиты наблюдается тенденция придать весьма узкому комплексу своеобразно толкуемых либеральных идей и принципов, концентрирующихся вокруг прав человека, демократии и рыночной экономики, статус единственно верного учения, одинаково пригодного для всех времен и народов. Соответственно, реалии современного мира пытаются трактовать в духе дихотомической формулы «или-или», где на одной стороне стоят носители единственно верных, так называемых универсальных ценностей (права и свободы человека – демократия – рыночная экономика), а на другой стороне – другие народы и культуры, которые придерживаются иных, неверных или зловредных, с точки зрения приверженцев этого нового учения ценностей.

В результате этого круг идей и ценностей в предлагаемой трактовке стали основой новой версии секулярного фундаментализма, которую доводами о необходимости распространения по всему миру универсальных ценностей пытаются использовать для установления монополии одной системы мировидения. В сущности все, что не вкладывается в рамки весьма узко понимаемой западной либеральной парадигмы, объявляется мракобесием, фанатизмом, терроризмом и т.д. Предъявляются претензии на то, чтобы распространить свои ценности и идеи, провозглашенные универсальными, по всему миру, всеми средствами, включая, когда это необходимо, и вооруженную силу.

Но в условиях современного полицентрического миропорядка любые идеи, в том числе, идея прав и свобод человека, необходимы в качестве конкурентов других идей, в качестве сдержек и противовесов другим идеям. Но взятые в качестве стержневой составляющей идеологического обоснования внешнеполитической стратегии, они не могут не быть сопряжены со многими непоправимыми для международного мира и стабильности негативными издержками. Во всяком случае, при нынешнем положении вещей, комплекс этих ценностей может быть предложен человечеству в качестве некоего идеала, а не единственного пути решения стоящих перед мировым сообществом проблем.

Актуальность исследования детерминирована необходимостью философского анализа военного прогресса в разработке концептуальных принципов устойчивого развития различных типов обществ, которые выступают как залог стабильности в условиях глобализационного давления.

Глава 1
Военный прогресс как социально-философская проблема

Исследование проблем, связанных с социально-философскими аспектами проявления военного прогресса обусловлено следующими обстоятельства.

Социально-философский анализ военного прогресса в условиях глобализации общества имеет принципиальное практическое значение в связи с тем, что адекватное разрешение данной проблемы является условием успешного самоутверждения общества, достижения им практически значимых целей, обеспечения устойчивого развития и благополучия.

Исследование военного прогресса на историко-философском, культурологическом и историософском материале дает возможность выявить новые подходы к анализу современной обстановки в стране и за рубежом, четкого определения места и роли каждого общества в глобальном мироустройстве.

Актуальным является исследование ряда важных аспектов военного прогресса с социально-философских позиций. Причины взаимозависимости общечеловеческого прогресса и военного прогресса достаточно очевидны, в частности, воздействие науки и военной техники на жизнь общества и человека присутствует всегда и определяется исторически сложившейся научной культурой. При этом связь категорий военного прогресса с категорией общественного прогресса сложна, многопланова, многоаспектна, а его анализ абсолютно необходим для извлечения уроков из прошлого, адекватного понимания современной действительности и социально-философского прогнозирования будущего. Военный прогресс во многом определяет политический режим, что в свою очередь, является существенным фактором направленности всего общественного прогресса. В условиях перехода российского общества к модернизационной модели развития исследование взаимодействия военного прогресса развития общества в условиях глобального мира представляется особенно актуальным.

Таким образом, исследование военного прогресса в современных российских условиях позволяет выработать новые подходы к решению целого ряда актуальных и многозначимых задач, выдвигаемых на передний план современной социальной практикой, к примеру, проблемы войны и мира.

В данной главе исследуются социально-философские проблемы, связанные с понятием военного прогресса и особенностями его научного анализа в различных концепциях.

1.1. Понятие военного прогресса

Военный прогресс представляет собой часть общественного прогресса, поэтому анализ предполагает понимание общих проблем и критериев развития человечества на том или ином историческом этапе.

Прогресс (от лат. progressus – движение вперед) – направление поступательного развития, для которого характерен переход от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному. Для любой теории прогресса актуальны два вопроса в рамках философии истории и социальной философии: что есть прогресс и можно ли рассматривать прогресс в качестве реальности лишь позитивного развития, либо правомерно соотносить «прогресс» и «регресс», учитывая сложность и противоречивость развития. Очевидно, что «развитие» как философская категория кроме понятия «прогресс» охватывает понятие «регресс» (от лат. regressus – возвращение, движение назад). На наш взгляд, в развитии прогресс преобладает, т.к. развитие противоречиво, но поступательно и прогрессивно.

Теоретическая проблема прогресса человеческой истории отражает самые острые вопросы современности. Она прежде всего должна решить, имеет ли человечество единую линию развития и показать, во что должны вылиться противоречия, актуальные в данный момент. По мнению Т.В. Панфиловой, всемирная история обретает человеческое содержание только в том случае, если реализуется гуманистическая тенденция¹. Тем не менее, потребность в военном прогрессе остается актуальной.

Правомерно говорить о военном прогрессе, который осуществляется в двух взаимообусловленных формах: эволюционной и революционной. Эволюционная форма подразумевает:

• частичное совершенствование существующих военных разработок;

• сравнительно медленное поступательное внедрение новых образцов оружия;

• сравнительно медленное поступательное совершенствование традиционных основ военной техники;

• медленные изменения в военной стратегии и тактике.

Революционная форма военного прогресса протекает в виде научно-технической революции (НТР), которая порождает принципиально новую технику и технологию, вызывает коренное преобразование в военной стратегии и тактике.

Современный социально-философский анализ военного прогресса с позиций анализа элементов политического развития представлен в трудах зарубежных и отечественных ученых: Г. Алмонда, Д. Истона, М. Дюверже, Ж.-Л. Кермонна, Р. Арона, Ф. Шаброва, В.Г. Яковлева, Э. Фромма, С. Хантингтона и др.

Сущностным характеристикам технического прогресса посвящены работы Ф. Дессауера, Э. Каппа, Л. Мамфорда,Э. Тоффлера, Т. Уокера, Н.В. Устрялова, О. Шпенглера, М. Хайдеггера, П. Энгельмейера.

Неоднозначность поведения политических элит, использующих достижения военного прогресса, рассматривается в работах М.С. Восленского, М. Джиласа, Р. Миллса, Р. Пайпса, Д. Пристланда. Пути взаимодействия научной и военной сфер общества исследуется такими специалистами, как В.В. Борисенко, Е.Н. Стариков, А.В. Кольцов, Д. Холловэй.

Значительная роль отводится анализу исторической динамики социальных институтов, способствующих военному прогрессу существующего в стране в тот или иной период в контексте трудов Р. Арона, А. Безансона, А. Валицкого, В.Я. Гельмана, Р.А. Медведева, Дж. Хоскинга.

Особенности военного прогресса в ведущих странах, например, в Германии, освещается А. Буллоком, Ж. Деларю, Д.М. Проэктором, П.Ю. Рахшмиром, Р. Эвансом. Особенности военного прогресса в США рассматривается З. Бжезинским, А. Токвилем, Ф. Фукуямой, а основательная критика милитаристской направленности США прослеживается в трудах Дж. Гэлбрейта, М. Паренти, Э. Тодда, А.И. Уткина, В. Хартунга. Особенностям и перспективам военного прогресса в КНР уделяют внимание Ф.М. Бурлацкий, А.А. Жемчугов, И.А. Малевич, Д. Пристланд, В.Я. Сидихменов, Ф. Шорт.

Системный анализ взаимозависимости политического режима, научно-технического и военного прогресса изложен в трудах К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина. Актуальными представляются исследования неомарксистов, например, представителей «Франкфуртской школы»: Т. Адорно, Г. Маркузе, Ю. Хабермаса, М. Хоркхаймера, критиковавших использование результатов НТП тоталитарными и авторитарными режимами. Противоположной точке зрения, рассматривающей положительные стороны технократических режимов, посвящены исследования Д. Бернхэма, А.А. Кокошина, Д. Пристланда, М. Уолкера, Х. Шельски.

С адекватным анализом военного прогресса на фоне конвергенции политических режимов, разработками социально-философских прогнозов будущего техногенного развития человечества связан интерес к трудам Ж.И. Алферова, И. Валлерстайна, Дж. Гэлбрейта, С.П. Капицы, А.Д. Сахарова, Э. Хобсбаума.

В.В. Мелешкин раскрывает место и роль прогресса в системе современных общественных отношений, уделяя особое внимание изучению отношения общественного сознания к общественному бытию, единства исторического сознания, общественной идеологии и общественной психологии.

Были проанализированы ряд работ российских философов, которые занимались проблемами социального прогресса: Л.П. Карсавин, И.О. Лосский, Н.А. Бердяев, А.Н. Ерыгин, В.В. Зеньковский, А.Ф. Лосев, П.А. Сорокин, И.А. Ильин и др.

Среди данных исследований большое внимание уделялось тем ученым, которые оставили значительный след в исследованиях по проблемам общественного прогресса: Р.Дж. Коллингвуд, Б. Кроче, А.Дж. Тойнби, Э. Трельч, Л. Февр, Ф. Фукуяма, О. Шпенглер, М. Элиаде, К. Ясперс и др.

В частности Н.В. Устрялов отмечает: «Прогресс есть развитие к лучшему, совершенствование. Но для того, чтобы знать, что такое совершенствование, нужно знать, что такое совершенство. Прогресс по самой природе своей есть понятие, выражающее некие системные потребности: он принадлежит идеалу, он обусловлен целью. «Развиваться» свойственно не только «добру», но и «злу». Следовательно, без осознания этих основных этических категорий теория прогресса обойтись не может»².

Вопрос о сущности прогресса, его роли в жизни общества актуален и в рамках данного исследования. Проще оценивать статичные точки и периоды, ограничивая анализ явлений одной исторической парадигмой, отрицая проблему прогресса как улучшения, совершенствования, хотя в этом случае однозначно определить «правильное» или «неправильное» направление прогресса не получится. Необходимо вычленять сильные и слабые стороны взаимоотношений политики, науки и техники.

Само понятие прогресса появилось с исторической точки зрения совсем недавно, лишь в середине XVIII века. В любом случае периоды упадка и регресса в военного прогресса не менее обширны, чем периоды взлёта и социального прогресса.

В обществоведческой литературе встречаются два теоретических подхода к исследованию и периодизации социального прогресса.

К первому направлению относятся ученые, склонные исследовать социальный прогресс с позиций рационализма. Как правило, они руководствуются упрощенно трактуемым принципом веберовской «понимающей социологии» – «человек сам знает, чего он хочет» и доверяются сознанию эпохи, господствующим стереотипам и принимают на веру ее самохарактеристики, отыскивая в них рациональный смысл. Именно таким путем идет в настоящее время, пожалуй, большинство авторов, пишущих на современные темы, причем не только публицистов, но и теоретиков.

Второе направление представляют ученые, которые склонны рассматривать социальный прогресс как стихийное явление, не поддающееся рациональному объяснению. Часто авторы приходят к выводу, что кризис переживает сама теория прогресса, порожденная западной наукой и воспринятая мировой общественной мыслью как основная, в отличие от теории развития, обоснованной в русской и восточных философских системах. Теория прогресса исходит из принципа изменения, а теория развития – из принципа усложнения социальны явлений, включая духовные основания индивида и общества. Сегодня мир осознает, что отказ от культуры в ее духовном измерении, ее превращение из основы нравственного сдерживания технического прогресса в контр- или антикультуру, оправдывающую философию общества потребления с неограниченной свободой самовыражения биологического в человеке, ведет к взаимному истреблению человека, природы и цивилизаций. Это ставит актуальные задачи выявления специфики цивилизаций, различные интересы которых порождают геополитические коллизии XXI века, усложняющиеся пределами экстенсивного промышленного и земного освоения земного пространства из-за фактического совпадения гео- и техносферы³.

В настоящее время существует три точки зрения на процесс развития общества в целом:

1) идея регрессивного развития (начиная с античной Греции);

2) идея прогрессивного развития (марксизм);

3) идея циклического развития (П. Сорокин, О. Шпенглер, А. Тойнби).

Однако все едины в том, что научно-техническое равенство социума имеет прогрессивную направленность. Современное общественное развитие детерминировано развитием техники. Парадокс состоит лишь в том, что хотя развитие техники прогрессивно, то развитие общество не всегда можно назвать также прогрессивным»⁴.

Военный прогресс несет в себе все черты социального прогресса, однако обладает и рядом специфических особенностей.

Во-первых, исследователи вынуждены учитывать амбивалентность самого понятия «военный прогресс», что детерминировано традиционными представлениями о прогрессе как однозначно положительном, однолинейном процессе, в то время как «война» ассоциируется с регрессом.

Во-вторых, неоднозначность понятия «военный прогресс» связана также с его сложной структурой, где, с одной стороны, принципиальную роль играет техническая составляющая, а, с другой, – гуманитарная (боевой дух армии, патриотизм и т.п.).

В-третьих, независимо от субъектов военного прогресса, он всегда носит волнообразный характер, поскольку конечной целью его является победа, а она, как известно, переменчива.

В-четвертых, военный прогресс часто, не совсем правомерно, ассоциируется с научно-техническим прогрессом, поскольку ведущие открытия, как правило, создавались и испытывались вначале в военной области.

Одним из наиболее явственных характеристик военного прогресса явиляются мировые войны. К сожалению, войны сопровождают всю историю человечества. С 3500 г. до н.э. лишь 292 года человечество жило без войны. В остальное время бушевали 14 тыс. 530 войн. Разные это были войны по своим масштабам и длительности. Но бесспорно, что в XX в. социальная масштабность войн поднялась на порядок выше, они захватили целые континенты, десятки стран, миллионы людей. В первой мировой войне участвовало 38 государств. Во второй мировой войне участвовало 61 государство, 80 % всего населения Земли. Так что сомнительной славой изобретения мировых войн как всеобщих потрясений общественных отношений человечество обязано именно XX в.

Всегда и везде войны выступали как трагедия человечества, всегда и везде они были связаны с человеческими жертвами. В XVII в. в войнах погибло 3,3 млн. чел. В XVIII в. – 5, 5 млн. чел., в XIX – 16 млн. «Рекордсменом» в этом отношении оказался XX в. Только первая и вторая мировые войны «стоили» человечеству 60 млн. человеческих жизней. Важно при этом отметить, что в числе потерь стремительно возрастает число жертв из числа мирных жителей. Если в первой мировой войне военных погибло в 20 раз больше, чем мирных жителей, то во второй – их число сравнялось. В войне в Корее (1950– 1953) было 5-кратное превышение гибели гражданского населения над потерями военных. Вьетнамская война ознаменовалась уже 20-кратным превышением.

Исследование понятия «военный прогресс» осуществляется на базе содержания понятия «прогресс», однако изучение военного прогресса предполагает выделение нескольких ведущих направлений.

Представляют интерес работы, которые стоят на стыке различных научных направлений. Это связано со спецификой исследования, в котором ставятся и предпринимаются попытки решения комплекса проблем, имеющих отношение не только к особенностям военного прогресса, но и затрагивают широкий круг социально-философской проблематики.

При исследовании военного прогресса важно учитывать общие тенденции развития человечества. В современном глобальном мире особо актуально звучат слова выдающегося русского философа П.И. Новгородцева, написанные им в книге «Об общественном идеале»: «Общественный прогресс не устраивает собственных задач личности, как и наоборот, внутренняя жизнь личности не исключает путей общественного прогресса. И личное творчество, и общественное созидание находят свой истинный смысл в стремлении к абсолютному идеалу. Это стремление становится их высшим светом, дает им твердую почву и опору. И для того, кто принял в свое мировоззрение этот высший свет, не страшны ни шум безбрежного моря ни мрак надвигающейся ночи»⁵. П.И. Новгородцев отмечал, что философы XVIII– XIX вв. сходились в общем ожидании грядущего земного рая. Они были убеждены:

1) что человечество, по крайней мере в избранной своей части, приближается к заключительной и блаженной поре своего существования;

2) что они знают то разрешительное слово, ту спасительную истину, которая приведет людей к этому высшему и последнему пределу истории»⁶.

Идея вечного мира – завершающее звено философии Канта. Что бы ни писал Кант об обществе его рассуждения неизбежно заканчиваются постановкой вопроса об устранении войн. «Метафизика нравов» не составляет исключения. По сравнению с трактатом «К вечному миру» здесь правда есть одна существенная поправка. Там речь шла о всеобщем мире как цели «практически достижимой». Здесь Кант менее оптимистичен. «… Вечный мир (конечная цель всего международного права) есть, разумеется, неосуществимая идея. Но политические принципы, нацелены не на то, чтобы вступить в такие [международные] связи, которые служили бы постоянному приближению к состоянию вечного мира, вполне осуществимы»⁷. Альтернатива всеобщего мира путем договора – вечный покой на кладбище человечества, противоестественный конец всего сущего. Поэтому, как ни утопичен вечный мир, стремление к нему – императив внешней политики. Императив надежды⁸.

Наиболее последовательно исследовался военный прогресс на базе марксизма. Марксизм со всей научной достоверностью доказывает, что история, несмотря на сложные противоречия, носит прогрессивный характер.

Проблема социального прогресса рассматривается с двух диалектически связанных сторон.

Во-первых, она обосновывается объективными законами общественного развития, строго придерживаясь которых только и можно определить направленность общественного процесса в целом, а также выяснить тенденции его отдельных течений.

Во-вторых, она исследуется с субъективной стороны, то есть с точки зрения борьбы общества и индивидов за свои интересы.

Общество развивается по свойственным ему законам как естественноисторический процесс, а каждое поколение человечества появляется на свет в условиях, которые от него не зависят и которые определяют его дальнейшую деятельность. Субстанцией объективного хода истории является производство материальных благ – специфически человеческий способ жизнедеятельности. Производство выражает отношения общества к природе, но одновременно и отношение членов общества друг к другу. Одна сторона производства – производительные силы, то есть человек и средства его трудовой деятельности, а другая – производственные отношения, сущность которых определяется господствующей формой собственности на средства производства.

Основным законом развития производства является закон соответствия производственных отношений уровню и характеру производительных сил⁹.

Каждой исторической эпохе свойственны производительные силы определенного уровня и характера.

Растущие производительные силы как силы воздействия общества на природу означают дифференциацию и усложнение жизни самого общества.

Поступательное развитие общества имеет качественную и количественную стороны. Качественная сторона характеризуется совокупностью общественных отношений, которые показывают развитие материальной и духовной культуры и распределение ее благ.

Сущность социального прогресса содержится в социально-экономических, базисных, общественных отношениях. Переход от одной общественно-экономической формации к другой означает изменение качественного содержания общества, причем каждая новая формация обладает более высоким качеством по сравнению со старой.

«В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации»¹⁰.

Таким образом, установив закономерный характер развития общества, марксизм вскрыл и общую закономерность его направленности как поступательной. Поступательность развития общества означает все большую и большую приспособляемость общества как материального живого организма к условиям среды через развитие производства материальных благ. Естественный для общества обмен веществ с природой, совершаемый в производственном процессе, идет не по кругу, а по спирали, не возвращается бесконечно к исходной точке, а поднимается на более высокую ступень. Поступательность в развитии обществе означает прежде всего расширение сферы господства над природой. При этом внутренняя жизнь общества также развивается. Из этого и следует понятие общественного прогресса. Общественный прогресс – объективный общесоциологический закон, означающий поступательную направленность человеческой истории, ее совершенствование и убыстрение темпов, обусловленных развитием производства материальных благ, уровнем и характером производительных сил и экономическими отношениями¹¹.

Качественная характеристика прогресса определяется социально-экономическим строем, количественная – темпами материального и духовного производства, свойственного конкретно-историческому обществу.

Закон прогрессивного развития общества проявляется в сложных противоречиях. Это не беспрепятственный процесс, а преодоление регрессивных тенденций. Причем между разными сторонами общественной жизни могут возникать несоответствия в направленности. Рождение в обществе нового и прогрессивного одновременно означает, что что-то в нем устаревает, теряет необходимость. Это всегда связано с борьбой общественных групп, народов, социальных систем. В связи с этим возникает понятие реакции, то есть те события, которые несут на себе печать старого, отмирающего. К явлениям реакции относится консерватизм как состояние застоя и реставрации, которая представляет движение общества вспять, временную победу реакционных сил над неокрепшими прогрессивными силами¹².

Развитие общества по своей сущности объективно, а по своему реальному проявлению это не что иное, как человеческая жизнь во всем ее многообразии в особенностях, борьба людей за свои потребности и интересы. Собственно человеческое содержание исторического процесса в общем и есть его субъективное содержание. Понятие субъективного – это понятие о специфически человеческих качествах, которые в совокупности представляют способность людей к сознательному воздействию на объективные условия их жизни. Субъективность неразрывно связана с сознанием, но ее сущность вовсе не в сознании. Основоположники марксизма в противоположность идеализму подчеркивали, что именно активное отношение к окружающему, творческая сила, проявляемая в производственной и революционной практике, составляет основу субъективного как человеческого.

Субъектом прогрессивного движения общества выступают народные массы. Именно массовые действия в состоянии обеспечить поступательное развитие различных сторон общественной жизни.

Пессимизм, неверие в прогресс сказываются в утверждении, что человечество погибнет из-за чрезмерного техницизма.

Основной принцип, которого придерживается А. Тойнби, состоит в отрицании того, что цивилизованное общество может рассматриваться как единый прогрессивный процесс. Такое представление он считает заблуждением. Реальна, по его мнению, история отдельных, замкнутых и независимых друг от друга цивилизаций, которых он насчитывает 21 и которые вовсе не представляют ступеней единой человеческой истории.

По мнению Ф. Фукуямы, теория прогресса философски осмысливает проявление человеческого зла с отсталостью, неразвитостью. В качестве доказательства исследователь приводит СССР и сталинизм, который возник в отсталой стране, известной своим деспотическим (тоталитарным) политическим режимом в первой половине XX века. Однако Ф. Фукуяма отмечает, что в Германии, стране с отлично развитой промышленной экономикой и одним из самых культурных и образованных народов в мире, примерно в том же историческом промежутке имел место фашизм. Автор не проводит сравнительного анализа советского и немецкого обществ, тем не менее, важнейший тезис о пагубности одностороннего использования результатов НТП (который является одним из основополагающих в нашем исследовании) Ф. Фукуяма сформулировал следующим образом: опыт двадцатого столетия ставит под сомнение заявления о конечной точке развития общества посредством прогресса только на основе науки и техники. Способность технического прогресса улучшать людям жизнь не может быть обособлена от параллельного морального прогресса человека¹³.

Принципиальное значение имеют работы, авторы которых исследуют военный прогресс в неразрывной связи с проблемами общечеловеческого развития. Такой подход нашел свое отражение в различных философских направлениях: нравственном (П.В. Симонов), религиозном (С.Б. Токарева), культурологическом (М.С. Каган), аксиологическом (Л.П. Буева), и др.

Важно анализировать особенности взглядов представителей «русского космизма», «евразийства», а также обращаться к некоторым идеям «славянофилов», где идея прогресса рассматривается именно в русской, созидательной традиции (В.И. Вернадский, Н.Я. Данилевский, С.Н. Трубецкой, Г.В. Вернадский, Л.Н. Гумилев и др.)

Для понимания особенностей военного прогресса, безусловно, важна позиция автора такой принципиальной работы, как «Восстание масс». X. Ортега-и-Гассет полагал, что «всякое общество – это динамичное единство двух факторов, меньшинства и массы. Меньшинство – это личности или группы личностей особого, специального достоинства. Масса – это множество людей без особых достоинств. Это совсем не то же самое, что рабочие, пролетариат. Масса – это средний, заурядный человек»¹⁴. Общественное развитие должны направлять люди элиты, носители культурных традиций, идей, а предназначение массы – подчиняться влиянию других. Во многом эта позиция объяснялась тем фактом, что в Европе на рубеже XIX и XX вв. разрушились связи поколений, ослабла сила традиционных культурных регуляторов общества. В то же время общественное производство создало комфорт, стандартизированный труд, уверенность в своих силах у масс людей, демократия расширила их возможности влиять на общественную жизнь. В этих условиях и произошло резкое возрастание влияния среднего человека массы на всю жизнь общества, «восстание масс». Но трагедия, по мнению X. Ортеги-и-Гассета, заключается в том, что у человека массы при наличии огромных возможностей нет и быть не может новых идей, новых культурных норм, новых традиций. «Когда все эти нормы, принципы и инстанции исчезают, исчезает и сама культура в тесном значении этого слова». Вот почему восстание масс саморазрушительно, что подтвердил, по мнению X. Ортеги-и-Гассета, революционный опыт России. В данном контексте военный прогресс во многом противоречит стихийному движению масс, которое часто выступает как неконтролируемое.