Ранним утром Кашин подходит к остановке и сразу опускается на лавочку. Прислоняется к стеклянной стенке и начинает дремать в ожидании своего автобуса. Заслышав шум двигающегося транспорта, он открывает один глаз, чтобы взглянуть на номер маршрута. Увидев нужный номер, медленно поднимается, подходит к бордюру и останавливается, дожидаясь пока длинный автобус, вывернет к остановке.

Громко скрипя тормозами, автобус останавливается и шумно открывает двери перед самым носом Кашина. Доведя до автоматизма ежедневную утреннюю посадку в общественный транспорт, Кашин загружается в автобус, который сразу трогается с места.

В автобусе едут двое парней, женщина, девушка и двое мужчин забулдыжного вида Колымагин и Опалев.

Кашин прикладывает проездной к валидатору, проходит в середину салона, усаживается у окна и закрывает глаза.

Опалев висит на поручне, а Колымагин оглядывается по сторонам. Двое парней, отвернувшись, разговаривают друг с другом. Женщина, положив голову на сумку, стоящую у неё на коленях, спит. Девушка, уткнувшись в электронную книгу, читает.

Колымагин присаживается на сиденье, расположенное за спиной у Кашина. Делая вид, что смотрит в окно, одной рукой лезет во внутренний карман пиджака.

Продолжая сидеть с закрытыми глазами, Кашин не замечает этого.

Колымагин вытаскивает кошелёк и документы. Засовывает добычу себе за пазуху и снова оглядывается. Пассажиры автобуса продолжают заниматься своими делами, не заметив произошедшего. Автобус останавливается на остановке. Колымагин поднимается с места и, схватив за грязный пиджак Опалева, тащит его наружу.

С выдохом закрываются двери. Автобус продолжает движение. Кашин дремлет, прислонив голову к окну, в котором мимо проплывают дома, только что проснувшегося города.

В постели лежат Волина и Клава. Клава обнимает маму.

– Ма, а как выходят замуж и женятся?

– Как тебе сказать? Находят свою половинку, потом встречаются и, если не могут жить друг без друга, – женятся.

– А когда находят свою половинку?

– Когда вырастают… – объясняет Волина, – ну, школу заканчивают…

– Нас после школы поставят в ряд и будут выбирать?

– Какой ряд?

– Мальчики с одной стороны, девочки – с другой, как на физкультуре. И будут выбирать. Мальчики девочек, а девочки мальчиков…

– Нет, Клава, это происходит не так… – говорит Волина.

– А как?

– У каждого это происходит по-разному.

– А у тебя, как это было? – Спрашивает дочка.

Волина задумывается, а потом отвечает:

– А у меня пока этого не было.

– Тебя ещё никто не выбрал?

– Нет.

– Но ты же у меня такая красавица, – расстраивается Катя.

– Не переживай, дочь, – успокаивает её Волина, – Мой принц ещё где-то бегает. Но он обязательно меня найдет.

Волина смотрит на часы.

– Всё! Пора подниматься, а то опоздаем в школу.

На остановке стоит одинокое такси. К нему подбегают Волина и Клава, быстро прыгают внутрь.

Дремавший таксист открывает глаза и смотрит на Волину. Вспоминает странную пассажирку, доброжелательно улыбается.

– В морг на Вавиловых?

Волина тоже узнает таксиста.

– Да, шеф. Но сначала отвезем дочь в школу.

Водитель заводит машину.

– Это мы мигом.

Волина подмигивает Клаве. Клава грустно улыбается, затем поворачивается к таксисту.

– Вам нравится моя мама?

– Конечно, – не придавая значения вопросу, отвечает таксист.

– Так женитесь на ней!

– Понимаешь девочка, – улыбается таксист, – для того, чтобы жениться – этого мало. Кроме того, чтобы нравиться друг другу, нужно, что-то большее.

– Любовь?

– Правильно.

В кабинете за столом сидят полковник Захаров и генерал Зырянов.

– Вашему отделу поручается доставить в Москву главного свидетеля по одному громкому коррупционному делу, – сообщает генерал Зырянов.

– Какому, товарищ генерал? – Спрашивает Захаров.

– Ты, наверняка, слышал, что недавно задержали несколько крупных чиновников из федерального дорожного агентства министерства транспорта?

– Слышал.

– Так вот, – объясняет генерал, – против них согласился дать показания финансовый директор дорожно-строительной компании «Млечный путь».

– Я слышал, что компания «Млечный путь» занимается строительством дорог в нашем Северо-Западном округе вот уже десять лет, – говорит полковник.

– Занималась до тех пор, пока не поймали на горячем его директора Самойлова, – рассказывает Зырянов, – Это он наладил систему откатов для работников министерства.

Захаров хмыкает:

– А бедные и несчастные работники министерства не смогли устоять против его предложения?

– Да. Ты прав, – подтверждает Зырянов, – Слабенькие оказались против больших денег.

– А он смелый человек, – произносит Захаров, – Этот финансовый директор.

– Не он, а она. Это женщина, – сообщает генерал, – Приходько Анна Степановна.

– Женщина? – Удивляется полковник, – Она понимает, что очень рискует, согласившись давать показания против этих монстров?

– Понимает.

– Тогда ей нужно ставить памятник, потому что её не оставят в покое даже после суда.

– Вот это и страшно, Серёжа.

Зырянов поднимается из-за стола и подходит к окну.

– Надеюсь, ты понимаешь, что посвященных в это дело, должно быть немного?

– Понимаю, товарищ генерал, – отвечает Захаров.

– Поручи это своим самым надежным людям, – просит генерал.

– А у меня их немного, товарищ генерал. Капитан Величко подойдет?

– Вполне.

– Выбор транспорта и способ доставки свидетеля определяем мы? – Спрашивает полковник.

– Да.

– Я сейчас побеседую с Величко, а через час перезвоню и доложу о принятом решении.

– Хорошо, полковник, я буду ждать, – говорит генерал Зырянов, прощается с Захаровым за руку и выходит из кабинета.

Руководитель строительной компания «Млечный путь» Самойлов и юрист-консультант компании Чередник сидят за журнальным столиком в углу кабинета.

В кабинет входит Березин, на подносе несёт две чашки кофе и сахарницу. Выставив их на стол, выходит из кабинета.

Дождавшись, когда уйдет помощник, Самойлов начинает разговор.

– Ты уверен в этом?

– Николай Ефимович, вы меня обижаете, – отворит Чередник, – Я столько лет работал в органах МВД, а потом адвокатом!

– Я понимаю, что за это время у тебя наработались хорошие связи.

– И эти связи мне сейчас помогают.

– Ты уверен в этом источнике? – Спрашивает Самойлов.

– Как в себе самом, – подтверждает Чередник, – Он зря говорить не станет.

– С его слов мой заместитель Аня Приходько собирается дать показания против меня в суде? – Делает вывод Самойлов.

– Да.

Самойлов качает головой:

– Это удар под дых.

Директор строительной компании отставляет пустую чашку.

– Что нужно делать?

– Улаживать, Николай Ефимович.

– Как?

– Платить большие деньги, – советует юрист.

– Она не возьмёт.

– Почему?

– Потому что дура, – нервничает Самойлов.

– Тогда нужно убирать, – делает вывод Чередник.

– Согласен. Так будет надёжнее.

– Но это тоже стоит денег, – предупреждает юрист.

– Я это понимаю. Займись этим.

– Уже занялся.

В морге дядя Коля и Волина. Волина готовиться к вскрытию очередного труппа. Дядя Коля помогает ей: выставляет на стол инструменты, раскладывает их.

– Одно время в морге по ночам работал один студент, – рассказывает дядя Коля, – Приколист был отменный. И выпало ему дежурить, аккурат в новогоднюю ночь. Сколько ни приглашал девушек составить ему компанию, все оказывались. И тогда он решил устроить для себя новогодний праздник по полной программе. Накрыл стол в прозекторской, а граждан, которые лежали в «морозиловке», нарядил в древнегреческих патрициев: простынями обмотал и вокруг стола всех усадил. В общем, встретил он Новый год в такой честной компании, выпил хорошо спирту, который припас к этому знаменательному событию, музыку включил и решил пригласить даму на танец. А в морге была только одна дамочка, да и та преклонного возраста. И всё бы ничего, но на эту оргию вдруг заглянула сторожиха. С ней, конечно, удар случился, когда она увидела, что студент с покойницей вытворяет. После этого случая его, конечно, выгнали с работы, но потом восстановили. Но это уже другая история.

– Дядя Коля, надеюсь, студентом были не вы? – Улыбается Волина.

– Нет, Александра Леонидовна, не я, но знаю его лично, – говорит старый санитар, – Он уже докторскую диссертацию защитил по анатомии и в больших начальниках ходит. Когда встречаемся, я всегда ему вальс-бостон напеваю, под который он в новогоднюю ночь танцевал.

Кречетова выходит из кабинета. Кашин и Величко поднимаются с мест.

– Доброе утро.

– Доброе утро, начальница, – здоровается Кашин.

– Не правильно отвечаете, Виктор Петрович, – делает замечание начальница, – Сколько раз вас нужно учить? Вот капитан Величко знает, как отвечать. Его полковник Захаров точно выучил.

Кречетова и Кашин поворачиваются к Величко. Тот улыбается.

– Нужно говорить: «Доброе утро, любимая начальница»?

– Подхалим! – Смеется Кречетова, – Я не это имела в виду. Нужно говорить, самая красивая женщина на свете.

– Это вне сомнения, Ольга Петровна, – Исправляется Величко, – Это даже не обсуждается.

– Ладно.

Кречетова машет рукой и обращается к Кашину.

– Виктор Петрович, вам срочно нужно выехать на вызов.

– А больше некому? – Интересуется тот.

– Некому.

Кашин бурчит:

– С утра пораньше, Ольга Петровна? Даже чай не успел попить.

– «Наша служба и опасна, и трудна…» – тихо поет Величко.

– В Центральном районе во дворе дома 15 на Шпалерной, – рассказывает Кречетова, – на мусорке найден труп неизвестного.

– На мусорке? – переспрашивает Кашин.

– На мусорке, – повторяет начальница.

– На голодный желудок?

– Это же лучше, чем не сытый, Виктор Петрович, – успокаивает его Величко.

Кашин обрывает капитана:

– Я бы на твоем месте помолчал.

– Виктор Петрович, через час жду вашего отчета, – приказывает Кречетова.

– Если бы труп нашли в музее, вы бы туда Волину послали, – ноет Кашин, – А как на мусорке – так сразу Кашина. Где справедливость?

– «Часто слышим мы упрёки от родных,

что работаем на мусорках одних…» – поет себе под нос Величко, но так, чтобы слышал Кашин.

– Паяц! – Бросает ему эксперт.

Кречетова смеётся и идет в свой кабинет. Кашин собирает вещи, а Величко возвращается к столу.

Чередник прогуливается по аллее парка, держа в руке свернутую газету. Мимо него пробегает молодая женщина в спортивном костюме и случайно цепляет его. Он роняет газету.

– Извините, – говорит она и наклоняется, чтобы поднять газету.

– Ничего страшного, – успокаивает спортсменку юрист, – Я её уже прочел.

Чередник разворачивается и идёт прочь. Газета остается в руках женщины. Она бежит дальше по дорожке.

Оглянувшись по сторонам, останавливается у скамейки и разворачивает газету. В газете находится конверт. Она прячет его в карман, газету бросает в урну и продолжает бег по аллее.

У мусорки стоят следователь Куприянов, участковый Трубников и дворничиха Сидорова. Дворничиха рыдает навзрыд.

– Сидорова, успокойся! – Говорит ей Трубников, – Он мертвый, его не надо бояться.

– Тебе легко говорить, – ноет Сидорова, – а я его руками трогала.

– Он же тебе ничего не сделал.

Куприянов кривиться:

– Как малое дитя, в самом деле. Сидорова, возьмите себя в руки и прекратите истерику.

– Вот если бы вы его первый увидели, – не унимается она, – я бы посмотрела на вас.

К ним подходит Кашин.

– Добрый день.

– Привет Кашин! – Отвечает следователь.

– А это свидетельница Сидорова, – представляет Сидорову участковый, – Она первая обнаружила труп.

– О, Господи! – Всхлипывает она, – Страх какой!

– Уведите её куда подальше, – просит эксперт, – чтобы вопли её не мешали работать.

Трубников вопросительно смотрит на Куприянова. Тот машет рукой.

– Веди, участковый. Все равно от неё толку сейчас нет.

Трубников подхватывает Сидорову под руку и ведёт со двора.

– Это теперь как же я буду в ящики мусор высыпать? – продолжает ныть дворничиха, – Мне же он теперь везде мерещиться будет.

Кашин и Куприянов подходят к мусорному баку.

В баке лежит мёртвый Колымагин с воткнутым в грудь по рукоять ножом. Кашин надевает перчатки и брезгливо проверяет пульс у убитого. Потом вынимает нож и прячет его в целлофановый пакет. Пакет закрывает и кладёт в портфель. Снимает перчатки и бросает их на Колымагина.

– Ну, здесь всё понятно.

– Когда его убили? – Спрашивает следователь.

– Сегодня, – отвечает Кашин, – Точнее скажу, когда сделаю вскрытие.

– Это будет долго? – Интересуется Куприянов.

– Ну, как тебе сказать…

– А быстрее нельзя? – говорит следователь, – Посмотри на него сам. Бомж. Кто его искать будет?

Кашин с интересом смотрит не Куприянова, стараясь понять, куда тот клонит. А следователь предлагает:

– Напишем, что умер своей смертью. Быстро дело закроем и разбежимся?

– Я хоть сейчас готов подписать протокол, – соглашается эксперт.

– Идет.

Они пожимают друг другу руки.

– Я подготовлю документы и через час буду у тебя в отделе, – обещает Куприянов.

– Там всё и порешаем.

Приходько входит в подъезд и поднимается вверх по лестнице.

На площадке между третьим и четвёртым этажом её ждет женщина в спортивной форме и большой сумкой через плечо.

Поднявшись на третий этаж, Приходько принимается открывать дверь в квартиру.

Женщина вынимает из сумки пистолет с глушителем и выходит на позицию. Прицеливается и собирается стрелять, но в это время открывается дверь в соседнюю квартиру и перекрывает Приходько.

Из соседней квартиры выходит мужчина с собакой и видит вооруженную женщину.

– Ату! – дает он команду собаке. Та бросается на киллера. Женщина стреляет в собаку.

За это время Приходько успевает забежать в свою квартиру и закрыться на замок.

Ранив собаку, женщина, целясь пистолетом в мужчину, спускается вниз и покидает дом.

Приходько трясет от страха. Взволнованная, она набирает номер на мобильном телефоне. Ей отвечает Захаров.

– Полковник Захаров слушает?

– Меня зовут Приходько Анна Степановна, – быстро говорит она, – Мне ваш номер телефона дал следователь прокуратуры. Почему до сих пор нет охраны?

– Вы, наверное, неправильно поняли, Анна Степановна, – объясняет Захаров, – Я должен вас доставить в Москву, а не охранять.

– Мне все равно, товарищ полковник, что вам поручено, – произносит Приходько, – Но до Москвы мне ещё дожить нужно.

– Что случилось? – Интересуется полковник, почувствовав волнение в голосе свидетельницы.

– На меня только что было совершено нападение, – рассказывает Приходько, – Если бы не сосед, меня бы уже не было в живых.

– Вы уверены в этом?

– Вы смеетесь? Приедете и сами посмотрите.

– Только не волнуйтесь, Анна Степановна, – успокаивает её Захаров, – Я сейчас лично вас заберу из дома.

– Поторопитесь, – просит она, – Я очень боюсь.

Кашин сидит за столом, сочиняя протокол патологоанатомического исследования трупа. Величко ждет протокол, который составляет Кашин.

В отдел заходит следователь Куприянов.

– Здорово, честной компании!

– Привет, коли не шутишь, – отвечает Величко.

– Уже здоровались, – произносит Кашин.

– Я не опоздал? – Интересуется Куприянов.

– Смотря к чему? – Говорит Величко, – Если на раздачу орденов и медалей, то ты за нами. Если для получения выговора или чего более, то ты первый.

– Спасибо, добрый ты наш, – благодарит следователь.

– Пожалуйста.

Куприянов подходит к Кашину и выкладывает перед ним на столе документы.

– Вот, Виктор Петрович, принёс, как мы договаривались.

– Я тоже не сидел, сложа руки, – сообщает эксперт, – Все подготовил. Вот протокол обследования, а вот вскрытия…

– Опять влетишь, Кашин, – предупреждает Величко.

– Не каркай! – Обрывает его тот.

Куприянов, видя, что уголовное дело может затянуться, вступается за Кашина:

– Да его никто не кинется, капитан, бомжа этого. Если бы ты его увидел, Игорь, то сам согласился быстренько прикрыть это вонючее дело.

Величко машет рукой:

– Ай, делайте, что хотите! Меня это не касается.

Кашин берет ручку и обращается к следователю:

– Мне нужно внести его данные в документы. Ты выяснил, как его фамилия?

– А что её выяснять, – отвечает Куприянов, – При нём документы были. Пиши.

Кашин пододвигает к себе протокол, и готовиться писать.

– Фамилия у него: Кашин, – сообщает следователь.

– Ничего себе! – Свистит Величко, – Это случайно не твой родственник, Виктор Петрович?

– В гробу я видел таких родственников! – Бурчит эксперт, – Что, мало Кашиных в Петербурге? Однофамилец это. Понятно.

– Понятно, – кивает капитан.

Кашин записывает, потом поднимает голову на Куприянова.

– А имя и отчество?

– Виктор Петрович, – говорит Куприянов.

– О! Полный тезка, значит, – Снова отзывается Величко, – Ты бы паспорт у него проверили, Виктор Петрович? Может, действительно, родную душу встретил? А то всё один, неприкаянный ходишь.

– Уже не встречу, – произносит Кашин, – Покойник он.

– Жаль, – вздыхает капитан, – Но это хороший знак.

– С чего ты взял?

– Может быть, эта смерть тебе предназначалась, – объясняет Величко, сдерживая смех, – а он её забрал.

– Не говори ерунды. Я по помойкам не шляюсь.

– Ещё не вечер.

– Игорь, наши пути идут параллельно, – сообщает Кашин, – Они никогда не пересекутся ни на этом, ни на том свете.

– Эйнштейн в своей теории относительности утверждал обратное, – возражает капитан.

Кашин машет рукой и продолжает заполнять документы.

Захаров выходит из подъезда и, остановившись на крыльце, осматривает территорию. Затем возвращается и выходит уже с Приходько.

Они быстро преодолевают расстояние от крыльца к машине. Захаров, прикрывая её от возможной пули, усаживает в машину и захлопывает дверь. Сам садится на место водителя.

За их действиями из-за угла наблюдает женщина-киллер, сидя на мотоцикле. Она уже не в спортивном костюме. На ней надет облегающий костюм из черной кожи. На голове шлем с темным стеклом.

Когда машина Захарова трогается с места, она заводит мотоцикл и движется следом.

Из кабинета выходит Кречетова, направляясь к выходу. Кашин преграждает ей дорогу.

– Ольга Петровна, разрешите доложить о быстром выполнении вашего задания.

– Какого задания? – Не понимает Кречетова.

– О трупе на мусорке.

– Спасибо, – благодарит она, – Надеюсь, что прокуратура не будет его возвращать нам на доследование.

– Ну, что вы, Ольга Петровна, – говорит Кашин, – Там и без нас всё ясно, как Божий день.

– Если не считать, что труп сам себя зарезал ножом, – вставляет Величко.

Кашин удивленно вскидывает брови.

– А ты откуда знаешь про нож?

– Из анекдота, – объясняет капитан, – Труп упал на нож одиннадцать раз.

– Мой не падал, – произносит эксперт, – Согласно судебно-медицинской экспертизе, мой умер собственной смертью.

– А причем здесь нож? – Не унимается Величко.

– Какой нож? – Нервничает Кашин, – Что ты меня путаешь? Никакого ножа не было.

– Хочу обрадовать вас, Виктор Петрович, – останавливает их перепалку Кречетова, – что я подала в финансовый отдел рапорт на выплату премиальных по итогам работы за месяц.

– Спасибо, Ольга Петровна. Я себе новую приставку к компьютеру куплю.

– Ну, вы здесь радуйтесь этой новости, – говорит она, – а я на обед пошла.

Кречетова уходит.

Приходько в машине становиться плохо. Её начинает бить озноб.

– С вами все в порядке, Анна Степановна? – Обращает на неё внимание Захаров.

– Да что-то нехорошо мне.

– Может остановиться? – Предлагает он.

– Нет, нет, товарищ полковник, – отказывается она, – Везите меня в безопасное место.

Далее они едут молча. Захаров то и дело бросает тревожные взгляды на Приходько.

– Давайте-ка, я вас отвезу к врачу. У нас есть замечательный врач, который вам поможет.

– Уговорили, товарищ полковник, – соглашается Приходько, – Везите к вашему замечательному врачу, но сначала я хочу что-нибудь попить.

– Это мы быстро для вас организуем, Анна Степановна.

Захаров перестраивает машину со второго ряда в первый и тормозит на автобусной остановке, на которой находится ларёк со всякой всячиной.

Захаров выскакивает из машины и бежит к ларьку.

В это время к машине на мотоцикле подъезжает женщина-киллер, останавливается и вынимает обрез.

Захаров замечает это и выхватывает пистолет.

– Ложись! – Кричит он.

Приходько распахивает дверь и выпадает из машины на асфальт. Киллер стреляет, но поздно.

Захаров открывает стрельбу в ответ. Второй выстрел женщина-киллер делает в Захарова, но он тоже успевает упасть на землю.

Киллер запихивает обрез за пояс и, дав газ, срывается с места. Мотоцикл становится на одно колесо и мчится по дороге до тех пор, пока не скрывается из вида.

Захаров подходит к Приходько. Она лежит без движения. Он поднимает её и усаживает на переднее сидение машины. Она никак не реагирует. Он щупает пульс. Пульса нет. Усадив Приходько с ногами в машину, он быстро садится за руль.

Поглядывая на Приходько, Захаров достает мобильник и звонит Волиной.

– Александра Леонидовна, это – я.

– Делаю выводы: если такое начало, значит, что-то случилось, – говорит Волина, – Говорите что?

– На нас совершено нападение. Стреляли из обреза.

– Кто ранет?

– Никто. Но она без сознания. И у неё нет пульса.

– Она?

– Приходько Анна Степановна.

– С вами поведешься, Сергей Алексеевич, всегда попадешь в неприятности, – делает вывод Волина.

– Вы не поняли, Александра Леонидовна, – объясняет Захаров, – Она – свидетель.

– Это ничего не меняет. Вы просто притягиваете неприятности.

– Что делать? – Спрашивает полковник.

– Везите её в больницу скорой помощи, – распоряжается Волина, – Я скоро буду.

– Чтобы я без вас делал, Александра Леонидовна?

– Риторический вопрос, Сергей Алексеевич, – говорит она, – Лучше ничего не делать, чтобы не попадать в такие ситуации.

Кашин собирает бумаги, лежащие на столе, в одну стопку. Ручки и карандаши определяет в стаканчик.

– Игорь, ты идешь на обед? – Спрашивает он Величко.

– Сегодня я буду поститься, – отвечает капитан.

– По церковному календарю пост ещё не начался.

– Кашин, мой пост связан не с великой верой во Всевышнего, – объясняет Величко, – а с элементарной нехваткой денежных средств. Я сейчас на мели.

– Может, тебе одолжить? – Предлагает эксперт.

– Премного благодарен, – благодарно склоняет голову капитан, – Но не стоит меня развращать. Я должен сам научиться планировать свой бюджет. Если я сейчас возьму у тебя деньги, мне их нужно будет потом отдать?

– Надеюсь, что так.

– Тогда мне их не хватит потом, и мне снова нужно будет одалживать.

– Весь мир живет, постоянно одалживая и отдавая, – говорит Кашин, – Короче, ты берёшь деньги, или нет?

Величко на мгновение замирает, стараясь подавить искушение, но не может и соглашается с предложением Кашина:

– Дурной пример заразителен. Последую мировой практике. Давай мне твои несчастные рубли.

– Сколько?

– Сто рублей хватит. На молоко и батон.

Кашин лезет в карман. Потом в другой карман. Затем проверяет все карманы.

– Не понял?

– Что случилось? – Спрашивает Величко.

– По-моему, я кошелёк потерял, – расстраивается эксперт.

– А под столом смотрел?

Кашин опускается на коленки и ищет пропажу под столом.

– И здесь его нет.

– А ты его дома не забыл?

– Нет, – не уверено отвечает Кашин, – Я его во внутренний карман положил перед тем, как выйти.

– Много денег?

– Это, как считать… Тысячи полторы.

Величко вздыхает:

– Придётся действовать по первоначальному плану.

– Какому?

– Поститься.

Кашин разводит руки в стороны:

– Извини, Игорь, рад бы помочь, но кошелька нет.

Эксперт ещё раз осматривает все вокруг и чешет затылок.

– Я, наверное, домой поеду. Может, действительно кошелек дома оставил.

– Деньги на дорогу есть? – Спрашивает Величко.

– У меня проездной… – Кашин лезет в карман, – …был.

Величко протягивает ему свой проездной.

– Возьми мой.

Захаров вносит на руках Приходько в приёмный покой. Санитар помогает положить её на носилки. Хирург обследует её: проверяет пульс, глаза, дыхание.

В приёмный покой, надев белый халат, заходит женщина-киллер и останавливается на небольшом расстоянии от них.

Хирург, закончив обследование, поворачивается к Захарову.

– Должен вас огорчить, товарищ начальник, но ваша женщина умерла.

– Как умерла? – Вырывается у Захарова.

– Как умирают все люди.

Захаров тяжело вздыхает, отходит в сторону, где беззвучно ругается. Затем возвращается к врачу:

– Отчего она умерла?

– А это вам скажет патологоанатом, когда проведёт вскрытие.

Женщина-киллер, услышав врача, медленно выходит из приёмного покоя.

Выйдя на улицу, Женщина-киллер сразу вынимает мобильник и набирает номер.

– Здравствуйте!

– Слушаю вас? – Спрашивает мужской голос.

– Это вас беспокоят с туристического агентства, говорит она, – Ваш заказ выполнен. Вы можете отправляться в круиз по Средиземному морю.

– Вы ошиблись, – говорит мужской голос, – Я ничего не заказывал в вашем агентстве.

Чередник прячет в карман мобильный телефон и поворачивается к Самойлову.

– Все в порядке. Можно не переживать. Она сделала своё дело.

– Это она тебе сказала? – Спрашивает Самойлов, – Мне этого мало. Я должен быть уверен. Сам проверь и её заставь предъявить доказательства.

– Хорошо.

Волина залетает в приёмный покой. Видит пасмурные лица Захарова, ассистента-анестезиолога и медбрата.

– Что случилось?

– Мы не успели. Она умерла, – сообщает Захаров.

Волина подходит в Приходько и проверяет пульс, глаза, дыхание. Еще раз проверяет пульс. Поднимает голову на медбрата.

– Срочно вези в реанимацию.

– Жива? – Спрашивает медбрат.

– Я её там посмотрю.

– Есть надежда? – Интересуется Захаров.

– Не знаю, – отвечает она.

Кашин входит в подъезд дома и проходит мимо консьержки.

Та, завидя Кашина, удивленно крестится.

Он проходит к лифту и оборачивается. Видит, что консьержка, высунувшись полностью из окна, смотрит на него. Кашин, ничего не понимая, входит в лифт.

Поднявшись на свой этаж, выходит из лифта и останавливается перед своей квартирой. Дверь в его квартиру заклеена в четырёх местах бумажными лентами, а замочная скважина опечатана. Кашин наклоняется и принимается изучать, что написано на листе: «Опечатано. 15 июля». Внизу текста стоит размашистая подпись.

– Ничего не понимаю?

Удивленный Кашин топчется на месте, не зная, что делать. Потом решительно идёт к лифту.

Волина обследует Приходько. Ей помогают ассистент-анестезиолог и медбрат. Они проводят токсикологическое исследование. Волина просматривает результаты энцефалограммы.

– Что там, Александра Леонидовна? – Заглядывает ей через плечо ассистент.

– Нужно ещё сделать компьютерную томографию.

– Что нам это дает?

– Уверенность в выводах.

– Можно поинтересоваться каких? – спрашивает медбрат.

– Можно, – отвечает Волина.

– Выводами, что наша пациентка жива, – сообщает ассистент.

– А что с ней? – Медбрат удивленно смотрит на Приходько, – Лежит трупом, не дышит. Холодная, как покойник. И пульса нет.

– Как раз пульс есть, но очень слабый, – уточняет Волина.

– Вам не показалось?

– Исследования, которые мы провели, – объясняет она, – говорят о том, что у неё приступ летаргии на почве стресса.

– Это она впала в летаргическую спячку? – Восклицает медбрат и снова удивленно рассматривает Приходько.

– Да. Я не заметил этого, а Александра Леонидовна сразу определила.

– Отчего это происходит? – Интересуется медбрат.

– Защитная реакция организма, – говорит Волина.

– Это же она может проспать целую вечность?

– Может.

Кашин выходит из лифта, направляясь к консьержке. Просовывает голову в окно, отчего консьержка вжимается в стул и смотрит на него безумными глазами.

– Вы не объясните, что произошло? – Задает вопрос Кашин.

– Я?

– А кто же ещё?

Консьержка отрицательно машет головой.

– Я прихожу домой и что вижу? – Возмущается эксперт, – Двери моей квартиры опечатаны.

Консьержка в этот раз машет головой утвердительно.

– Кто это сделал?

– Участковый, – наконец отвечает она.

– Зачем?

– Он сказал, что вас сегодня зарезали на мусорке.

– Где?

– На мусорке, – повторяет консьержка, – Он и бумагу показал. Я сама читала. В ней черным по белому написано, что вас зарезали.

– Ну, я же живой? – Удивляется Кашин.

– Не знаю, – говорит она, – Может, вы призрак.

– Ага. Призрак отца Гамлета, – бурчит Кашин, – Можете меня потрогать, если сомневаетесь.

Он протягивает к ней руку. Она отстраняется от неё и лихорадочно крестится. Кашин, видя это, вздыхает.

– Где находится наш участковый?

– На участке.

– Логично, – говорит эксперт, – Пошел его искать.

Выходя из подъезда, Кашин оглядывается и видит консьержку, которая по пояс высунулась из окна и следит за ним. Он качает головой.

– Чушь какая-то!

Волина заходит в приёмный покой, где её дожидается Захаров. Он поднимается ей на встречу.

– Могу вас обрадовать, Сергей Алексеевич, – говорит она.

Захаров смотрит на неё безумными глазами:

– Вы её оживили?

– Ну, что вы, я не Господь Бог, – улыбается Волина, – Просто она впала в летаргию. Такое бывает в стрессовых ситуациях.

– Стресса у неё было достаточно, – соглашается полковник, – А почему врач сказал, что она умерла?

– Понимаете, это болезненное состояние, – объясняет она, – похожее на сон, характеризуется неподвижностью, отсутствием реакций на внешнее раздражение и резким снижением интенсивности всех признаков жизни. Очень легко ошибиться.

– И похоронить человека заживо, – продолжает Захаров.

– Бывали такие случаи, – соглашается Волина.

Захарова нервно ведет плечами:

– Ужас какой! Проснуться в гробу.

– Это в кино, – говорит она, – Сейчас техника позволяет избежать этого.

– Сколько она пробудет в таком состоянии? – Интересуется Захаров.

– Всё зависит от организма. Несколько часов, недель. А, может, месяцев. Хотя это бывает редко.

– Как же она в таком состоянии будет давать показания в суде? – наивно спрашивает полковник.

– Боюсь, что она не сможет это сделать, пока не придёт в себя.

– Что же делать?

– Ждать.

– Да? А она соображает? – задает вопрос Захаров, – Ну, у неё с головой все в порядке? Изменений никаких не предвидится?

– Сознание сохраняется, – успокаивает его Волина, – Это доказано. Она воспринимает окружающее, но не реагирует на него.

– Так, может, её попросить, чтобы она проснулась?

– Может, она вас и услышит, но сделать ничего не сможет.

Чередник сидит на лавочке, читая газету. Мимо в спортивной форме пробегает женщина-киллер. Напротив лавочки останавливается, чтобы завязать шнурок на кроссовке. Ставит ногу на лавочку.

– Заказчик просит представить доказательства выполнения задания.

Женщина, завязав шнурок, продолжает бег. Чередник поднимается с места, бросает газету в урну и идёт к выходу из парка.

Кашин находит участкового Трубникова на мусорке, где произошло преступление. Рядом с ним Сидорова.

– Слушай, Сидорова, – говорит он дворничихе, – ты или увольняйся, или работай. Другого совета я тебе дать не могу.

12 3 След.

Покойник. Осада. Самосуд. Деменция. Кинодетективы из сериала «Чупакабра»

Покойник

Первая серия

С этой книгой читают

Другие книги автора