Война за Австрийское наследство. Часть 1. Война из-за Уха Дженкинса

Вернон и в самом деле подумывал повторить подвиг своих предшественников и напасть на Панаму, где, как говорили, находились в то время сокровища из Перу. Соблазн был велик, но и трудности казались непреодолимы. У него было мало солдат, мало было пушек, да и те нечем было перевозить – не было ни мулов, ни лошадей.

К 17 декабря мины, на которые пришлось потратить 122 барреля пороха, найденного на испанских складах, были, наконец, заложены и Вернон отдал приказ привести их в действие. Несколько сильнейших взрывов один за другим прогремели над бухтой. Когда осела поднятая в воздух пыль, на месте некогда грозных фортов оказались жалкие груды дымящихся развалин. Порто-Бело, как крепость перестал существовать.

Имей Вернон в своем распоряжении не 200 вест-индских солдат, необходимых к тому же для обороны Ямайки, а, по крайней мере, полноценный пехотный полк, он мог бы попытаться удержать столь важный в стратегическом отношении город за собой, вместо того чтобы удовлетвориться разрушением его укреплений.

Но британский премьер Роберт Уолполь, пославший его в Вест-Индию без солдат, видимо опасался, что решительные успехи Британии подтолкнут Францию к вмешательству в войну. Ведь первый министр Людовика XV кардинал Флёри не раз говорил британскому послу в Париже лорду Вальдгрейву, что Франция не сможет остаться в стороне, если увидит, что Англия захватит какую-либо часть испанских владений.

Как бы то ни было, 24 декабря британская эскадра, подняв паруса, оставила Порто-Бело, превращенный ею в беззащитный городишко, и направилась домой на Ямайку. В Англию с донесением об одержанной победе был отправлен капитан Джеймс Рентон на шлюпе “Triumth”, одном из кораблей гуарда-косты, доставшемся морякам в качестве приза. Фрегат “Diamond” Вернон послал к Картахене на разведку и для наблюдения за городом и бухтой. Адмирал не забывал о своей главной цели – уничтожении или захвате галеонов.

Обратный путь стал для англичан тяжелым испытанием. Вскоре после выхода из Порто-Бело на эскадру налетел сильный шторм, продолжавшийся несколько дней и разметавший корабли по бушующему морю. Так что, когда флагманский “Burford” 16 января достиг, наконец, Порт-Ройяла, его сопровождал один лишь “Hampton Court”, лишившийся своей грот-мачты. Напрасно Вернон всматривался в трубу, надеясь разглядеть в гавани корабли своей эскадры. Их там не было, за исключением маленькой “Sheerness”, каким-то чудом сумевшей добраться до порта, имея сильную течь в корпусе.

20 января вечером пришли “Anglesey” и “Strafford”. Оба имели сильные повреждения в такелаже и рангоуте. Об остальных кораблях не было никаких известий. Беспокойство Вернона нарастало.

21-го утром адмирал отправил на поиски отсутствующих судов эскадры единственный способный к выходу в море корабль, свой флагманский “Burford”, с запасом продовольствия, воды и всего, что могло потребоваться для ремонта. Капитан корабля Томас Ватсон имел приказ проверить все бухты в окрестностях Порто-Бело и всего Дарьенского перешейка.

Как оказалось, с этим делом Вернон немного поторопился. Его корабли потихоньку сами собрались на своей базе. 26 января подошел “Diamond”, который имел такие сильные повреждения, что не смог больше находиться на своей станции у Картахены. В тот же день прибыл “Windsor”, 28-го появился “Norwich”, оба со сломанными фок-мачтами. 4 февраля в гавань втянулись “Princess Louisa”, “Worcester” и призовой “Astrea”. Теперь в отсутствующих значился только “Burford”, отправившийся на поиски своих «пропавших» товарищей.

Однако выполняя свою благородную миссию, он сам попал в очень опасную ситуацию. “Burford”, почти уже достигнув материкового берега, наскочил на подводный риф недалеко от Картахены. Гибель корабля казалась неизбежной. Помощи в открытом море ждать было неоткуда. Лишь опыт и хладнокровие капитана, быстрые и умелые действия команды помогли им выйти победителями из этой безнадежной ситуации. “Burford” не только благополучно снялся с рифа, но и сумел дойти, несмотря на серьезные повреждения, до Ямайки. 6 февраля он, скрипя всеми помпами, выкачивающими из трюма воду, тяжело вошел в бухту Порт-Ройяла, где его радостно встретили корабли эскадры.

Вернон мог облегченно вздохнуть. Обошлось без потерь. Все корабли, бывшие с ним в деле, вернулись на базу. Его эскадра даже увеличилась за эти дни. Из Англии 26 января пришли подкрепления. Это были линейный корабль “Greenwich” (50), 4 бомбардирских (мортирных) судна, 3 брандера и 2 тендера, которые привели с собой транспорты с продовольствием, военными запасами и материалом для ремонта судов.

Кампания 1740 года.

Глава 5

Дальнейшие операции в Вест-Индии.

Действия Вернона

После громкого успеха в Порто-Бело вице-адмирал Вернон не собирался почивать на лаврах и надолго оставлять противника в покое. Он деятельно готовил эскадру к новым боям. В порту целыми днями кипела работа. На судах устранялись полученные повреждения.

7 марта 1740 года, лишь только основные силы эскадры были приведены в порядок, Вернон снова вышел в море. Адмиральский флаг был поднят на мачте “Strafford” (60), так как “Burford”, пострадавший больше всех, все еще находился в ремонте. С собой адмирал взял “Princess Louisa (60), “Windsor” (60), “Norwich” (50), “Greenwich” (50), а также 3 бомбардирских судна, 2 брандера и 2 тендера. Остальные корабли во главе с коммодором Брауном остались на месте для защиты Ямайки. (Вернон не сомневался, что с началом войны Мадрид отправит в Вест-Индию эскадру с солдатами на борту и их целью может стать именно Ямайка).

Эскадра двигалась в южном направлении. Вечером 12 марта англичане достигли побережья Новой Гранады в районе Санта-Марты (самого первого испанского города на территории нынешней Колумбии, основанного в 1525 году). Не обнаружив в порту ничего достойного внимания, Вернон двинулся вдоль материкового берега в юго-западном направлении.

14 марта на подходе к Картахене встретили крейсировавший здесь “Falmouth” (50), осуществлявший наблюдение за городом. А ближе к вечеру британская эскадра во всей своей красе предстала перед любопытными взглядами жителей Картахены, уже наслышанных про ее подвиги. Держась вне выстрелов крепостных орудий, корабли Вернона осторожно вошли в Плайя-Гранде, обширный открытый залив, омывающий Картахену со стороны моря.

Следующие два дня англичане занимались изучением укреплений города и его окрестностей, делали промеры глубин, определяли места возможной высадки. Чтобы узнать реальную силу и возможности испанской артиллерии, Вернон решил провести разведку боем.

Утром 17 марта бомбардирские суда и тендеры, а также корабли, назначенные для их прикрытия, спустились ближе к берегу и с дальней дистанции начали обстрел крепости. Испанцы, естественно, открыли ответный огонь. Но большинство крепостных орудий были устаревших конструкций, и их ядра падали с недолетом. Оставаясь, фактически, безнаказанными, британские корабли продолжали обстрел до глубокой ночи. От их бомб пострадала не только крепость, но и сам город, где было повреждено несколько домов, в том числе здание таможни и Иезуитский колледж.

Вернон надеялся, что испанский адмирал выведет в море свои корабли, чтобы прекратить бомбардировку, и тогда он сразится с ним.

Но дон Блас де Лезо, имевший под своей командой лишь 3 линейных корабля¹⁷, не поддался на провокацию, благоразумно оставаясь в гавани. Вместо этого он приказал снять со своих кораблей несколько 18-фунтовых орудий и установить их на берегу скрытно от противника.

Когда на следующий день британские суда вновь заняли облюбованные ими позиции, чтобы продолжить обстрел, неожиданно для них вступили в дело установленные де Лезо батареи. После недолгой пристрелки их ядра стали находить свои цели. Не оставаясь больше неуязвимыми, бомбардирские корабли и тендеры снялись с якорей и отошли на безопасное расстояние.

Простояв еще два дня в Плайя Гранде, британская эскадра 21 марта подняла паруса и, медленно пройдя вдоль берега, повернула в открытое море. У Картахены были оставлены “Windsor” и “Greenwich” для наблюдения за испанской эскадрой и перехвата идущих в город судов¹⁸. Остальные корабли взяли курс на Порто-Бело, где адмирал собирался исправить полученные малыми судами повреждения и пополнить запасы воды.

Давая отчет своих действий у Картахены, Вернон хвастливо писал герцогу Ньюкаслу, что он теперь знает подходы к крепости так же хорошо, как сами испанцы.

24 марта британская эскадра вошла в хорошо знакомую бухту Порто-Бело, у входа в которую ее уже несколько дней поджидал фрегат “Diamond”, пришедший с Ямайки после ремонта. Вернон был очень рад этой встрече. Он высоко ценил командира фрегата Чарльза Ноулза, которому поручал наиболее ответственные и важные задания. (Именно Ноулз в ноябре – декабре прошлого года руководил минированием и подрывом фортов Порто-Бело).

Своим следующим объектом нападения Вернон избрал небольшой испанский городок Чагрес, расположенный в нескольких милях к западу от Порто-Бело, в устье реки с тем же названием, и служивший базой гуарда-косты, ее штаб-квартирой. Адмирал вознамерился разорить это осиное гнездо. Сама река Чагрес также имела большое значение. В своем верхнем течении она пересекала дорогу Панама – Порто-Бело. То есть, поднявшись вверх по реке на лодках, можно было спокойно выйти к Панаме. (Именно этим путем в 1671 году воспользовался Генри Морган для нападения на Панаму). До XVIII века Чагрес также служил в качестве дополнительного пункта, куда доставлялись сокровища из Панамы. Вход в устье реки охранял форт Сан-Лоренцо, выстроенный заново, после того как Морган сжег его.

Адмирал приказал Ноулзу отправиться к Чагресу и блокировать город, чтобы не допустить ухода стоявших там судов. В ожидании основных сил эскадры Ноулз должен был произвести осмотр форта и составить диспозицию для его наилучшего обстрела.

Ветер был попутный и вскоре “Diamond” и сопровождавшие его брандер “Success” и один из тендеров предстали перед приземистыми стенами форта Сан-Лоренцо с реявшим над ним испанским флагом. Форт был воздвигнут на правом берегу устья реки, на высоком мысу, выступающим далеко в море. За фортом у подножия холма, на котором он стоял, располагался сам городок Чагрес.

В тот день в устье реки, превращенном природой в небольшую, но очень удобную бухту, было пусто, если не считать два корабля береговой охраны, притулившихся к причалу у здания таможни.

Капитан Ноулз с присущей ему инициативой и энергией взялся за выполнение порученного задания, совершая промеры глубин в непосредственной близости от замка, часто под огнем его пушек. Когда 2 апреля к Чагресу подошел “Norwich” с малыми судами, (Вернон с главными силами задержался в Порто-Бело), все работы были завершены и диспозиция составлена.

В 3 часа дня после ознакомления капитанов с диспозицией на «Норидже» взвился сигнал атаки. Ричард Герберт первым подвел свой корабль под стены форта, отвлекая на себя внимание испанских канониров. Недалеко от него занял позицию “Diamond”, оставленный Ноулзом на попечение своего первого лейтенанта. Сам же он на брандере “Success” под огнем противника вошел в бухту, ведя за собой бомбардирские корабли. Завязалась ожесточенная артиллерийская перестрелка.

Поздно вечером к Чагресу подошли “Strafford”, “Falmouth” и “Princess Louisa”. Сгустившиеся сумерки не позволили им занять свои огневые позиции и принять участие в обстреле форта. А потому они вынужден были встать на якорь немного мористее в ожидании утра.

На рассвете все три корабля путем верпования подтянулись ближе к берегу и включились в увядшую было за ночь перестрелку. Обстрел форта продолжался еще более суток. Лишь 4 апреля в 11 часов утра, исчерпав все возможности к сопротивлению, испанцы вывесили белый флаг.

В 2 часа дня на борту “Strafford” комендант форта Хуан Карлос де Зеваллоса подписал условия капитуляции, составленные Верноном. После этого Чарльз Ноулз во главе 120 матросов, набранных с разных кораблей, высадился на берег, чтобы взять под охрану форт и таможню. Весь найденный на складах таможни товар: какао, хина, шерсть, столовое серебро и другие ценности – всего на сумму 70 тысяч ф. ст. – было переправлено на суда эскадры, так же как и 11 медных пушек. Два шлюпа гуарда-косты были потоплены, так как оказались слишком стары и были непригодны для службы.

8 апреля опустевшие склады таможни были наполнены горючим материалом и подожжены. Огонь полыхал всю ночь, отражаясь в черных водах реки, откуда предварительно были выведены все британские суда, за исключением тендера, который должен был прикрывать отход гарнизона.

Капитан Ноулз между тем закончил закладку мин под стены форта. 9 апреля утром над бастионами Сан-Лоренцо прогремело несколько мощных взрывов, превративших его за считанные секунды в живописные развалины.

Удовлетворенный проделанной работой, Вернон на следующий день покинул Чагрес.

В Порто-Бело, назначенным местом сбора кораблей эскадры, к нему присоединились “Windsor” и “Greenwich”, вернувшиеся из крейсерства с ценным «призом»¹⁹. 14 апреля с Ямайки подошел “Burford”, прежний флагман Вернона, закончивший, наконец, свой ремонт. Из корреспонденции, доставленной им, Вернон узнал, что два испанских корабля с вице-королем Новой Гранады на борту направляются с Пуэрто-Рико в Картахену.

Информация, полученная Верноном, соответствовала действительности. Упомянутые в письме суда были кораблями флота Его Католического Величества “Galicia” (70) и “San Carlos” (66).

Они вышли из Ферроля еще 16 октября прошлого года, имея на борту, помимо различных военных грузов, 700 солдат для усиления гарнизона Картахены, и нового вице-короля Новой Гранады дона Себастьяна де Эславу.

Их плаванье оказалось нелегким. Потрепанные зимними штормами, корабли достигли Пуэрто-Рико 16 декабря с экипажами, страдающими от цинги, от которой умерло более 150 человек. В Сан-Хуане “Galicia” и “San Carlos” простояли почти 4 месяца, приводя себя в порядок и пополняня за счет местных кадров свои экипажи. Здесь дон Себастьян узнал об объявлении Англией войны и о том, что в Карибах активно действует британская эскадра.

Закончив все приготовления, и положившись на волю Божью, оба корабля продолжили плаванье и 21 апреля бросили якорь в обширной бухте Картахены под защитой ее фортов.

Если бы “Windsor” и “Greenwich” продолжили свое крейсерство, они наверняка встретились бы с ними, и не известно еще, для кого эта встреча оказалась бы роковой.

А 3 мая жители Картахены вновь могли лицезреть перед стенами своего города британскую эскадру. Это была запоздалая реакция адмирала Вернона на полученное в Порто-Бело сообщение. Он всеми силами стремился перехватить эти два корабля, чтобы не допустить получение городом военных запасов и подкреплений. Заманчиво было также взять в плен самого вице-короля Новой Гранады. И не его была вина в том, что он не преуспел в этом своем намерении. Слишком много было потрачено времени на борьбу с противными восточными ветрами, из-за которых небольшой, в сущности, переход занял больше двух недель.

Эта неудача обескуражила адмирала. Все его усилия оказались напрасны. Дальше оставаться здесь не имело смысла, и 6 мая эскадра подняла паруса и взяла курс на Ямайку.

Прибывшие из Ферроля корабли остались в Картахене. Теперь в распоряжении дон Бласа де Лезо было целых 5 линейных кораблей: “Africa”(64), “Conquistador”(64), “Dragon”(60), “Galicia”(70) и “San Carlos”(66), а также 2 шлюпа и бриг.

В Гаване базировались “Santiago”(60) и “Europa”(64), а также перешедшие туда с началом войны из Веракруса “San Juan Bautista”(60) и фрегат “Bizaro”(50).

И это были все силы, которыми обладала Испания в Вест-Индии, в столь важном для нее районе мира. Правда, с начала войны в Карибах появилась целая флотилия приватиров. Их небольшие хорошо вооруженные суда, а также уцелевшие корабли гуарда-косты, как волки рыскали среди островов в поисках добычи, чем доставляли массу хлопот англичанам.

Торговцы из Британии и из Северо-Американских колоний, направлявшиеся в Вест-Индию, или возвращавшиеся оттуда домой, должны были собираться в караваны, которые сопровождались на всем пути их следования военными кораблями. С Ямайки в Англию подобные конвои отправлялись каждые полтора – два месяца. В июне очередной такой караван предстояло вести любимцу Вернона Чарлзу Ноулзу на фрегате “Diamond”.

Преобладание в Карибском море восточных ветров предопределило маршруты, которыми мореплаватели могли тогда воспользоваться для возвращения в Европу. Их было два. Первый маршрут пролегал через Наветренный пролив, разделявший Кубу и Эспаньолу. Второй вел вокруг западной оконечности Кубы и далее через Флоридский пролив.

Казалось бы, второй маршрут был гораздо менее естественным, так как он был не только более длинным, но и более опасным, ибо значительную часть пути пришлось бы идти вблизи кубинского берега, где торговцев могли подстерегать приватиры. В действительности, однако, очень часто это был наиболее подходящий, если не единственно возможный путь. В Наветренном проливе суда, идущие в Европу и Северную Америку, часто встречали противные ветры, побороть которые не всегда было возможно. Если же корабли выбирали второй маршрут, то восточные ветры помогали им быстро достичь западной оконечности Кубы, мыса Антонио. За ним мореплавателей подхватывали благоприятные береговые ветры и течение Гольфстрим, которые через Флоридский пролив выносили их в океан.

Вот этим кружным путем повел свой караван, состоявший из 25 судов, и капитан Ноулз. На усиление ему Вернон выделил фрегат “Torrington”, который сопровождал Ноулза до его выхода в Атлантику. После чего их пути разошлись. “Torrington” вернулся через Наветренный пролив на Ямайку, а конвой устремился на северо-восток, стараясь, как можно быстрее, затеряться на океанских просторах.

Нападение англичан на Флориду

Получив от правительства «добро» на вторжение во Флориду и обещание поддержать предприятие кораблями-стационерами из северо-американских колоний, генерал Оглторп совместно с губернатором Южной Каролины, который увлекся его идеей, взялся за подготовку экспедиции.

Был сформирован корпус из 500 пехотинцев 42-го полка, 400 волонтеров из числа колонистов и 500 индейцев. Южная Каролина выставила еще 400 волонтеров. Поддержку с моря должна была обеспечить эскадра коммодора Винсента Пирса, состоявшая из 5 фрегатов и 3 шлюпов²⁰.

Во Флориде Испания имела только один более-менее крупный город: Сан-Агустин (ныне Сент-Огастин), который был основан еще в 1565 году и насчитывал полторы тысячи жителей. Большую же часть полуострова по-прежнему занимали индейцы, чья численность после знакомства с европейцами стремительно сокращалась из-за завезенных ими болезней, к которым у индейцев не было иммунитета. И только многочисленные католические миссии в индейских селениях поддерживали здесь испанское присутствие.

К 20 мая назначенные в экспедицию войска собрались возле устья реки Сент-Джонс, в 35 милях от Сан-Агустина. На следующий день начался марш. Первым на пути англичан оказался форт Сан-Френсис-де-Пупа с гарнизоном в 13 человек. Он не посмел оказать сопротивление. Без единого выстрела сдался и более крупный форт Сан-Диего с гарнизоном в 57 человек. Здесь Оглторп сделал остановку в ожидании контингента из Южной Каролины.

Сан-Агустин лежал в глубине небольшой бухты, вход в которую защищал форт Сан-Маркос (Кастилло-де-Сан-Маркос). С севера со стороны суши форпостом городу служил форт Муса (Moosa). Длинный, узкий остров Святой Анастасии, протянувшийся вдоль американского побережья, прикрывал его со стороны океана. Попасть в город с моря можно было или через пролив Сан-Себастьян, обогнув остров с севера, или через пролив Матанзас, лежавший к югу от острова. Путь через Сан-Себастьян был гораздо короче южного пути, который проходил через узкую протоку (реку), отделявшую остров Святой Анастасии от материка.

Первый британский корабль, фрегат “Squirrel”, появился у пролива Сан-Себастьян в конце апреля. Шесть испанских полугалер, находившиеся в Сан-Агустине, вышли было ему навстречу, но атаковать не решились. 9 мая “Squirrel” захватил испанский шлюп, шедший в Сан-Агустин, и не ожидавший встретить здесь англичан. Позднее к “Squirrel” присоединились шлюпы “Wolf” и “Spence”, а также фрегат “Hector”. Остальные суда Пирса сопровождали сухопутные войска, следуя за ними вдоль берега.

Губернатор Флориды Мануэль де Монтиано направил в Гавану с известием о нападении англичан посыльное судно, которое для выхода в океан воспользовалось южном проходом, счастливо уклонившись от встречи с одиноким британским кораблем, стоявшем в проливе Матанзас.

31 мая при приближении англичан гарнизон покинул форт Муса, не оказав ни малейшего сопротивления. В форте Оглторп оставил сильный отряд из 120 волонтеров из Южной Каролины и 30 индейцев под командой полковника Палмера.

Остальные волонтеры и индейцы во главе с полковником Ван-дер-Дассеном были перевезены на судах на противоположный берег бухты Сан-Агустина, чтобы с южной стороны блокировать город.

Сам Оглторп со своим полком и индейцами высадился на острове Святой Анастасии, где возвел для обстрела города и замка артиллерийскую батарею. Но пушки на ней, в том числе и снятые с кораблей, были слишком малых калибров, чтобы причинить замку существенный вред, да и дистанция ведения огня была предельной. (Осадных орудий у Оглторпа попросту не было). Сами же британские корабли не могли принять участие в обстреле форта, так как они не отважились подойти достаточно близко к городу, без риска сесть на мель.

На рассвете 26 июня испанцы произвели вылазу на форт Муса. Внезапная атака увенчалась успехом. Испанцы вновь овладели фортом, перебив большую часть его гарнизона, состоявшего в основном из волонтеров. (68 человек было убито, 34 взято в плен). Полковник Палмер, не сумевший организовать должным образом оборону форта, также оказался в числе убитых.

7 июля вернулся курьер, отправленный в Гавану, с сообщением, что транспорты с продовольствием и военными припасами прибыли с Кубы и находятся в бухте Москито-Инлет²¹, на юге Флориды.

Монтиано направил туда свои полугалеры, благо проход Мантанзас был открыт. Приняв с транспортов их груз, полугалеры тем же путем направились обратно. Однако на этот раз их встретили у входа в пролив два британских шлюпа, которые сразу же открыли по ним огонь. Только благодаря слабому неустойчивому ветру, который практически обездвижил британские суда, полугалерам удалось проскочить мимо них, получив при этом некоторую порцию ядер.

Разгрузившись, полугалеры приняли участие в обороне города. Они заняли такую позицию, что своим метким огнем наносили англичанам чувствительный урон. На просьбу Оглторпа атаковать полугалеры ночью на шлюпках Пирс ответил отказом, так как посчитал, что это слишком рискованно.

С подвозом продовольствия всякая надежда взять Сан-Агустин измором пропала. На штурм англичане не решались. Продолжать блокаду было бессмысленно. 20 июля Оглторп, страдавший от болотной лихорадки, отдал приказ сворачивать лагерь и возвращаться домой. Приближался сезон ураганов. Необходимо было спешить. На этом особенно настаивал коммодор Пирс, опасавшийся за свои корабли. Из-за спешки орудия на острове Святой Анастасии пришлось бросить, что делало уход англичан похожим на бегство.