Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя

Песня или дума в хорошем исполнении могла больше дать для «национального воспитания», чем урок истории в современной школе или лекция в университете. Разумеется, это было не научное изучение истории, а восприятие народных, мифологизированных представлений о прошлом. Но именно эти представления и формируют историческую память нации. Не одни лишь простые крестьяне и мещане, но и образованные паны слушали бандуристов. Николай Васильевич Гоголь ставил народные песни много выше летописей и сочинений ученых историков.

Государство займется распространением стихов Шевченко и формированием его культа только в двадцатые годы XX века. Но это будет совсем другое государство. Даже не «красная Россия», а уж скорее анти-Россия.

В наше время доказано, что массовая гибель на строительстве Петербурга – это миф. Смертность на строительстве Петербурга была не больше, чем на других стройках Петровского времени. Так, в 1706 году «из 529 плотников Петербургского адмиралтейства скончался один человек», еще 33 человека заболели, а пятеро бежали. За 1711–1712 годы в Петербурге из 2210 мастеровых умер 61 человек. Много это или мало? Во время строительства гребного флота на реке Воронеж смертность была вдвое выше {{ Андреева Е. А. Петербург – «город на костях»? // Вопросы философии. 2013. № 6. С. 29–40.

Давно прошли времена, когда историки начинали отсчет русской воинской славы военными кампаниями Петра Великого. При «тишайшем» государе Алексее Михайловиче Россия уже располагала сильной, хорошо вооруженной армией, где были и солдатские полки, обученные немцами и шотландцами на европейский манер, и закованные в броню рейтары – достойные противники польской панцирной конницы, и, конечно же, русские стрельцы, в то время известные и мужеством, и боеспособностью.

«В Малороссии жена – хозяин и хозяйка дома» {{ Смирнова-Россет А. О. Дневник. Воспоминания. С. 348.

– писала Александра Осиповна Смирнова-Россет. В доказательство она даже припомнила песню, которую услышала, очевидно, в детстве, в малороссийской деревне Грамаклея:

Мужик сияв жито,

Жинка каже: мак.

Нехай так, нехай так,

Нехай жито буде мак. Мужик поймав щуку,

Жинка каже: рак,

Нехай так, нехай так,

Нехай щука буде рак

Неприязнь к чужому народу, народу господствующему, «владычному» вполне объясняет самые неприятные для русских проявления украинской русофобии. Впрочем, ксенофобия почти всегда взаимна.

В 1830 году библиотеку открыли, библиотекарем назначили смотрителя полтавского уездного училища. За двенадцать лет, с 1830 по 1842-й, библиотека пополнилась только на 310 книг (416 томов), в основном это были подарки. Но книги пылились, сложенные в кипы, потому что жители Полтавы «не интересовались чтением и не посещали библиотеки». Библиотекарь И. Зозулин просил 450 рублей на содержание библиотеки, однако мецената не нашлось. Зозулина поддержал губернский предводитель дворянства. Он просил двор

После того как в Петербурге в 1798 году вышло первое издание «Энеиды», где герои Вергилия заговорили языком запорожских козаков, Иван Петрович стал местной достопримечательностью. Его представляли автором «Энеиды» и даже «переводчиком» Вергилия на малороссийский язык, хотя поэма Котляревского, конечно же, не пере

вод и не пересказ, а пародия 40 . Тогда еще трудно было предвидеть, что с этой веселой поэмы начнется история современной украинской литературы, а Иван Петрович окажется предшественником Шевченко, Леси Украинки, Ивана Франко.

Зимой 1787 года императрица Екатерина впервые увидела Киев, но даже не признала его городом: «С тех пор как я здесь, всё ищу: где город, но до сих пор ничего не обрела, кроме двух крепостей и предместий» {{ Булкина И. Киев в русской литературе первой трети XIX века: пространство историческое и литературное: дис. … канд. ист. наук. – Тарту, 2010. С. 46.