Мне по нраву, то другое,
что хранит заря.
В вагоне
В туннеле дурно пахнет керосином.
Ещё мгновенье – свет берёт разгон
И снова шумный день аквамарином
Врывается в вагон.
Не жарко. Ветер пробивает раму,
Старушка странно лижет эскимо,
А посмотрите, там через канаву
Из двух акаций чудное панно!
Залп увертюры дикой мирабели,
Шалфея, кипарисов, как дурман -
Какой художник в этой акварели,
Поставил белоснежный Инкерман?
Вагон затрясся. Мальчик подавился.
Старушка облизнулась языком.
Вдруг, почему-то взгляд остановился
На женщине хрустящей огурцом.
В иле
Так страшно быть здесь одному,
В дождях и снах попеременно.
Я часто вглядываюсь в тьму,
Хоть это так несовременно.
Из туч нависший потолок,
Нависший потолок с бетона,
Остывший падает листок
По заключению Ньюто́на.
Расстрел, столица, чья-то тень,
Лишь чёрту нужные застолья,
Больная рифма "тень и день",
Сухой цветок у изголовья.
Три полных шага между стен
На рваные тома романов,
Трамваи в катакомбах вен
Стучат по ободу тамтамов…
И где-то здесь укрылся день
Я отыскать его не в силе,
По-прежнему больная тень
Лакает влагу в мутном иле.
В середине
И в середине ноября
Я уезжаю с Коктебеля.
Уже шершавая листва
Лежит в самшитовой постели.
К ней рядом, от недавней бури,
Скатились мячики маклюры,
И в далеке Хамелеон
Под серый спрятался хитон…
Послушай, мой далёкий друг,
Читатель этих описаний:
Мне кажется, что жизнь – как круг
С чертами встреч и расставаний,
Лун и рассветов череда,
Но кто мы в нём – увы, не знаю.
И в середине ноября
Я уезжаю.
Декаданс
Го́лы деревья
Их чёрные вены
Кожу едят
Бледнолицего фона
Серого неба.
Осколки богемы
Внемлют шуршанью
Иглы граммофона.
Вдруг, светотень
Моего декаданса
Бо́а надела
Ажурного вальса -
Это простая
Настольная лампа
А за окном
Неизменна картина.
Жернова
Не друидов это ль песни
И не их ль костры
Разжигают небо за горой?
Посмотри, уходят в вечность,
Две луны уходя вместе
С звёздною крупой.
Всё степя, перелесками
Вдоль дорог верста,
Но лучами, небо полнилось
Древнего костра.
Кто с мечами, кто с иконами,
Кто с мышами, кто с воронами
Открывал глаза.
А над степью песнь грустная -
Лютня, да свирель,
Медный бубен, да сырой курган.
Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: