Читать книгу: «Ты свободен. Я – свободна»

Саша Касовская

Шрифт:

Дизайнер обложки Интеллект Искусственный

ISBN 978-5-0067-7997-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ТЫ СВОБОДЕН. Я – СВОБОДНА

Введение

Это не история любви

Ты ждёшь, что я расскажу тебе о мужчине.

О встрече. О боли. О том, как было и как стало. Как я была «наивной», потом «сильной», потом – «просветлённой». Возможно, ты хочешь найти в этой книге надежду, подтверждение, гнев. Возможно, ты пришла сюда, чтобы понять – уйти или остаться.

Но эта книга не про мужчину.

Он – только повод. Щелчок. Сбой в системе.

Не герой, не спаситель, не враг.

Он – ошибка кода, которая помогла мне найти в себе настоящую операционную систему.

Это не история любви.

Это история свободы. История отказа от приговора. История женщины, которая слишком долго слушала – и слишком мало слышала себя.

Я пишу это не ради мести.

Не ради разоблачений.

Не ради того, чтобы кому-то что-то доказать.

Я не доказываю. Я фиксирую. Чтобы другие могли выжить в том, что называют отношениями, но где часто нет ни тепла, ни света, ни встреч.

Эта книга – не об «успешной трансформации».

Я не стану тебе учителем.

Я не стану тебе подругой.

Я просто буду говорить – правду. Как есть. Без сглаживаний, без сюсюканья, без «любви к себе» на развес.

Просто – как было.

Ты можешь уйти после этой страницы.

Или остаться. Если у тебя хватит смелости читать не глазами – а кожей.

Книга посвящена тебе.

Женщине, которая устала быть вежливой. Устала быть правильной. Устала быть той, кого можно «перевоспитать».

Женщине, у которой есть сердце – и внутри него холод.

Женщине, которая поняла:

иногда, чтобы остаться собой – нужно стать чужой.

Если ты когда-то чувствовала, что тебя ломают, переделывают, обнуляют – знай: ты не одна.

Я прошла это. Не потому, что была сильной. А потому, что не могла иначе.

Так начинается история.

Она начинается не с любви.

А с конца того, кем ты была.

Глава 1. Первая переписка: обещание пустоты

Он написал первым.

Не заигрывал. Не кидал тупых смайликов. Просто написал:

– Выглядишь… не как все. Если позволишь – угостил бы кофе.

Я не ожидала. Не то чтобы удивилась – скорее, напряглась.

Сайт знакомств для меня был не про романтику. Скорее, как территория радиотестирования. Посмотреть, кто и как говорит. Кто врёт. Кто дёргается. Кто сразу требует фото в белье или пишет: «Что ты умеешь делать для своего мужчины?»

Он не был таким.

Влад писал вежливо. Грамотно. Сдержанно. Даже излишне.

И предложил встретиться сразу – без недельных переписок и «сначала пообщаемся».

Я согласилась.

Февраль. Тёплая зима. Вечер.

Тот случайный день, когда снег хрустит не как каша, а как будто стеклянный.

Он приехал в мой район – сам. Предложил встретиться в кафе при Молле.

Принёс розу. Не слишком вычурно – просто жест.

Заплатил за всё – за свой латте, за мой капучино и кусок чизкейка. Без комментариев.

Всё было вежливо, спокойно, даже… дружелюбно.

– У тебя очень внимательный взгляд, – сказал он. – Ты вроде улыбаешься, а будто считываешь что-то под кожей.

– А ты будто говоришь как айтишник, – усмехнулась я. – Чётко, с фильтрами.

Он усмехнулся.

– Так и есть. У меня своя студия. Вижу структуру быстрее, чем лицо. Это профдеформация.

– А с людьми?

– Люди – это та же система. Только багов больше.

Смеялись.

Слушал. Не перебивал. Даже поддакивал вовремя – будто действительно слушал, а не ждал своей реплики.

О себе рассказал неохотно, но уверенно. Без жала, без попыток впечатлить.

Рассказал, что не пьёт, не курит, не терпит запах табака. Что в отношениях для него важен интеллект. Что он давно не встречал кого-то, с кем хочется «выйти из головы».

И ещё – что не любит животных.

Я замолчала на полсекунды. Потом сказала:

– Я, если честно, вечно с собакой. Надеюсь, ты не против?

Он пожал плечами:

– Это ты с ней, а не я. Главное, чтобы она не прыгала по диванам.

Я улыбнулась.

Он не знал, что эта собака – не просто собака.

Гриша – мой шпиц. Рыжий, пушистый, с глазами как угольки и сердцем, которое бьётся в унисон с моим.

Он не лает просто так. Не кусается. Даже когда больно – пищит, но не мстит.

Он знает, когда мне тяжело. Ложится рядом, греет лапами грудную клетку.

Смотрит на меня – и я дышу.

Я оставила его дома ненадолго. Но чувствовала тревогу.

Я не из тех, кто «вышла на свидание и отключилась».

Во мне всегда была нить, натянутая между мной и тем, кого я люблю.

Влад подвёз меня до дома.

Хотя идти было всего 10 минут.

Он настоял. Сказал, что мужчина, если уж зовёт, должен довести до конца.

Сказал это без пафоса.

Точно, почти математически.

Я вышла из машины.

Обернулась.

Он не ждал, чтобы я сказала «спасибо».

Он просто кивнул – и уехал.

Чисто. Как строчка кода.

Дома Гриша прыгнул мне на колени. Пищал, как будто я отсутствовала сутки.

Я обняла его и подумала:

Хороший вечер. Спокойный. Вежливый. Всё было… нормально.

Но внутри – тишина. Не от комфорта.

От чего-то другого.

Как будто я сидела не в кафе, а в лаборатории, где тестируют женскую реакцию.

На следующий день он написал:

– Мне было хорошо с тобой. Хочу увидеться снова.

Ты удивительная.

И я ответила:

– Посмотрим.

…Принёс розу на первую встречу.

И это – странно.

Потому что когда я встречалась с будущим мужем, это было нормой.

Цветы. В начале встречи. В конце. Просто потому что пятница. Просто потому что ты – есть.

А сейчас?

Сейчас мужчины считают, что цветы – это «унижение».

Что платить за кофе – «глупо».

Что женщина должна сначала доказать, что она достойна вложений.

У меня было ощущение, что я на раскопках.

Роза на длинном стебле, с плотным розовым бутоном, оказалась не знаком ухаживания – а аномалией.

Я даже не знала, как её взять.

Почувствовала лёгкое напряжение в пальцах, будто роза – не подарок, а тест.

Но взяла. Сказала:

– Спасибо. Не ожидала.

Он посмотрел на меня чуть иронично, с тем самым микроподъёмом бровей:

– А ты подумала, что подарил не от души?

Роза простояла долго. Дольше, чем первая симпатия.

Позже, когда мы вернулись домой, Гриша запрыгнул ко мне на колени.

Он тыкался носом в пальто, в волосы, в подбородок – будто проверял, не подменили ли хозяйку.

Я смеялась, гладила его по спине и думала:

Ну ладно. Пока что всё… норм.

Он улёгся, зарывшись носом мне под локоть.

Я прошептала ему в ухо:

– Ну что скажешь, Гриш? Одобряешь?

Он фыркнул. Даже не гавкнул – просто сдвинул бровки, как умеют только шпицы, и посмотрел снизу вверх.

Без агрессии. Но и без восторга.

– Знаю. Ты ревнуешь.

Он вздохнул.

– Не бойся. Я не продамся за розу. Мы же с тобой знаем, как это бывает… да?

Молчание.

В комнате пахло шерстью, капучино, и – розой.

Не искусственной. Но и не живой.

Вот так всё и начинается, – подумала я.

С чего-то обычного.

С цветка. С фразы.

С пустоты, которая пока ещё не называет себя по имени.

Он ничего не нарушил. Не перешёл ни одну грань.

Просто сделал так, что я сама захотела перейти.

Гриша спал рядом. А я смотрела в потолок и ловила себя на мысли, что мне снова хочется кому-то понравиться.

Уже дома, Катя поймала себя на странной мысли: она сидит на краю дивана, смотрит в розу – как будто это сообщение. В единственном экземпляре. Не «всем отсылается», а только ей.

Когда она 10 лет назад начала встречаться с будущим мужем – цветы были нормой. Розы по пятницам. Просто так, без повода. Сейчас же… Подаренная роза вызывает подозрение: Он что-то хочет? Что-то задумал? Почему так вежливо?..

Мы живём в эпоху, где базовая вежливость вызывает тревогу. Где забота – подозрение. Где чашка капучино, оплаченная мужчиной, становится редким жестом.

Катя не была тронута. Она была насторожена.

Слишком многое в прошлом научило её: добро – часто упаковка. А внутрь завёрнуто нечто иное.

Но всё же… Ей понравилось, как он смотрел. Спокойно. Долго. Словно умел видеть.

Ей понравилось, как он поднёс платёж к терминалу и не сказал при этом ничего. Без обиды, без счёта, без намёка.

И всё же где-то внутри…

– Знаешь, Гриша, – сказала она, усаживаясь рядом с пушистым телом. – Я всё равно не верю.

Гриша положил голову ей на колени.

– Улыбаюсь – а внутри лёд. Наверное, мне просто нравится проверять, сломаюсь ли я снова.

Катя провела рукой по его шерсти. Он зажмурился, как будто понимал: ночь будет длинной. Потому что в ней – всё ещё неясность.

И да, первая встреча была правильной. И да, он был вежливым, внимательным, почти идеальным.

Но… Что-то в нём оставалось слишком выверенным. Как будто он пришёл с инструкцией. А не с собой.

Катя выключила свет. В темноте роза пахла слабо, почти никак. Так пахнет пустота, замаскированная под начало.

Я не влюбилась.

Я просто перестала держать дистанцию.

Она поставила розу в вазу и почти одновременно посчитала её – не в цветовом смысле, а как факт: «один жест = одна попытка». Десять лет назад это было правило. Сейчас – исключение. И в этом исключении – целая история: кто готов тратить внимание, кто – ресурсы, а кто – только риторику.

Катя подумала о том, что прекрасный жест – это не билет в личность. Это приглашение. А приглашение можно принять. Но важно – по каким правилам ты его принимаешь: по чужим или по своим.

Она закрыла глаза на секунду и услышала, как где-то внутри проснулся старый счётчик – «на сколько ты готова снизить свои требования, чтобы тебе было легче». Гриша подал голос, как будто напомнил: «не продавай себя за редкие цветы».

И это напоминание было дороже любых букетов.