Червь-поезд под номером 440 поглотил своих пассажиров. Прокатываясь по всему городу, он, не обращая внимания на отсутствие путей, выбирал в толпе тех, кому посчастливится совершить небольшое путешествие.

Беги, не беги – догонит в любом случае, он слишком быстро движется. Спрячешься в здании или запрёшься в подвале – вплывёт туда как призрак, нарушив все мыслимые законы физики. Но ведь большую часть из них он никогда не соблюдал, почему бы не нарушить ещё?

Сюда попали разные люди, некоторых поезд схватил в самом неподходящем виде – от медленно тонущих в ваннах обывателей до спешащих на важнейшую встречу в жизни «трудоголиков».

Все рассаживались по своим местам, помогали друг другу и, чтобы преодолеть неловкость начинали обычные разговоры, какие только можно услышать в подобном месте.

– Сколько шипящих согласных сгорает при движении такого поезда? – спросил полупрозрачный господин, весь сложившийся на полке в виде детского замка из кубиков.

– Множество, думаю, больше ста, – последовал невнятный ответ девушки, нормальной на вид, у которой из сумочки торчала деревянная рукоятка топора.

Поезд между тем набирал обороты и, снеся несколько явно нежилых зданий, выехал за пределы города.

Я же был проглочен таким образом – разглядывая иллюстрированный журнал, задержался на фотографии пустыря, на котором якобы когда-то располагался настоящий архитектурный шедевр, который я должен был увидеть на следующей странице. Но не успел.

Поезд появился из фотографии, прорвал границу между изображением и мной, и поглотил меня. Нет, он снёс меня, разорвал на мелкие кусочки, которые уже сами собой склеились в купе.

Усевшись на свободное место, я вклинился в беседу о неудобствах самосклеивания.

– Стойте, это ведь так неприятно, части тела так легко путаются и встают не на своё место, представьте, у вас могут глаза остаться на спине, или чего похуже, – несколько нервно говорил я, оттого становясь ещё болтливее, чем обычно.

– Это только поначалу, и потом, неужели вы никогда не хотели себе глаз, как вы выразились, на спине, это ведь совершенно другой опыт реальности, – заметила мне женщина с голубым градиентом вместо кожи.

Я вынужден был согласиться и под предлогом осмотреться, покинул это место, оставив на сиденье мой несколько подпорченный вторжением поезда журнал.

Вагон был заполнен не полностью, как, мне кажется, только четверть всех мест была занята. Но ведь впереди ещё столько остановок, где поезд наверняка найдёт новых пассажиров.

Начав выбрасывать в воздух шипящие, он двигался вперёд.

Скоро должна была наступить ночь.