Читать книгу: «Эксперимент», страница 3

– Хорошо, я расскажу. Только пусть она выйдет, – я кивнула на Берту.

Я даже пальцем в нее показать не могла, лишь без толку дернула плечом. На секунду я задумалась, как же жалко я выгляжу. Но не время было размышлять о таких пустяках.

Берта, олицетворяя собой полное безразличие, медленно, вразвалочку продефилировала к выходу.

– Я и не собиралась оставаться, – бросила она, не оборачиваясь. – Я химик, и на ваши сеансы психоанализа не подписывалась.

Я зацепилась за слово «химик»: значит, она не просто врач; значит, она действительно занимается разработками лекарств; значит, Х-4024 может существовать. Тогда я решила рассказать Крису всё, до мельчайших подробностей.

VIII

Выслушав мой рассказ, Крис ничего не сказал, а лишь неопределенно покачал головой. По его выражению лица я ясно видела, что что-то было не так.

– Всё плохо, да? – опрометчиво спросила я.

– Не так, чтобы совсем, – ответил погруженный глубоко в свои мысли Крис.

Он вел себя неспокойно, что совсем для него было нехарактерно, постоянно оборачивался в сторону двери и неестественно часто моргал.

– Где Рик? – я повторила заданный недавно мною вопрос.

– В соседней палате, – ответ Криса последовал на автомате.

– Я хочу его видеть.

Я не рассчитывала на то, что прямо сейчас увижу Рика. Я, скорее, ожидала, что Крис отмахнется, сославшись на мое состояние, а то и вовсе напичкает какими-нибудь лекарствами. Но он неожиданно кивнул и начал развязывать ремень на моем правом запястье.

– Ты меня отпустишь? – недоуменно прошептала я.

– Я отведу тебя к Рику.

И действительно, как только я смогла держаться на затекших от долгого лежания ногах, он, придерживая за плечи, вывел меня в коридор. Под дверью в мягком кресле сидела Берта и нервно теребила полу своего халата. Крис, переглянувшись с ней, подтолкнул меня к соседней двери.

– Побудь с ним, я скоро…

По всей видимости, ему нужно было срочно переговорить с Бертой, а той, в свою очередь, не терпелось узнать детали моего рассказа, наверняка частично уже подслушанного.

Но в тот момент первоочередной целью для меня было как можно больше информации выведать у Рика. Я, крадучись, вошла в палату, но слишком резко захлопнула дверь. Рик, казалось, спал. Он не выглядел больным или пострадавшим: я бы сказала, что он не нашел другого места для отдыха. Услышав шум, он приподнялся на кровати.

– Ты??? – в его глазах я разглядела настоящий шок.

– Помнишь меня? – я попыталась улыбнуться.

– Забудешь тут! – возмущенно воскликнул парень и вскинул руку. – Я из-за тебя такое обморожение заработал!

– И всё? – мне трудно было начать разговор о главном.

– Тебе мало? – Рик повысил голос. – И наяву меня преследуешь, и во сне.

– Я тебе снилась? – я решила, что он сам выходит на нужную тему.

– Да. Ты сидела на полу, орала, как ненормальная, оторвала себе ноготь, а потом заставила меня вскрыть пол. Дурацкий сон, правда?

– Это не сон! – я чуть не завизжала от радости. – Это было на самом деле.

Рик лишь хохотнул и пробурчал себе под нос:

– Ну, конечно. С твоим-то диагнозом…

– Я не сумасшедшая! – возразила я. – Это твоя сестра с Крисом что-то недоговаривают. Спроси ее, спроси!

Я почувствовала, что мои слова снова немного опередили мысли. Я хотела рассказать Рику всё по порядку, а после поделиться своими выводами и догадками.

– Кого, прости, спросить? – Рик поднялся с кровати, подошел ко мне и уставился мне в лицо так, словно ответ там написан.

– Берту, кого… – ответила я, чуть смутившись.

– Милая моя! У меня нет ни сестер, ни братьев. Я один такой. И уж тем более эта ненормальная врачиха мне не родственница!

Его слова снова разрушили выстроенную в моем сознании зыбкую картинку. Я замотала головой, но даже не представляла, что именно тут нужно сказать. Но заданного мной вопроса я и вовсе не ожидала.

– Кто ты?

Почему я это спросила? Я прекрасно знала, кто он. Я зажала себе рот рукой, чтобы больше не болтать лишнего.

– Я спасатель, который вытащил тебя, идиотку, из воды!

Я решила, что слово «спасатель» здесь означает не профессию, а суть его поступка. Мне хотелось спросить у Рика так много и так много сказать ему, но тогда было лучше удалиться на время.

Я, чуть не плача, ощупывала дверь у себя за спиной в поисках ручки. Рик чуть отодвинул меня и открыл дверь сам. Мы оба услышали разговор Криса и Берты.

– Это точно ты что-то с лекарством перемудрила! – Крис разговаривал необычно резко. – Я свой метод прорабатывал сотни раз.

– Ты прорабатывал его в теории, а это живые люди, и одна из них, между прочим, психически больна! – Берта отвечала жестко, но в голосе ее чувствовалась опаска.

– Ты понимаешь, что, кроме запрограммированного мною материала, она прихватила еще и посторонние разговоры!

– Сам виноват. Не надо было трепаться за работой, – девушка уже едва контролировала себя. Мне казалось, что в любой момент она может или убежать прочь в слезах, или залепить Крису пощечину, или начать крушить окружающую обстановку.

– Поучи меня еще! – Крис прикрикнул на нее и припечатал ладонью стену.

– Скажи спасибо, что спасатель этот рассудок не потерял…

– Давай, расскажи об этом всей больнице.

Рик оттолкнул меня с прохода и, сделав несколько быстрых шагов, вплотную подобрался к говорившим, заставив Берту вздрогнуть.

– Всей больнице – необязательно, а вот мне потрудитесь объяснить, какого черта тут происходит! – он проорал это почти в ухо Крису, но тот даже не шелохнулся.

Я подкралась к ним: интересно было послушать объяснения врачей, которые сделали из меня подопытного кролика. Берта была как на иголках, а Крис сохранял абсолютное спокойствие, не считая небольшого всплеска эмоций, произошедшего минутой ранее. Но больше меня удивляло то, как с каждой минутой рассеивался тот его добродушный образ, что я видела (или не видела) в заброшенной больнице.

– Не твое дело, – ответил он, и на его лице не дрогнул ни единый мускул.

– Ты уверен? – Рик, не раздумывая, прихватил его одной рукой за горло. К счастью, в коридоре было пусто, и внимания врачей или пациентов он не привлек.

– Да расскажи! – истерично выкрикнула Берта, вжавшись в стену. Вероятно, она ожидала, что и ей достанется. Почему-то в ту секунду мне стало жалко видеть ее такой напуганной.

– Нет необходимости, – прохрипел Крис и на мгновение зажмурил глаза.

– А я говорила, что ничем хорошим это не кончится! – простонала Берта. – Незаконные эксперименты, тем более в психиатрии…

Вот они – посторонние разговоры, о которых говорил тогда Крис. Я услышала информацию об экспериментах, но судя по всему, неправильно ее переварила. Теперь мне еще больше захотелось узнать, что же со мной сделали. Я подошла к Берте и тихо попросила:

– Расскажи сама.

Берта посмотрела на меня точь-в-точь таким взглядом, каким я помнила из тех эпизодов: в нем перемешивались печаль, тревога, раздражение и нотка отвращения. Ко всему прочему, она явно была на гране срыва, и когда начала говорить, мне показалось, что на ее фоне я выгляжу еще довольно адекватно.

IX

Реальность закончилась, когда Рик выдернул меня из ледяной воды: все увиденное мной (и им тоже) после этого было результатом эксперимента. Крис действительно был психиатром, а именно – моим лечащим врачом. Он работал со мной уже более двух лет и за это время успел ко мне привязаться. Я, как выяснилось, тоже была к нему расположена, отсюда мое видение его приятным добрым человеком. Берта сотрудничала с ним недавно, хотя дружили они с детства. На эксперимент они решились вместе: основными разработками занимался Крис, а на Берте лежала медикаментозная часть. В качестве объекта выбрали меня: моему доктору уж очень хотелось мне помочь, а, в общем, меня просто было не жалко. Рика же выбрали в последний момент – он просто попался под руку. Ему предложили задержаться в больнице под предлогом осложнений после обморожения.

Участие Рика предполагалось эпизодическое: меня должны были «подключить» к его сознанию, чтобы я могла взглянуть на мир глазами здорового человека. Далее Крис собирался запрограммировать мой мозг на определенный сюжет в качестве пробы. В будущем он бы смог, таким образом, просто взять и исправить мое искаженное болезнью сознание, «залив» мне в мозг нужную информацию.

Но, не успев начать, психиатр-новатор потерял контроль над ходом эксперимента. Кроме намеченной информации, я получила массу лишних фраз, которые смешались с основой и образовали совершенно другую картину. Сознанием Рика я не пользовалась, а лишь протащила его в свой так называемый сон, поэтому он видел то же, что и я, разве что со своей позиции. В довершение всего мой нездоровый рассудок многие вещи воспринял по-своему, изменив ход сюжета, запланированного Крисом, еще больше.

Проект, названный, кстати, Х-4024, провалился полностью. Ученые могли бы утаить его существование: мало ли, что привиделось сумасшедшей; мало ли, что приснилось спасателю, пострадавшему после неудачного дела. Но теперь, когда всё вскрылось, остался только один вариант, при котором мы все четверо могли остаться в живых, в разуме и на свободе. Продолжить эксперимент.

Часть вторая. Осознание

X

Мы все вчетвером вернулись в мою палату, скрывшись от лишних свидетелей, хотя все самое важное и секретное уже было рассказано вслух. Я испуганно покосилась на ремень, свисавший с ножки кровати, – снова быть привязанной не слишком-то хотелось. Крис перехватил мой взгляд и помотал головой, давая понять, что пока мне это не грозит. Я отошла к стене: мне нужна была опора, но сесть на кровать я не решалась. В тот момент мне казалось, стоит лишь соприкоснуться с ней, и она тут же засосет меня и отправит обратно, в ту заброшенную больницу, которою построило мое воспаленное воображение, подкрепленное разработанной Крисом терапией. Сам психиатр тяжело опустился на кровать и, низко опустив голову, спросил:

– Что дальше?

Берта молча отошла к окну. Она стояла тихо, и только жалюзи то и дело шевелились от частых прикосновений ее дрожащих рук. Рик, застывший у двери, нервно усмехнулся:

– Если даже Вы, доктор Фрейд, не знаете, куда уж нам, подопытным кроликам, догадаться?

– Крысам, – тихо поправила я. – Мы крысы.

Жалюзи шевельнулись сильнее. Я вдруг ясно представила, как Берта зашвырнет в меня куском пластика. Однако мое замечание все пропустили мимо ушей. Конечно, кого интересовали бредни сумасшедшей? Господа медики облажались в своем грандиозном открытии, думала я, а несчастного спасателя просто-напросто использовали.

– Можно вопрос? – молчать я уже не могла. – Кто-нибудь может мне объяснить, что было на самом деле?

Крис поднял на меня взгляд, полный отчаяния, и нехотя ответил:

– Кто знает…

– Кто меня преследовал? – я решила начать с самого начала.

– Я, кто же еще, – Крис тяжело вздохнул.

– Ты хотел меня убить?

– Тебе ТАК показалось? – в глазах психиатра мелькнул интерес: похоже, ему тоже было интересно, от кого же я так старательно удирала в тот день. – Я просто пытался вернуть тебя назад.

– В психушку? – несмело поинтересовалась я.

– Как раз нет, – Крис слегка улыбнулся. – Тебе стало лучше, и тебя выписали за пару недель до этого. Ты пришла ко мне, хотела что-то рассказать, но внезапно у тебя случился приступ. Ты чего-то сильно испугалась, закричала и раздетой выбежала на улицу. Я пытался тебя догнать, но ты развила такую скорость, словно марафонец.

– А собаку зачем спустил? – мой тон стал неожиданно резким.

– Линда, неужели я, зная о твоей кинофобии, стал бы тебя так травмировать? Собака просто увязалась за тобой: эти животные имеют привычку преследовать бегущих. И необязательно, чтобы напасть. Да и не причинил бы тебе особого вреда английский бульдог.

Бульдог. Я сразу нарисовала себе картинку: собачка, ростом не доходящая мне до коленки, на кривых ножках, с уродливой, но добродушной мордой. Она, и правда, не похожа на машину для убийств. Теперь я полностью понимала, что не было вообще никакой опасности. И куда я так неслась? Какие черти понесли меня на тонкий лед?

Я бы продолжала про себя размышлять о бессмысленности моего поступка, но в разговор снова вмешался Рик:

– Ну понятно, у вас был научный интерес, у этой – крыша съехала, а причем тут я?

– Просто под руку подвернулся, – отозвалась Берта.

– Под руку? – Рик повысил голос. – Да вам эти руки…

– Успокойся, – перебил его Крис. – Ты же спасатель? Вот и считай, что это была акция спасения вот этой девушки.

Они говорили так, словно меня там не было. Хоть бы пальцем ткнули в мою сторону – нет, я была пустым местом. А ведь, по сути, должна была быть центром всеобщего внимания.

– Я и так спас ее! – возразил Рик. – Вытащил из воды, передал врачам – и до свиданья! Моя миссия окончена. И вообще я спасателем стану только через год.

– Ну а какого ты тогда в воду полез? – Берта, наконец, повернулась лицом, и я снова увидела взгляд, полный отвращения, направленный, к счастью, не на меня.

– Тебя не спросил. Сестричка, – на последнем слове он хохотнул и посмотрел на меня.

Я отвела глаза. Виновата я, что ли, что мне такое привиделось? Все вопросы – к специалистам.

– Прости, Рик, мы не имели права тебя в это втягивать, – Крис поднялся и подошел к парню. – Я виноват перед тобой, но уже ничего не поделаешь.

В ту же секунду врач вытащил из кармана халата руку, в которой мелькнул небольшой шприц. Рик это заметил, но ничего предпринять не успел: Крис ловким движением вонзил шприц в его шею и ввел лекарство. Я, оцепенев, наблюдала, как медленно осел на пол Рик, как Крис двинулся ко мне, а за его спиной зашевелилась и Берта.

– Решился все-таки, – голос Берты четко дошел до моих ушей, но я и без нее поняла, что Крис решил продолжать эксперимент.

Я понимала, что бесполезно сопротивляться, бесполезно кричать или пытаться убежать. Я не чувствовала страха, скорее, мне было даже интересно. Если я на самом деле была больна, моя жизнь ограничилась бы четырьмя мягкими стенами, смирительной рубашкой, лекарствами и задушевными беседами с Крисом. Эксперимент же позволит мне вырваться на волю, пусть и весьма сомнительную. Пусть это все не по-настоящему, пусть Крис продолжает меня контролировать. Но эти события – самые захватывающие во всей моей жизни или, во всяком случае, той ее части, что осознавал мой разум.

– А знаешь, Линда, почему я решил продолжить? – Крис остановился прямо передо мной, и наши взгляды встретились. – Я не знаю, чьими глазами ты видела весь тот бред, что рассказала, но твои глаза сейчас… они другие.

– Какие?

– Я вижу, что моя методика действует.

Я не успела осознать смысл его слов и не успела разглядеть, что он сделал после. Я снова погрузилась во тьму.

XI

Очнулась я на полу в палате заброшенной больницы, в которую снова «отправил» меня Крис. Каким-то чудесным образом ему удалось не нарушать ход событий, и я вместе с Риком, который лежал рядом без сознания, оказалась возле дырки в полу, где, как я недавно установила, должен был быть потайной ход. Хотя сейчас я уже ни в чем не была уверена: теперь я знала, что лечусь у психиатра, а это, в свою очередь, свидетельствовало о том, что показаться мне могло что угодно.

Когда Рик, наконец, пришел в себя, между нами завязался разговор, после которого я снова начала в себе сомневаться: он был уверен, что сейчас просто спал. Хотя, конечно, и недоумевал, почему решил прилечь на полу, да еще и в моей компании.

– То есть, ты хочешь сказать, что про эксперимент ничего не помнишь? – я с надеждой произнесла ключевое в этой фразе слово.

– Кстати, мне снилось что-то такое, – Рик улыбался, как будто действительно только что видел интересный сон.

– Значит, Крис – не мой психиатр, Берта – действительно твоя сестра, а ты никакой не спасатель? – я сразу вывалила на него всю основную информацию, которая могла послужить зацепкой.

– Я во сне разговаривал? – Рик испуганно, но в то же время шутливо приложил ладонь ко рту. – И чего я там еще наговорил?

– А если я тебе скажу, что это был не сон? – мой голос звучал совсем не убедительно. – Сон – это, скорее, то, что происходит сейчас…

– Психиатр тебе бы, и правда, не помешал! – он смеялся надо мной, думал, что я прикалываюсь, а, может, что и на самом деле не в себе.

– Понятно. Все равно не поверишь.

И тогда я задумалась. Рик – такой же объект эксперимента, как и я, ему промыли мозги и заложили туда нужную информацию. То, что схема была нарушена, Крис подтвердил: значит, всё теперь смешалось, и Рик действительно может воспринимать реальность как сон, а сон – как реальность.

– Странная ты, – парень прищурился, разглядывая меня не то с подозрением, не то с интересом. – То в пруд бросаешься, то во сне ходишь, то в сны мои проникаешь…

– Да не проникала я в твой сон! – заорала я, вскочив на ноги. – И не сон это был! А если и сон, то не твой!

– Успокойся ты! – Рик выставил вперед ладонь, как будто хотел защититься от моего возможного нападения. – Скажи, чего ты хочешь? Чтобы я тебя спас от чего-то? Или чтобы психиатра твоего позвал? Или пол дальше вскрывать?

– Плевать на пол, – выдохнула я. – Что бы там ни было, этого не существует.

– Слушай, ты посиди тут, а я схожу за Бертой. Она точно разберется, что с тобой не так.

– НЕТ! – я бросилась к Рику, который, не поднимаясь, попятился к выходу. – Не вздумай ей это рассказать!

– Ты меня пугаешь, – он старался отступить от меня хотя бы на шаг.

– Почему ты мне не веришь? – прошептала я, замерев на месте.

– Ну а ты как думаешь?

Я вдруг увидела ситуацию со стороны: да кто бы вообще мне поверил? Любой уже вызвал бы мне санитаров, вот только не затащить их сюда. Рик даже не пытался понять меня… И чем эта сконструированная Крисом реальность отличается от настоящей? Разве что я действительно несла чушь, и не понимать меня Рик имел полное право. Видимо, все так и должно быть. В других ситуациях я, так или иначе, должна была бы находить себе единомышленников. Но их никогда у меня не было. И пусть я не помнила ни секунды до своего побега, я была в этом уверенна. Никогда меня никто не понимал, не поддерживал и даже не старался разобраться, что творится у меня в голове. Знакомое ощущение. Только сейчас мои мысли начали просветляться, и в этой картине, оказавшейся не до конца сложенным паззлом, появился недостающий кусочек. Это ведь я никогда не пускала никого к себе в душу. Для любого человека я была бронированным сейфом, а если он пытался подобрать код, тут же срабатывал мой внутренний детонатор, и я отбрасывала его от себя как можно дальше. Раньше я ощущала себя бедным непонятым и ненужным созданием, а теперь поняла, что это мне никто не нужен.