Читать книгу: «Пощади меня», страница 5

✓ Правило № 9: Попадай в неприятности как можно чаще. Неприятности – это половина прикола

Бо

Разве уже 9:30? Часы дразнят меня, время ползет с черепашьей скоростью. С полупустым стаканом теплого пива в руке я стою в стороне от гостей вечеринки. Время от времени я ловлю на себе взгляды людей, которых я вижу впервые и которые, вероятно, слышали обо мне только из сплетен и слухов. Не удивлюсь, что половина гостей пришли лишь ради того, чтобы занять место в первом ряду на самой большой мыльной опере в Брайар-Пойнт.

Миллионер и владелец клуба увел девушку у собственного сына.

Возможно, со стороны это смотрится именно так. Детали не имеют значения, например, тот факт, что мы с Чарли расстались за несколько месяцев до того, как она начала трахаться с моим отцом. Но народ всегда жадно впитывает скандальные слухи.

Вы слышали, что Бо изменил ей, и она, чтобы отомстить ему, переспала с его отцом?

Вы в курсе, что у Бо с тех пор не было серьезных отношений?

Никто не хочет встречаться с бледной тенью Эмерсона Гранта.

– С тобой все в порядке? – спрашивает Мэгги, и я отрываю взгляд от точки в полу, в которую тупо пялился, чтобы избежать зрительного контакта.

– Нет. Эта вечеринка – скука смертная.

– Никто не заставляет тебя быть здесь, – отвечает она своим слегка сладким, властным тоном.

Странно, как такая милая на вид женщина может быть такой суровой и даже чуточку стервозной. Не то чтобы Мэгги мне не нравилась. На мой взгляд, она даже очаровательна, в несексуальном, не пугающем смысле. Держу пари, перестань она одеваться как старая дева и раскрой свою крутую сторону, она была бы той еще штучкой!

Меня так и подмывает уйти пораньше, но еще только восемь, и я предпочитаю просто убить время здесь, потому что уверен, что не пойду домой, где, как я знаю, мать только и ждет, чтобы наговорить кучу дерьма об отце и всей этой помолвке.

– Я это знаю.

Внезапно мы попадаем в засаду к какому-то типу в обтягивающем синем костюме. С нескрываемым любопытством в глазах он подходит к нам. Я застигнут врасплох и тупо смотрю, как он улыбается Мэгги.

– Фиц, я не знала, что ты здесь, – говорит она деловым тоном, который сильно отличается от того, каким она только что разговаривала со мной.

Она протягивает ему руку, и он пожимает ее. Я же ловлю себя на том, что мои глаза скользят к тому месту, где соприкасаются их ладони. Это формальное приветствие, но при виде его во мне шевелится нечто территориальное.

Они разжимают рукопожатие, и он протягивает руку мне.

– Это твой парень?

– Что? – резко отвечаю я, вздрагивая. – Нет.

Она крепкой хваткой сжимает мою руку, и ее пальцы напоминают когти, но ответ звучит гораздо вежливее, чем мой.

– Вообще-то, это сын Эмерсона, Бо Грант.

Он впивается в меня взглядом, и его брови удивленно взмывают вверх. Его глаза скользят по моей повседневной рубашке-поло и джинсам, и я невольно стискиваю зубы.

– Бо, это Ксандер Фицджеральд, адвокат клуба.

– Пожалуйста, зовите меня Фиц, – его рука все еще протянута. Он явно ждет, когда я ее пожму, но есть в этом чуваке нечто неприятное. Я понимаю, почему он работает с моим отцом. Он выглядит точь-в-точь как он, но с бо́льшим чувством стиля и более богатым вкусом. Еще один чувак с гипертрофированным самомнением и развязностью, который хочет выставить меня идиотом.

Ногти Мэгги впиваются мне в кожу, и я быстро протягиваю ему руку.

– Приятно познакомиться, – цежу я сквозь стиснутые зубы.

Он гордо улыбается, как будто находит это забавным.

– Смотрю, ты весь в отца, – отвечает он.

Я прищуриваюсь, демонстрируя полное безразличие к его мнению.

– О да? Хотите сказать, что я выгляжу как самодовольный мудак?

– Бо, – одергивает меня Мэгги.

Фиц издает лающий смех.

– Именно.

Он отпускает руку, и мои губы растягиваются в вежливой улыбке, но мертвая хватка Мэгги на моем трицепсе нисколько не ослабевает.

– Я знаю твоего отца давно, достаточно долго, чтобы знать, что он вряд ли станет менее самодовольным.

Ладно, может, этот чувак не так уж и плох.

– Но у него никогда не было такого острого языка, как у тебя. Держись. Из-за него ты можешь угодить в неприятности, но неприятности – это еще половина веселья.

– Говорит адвокат, который обожает неприятности, – гордо возражает Мэгги.

Фиц отвечает еще одним смешком. Затем смотрит на меня и говорит:

– Они пытаются лишить меня работы уже больше десятка лет. Неприятности – это мой заработок, Мэгс.

Она игриво закатывает глаза.

– Да, я знаю, но это также отнимает годы моей жизни каждый раз, когда ты появляешься.

– Ну, в клубе, похоже, все идет гладко, так что, надеюсь, я вам не понадоблюсь какое-то время.

Она тяжело вздыхает.

– Не зарекайся. Эти протестующие вернулись. Они опубликовали какую-то чушь в интернете, и «Брайар Пойнт Джорнэл» ее подхватил.

– Они что-то напечатали? – удивляется он.

– Пока нет. Но они дважды звонили. Так что лучше прихвати ручку. Она нам понадобится.

Мое внимание приковано к их разговору, но я предпочитаю молчать про инцидент с краской, дабы не привлекать еще больше внимания.

– Я готов. Законность превыше всего, Мэгги. Самое главное, чтобы мы не вступали с ними в прямой контакт. Но вы, ребята, это знаете, так что не волнуйтесь.

Она шумно вздыхает и кивает головой, как будто пытаясь обрести уверенность в себе.

– Я стараюсь, Фиц. Я стараюсь.

Он ободряюще подмигивает ей и треплет по плечу, но, заметив, что я переминаюсь с ноги на ногу и не вмешиваюсь в их разговор, поворачивается ко мне.

– А как насчет вас, мистер Грант? Когда вы присоединитесь к семейному бизнесу?

Я морщусь от отвращения.

– Фу, только не это.

Он снова смеется.

– Ладно, беру свои слова обратно. Ты совсем не похож на своего отца.

– И слава богу.

Я отвожу взгляд от Фица, но чувствую на своем лице взгляд Мэгги, и мне не нравится тревога в ее глазах. Как будто я разочаровал ее, устыдившись бизнеса отца.

Разочарование впивается в меня, как нож. И мне это не нравится.

Совсем не нравится.

* * *

Когда я в сотый раз за сегодняшнюю ночь смотрю на свой телефон и вижу, что уже девять тридцать, я произношу тихую молитву благодарности. Гости в любом случае начинают пьянеть, а это значит, что все становятся развязными и надоедливыми, и для довольно официальной вечеринки это не так уж и весело, как можно подумать. Я потерял Мэгги из виду минут пятнадцать назад, и в одиночестве чувствую себя неуютно.

Как только я начинаю пробираться к двери, то слышу звон чайной ложки о стекло. Все умолкают, что делает мой уход слишком очевидным. Я замираю на полпути, оборачиваюсь и вижу: моей отец и Чарли стоят в передней части комнаты, у входа в его кабинет. С довольной, сияющей улыбкой на лице она прильнула к нему.

– Мы с Шарлоттой хотели бы поблагодарить вас всех за то, что вы пришли отпраздновать нашу помолвку.

Я молча пробираюсь к краю толпы гостей и пытаюсь спрятаться за большим растением в горшке у окна. Я снова окидываю взглядом гостей, ища глазами знакомую женщину с каштановыми волосами, которая весь вечер стояла рядом со мной. Странно, что Мэгги внезапно стала моим страховочным покрывалом, но было бы гораздо менее неловко, будь она сейчас рядом со мной.

– Я не из тех мужчин, которые привыкли хвастать своей личной жизнью, но я чувствую постоянную потребность говорить о том, как мне повезло быть вместе с этой женщиной.

Ну-ну, кто бы говорил! Закатываю глаза. Я могу держать язык за зубами и следить за тем, что говорю, но не в силах отвечать за то, что происходит с моим лицом.

– О боже, Эмерсон, прекрати, – отвечает Чарли, пряча улыбку у него на груди.

Затем приподнимает левую руку, чтобы прикрыть лицо и показать огромный бриллиант на безымянном пальце. Я делаю глубокий вдох. Давайте, закругляйтесь с этим делом, чтобы я мог уйти.

Выход свободен, но он на другом конце комнаты, так что всякая надежда выбраться отсюда сейчас потеряна.

– Я ни разу не встречал женщины столь храброй, доброй, забавной и идеальной.

Затем он смотрит на нее сверху вниз. Они впиваются друг в друга взглядом, слишком интимным, как мне кажется, для этого публичного мероприятия, и он шепчет:

– Ты идеальна.

Я боюсь, что меня сейчас вырвет.

Она улыбается ему в ответ. Я отвожу глаза и вижу, как все остальные в комнате с нежностью смотрят на них, как будто наблюдают за величайшим событием, какое когда-либо видели.

Почти все здесь – парочки, и все цепляются друг за друга, как будто глазея на моего отца и его двадцатидвухлетнюю невесту, они неким образом подпитывают их любовную жизнь.

– Извините, что я такой слащавый, – говорит он со смехом, и толпа отвечает смешками. – Но этим вечером я невероятно счастлив, потому что рядом со мной женщина, которую я люблю, и все мои друзья. Не знаю, как мне так повезло найти тебя.

– Ха!

Я единственный, кто смеется над этим. Громко.

Внезапно все взгляды в конце комнаты обращены на меня. Я кусаю нижнюю губу, пытаясь еще больше раствориться в стене. А еще мне страшно поднять глаза на Чарли или на моего отца, поэтому я застываю в своей неловкости, пока они, наконец, не отводят взгляд в сторону.

Пропади все пропадом!

– Ладно, на сегодня больше никаких речей. Спасибо вам всем еще раз за то, что пришли.

После этих слов зал взрывается аплодисментами, и я воспринимаю это как знак того, что мне пора уносить мою задницу с вечеринки. Если кто-то попытается увязаться за мной, к тому времени я буду уже далеко, и им меня не поймать.

✓ Правило № 10: Некоторые тайны должны оставаться тайнами

Мэгги

Незаметно проскользнув через черный ход клуба, я направилась прямиком в наш общий офис, где, как я знаю, никто из моих коллег меня не будет ждать.

Это, безусловно, самый безумный поступок за всю мою жизнь.

Дрожащими руками я открываю сумку и начинаю доставать одежду, которую принесла, включая белую маскарадную маску с перьями.

Боже, что, если кто-то из работающих здесь узнает меня?

Ну и пусть. Они не посмеют сказать ни слова, иначе я уволю их в два счета.

Ладно, это немного безжалостно, но я все равно уверена: они ничего не скажут, так что я в полной безопасности. Между нами есть негласное взаимное соглашение, что сексуальная жизнь каждого является личным делом, и благоразумие – на вес золота.

Сбросив дурацкую юбку и блузку старой девы, я остаюсь в тонких кружевных стрингах и атласном бюстгальтере и быстро натягиваю на тело черное платье. Мой бюст тут же вылезает из декольте, но вместо того, чтобы заправить его обратно, как делала бы то раньше, я, наоборот, еще сильнее его выпячиваю.

Используя камеру своего телефона как зеркало, я наношу красную помаду и жирно подвожу глаза. Затем зачесываю назад челку, закалываю ее и собираю волосы в сексуальный тугой хвост.

Надев на лицо белую маску, я как будто превращаюсь в совершенно другого человека. В мое доминирующее альтер эго. Потому что в данный момент я определенно не чувствую себя собой.

И мне это нравится.

Я высовываю голову за дверь, чтобы убедиться, что никто не видит, как я в таком виде выхожу из офиса. Когда коридор пустеет, я выскальзываю и, закрыв за собой дверь, бросаюсь к служебному входу, ведущему в главный зал.

Стоило мне шагнуть в безумие маскарадной вечеринки, как я останавливаюсь. Зал забит до отказа, свет тусклее обычного, а толпу освещают слепящие стробоскопы. На сцене за пультом царит диджей, и по большей части это скорее похоже на обычный ночной клуб, чем на секс-клуб. Единственное отличие в том, что сегодня все здесь в масках.

Мои ноги буквально прирастают к полу. Я восхищенно любуюсь клубом с этого ракурса. Нет, я, конечно, не раз стояла в этом самом месте и бывала на наших мероприятиях раньше, но никогда в качестве участника. Я никогда не стояла в этом зале, нервничая из-за того, что скоро встречу кого-то с обещанием чего-то интимного и волнующего.

Это пугает. И как только люди все время это делают? Ставят себя в такое уязвимое положение? Открывают себя, чтобы быть отверженными и оказаться с разбитым сердцем? Не проще ли просто не ввязываться во все это? Оставаться дома. Оставаться одной.

Чувствуя на себе пристальные взгляды окружающих, я медленно пробираюсь сквозь толпу, оглядываюсь на каждого, выискивая ту светящуюся зеленую букву S, которая должна быть написана на его маске.

Народу так много, что я вынуждена протискиваться сквозь массу тел, немного расстроенная от того, насколько это кажется невозможным. Путь мне перегораживает немолодой мужчина с сединой в короткой бородке, и я быстро пытаюсь обойти его.

– Угостить вас стаканчиком? – кричит он мне в ухо, перекрывая звуки музыки.

Я быстро качаю головой.

– Я встречаюсь тут кое с кем. Спасибо!

Пожав плечами, он отходит в сторонку, явно высматривая позади меня свою следующую жертву. Мне не следует здесь находиться, и от одной этой мысли мой ужин просится наружу. Я одна из владельцев. Чувствую, что эксплуатирую свою компанию в личных целях, и, хотя это не так, я ощущаю легкий дискомфорт. Я знаю, что не должна так себя чувствовать. Мои партнеры постоянно пользуются клубом, так с какой стати мне ощущать себя виноватой?

Проходят минуты, а его нет.

Взглянув на часы во время второго обхода зала, я вижу, что уже почти десять двадцать, и его все еще нет, что означает, что он не придет. Чего, собственно, и следовало ожидать. Похоже, все это время он просто прикалывался надо мной. Без всякого намерения довести это до конца. Он просто молодой парень из телефонного приложения, решивший немного развлечься с безбашенной дамочкой на десять лет его старше.

Мне бы не помешало выпить, но я слишком нервничаю и не осмеливаюсь пойти в бар и заказать напиток, потому что сегодня за стойкой дежурить будет Гео, и я не могу поручиться, что он не узнает меня в этой маскировке. Поэтому я стою в одиночестве в дальнем углу и как ястреб наблюдаю за входом в зал. Когда второй мужчина за вечер предлагает купить мне выпивку, я снова качаю головой, хотя, если честно, это то, что мне сейчас нужно.

Я уже собираюсь отказаться от всей этой глупой затеи и засунуть все разговоры про Домину в большой чемодан и похоронить навсегда, но, когда поднимаю глаза, вижу, как сквозь занавес входит очень высокий мужчина во всем черном и делает шаг в толпу.

Сердце бешено бьется в груди. Заметив на внешнем углу его маски блестящую букву, я нервно сглатываю. Он и впрямь хорош собой – загорелый и стройный, каштановые волосы зачесаны назад. А еще он сжимает руки, как будто нервничает. Встав у края толпы, он окидывает глазами зал, я же молча жду, когда же наконец его взгляд упадет на меня.

Его руки замирают, когда он взглядом скользит по моему телу, сначала вниз, затем снова вверх. Он сглатывает, и его кадык подпрыгивает. Затем облизывает губы и осторожно, бочком приближается ко мне.

О боже, это происходит. О боже, это происходит.

Теперь пути назад нет.

Я поднимаю руку и неуклюже машу рукой, а в следующий миг он уже оказывается всего в нескольких дюймах от меня. Здесь так шумно, что, когда он открывает свои полные губы, чтобы поздороваться со мной, я даже не слышу его голоса, но различаю слово «привет».

Я смотрю на его глаза, вернее, на то немногое, что могу разглядеть под маской. Сама маска черная, с замысловатыми металлическими узорами. Она достигает его лба и закрывает почти все лицо, так что мне видна только нижняя половина его рта.

Он протягивает руку и мягко касается края моей белой маски с высокими перьями, закрывающей верхнюю половину моего лица. Осторожно обводит пальцами букву D, которую я в офисе нарисовала сбоку черной краской, и по моей спине пробегает дрожь. А ведь он еще даже не прикоснулся ко мне.

Он наклоняется, прижимаясь лицом к моему уху, и я забываю дышать.

– Извини, что опоздал, – говорит он достаточно громко, чтобы я услышала, но и достаточно нежно, чтобы не кричать мне в ухо.

– Не думала, что ты придешь, – отвечаю я и, чтобы не упасть, цепляюсь за его высокое тело.

– Я бы не пропустил эту возможность. Я ждал всю неделю и теперь, когда вижу тебя, так рад, что здесь.

Во рту у меня все пересохло. Затем его рука обхватывает мою талию, и большая ладонь ложится мне на поясницу. Его пальцы скользят по моим мягким выпуклостям, и я напрягаюсь. Но вместо того, чтобы отстраниться, он сжимает пальцы, и я всем телом прижимаюсь к нему.

– Ты нервничаешь? – спрашивает он.

– Да, – честно признаюсь я.

– Не волнуйся. Сегодня ночью я твой, помнишь?

Я забываю, как дышать.

– Не знаю, готова ли я к этому, – бормочу я, смутно вспоминая, что сегодня вечером я собиралась отказаться от секса, но эта мысль утекает, словно песок сквозь пальцы.

– Я готов ко всему, на что готова ты.

Он отстраняется и смотрит на меня сверху вниз, и я изо всех сил стараюсь успокоить дыхание, но он такой идеальный, такой красивый. И хотя я не вижу большую часть его лица, именно эта его аура опьяняет, и я сгораю от желания сделать его своим. Заставить его делать все, что я хочу. Использовать, заявлять на него права, выставлять напоказ, держать рядом с собой.

Ого, это слишком быстро ударяет мне в голову!

Но это лишь потому, что он буквально говорит мне все это, и я чувствую его искренность. Мол, он не станет перечить мне и не отнимет у меня контроль. А может, я просто тороплюсь с выводами? Но судя по тому, как он стоит здесь сейчас, как с улыбкой и готовностью в глазах смотрит на меня, как говорит… этот парень хочет быть моей секс-игрушкой. Боже, помоги мне… Потому что я готова дать ему такую возможность.

– Нам нужно снять комнату.

Лишь когда слова вылетают из моего рта, до меня доходит, что это я их произнесла. Его улыбка делается шире, и я спешу добавить:

– В смысле, чтобы поговорить.

С озорной улыбкой, наполовину скрытой под маской, он тянется к моей руке.

– Ведите меня, мэм.

Наслаждаясь тем, как эта фраза звучит, слетев с его губ, я набираю полную грудь воздуха. И не теряю времени. Я тяну его от толпы к коридору на противоположной стороне комнат для вуайеристов, и вижу зеленый свет над дверью номер двенадцать – это темная комната. Не совсем то, что я хотела, но только она одна свободна на данный момент. Но я не хочу рисковать и идти на стойку регистрации, чтобы записаться в лист ожидания на другую.

Я достаю из бюстгальтера мастер-ключ и оглядываюсь на своего мужчину… и, о боже, меня охватывает очередной шок. Он действительно здесь. Но смотрит не на меня. Его взгляд скользит по коридору, как будто он пытается впитать впечатление от своего первого опыта посещения секс-клуба. Забавно видеть, как ему любопытно.

Дверь открывается. Он вновь переключает внимание на меня и улыбается.

– Ты можешь запросто заходить в эти комнаты?

– Э-э-э, да, типа того. Пошли.

Я переключаю разговор, чтобы не объяснять, почему мне было так легко попасть в эту комнату.

Мы входим в темное пространство. Зеленые линии ярко светятся, показывая, где стоит мебель, чтобы никто не споткнулся и не ушибся. Дверь закрывается, и я чувствую, как он напрягается позади меня.

– Где свет? – шепчет он, цепляясь руками за мою талию.

– Это темная комната.

– Понятно, – говорит он. – Значит, я не могу смотреть на тебя?

Он наваливается на меня сзади, его крепкое тело прижимается к моей менее крепкой попе. Ладно, она не просто менее крепкая, она мягкая, как подушка. Но его, похоже, это не волнует.

– Может, так будет лучше. Мы можем просто поговорить и…

Его руки танцуют по моим ягодицам, а затем поднимаются вверх, чтобы покружиться спереди, касаясь моей груди.

– И что? – шепчет он.

Музыка здесь все еще звучит громко, но далеко не так оглушительно, как в главном зале, заполненном людьми.

– И потрогать друг друга, – говорю я, и мой голос слегка дрожит.

Он легонько сжимает мне грудь, и ноги подкашиваются. Моя грудь давно не знала таких прикосновений, и даже через платье ей это нравится. Я всем телом прижимаюсь к нему, и когда его рот достигает моей шеи и плеча, до меня доходит, что он снял маску.

Его теплый, влажный рот ласкает мою шею и движется к уху.

– Тебе приятно?

И вновь его пальцы сжимают мне грудь.

– Да, – шепчу я.

– Что еще ты хочешь, чтобы я сделал? Ты доминируешь. Или ты забыла?

Я сглатываю. Он так приятно пахнет, и его прикосновения запутывают все ясные мысли в моей голове. Мы встретились всего десять секунд назад. Все происходит слишком быстро. Я только что сказала, что мы пришли сюда поговорить, но прямо сейчас он предлагает мне свои руки, и в данный момент мое тело слишком жаждет его ласки и отказывается слушать мозг.

– Подними на мне платье, – отвечаю я, и мой голос звучит скорее напористо, нежели хрипло.

– Да, мэм.

– Мы слишком торопимся, – шепчу я, когда его руки тянутся вниз и задирают подол выше моих бедер.

– Хочешь остановиться? Последнее слово за тобой.

Черт, нет, я не хочу останавливаться. Я хочу и дальше плыть по этой реке, чтобы увидеть, куда она приведет, но это не только приятно, но и страшно.

– Нет, не останавливайся.

Он издает стон, а я беру его руку и медленно направляю к месту между моих ног. Я женщина высокая и все равно достаю ему только до подбородка, поэтому, когда он наклоняется надо мной, чтобы погладить мои теперь уже промокшие трусики, я спиной чувствую каменную твердость его члена. Меня, словно молния, пронзает возбуждение.

Не убирая своей руки от его ладони, я направляю его пальцы к своему клитору, и он исследует эту чувствительную часть меня. Его большие пальцы сначала делают круговые движения, а затем спускаются ниже, туда, где уже скапливается влага.

– Ты такая мокрая, – хрипло бормочет он мне на ухо. – Тебе это приятно. Скажи мне, что делать дальше.

Я отключаю когнитивную функцию мозга и отдаюсь во власть желаний и ощущений, позволяя им руководить мной.

– Сделай так, чтобы я кончила, – шепчу в ответ.

Свободной рукой я тянусь вверх, нахожу его затылок и, сжав волосы в кулаке, притягиваю еще ближе.

Сила в моих руках опьяняет.

– Как мне это сделать?

– Пальцами. Вставь их в меня. Трахни меня ими.

Кто я такая?

Он приходит в движение, и от его тела моему, вибрируя, передается сдавленный рык. Его рука скользит вниз по моим трусикам, и он погружает в меня палец. Я вскрикиваю пронзительным, голодным стоном. Слишком давно мужские руки не прикасались ко мне, и я ни разу не испытывала ничего подобного.

– Поверни меня к себе лицом, – говорю я.

Не вынимая из меня пальца, он разворачивает меня, пока я не оказываюсь к нему лицом, и в два шага крепко прижимает меня к стене и наваливается на меня всем своим телом.

Его палец не прекращает движения, и этого достаточно, чтобы довести меня до исступления. Мне хочется, чтобы он трахнул меня, но сейчас я не собираюсь заходить слишком далеко. Я хочу смаковать каждый момент, наслаждаться мелочами, прежде чем мы постепенно не превратим их в нечто большее.

– Поцелуй меня, – говорю я, и, не теряя ритма, его рот накрывает мой.

Его губы такие мягкие и сладкие, а немного растительности вокруг рта лишь усиливает трение, но не отвлекает. Наши языки переплетаются. Химия между нами такая ядерная, что я боюсь, что не выдержу и умру от ее интенсивности.

Не спросив моего разрешения, он срывает с меня маску и буквально впивается в меня поцелуем. Его палец движется быстрее, и мое дыхание превращается в прерывистые стоны. Он добавляет второй палец и большим усиливает давление на клитор, и я чувствую, что мой оргазм уже близко.

– Я хочу услышать, как ты кончаешь, – шепчет он мне в рот.

В этот момент я не смогла бы сдержать свои стоны, даже если бы захотела. Я задыхаюсь, стону и, пытаясь найти в легких место для кислорода, хватаю ртом воздух.

– Не останавливайся, – умоляю я.

Приподняв ногу, чтобы ему было удобней, я снова хватаю его затылок и сжимаю прядь его волос, чтобы он почувствовал мое удовольствие, ощутив укол боли.

– Да, мэм.

Чувствуя, что оргазм совсем близко, я протягиваю руку вниз и как можно плотнее прижимаю его ладонь к своему клитору, чтобы усилить ощущение. Моя голова запрокинута, его рот впился мне в шею, а волны удовольствия атакуют каждое нервное окончание в моем теле.

Оно продолжает пульсировать, пока от него не остается лишь покалывание и нехватка воздуха.

И как владелец секс-клуба я со стыдом вынуждена признаться, что это был первый оргазм, когда-либо испытанный мной в публичном месте. Хуже того, это первый оргазм, испытанный мной в обществе другого человека.

Разумеется, я не собираюсь ему в этом признаваться.

Но все равно… это было потрясающе. Лучший оргазм в моей жизни.

Я начинаю спускаться с высот блаженства на грешную землю. Его рука по-прежнему зарыта в моих трусиках, два пальца засунуты внутрь меня, а рот застыл возле моего горла. Я улыбаюсь.

– Это было потрясающе, – говорит он, и его низкий голос вибрирует у моей шеи.

– Не двигайся минуту, – отвечаю я, желая расслабиться после этого момента.

– Да, мэм.

Я резко открываю глаза. Не скажу, что я в состоянии что-то видеть, но я снова и снова прокручиваю в голове его слова: они прозвучали слишком знакомо, что настораживает. И не только потому, что он произнес их по крайней мере пять раз за последние пятнадцать минут, но и потому, что они напоминают мне о ком-то другом.

Чувствуя себя немного неуверенно, я на мгновение напрягаю мозг. Он прижимает меня крепче, явно не замечая моего внезапного дискомфорта.

Где я только что это услышала? Это было совсем недавно, поэтому я прокручиваю в памяти последние несколько дней: переезд, распаковка вещей, вечеринка. Наконец, до меня доходит, и сначала я чувствую облегчение. Это был просто Бо. Он сказал мне это в ночь моего импровизированного новоселья.

Все еще застыв на месте, я мысленно пробегаю короткий список фактов о моем таинственном мужчине, выискивая хотя бы один, который избавит меня от этой паранойи и подтвердит, что Бо и мой таинственный мужчина – два разных человека. Ему двадцать два. Он новичок в извращениях. Он местный.

Но Бо на вечеринке. Он был на вечеринке, когда я ушла.

Хотя он опоздал на встречу со мной здесь.

– Ладно, вылезай, – шепчу я в спешке, и он быстро убирает руку из моих трусов.

– Ты в порядке? – спрашивает он, и кровь отливает от моего лица. Когда чего-то не ожидаешь, мозг обмануть легко, заставив его думать, что беспокоиться не о чем. Но как только я слышу его голос, голос, который я слушала весь вечер, я точно знаю, кто это.

Зажав рукой рот, я заглушаю свой пронзительный крик.