Читать книгу: «Архитектура гражданских зданий Центральной Азии», страница 5

В первой половине Ш тыс. до н.э., т.е. в эпоху позднего энеолита, на юге Афганистана и смежных областях Южной Бактрии слагается земледельческо-скотоводческая культура с большим количеством поселений. Поселки этого времени не велики по размерам (в среднем 0,5—1 га) и располагаются отдельными компактными группами, нередко с центральным «столичным» памятником, напоминая в этом отношении геоксюрскую группу энеолитических поселений. Как считает В.И.Сарианиди, по крайней мере, два таких памятника – Мундигак и Шахри-Сохте позднее перерастают в подлинные города, знаменуя собой включение Южного Афганистана в зону становления городской цивилизации²⁸.

Жилую протогородскую архитектуру Афганистана характеризует укрепленное поселение Дашлы-1, где была выявлена крепость с внутренней застройкой²⁹. Другой пример крепостного сооружения эпохи бронзы и раннего железного века связан с Келлели-4 на территории древней Маргианы (Северная Бактрия) ³⁰. Здесь ясно читается архитектурно-планировочное решение в виде квадратного дворового пространства, обведенного по периметру узкими прямоугольными коридорообразуюшими помещениями.

Следующий памятник, развивающий планировочный принцип Келлели-4 и Сапатлитепа, это – архитектурные остатки крепости Келлели-З³¹. Памятник в плане представляет квадрат со стороной в 128 м, образованного двумя рядами сырцовых стен, между которыми заключен обводной коридор.

Характерная черта крепости Келлели-З – образование в плане квадрата, строгая симметрия всех его сторон и четкое членение фасадов прямоугольными башнями. Все эти качества роднят её с поселением Келлели-4, что объясняется существованием в эпоху бронзы в архитектуре Келлелинского оазиса единого планировочного принципа, в основе которого лежит квадрат и который получит дальнейшее развитие в древнебактрийском зодчестве.

В эпоху раннего железа (первая половина I тыс. до н.э.) центрами оазисов были крупные поселения с цитаделями, которые возводились на мощных многометровых кирпичных платформах и дополнительно обводились стенами. Это был период развивающейся урбанизации и социальной дифференциации общества. Такие поселения являлись прообразами городов-государств, где находились резиденции местных правителей. Крупные центры становились средоточием ремесел, играли важную роль в торговом обмене с другими регионами.

Примерами крупных поселений являются Елькендепе и Улугдепе в Северной Парфии, Яздепе в Маргиане, Тиллятепе в Южной Бактрии, Кучуктепе и Кызылча-6 в Северной Бактрии³². К типу поселений с цитаделями принадлежит также Тиллятепе³³.

– Монументальная архитектура эпохи бронзы и раннего железного века. Монументальная архитектура названного периода представлена дворцовыми и культовыми сооружениями, часто совмещенные в одном комплексе. Многие из них изучены на территории раннеземледельческих оазисов Центральной Азии – Бактрии, Маргианы, Парфии, Согда, Хорезма, древнейших стран на территории формирования городских цивилизаций. Наиболее ранним примером монументальной архитектуры в Средней Азии можно считать монументальное здание, раскопанное на поселении Саразм, относящееся к 3300—3000 гг. до н.э., т.е. к эпохе позднего энеолита³⁴.

Следующий памятник рассматриваемой архитектуры раскопан на Дашлинском оазисе – это круглый храм Дашлы-3, раскопанный и изученный В.И.Сарианиди в Северном Афганистане³⁵, где центральное круглое здание, по мнению исследователя, играл сакральную роль (Табл. 7, р. 1,2 – Гл. 2). Второе монументальное здание, выявленное в том же пункте Дашлы-3, В.И.Сарианиди, условно обозначено как дворцово-культовый комплекс с общими габаритами 84x88 м и центральным внутренним двором 38x48 м³⁶. Архитектурный комплекс, в планировке которого есть общие черты с тоголокскими памятниками, выявлен и в поселении Гонур-1, расположенном в 15 км севернее Тоголока-21 (Табл. 3, р.2,3 – Гл. 2). Эта постройка, по мнению исследователей, имела, как и тоголокские комплексы, культовое назначение³⁷. Тоголокские комплексы и Гонур-1 характеризуются В.И.Сарианиди как протозороастрийские храмы³⁸.

В эпоху раннего железного века на территории Центральной Азии (Южная Бактрия) возникает ряд оригинальных сооружений, свидетельствующих о развитии тысячелетней традиции монументального зодчества Бактрии и Маргианы. Одним из них является Кутлут-Тепа в Фурукабадском оазисе в Северном Афганистане, раскопанная В.И.Сарианиди и датированная им серединой I тыс. до и.э.³⁹. Следующий монументальный комплекс находится в Дашлинском оазисе и носит название Алтын-10), состоящий из нескольких самостоятельных объектов.

Таким образом, анализ памятников раннего железа на территории Центральной Азии показывает почти тысячелетнюю преемственность в развитии монументальной архитектуры Бактрии и Маргианы, где большое влияние оказывали традиции ахеменидского Ирана (монументальные здания Дахани-Гуламан в Иранском Сеистане). Вместе с тем, все сказанное не исключает, а наоборот, предполагает местные, региональные традиции, что подтверждается такими памятниками, как Кутлут-Тепа или Алтын-10.

Примечания ко второй главе

1. Б. Г. Гафуров. Древнейшая, древняя и средневековая история. – М.: Наука. 1972, с. 12—13; История таджикского народа. – Т. 1.-Душанбе: АН РТ, 1998, с. 61—81.

2. А. К. Буров. Об архитектуре. – М,: Стройиздат, 1960, с. 23.

3. ВИА, в 12-ти томах. – Т. 1. – М.: Стройиздат. 1970, с. 30.

4. А. В. Бунин. Градостроительство рабовладельческого строя и феодализма. – Т. 1. /Изд. 2-е. – М.: Стройиздат, 1979, с. 13—12.

5. А. И. Исаков. Саразм. – Душанбе: Дониш, 1991, с. 107.

6. Н. Н. Негматов. Прародина ариев. – Душанбе, 2005, с. 37—40.

7. Р. С. Мукимов. Истоки зодческого искусства ариев Центральной Азии. – Душанбе: АН РТ. 2005, с. 24.

8. И. Б. Шишкин. У стен Великой Намазги. – М: Наука, 1977, с. 136—137.

9. Н. И. Сарианиди, Г.А.Кошеленко. За барханами – прошлое. – М: Наука, 1966, с. 86—87.

10. И. Н. Хлопин. Геоксюрская группа поселений эпохи неолита. – М.-Л.: Наука. 1964, с. 141.

11. В. М. Массон. Раскопки на Алтын-депе в 1969 г. – Ашхабад, 1970, с. 19.

12. В. М. Массон. Экономика и социальный строй древних обществ. – Л.: Наука, 1976, с. 146—160.

13. И. Б. Шишкин. У стен Великой Намозги, с. 160—163.

14. И. Б. Шишкин. У стен Великой Намозги, с. 173—174.

15. А. И. Исаков. Саразм, с. 126.

16. А. И. Исаков. Саразм – заря цивилизации // Мероси ниегон. – 1992. – Душанбе. – №1, с.24.

17. История таджикского народа, т. 1, с. 238—249.

18. ВИА, в 12-ти томах, т. I, с. 34—36, рис. 25, 26, 27, 28, 29.

19. В. А. Нильсен, Д. А. Назилов. Мегалиты Нуратинеких гор // Маскан. – 1992. – Ташкент. – №5—6, с.9.

20. В. А. Нильсен, Д.А.Назилов Мегалиты Нуратинеких гор, с. 10.

21. Дж. Уайт Хокинс. Разгадка тайны Стоунхенджа. – М., 1973, с. 64, 226.

22. М. С. Булатов. Геометрическая гармонизация в архитектуре Средней Азии IX – X вв. /Изд.

2-е. – М.: Наука, 1988, с. 58.

23. М. С. Булатов. Геометрическая гармонизация…, указ, соч., с. 58.

24. История таджикского народа. /Под редакцией Б. АЛитвинского и В. А. Ранова, – Т.1.– Душанбе: АН РТ, 1998, с. 139.

25. История таджикского народа, т. 1, с. 136—140, рис. на с. 137.

26. А. Аскаров. Древнеземледельческая культура эпохи бронзы юга Узбекистана. – Ташкент: Фан, 1977. – 232 с., ил.

27. М. С. Булатов. Геометрическая гармонизация в архитектуре…, указ, соч., с. 33, рис. 12.

28. Н. И. Сарианиди. Древние земледельцы Афганистана. – М.: Наука, 1977, с. 16—19.

29. Н. И. Сарианиди. Древние земледельцы Афганистана, с. 30—33, рис. 9,10.

30. М. Мамедов. Преемственность архитектурно-планировочных традиций в зодчестве Мар- гианы//Маскан. -1991. – Ташкент. -№12, с. 15.

31. М. Мамедов. Преемственность архитектурно-планировочных…, указ, соч., с. 16—17.

32. Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии. – М.: Наука, 1985, с. 258—259.

33. Н. И. Сарианиди. Раскопки Тиллятепе в Северном Афганистане. – Вып. 1. – М.: Наука, 1972; Он же. Храм и некрополь Тиллятепе. – Гл. I. – М., 1989.

34. А. И. Исаков. Саразм – заря цивилизации // Мороси ниёгон. -1992, – Душанбе.– №1. – С.21—24.

35. Н.И.Сарианиди. Древние земледельцы Афганистана, с. 34—39, рис. 1 Г, 12,13, 14.

36. Н. И. Сарианиди. Древние земледельцы Афганистана, с. 41 -50, рис. 15—21.

37. В. В. Струве. Восстание в Маргиане при Дарии 1 //Материалы ЮТАКЭ. – 1949. – М. – Вып. 1; М. Мамедов. Древняя архитектура Маргианы, с.35. 38. В. И. Сарианиди. Древности страны Маргуш. – Ашхабад: Ылым, 1990.

38. В. И. Сариаиидн. Древние земледельцы Афганистана, с. 116—121, рис. 55—57.

Глава Третья
Архитектура дворцов центральной Азии

– Происхождение и эволюция дворцов древности и средневековья. Как мы уже приводили цитату из труда теоретика советской архитектуры А.К.Бурова о том, что с жилища начинается город¹, появление дворцов, крепостей и замков мы связываем с наиболее ранними этапами формирования протогородских центров Востока. Здесь территорией формирования ранних городов являлись древний Египет, Ассирия, Месопотамия и древняя Индия. К этим древним цивилизациям тяготели также древняя Анатолия, Урартское государство, народности и племена на территории Центральной Азии. Наш рассказ мы начнем с краткого анализа дворцового строительства с древних берегов Нила, где уже в начале III тыс. до н.э. существовали наиболее ранние рабовладельческие государства, в частности, Раннее царство древнего Египта.

Ранние дворцы Египта были жилищами фараонов Раннего царства. Они возводились из бревен. Представление о таком «дворце» даёт найденное в Абидосе изображение на стеле фараона первой династии Джета². Основу здания составляют вертикально врытые в землю бревна, к которым прикреплены горизонтальные бревна. Простые по своей архитектуре дворцы фараонов Раннего царства имели строгий и внушительный вид. В городах Абидосе и Нехенс обнаружены также дворцы, сложенные из кирпича-сырца. Дворцы в Абидосе имели дворовую планировку с двойными рядами стен.

Примером более развитого города является Кахун, сформировавшегося в Среднем царстве Египта (первые века II тыс. до н.э.). Он был построен по единому плану на площади 10 га (260x380 м) с внешней кирпичной стеной. Дома царя и знати находились на главной улице, идущей от главных ворот. В конце этой улицы на некотором возвышении располагался укрепленный толстой кирпичной стеной царский дворец дворовой композиции.

Дома знати часто делились на мужскую и женскую половины с отдельными дворами. Жаркое египетское солнце заставляло домовладельцев отгородиться от пыльной улицы и искать прохладу в тени внутренних галерей⁴.

Дворцовое строительство Нового царства древнего Египта (1600—1100 гг. до н.э.) характеризуется тремя дворцами, принадлежавшими самому фараону и членам его семьи. Дворец Эхнатона в центре столицы государства – Ахетатона (Тель эль-Омарна) был построен вдоль берега Нила, два других дворца находились на северной и южной окраинах города.

Главный дворец, прямоугольный в плане (по длинной стороне равен 700 м), делится на две дворовые части: восточную и западную, где первая половина была парадной частью, восточная – жилой. Обе части были обнесены кирпичными стенами и между собой соединялись перекинутым через дорогу-двор трехпролетным мостом. Вход во дворец оформлялся пилоном, за ним находились постройки дворовой планировки, примыкающие к главному двору. В парадный комплекс дворца входили несколько залов различного назначения, украшенных красиво декорированными колоннами, открытый, вымощенный алебастром, двор и другие помещения. В восточной, жилой части дворца находились подсобные помещения, кладовые, сады, многочисленные залы, в том числе колонный зал, пол которого был покрыт росписью.

Названные пригородные дворцы также имели дворовую композицию⁵. Южный дворец с огромным бассейном (60x120 м), окруженный садом, был оконтурен стенами. Во дворе сохранились колонные приемные залы, в том числе тронный.

Третий, Северный дворец Ахетатона занимал прямоугольный участок с размерами 112x142 м. Он также был окружен кирпичной стеной. В нем было два двора, в центре одного из них находился бассейн, окруженный деревьями. Дворец имел парадные колонные залы, залы для пиршеств, спальни, умывальные. При дворце находился зверинец и птичник.

Примером отдельного дома вельможи является особняк визиря Нахта. Площадь его равняется 910 кв. м. В плане дом имеет правильный прямоугольник с небольшим выступом комнаты привратника⁶. В планировке дома выделяются крупные многоколонные залы. Стволы колонн были вырезаны из дерева, а базы – из белого известняка. Стены были расписаны. Приемный 4-х колонный зал с расписными стенами располагался в центре дома. Другой приемный зал имел продолговатую форму плана с 8-мью колоннами, устроенными в два ряда. На западной стороне дома находился еще один зал с шестью колоннами. Помимо колонных залов в доме располагались несколько спален с альковами для кроватей, ванная комната, различные подсобные помещения. Освещение залов осуществлялось через верхнебоковые окна за счет повышенного уровня кровли.

Интересна планировочная композиция дворца Рамсеса III в Мединет-Абу, построенного в 1200—1167/8 гг. до н.э. в составе крупного храмового комплекса. Дворец состоит из 8-ми колонного портика, на оси которого располагались 12-ти колонный вестибюль и далее – 4-х колонный приемный зат. Помимо официальных залов во дворце устроено множество служебных и подсобных помещений⁷.

На территории древнего Двуречья (Тигра и Ефрата) дворцы появились в середине III тыс. до н.э., представлявшими многокомнатными домами с рядом внутренних дворов, иногда с наружной отдельно стоящей крепостной стеной. Примером служит дворец «А» в Кише (середина III тыс. до н.э.) ⁸. К началу II тыс. до н.э. относится дворец в Мари с помещениями, где стены были расписаны на религиозные сюжеты. В отличие от более ранних дворцов, резиденция правителя в Мари имела очень большие дворы, украшенные росписью. Характерной особенностью домов зажиточных горожан был внутренний световой двор с двухэтажной обстройкой и деревянной галереей, огибающей этот двор на обоих уровнях⁹. Конструктивной основой домов было сырцовое строительство с частым употреблением сводчатых покрытий.

В архитектуре Ассирии (I тыс. до н.э.) сформировался хеттский тип здания «бит- хилани», который стал основой для дворцов. Бит-хилани – это отдельный жилой дом с несколькими комнатами, с главным залом, растянутым в ширину, находящийся на главной поперечной оси. Фасад состоит из двух башен и открытой террасы посередине, кровля которой опирается на две-четыре колонны¹⁰.

Примером ассирийского дворца служит дворец Саргона II в Дур-Шаррукине (712—707 гг. до н.э.) ¹¹. Он состоял из трёх частей: собственно дворца, жилых покоев царя и его семьи, хозяйственных и служебных помещений. По сторонам входов во дворец были установлены гигантские статуи крылатых быков – добрых духов-хранителей. Во внутренних помещениях дворца были открыты остатки панели, сложенной из разноцветных поливных изразцов с изображениями священных предметов и следы стенных-росписей. Помещения дворца, как правило, были узкими, длинными и высокими. Нижние части стен парадных залов облицовывались рельефными каменными плитами – ортостатами¹².

На новую высоту архитектуры поднялось дворцовое строительство в Нововавилонском царстве (VII – VI вв. до н.э.). В частности, монументальностью отличается Южный дворец Новуходоносора П в Вавилоне (VI в. до н.э.). Севернее, отделенный от Южного дворца городской стеной, находился Северный дворец. Южный дворец представлял собой в плане неправильный прямоугольник и имел пять внутренних дворов (главный из них площадью 55x60 м). В северо-восточном углу дворца, по-видимому, было расположено знаменитое в древности сооружение – «висячие» сады Семирамиды – одно из чудес света, построенное, по преданию, Новуходоносором II для жены-мидянки¹³.

Раскопки в поселениях II тыс. до н.э.. в Малой Азии (Анатолия) выявили здесь мощное государство – Древнее хеттское царство, расцвет которого приходил во второй половине П тыс. до н. э. Хеттские жилища состояли из внутреннего дворика с двумя комнатами в глубине¹⁴. После временного упадка в начале I тыс. до н.э. начинается новый подъем сиро-хеттской архитектуры. Для дворцового зодчества сиро-хеттского периода характерно бит- хилани, оказавшее влияние на формирование дворцового строительства Ассирии¹³. Как уже отмечалось выше, бит-хилани состоял из двух длинных узких помещений, параллельные, главному фасаду здания. Удлиненные неглубокие парадные помещения составляют основной элемент бит-хилани. Первое помещение является портиком с одной-тремя колоннами, к которому ведет лестница. Портик фланкирован двумя выступами – башнями. Длинная комната позади портика является тронным залом. С трех сторон тронного зала находится ряд небольших, комнат: спальная, ванная, лестница на второй этаж и др.

Древнейший и наиболее величественный бит-хилани открыт в Тель-Халафе и датируется IX в до н. э. Раскопки в Ачане (древний Аллах) в Северной Сирии позволяют утверждать, что целый ряд элементов, свойственных бит-хилани, имелся уже в зданиях XVIII в. до н.э., но гораздо более четкой форме он выступает в здании XV в. до н.э. – дворце Никмена в Ачане¹⁶.

В долине реки Кара-Су в Северной Сирии, были исследованы остатки города Самаль, современный Санджирли, где на вершине холма найдены Верхний и Нижний дворцы. Здесь были построены пять бит-хилани, связанные между собой крытыми аркадами и открытыми двориками.

Бит-хилани привлек внимание ассирийских царей, и они использовали этот тип здания при постройке своих дворцов. Например, в надписи Саргона о постройке дворца в Хорсабаде написано: «Портик, украшенный подобно дворцу хеттов, который они называют на своем аморитском языке бит-хилани, я построил перед их (дворца) воротами»¹⁷.

Одним из древнейших цивилизаций Востока было Урартское государство, возникшее во II тыс. до н.э. на территории Армянского нагорья. Своего наивысшего расцвета государство достигло в VIII в до н.э.¹⁸. Генетически связанные с культурой местных племён, урарты создали новую культуру, влияние которой распространялось не только на территории Малой Азии и Месопотамии, но и Ирана. Дня нашего повествования наибольший интерес представляют крепостные и дворцовые сооружения. В частности, цитадели городов занимали господствующую над окружающей местностью возвышенность и в большинстве случаев помещались с краю города (например, цитадель Тейшебаини). Они возводились по заранее составленному плану с четкой организацией помещений вокруг внутренних дворов, в чем прослеживается хеттские и ассирийские традиции. Цитадели строились с расчетом на длительную оборону, поэтому по периметру они ограждались толстыми, местами в два (Тейшебаини) и даже в три (Эребуни) ряда стенами, усиленными часто расположенными контрфорсами и башнями. Главные ворота обычно фланкировали квадратные в плане башни. Цитадели возводились одноэтажными (Эребуни) или в два этажа (Тейшебаини), с расположенными в несколько рядов прямоугольными в плане помещениями.

Эребуни имел сложную планировку. Его цитадель представлял собой большой комплекс дворцовых, культовых, жилых и складских помещений, располагавшихся вокруг небольшой парадной площади, ограниченной с продольных сторон храмом бога Халди и дворцам Аргишти¹⁹. Цитадель Тейшабаини была задумана как единое монументальное здание, получившее «П» образную форму плана с примыкающим к нему с западной стороны двором, отделенным от города мощной крепостной стеной. Первый этаж здания занимали мастерские по обработке продукции сельскохозяйственного производства и многочисленные кладовые. Жилые и парадные комнаты, а также культовые помещения находились на втором этаже²⁰.

Композиционным ядром обособленных многокомнатных домов (особняков) состоятельных ураргов служил главное, общее помещение, вокруг которого группировались другие. Освещение помещений осуществлялось в основном сверху или через верхнебоковые устройства на плоской кровле.

Согласно рельефному изображению на бронзовой табличке из Топрак-Кале в Ване можно предположить о строительстве урартами монументальных трехэтажных жилищ²¹.

Дворцы урартских правителей, как правило, располагались в цитаделях и представлялись более монументальными и роскошными, чем дома состоятельных горожан. Дворцы состояли из жилых, парадных и служебных помещений, занимая до 50% всей территории цитаделей. Планировка дворцов четкая с геометрически правильной, в основном, прямоугольной формой помещений. Парадные залы отличались цельностью пространственного построения и богатым убранством.

Приблизительно параллельно цивилизации древнего Египта на территории Индостана существовала другая, в некотором отношении более совершенная и высокоразвитая городская цивилизация раннеклассового общества в городах Мохенджо-Даро и Хараппа (называемая археологами культурой Хараппы). Эта культура процветала между XXXIII – XV вв. до н. э. Она обнаруживает близость к шумерской и предполагает возможные связи древнейшей Индии с древним Египтом и Эгейским миром. Как предполагает А.А.Короцкая, по уровню своего культурного развития в некоторых отношениях Хараппа превосходила культуру названных стран²².

Крупные города, например, Мохенджо-Даро, в середине II тыс. до н.э. насчитывали свыше 40 тысяч жителей и занимали площадь свыше 2,5 кв. км. Над городом на искусственной платформе возвышалась (высотой от 9 до 15 м от земли, шириной 190 м, длиной 380 м) цитадель, укрепленная двойными стенами (толщиной в основании 12 м, а высотой 10,7 м), с мощными башнями и воротами²³. Предполагают, что цитадель являлась одновременно административным и религиозным центром государственного значения. Наиболее крупное здание, предположительно, дворец имеет размер 170x230 м.

Дома зажиточных горожан Хараппы имели несколько дворов различного назначения. Парадный двор в этом случае отделялся от хозяйственного. Самостоятельный дворик имелся для женской половины. Кухня обычно устраивалась в одном из углов двора под навесом, где имелось углубление для очага. На первом этаже, как предполагают исследователи, располагались различные хозяйственные и служебные помещения, склады, мастерские, лавки и др. На верхних этажах (дома могли иметь до трех этажей) располагались жилые помещения спален и гостиных с нависающими балконами, которые связывали комнаты между собой. Широко использовались, по-видимому, плоские кровли в качестве террас, как это обычно принято на Востоке. Почти в каждом доме Мохенджо-Даро имелось вентиляционное устройство, система воздушного отопления, мусоропроводы, водоснабжение и канализация²⁴.

Согласно данных археологических изысканий на территории Центральной Азии, находящейся на пересечении древнейших транзитных торговых путей из Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии, в частности древней Индии, на Ближний Восток, на этой территории в Ш- II тыс. до н.э. властвовала доклассовое общество. Во второй половине II тыс. до н.э. на территории будущей Бакгрии и Маргианы возникает высокоразвитая культура, названная археологами «Бактрийско-Маргианским археологическим комплексом»²⁵.

Обнаруженные археологами поселения (Гонур в Маргиане, Джаркутан в Бактрии и др.) были разделены на два основных типа: неукрепленные и поселения с крепостями. Если в первом типе невозможно выделить монументальных построек, в том числе дворцов, то второй тип представлен уже упомянутыми выше монументальными крепостями, построенными «с соблюдением законов симметрии»²⁶. К ним относят Келлели-3, Гонур I, северный холм Тоголок-21 и другие в Маргиане, Сапаллитепа, Дашлы-1, Дашлы-3 в Бактрии.

Появление крепостей связывают с их функцией убежища в случае военной опасности, а также с активным процессом социального расслоения в обществе древних земледельцев²⁷. Есть мнение о связи монументальных конструкций с индоевропейской концепцией устройства мира²⁸.

Именно в это время в крепостях появляются дворцы местных правителей (например, в крепости Гонур-1).

В вопросе о происхождении названной культуры (бактрийско-маргианской) имеются различные мнения. Так, по предположению В.М.Массона, появление ранних поселений связано с «экспансией урбанизированной культуры с подгорной равнины Копетдага на восток»²⁹. В то же время В. М. Массон считает, что тип квадратных в плане крепостей Маргианы и Бактрии сложился под влиянием хараппской фортификации³⁰.

Французский ученый П. Амье отмечает особую роль культуры Элама в создание эклектичной культуры Бактрии³¹. В.И.Сарианиди связывает появление крепостной архитектуры с влиянием архитектурных традиций Месопотамии н Ирана³².

Есть ещё одна концепция о местном происхождении комплексов эпохи бронзы, которая поддерживается и таджикскими учёными Б.А.Литвинским и В А Рановым и др. В частности, Л.Т.Пьянкова в книге «История таджикского народа» пишет, что каноны монументальной архитектуры были выработаны в местной среде и явились достижением местной цивилизации. использовавшей и развившей культурные традиции ряда других регионов (Южного Туркменистана, Северо-Восточного Ирана. Индии и др.) ³³.

Один из самых ранних памятников Маргианы, датируемый начатом II тыс. до н.э., Келлели-4 имеет архитектурно-планировочное решение в виде квадратного дворового пространства, обведенного по периметру узкими прямоугольными коридорообразными помещениями. Во дворе расположено несколько самостоятельных домов-секций. Это крепостное сооружение, как считает туркменский архитектор М. Мамедов было предназначено для проживания одной крупной многосемейной общины³⁴. Схема в виде квадратного внутреннего дворика вокруг которого расположены прямоугольные помещения, известна и на территории Двуречья, примером этой схемы является жилой дом в Уре начала II тыс. до н.э.³⁵.

Планировочная схема Келлели-4 прослеживается и на памятнике Бактрии – Сапаллитепа³⁶. Здесь указанный композиционный принцип вылился в оригинальную систему фортификации крепости. В частности, на Сапаллитепа, также как и на Келлели-4, внутренний квадратный двор застроен самостоятельными многокомнатными домами. Как на Келлели-4 в Сапаллитепа соблюдается четкая ориентация по странам света, вход расположен также в центре южного фасада.

Следующий памятник, развивающий планировочный принцип Келлели-4 и Сапаллитепа, является «дворец» Дашлы-3 в Южной Бактрии. Здесь тот же квадрат, заключающий внутренний двор. Однако на Дашлы-3 уже вводится новый архитектурно-планировочный элемент – обводной коридор. Вытянутые прямоугольные помещения, располагающиеся вокруг квадратного двора на Келлели-4 и вынесенные за пределы квадрата на Сапаллитепа, во «дворце» Дашлы-3 видоизменены в «Т» и «Г» образные коридоры, соединяющиеся с обводными. Фасады на дашлынском памятнике оформлены прямоугольными пилястрами, широко известными как в архитектуре Месопотамии, так и на некоторых памятниках Маргианы.

Как отмечает М. Мамедов. подквадратная планировка, являющаяся одним их определяющих планировочных принципов бакгрийско-маргианской архитектуры, используется и при возведении больших крепостных сооружений. Примером может служить планировка «дворца» на Гонур-1 и Келлели-3 в Маргиане³⁷. В плане «дворец» на Гонур-1 имеет почти квадратную форму (120x125 м), строго ориентированную по странам света. Углы квадрата оформлены прямоугольными башнями. Наружная стена с внутренней стороны оформлена прямоугольными пилястрами 110x90 см, расположенными на расстоянии трех метров друг от друга. За крепостной стеной внутри «дворца» расположилась достаточно плотная застройка, состоящая из ряда прямоугольных помещений и отделенная от крепостной стены свободным пространством.

На рубеже П-1 тыс. до н.э. появляются укрепленные поселения, включавшие цитадель. Таковы Язтепа, Изаткули, Мадауттепа и др.³⁸. Несколько позднее появляются поселения, имеющие целую систему укреплений. Так, городище Алтын-Дильяр-Тепе в Северном Афганистане имело три линии укреплений с округлыми башнями. Внешняя из оборонительных стен окружает городище в виде кольца, тогда как внутренние укрепления, также как и цитадель, представляют прямоугольный обвод стен, вписанных друг в друга.

В первой трети первого тыс. до н.э. (доахеменидский период) продолжается строительство поселений с цитаделями. Примером является Тиллятепе в Южной Бактрии, где хорошо изучена крепость-цитадель, сооруженная на 6-метровой платформе³⁹. По углам и периметру она фланкирована семью круглыми в плане трехчетвертными башнями, главный вход находился на северном фасаде. Первоначально в центре крепости располагался зал с обводным коридором, впоследствии зал реконструируется и его перекрытие покоится на 9 квадратных кирпичных столбах. В южной части крепости располагается «малый» зал вытянутой формы плана. В. И. Сарианиди определяет назначение этого сооружения как храм для совершения культовых церемоний, связанные с огнем. Позже здание было вновь реконструировано и стало светским сооружением – дворцом местного правителя.

Кызылча-6 в Северной Бактрии является примером сельской усадьбы, имеющее квадратное в плане здание с центральным внутренним двором и расположенными по его периметру прямоугольными помещениями жилого, производственного и хозяйственного назначения⁴⁰. Толщина внешней стены усадьбы достигает 3 м. Часть внутреннего двора имела ай- ванное перекрытие, опирающееся на 6 колоннах, установленные в два ряда.

Особое место в формировании крепостной архитектуры Центральной Азии занимает Пенджикентский оазис с его раннеземледельческим поселением Саразм, расцвет которого относится к позднему энеолиту и ранней бронзе (3250—2200 гг. до н.э.). Общая площадь поселения достигает 100 га. Уже в III периоде существования (начало III тыс. до н.э.) в поселении появляется монументальная постройка дворцового-культового характера⁴¹. Дворец состоял из входного коридора, приемной или прихожей, двух или трех залов и ряда вспомогательных комнат. Площадь дворца превышает 250 кв. м. Как считает основной исследователь памятника А.И.Исаков, древняя цивилизация, созданная в долине Заравшана, была связана с древневосточным миром – культурами Южного Двуречья, Ирана, Юго-Западной Средней Азии, Белуджистана и Хараппы⁴².

Хотя история свидетельствует, что первые государственные образования, в частности, Хорезм, Бактрия сложились в Центральной Азии в первой половине II тыс. до н.э., однако эти сведения в большем случае имеют зачастую сказочный характер⁴³. Поэтому наш разговор об архитектуре дворцов мы начнем с середины VI в. до н.э., когда Хорезм, Бактрия, Согд и другие местные государственные образования вошли в состав огромной Ахеменидской державы. К этому времени Иран уже обладал относительно развитой строительной культурой, подпитанной культурами Мидии и сопредельных стран – Ассирийского, Уратского, Сирохеттского государств.