Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
В двадцать три года тебе кажется, будто впереди одно только счастье. Но не проходит и пяти лет, как взрослая жизнь ложится на тебя свинцовой плитой. Неверные любовники, автокатастрофы, платежи по ипотеке, плохо оплачиваемая работа, лгущий и пьющий муж. Все, о чем ты мечтала, – коту под хвост. И ты сама туда же.
В двадцать три года тебе кажется, будто впереди одно только счастье. Но не проходит и пяти лет, как взрослая жизнь ложится на тебя свинцовой плитой. Неверные любовники, автокатастрофы, платежи по ипотеке, плохо оплачиваемая работа, лгущий и пьющий муж. Все, о чем ты мечтала, – коту под хвост. И ты сама туда же.
Может, мы, люди, просто привыкли к своим несчастьям? И если оказываемся счастливыми, не можем в это поверить, ищем себе хоть какую-нибудь беду, чтобы наконец все стало нормально. Если беда невелика, мы ее раздуваем до тех пор, пока она не начинает нас пугать, и уже не знаем, как с ней справиться.
Может, мы, люди, просто привыкли к своим несчастьям? И если оказываемся счастливыми, не можем в это поверить, ищем себе хоть какую-нибудь беду, чтобы наконец все стало нормально. Если беда невелика, мы ее раздуваем до тех пор, пока она не начинает нас пугать, и уже не знаем, как с ней справиться.
Врачи уже давно ведут страшноватую игру с Богом за продление человеческой жизни. Знают, что игра их проиграна с самого начала, но понимают, что проигрывают они со все меньшим счетом. И всерьез надеются однажды, сев с Богом в шахматы, сыграть с ним вничью.
Врачи уже давно ведут страшноватую игру с Богом за продление человеческой жизни. Знают, что игра их проиграна с самого начала, но понимают, что проигрывают они со все меньшим счетом. И всерьез надеются однажды, сев с Богом в шахматы, сыграть с ним вничью.
Наконец закрыл книгу, удивляясь, что все это чудо легко помещается под переплетом и обложкой, и прижался к ней лбом. Пусть странный чудесный мир войдет в него сквозь это касание, пусть он останется с ним в жизни, на его тяжелом пути.
Наконец закрыл книгу, удивляясь, что все это чудо легко помещается под переплетом и обложкой, и прижался к ней лбом. Пусть странный чудесный мир войдет в него сквозь это касание, пусть он останется с ним в жизни, на его тяжелом пути.
Все люди в какой-то момент своей жизни бывают невыразимо несчастны. Одиночество, страх, печаль – на этом языке говорит сама жизнь; кто не слышал этих голосов, не говорил с ними, тот не жил.
Все люди в какой-то момент своей жизни бывают невыразимо несчастны. Одиночество, страх, печаль – на этом языке говорит сама жизнь; кто не слышал этих голосов, не говорил с ними, тот не жил.
Когда законы, по которым предлагают жить, нам не понятны, надо просто не подчиняться им
Когда законы, по которым предлагают жить, нам не понятны, надо просто не подчиняться им
Как тонка нить разума, как легко рвется, не выдерживая груза жизни.
Как тонка нить разума, как легко рвется, не выдерживая груза жизни.
Многочисленные беседы с авторами научили, что сюжеты бродят вокруг нас, но видеть их могут только писатели.
Многочисленные беседы с авторами научили, что сюжеты бродят вокруг нас, но видеть их могут только писатели.
«Ноги нам нужны, чтобы передвигать тело, а книги – чтобы двигался наш разум. Найди свою собственную походку и найди свои книги».
«Ноги нам нужны, чтобы передвигать тело, а книги – чтобы двигался наш разум. Найди свою собственную походку и найди свои книги».
Ручная работа всегда чувствуется по маленьким неправильностям, особенностям каждой вещи; притягательности этой неповторимости объекта просто невозможно противиться человеку, уставшему от штамповки машинного производства.
Ручная работа всегда чувствуется по маленьким неправильностям, особенностям каждой вещи; притягательности этой неповторимости объекта просто невозможно противиться человеку, уставшему от штамповки машинного производства.
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: