Сколько исполнится Лукасу, когда он вернется? Двадцать четыре? Двадцать пять? Они будут практически одного возраста. Что он ему скажет? Встретятся ли они вообще? Зачем ему нужен человек, который отсутствовал половину его жизни?

Хэнк бы не согласился на эту экспедицию, если бы они с матерью Лукаса не развелись. По крайней мере, ему хотелось так думать.

Он старался быть хорошим отцом. Настолько, насколько это возможно, встречаясь с сыном исключительно по выходным. Они делились друг с другом последними событиями, маленькими историями, где один из них всегда был лишь слушателем, а не участником.

Как долго бы это продолжалось? Пока их жизни не стали абсолютно параллельными, и единственное, что их объединяло, – это общий день рождения.

«Сегодня моему сыну исполнилось десять лет».

Эта была последняя мысль перед тем, как он погрузился в сон. На следующий день он так и не проснулся.

Четыре, пять…

Алекс чувствовал себя плохо. Голова была тяжелой, и его клонило в сон, поэтому он незамедлительно отправился к Рону.

Доктор выглядел еще более уставшим, чем обычно. Он не отрывал глаз от монитора, на котором отражались жизненные показатели трех членов экипажа, лежащих в этой же комнате на кушетках.

– Рон, не сиди так близко к экрану – глаза испортишь, – постарался пошутить астронавт.

Врач оторвался от компьютера и повернулся к нему. Лишь на мгновение Алекс увидел что-то странное в его взгляде, будто он смотрел сквозь него, но это наваждение быстро прошло.

– Да, Алекс. Что такое?

– Ты велел сразу прийти, если буду чувствовать себя неважно.

Рон резко вскочил и указал Алексу на стул. Проведя первичный осмотр, он отстранился и сделал какие-то пометки в блокноте.

– Пока выглядит как обычное переутомление, – констатировал Рон. – Постарайся поспать пару часов, и всё должно пройти.

Алекс нервно хохотнул.

– А какие гарантии, что я проснусь?

Рону не понравилась эта шутка, и он снова вернулся к компьютеру.

– Есть какие-то изменения? – скованно поинтересовался Алекс.

– Никаких. Я еще улавливаю активность их мозга, но с каждым часом она меркнет. Сыворотка мутировала, они больше не реагируют на антидот. Мы, кстати, тоже.

– И что… Когда мы?

– Не знаю… Честно, не знаю.

Пару секунд они просидели в тишине.

– Хорошо! Всё будет хорошо! – неожиданно даже для самого себя начал Алекс. – Корабль уже разворачивается. На Земле точно выяснят, как это остановить. Всё будет хорошо!

Сколько раз он повторял эту фразу? Часто? Больше чем часто? У школьного друга умер родственник, кого-то уволили с работы или нашли серьезное заболевание. Всегда был один и тот же ответ: «Всё будет хорошо».

А что еще он мог сказать? Человек со стороны… Не знающий, не понимающий. Он думал, что так оказывает поддержку, но, услышав сейчас эту фразу из собственных уст, понял, что лучше бы просто молчал.

– Как думаешь, это наказание?

Рон оторвался от экрана и удивленно посмотрел на Алекса.

– Почему ты так решил?

– Мы поступили плохо. Пошли против природы, – тихо ответил астронавт. – У этого должны быть последствия.

– Не надо хоронить их, Алекс, – резко сказал Рон. – Они живы, просто теперь на совсем другом уровне бытия. Годы пролетят для них за мгновения. Кто знает, что откроется их взору? Каким будет этот безумно спешащий мир. – После этого доктор замолчал, тщательно обдумывая следующую фразу. – Разве тебе не интересно взглянуть на него своими собственными глазами?

Рон повернул голову на Алекса. Молодой астронавт застыл и, кажется, даже не дышал. Он уставился в одну точку и больше не двигался.

Врач быстро приблизился к парню, замерил пульс, проверил реакцию зрачков.

«Понятно, – подумал он и отстранился, – ты уже на него смотришь… На этот мир».

Рон опустился в кресло, открыл ящик стола и достал оттуда нетронутую бутылку виски. Наполнив стакан, он выпил его залпом, после чего включил веб-камеру.

– Доктор Рональд Лог. Запись номер сто семьдесят девять. Если вы смотрите это, значит, нас нашли, значит, корабль все-таки вернулся на Землю. Сыворотка «NF» мутировала. В данный момент работа наших нейронов продолжает снижаться быстрее, чем планировалось. Но мы живы! Мы еще живы! Найдите способ это исправить. Мы будем ждать… Столько, сколько потребуется.

Рон хотел завершить запись, но в последний момент добавил:

– Ваш видео-дневник – полное дерьмо! – произнес он, после чего сразу почувствовал стыд за использование плохого слова.

Кто не спрятался…

Это было наваждение или остатки уже забытого сна? Высокая фигура, худая, черная, с ужасно длинными руками внимательно разглядывала её, а потом растворилась в воздухе.