Дневник одного гения

Единственное различие между мной и сумасшедшим в том, что я – не сумасшедший»

Я впервые воспользовался своими лакированными туфлями, которые не могу носить подолгу, так как они чудовищно жмут, для того чтобы написать то, что воспоследует ниже. Обычно я надеваю их перед самым началом выступления на публике. Они так мучительно стискивают ноги, что это до предела усиливает мои ораторские способности. Эта острая, мозжащая боль понуждает меня петь подобно соловью или неаполитанскому певцу, поскольку неаполитанские певцы тоже носят тесную обувь. Нутряной физический позыв к испражнению, всепоглощающая мука, причиной которой являются лакированные туфли, принуждают меня прямо-таки потоком извергать слова, исполненные возвышенных, сконцентрированных истин, и причина этого в изощренной инквизиторской пытке, какой подвергаются мои ступни. Итак, я надеваю туфли и начинаю неспешно, по-мазохистски излагать полную правду о моем изгнании из группы сюрреалистов. Мне в высшей степени наплевать на все те

Цвейги распрощались с нами, записав подробнейший свой адрес. Он просто не желал поверить в мое несгибаемое упрямство. Впечатление было, будто для четы Цвейг наш приезд в Бразилию был вопросом жизни и смерти! А через два месяца пришло известие о совместном самоубийстве Цвейгов в Бразилии. Решение покончить с собой пришло к ним в момент наивысшего прозрения, о чем они оба и написали.

Но еще более очаровательная игра состоит в том, чтобы поймать в ладонь шипунок и поднести к носу того, с кем лежишь в постели, дабы тот оценил его вкус и угадал разновидность. Впрочем, знавал я и таких, кому подобная забава не по нраву.

Приехала княгиня, но анальную китайскую скрипку не привезла

Все наше отличие от гитлеровски-мазохистской Германии состоит в том, что мы, испанцы, – не немцы, мы точно такие же и самую капельку совершенно противоположные.

«Единственное различие между мной и сумасшедшим состоит в том, что я не сумасшедший».

Каждое утро, просыпаясь, я испытываю беспредельное удовольствие, о причине которого я догадался только сегодня: это удовольствие быть Сальвадором Дали; и, обрадованный, я спрашиваю себя, какие чудеса совершит сегодня этот Сальвадор Дали. С каждым днем мне все труднее постичь, как другие способны жить, не будучи Галой или Сальвадором Дали.

И однажды по причине моей оригинальности людям придется заняться моим творчеством. Это куда плодотворней, чем ощупью пытаться сквозь творчество искать личность автора.

Ранним утром мне снилось, будто я произвел множество белых, исключительно чистых какашек и производить их было страшно приятно. Проснувшись, я объявил Гале: – Сегодня у нас будет куча золота!