Пурпурный рассвет. Лимон на снегу

– Небывалый холодный фронт властвует на юге России. За сутки толщина снежного покрова достигла месячной нормы. Температура упала до рекордных значений. Коммунальные службы бьют тревогу. Парк автотехники не рассчитан на такие погодные явления и не справляется с объемом работы. Автовладельцы бросают машины на улицах и предпочитают передвигаться пешком, дороги занесены снегом и на них уже образуются крупные пробки. А теперь я передаю слово начальнику коммунально-жилищного хозяйства.

– У города не хватает ресурсов, чтобы бороться с таким количеством снега. – Полный мужчина в кожаном пальто с меховым воротником выглядит очень обеспокоенно. – Улицы уже встали. Я не говорю о периферии. Сельские дороги чистить нет вообще никакой возможности. Завтра люди не смогут попасть на работу, дети в школы, вызов скорой помощи будет затруднен. Большой проблемой является то, что коммуникации в жилых домах и частном секторе не рассчитаны на такие температуры, и если показатель упадет еще ниже, то люди могут остаться без воды, а то и без тепла и света.

Кир подошёл к телевизору и переключил канал. Он без репортеров и чиновников знает, чем грозит такая погода. Он видел, чем это все обернется. И понимает, что времени у них совсем не осталось.

До обеда Кир занимался домашними делами. Наколол дров и натаскал их домой. Приготовил макароны по-флотски. Двор от снега чистил два раза, и все равно к полудню все тропинки опять засыпало. Снег идет настолько плотно, что не видно даже дома на другой стороне улицы. Падение температуры остановилось, но это временно.

Ближе к часу дня Лесной услышал сигнал автомобиля у ворот. Возле калитки стоит водитель Игната Витальевича с двумя большими пакетами. Кир пропустил его в дом, мужчина оставил принесенное и спешно уехал. Один пакет забит продуктами: колбаса, сыр, свежие овощи и фрукты, сок и молоко, несколько упаковок разных конфет. Во втором пакете лежат новые вещи, ботинки, куртка, пара теплых свитеров. Мальчик загрузил продукты в холодильник, который стал выглядеть непривычно полным. Вещи разложил на диван, но даже не стал их примерять. Ему показалось, что он возьмет чье-то чужое, на что не имеет права. Вещи и продукты никто им не покупал уже очень давно, и Лесной совсем забыл, что значит подарок.

– Хорошие ботиночки то! Твои совсем уже истаскались. – Послышался старческий голос из кухни.

Кир совершенно спокойно вошел в комнату, и посмотрел на старуху, жующую печенье.

– Я же тебе говорила: смотреть надо проще, то, что ты ищешь, у тебя под носом. – Пальцы старухи синие от мороза, телогрейку и волосы покрывает полурастаявшие кристаллики снега. – А Игнат то, каков, а?! Мало того что милиции тебя не сдал, так еще харчей и одежки прикупил. еще- Я же тебе говорила: смотреть надо проще, то, что ты ищешь, у тебя под носом. – Пальцы старухи синие от мороза, телогрейку и волосы покрывает полурастаявшие кристаллики снега. – А Игнат то, каков, а?! Мало того что милиции тебя не сдал, так еще харчей и одежки прикупил.

Кир оперся плечом на дверной косяк и скрестил руки на груди.

– Ну что ты на меня так зыркаешь? Это я на тебя так должна смотреть. Ишь, нашел себе собеседника. – Старуха нервно вскинула руки в воздух. – А я теперь что, на помойку что ль, как ненужная вещь?

Мальчик развернулся и вышел из комнаты, оставив собеседницу одну. Вещи так и лежали разложенные на диване, с бирками и запахом магазина.

Глава 4

К ночи метель только усилилась, и Кир начал переживать, что Игнат Витальевич не доберется завтра из города. Если снегопад продолжится с такой же интенсивностью, то коммунальщики просто не смогут расчистить горные дороги, и закроют перевал. Пару раз моргал свет, Лесной предусмотрительно достал свечи и поставил в фонари свежие батареи. Мама легла спать очень рано, начала клевать носом еще до вечернего выпуска новостей, и он отвел ее в спальню.

Лаборатория встретила привычным гулом зажжённых ламп, словно мурлыкающий кот, радостно встречающий хозяина. «Лимон» стоит у дальней стены, поблескивая магнитами и ожидая своего часа. Кир подошел ближе и приложил руку к прохладной металлической поверхности. Каждая деталь этого реактора, каждый провод и каждый элемент установленны и собраны лично им, Кир может по памяти нарисовать всю конструкцию с точностью до сантиметра. Вот так банальное любопытство выросло в возможность спасти не одну жизнь.

Усевшись за рабочий стол, Кир еще несколько раз просчитал реакцию с новым элементом и убедился почти в стопроцентной вероятности запуска работы реактора в теории. Осталось реализовать на практике. Несколько раз проверил все пусковые устройства, защитный контур, уловители. Удостоверившись в готовности к завтрашнему пуску, отправился спать.

Утром по привычке проснулся в шесть ровно. Спешно поел, не забыв усадить маму и подвинуть ей тарелку с бутербродами из ароматной копченой колбасы с сыром, подарок Приштина. Позавтракав, тут же отправился в лабораторию. Что бы добраться до заветного сарая, пришлось изрядно поработать лопатой – снега насыпало уже почти до колена. Запустив преобразователи, Кир выходил на улицу каждые пять минут, боясь не услышать, когда приедет Игнат Витальевич. Приштин приехал позже обещанного, ближе к пяти, на улице уже начало смеркаться. Большой серый внедорожник остановился чуть ниже по улице. Мужчина в этот раз одет совсем по-простому: джинсы, зимние высокие ботинки, теплый пуховик и черная вязаная шапка. В руках он тащит две увесистые спортивные сумки.

– Привет! Дорога очень сложная, пришлось задержаться. Сразу пойдем работать? – Игнат Витальевич решил не терять время.

– Здравствуйте. Я уже все подготовил. – Кир попытался взять одну сумку, Но мужчина показал, что донесет сам.

В лаборатории Приштин снял пуховик и достал из сумки два плотных комбинезона из специальной ткани.

– Смотри, что я нам раздобыл. Жаропрочные, с защитой от электричества и радиации. Я понимаю, что тут ее почти нет, но лучше перестраховаться. Бережёного Бог бережет, как говориться.

Комбинезон оказался великоват, и пах смесью пота и резины. Пришлось подвязывать его на манжетах и голенищах специальным скотчем. Еще раз проверив аппаратуру перед стартом, Кир заменил топливо для реакции.

– Ну что, запустим? – Игнат Витальевич очень взбудоражен и сгорает от нетерпения.

– Давайте. Преобразователи готовы.

– Тогда я пойду к пульту и начну контрольный отсчет, а ты проверяй реакцию.

Кир согласно кивнул и занял место у прибора, контролирующего ход термоядерной реакции. Игнат Витальевич встал у пульта, положил руку на клавишу пуска.

– Десять! Девять! Восемь! Семь!

Щелчок и темнота. Гул преобразователей смолк, и в лаборатории воцарилась полная тишина.

– Черт! Это еще что?

Кир наощупь, по памяти, добрался до верстака и взял заранее приготовленный фонарь. Луч света выхватил раздраженное лицо Приштина.

– Наверное, во всем поселке выключили. Вчера свет уже моргал, такое бывает.

– Вот же ж. У тебя нет резервного питания? Хотя о чем я спрашиваю. Где ты говорил у вас телефон? – Игнат Витальевич подошел к Лесному и взял у него из рук фонарь.

– Ближе всего до таксофона. Это через несколько улиц отсюда.

– Тогда поехали. – Мужчина уже стянул с себя комбинезон и начал надевать куртку.

Выйдя из лаборатории, попали под усилившийся снегопад, к которому прибавились порывы ледяного ветра. Температура значительно упала, пальцы на руках окоченели почти сразу, ноздри начинало колоть морозом.

Добравшись до джипа, залезли в успевший порядочно остыть салон. Кожаные сидения холодили ноги даже через штаны и Кир быстро промерз. Утробно заурчал дизель и внедорожник, перевалив через высокий сугроб, покатился по заснеженной дороге. Кир прилип к окну, рассматривая погруженные во мрак жилые дома. Все, уже началось. Света нет почти нигде. Лишь в некоторых домах алеют огоньки свечей, и разливается холодный свет фонариков. Машины побросали вдоль обочин, так как по дороге проехать могли только машины с высоким клиренсом, а таких в селе мало. Пешеходов нет, да и кто пойдет на улицу в такую метель. До таксофона ехали минут десять, хоть обычно такая дорога занимает минуты три.

Игнат Витальевич открыл бардачок, достал пригоршню железных монет и направился к телефонной будке. Кир пересел на водительское сидение и приоткрыл окно, стараясь уловить разговор.

– Да дома у меня стоит. Возьми прицеп на работе. Скажи, я попросил. Да понял я, что закрыли, бери трактор или грузовик. Пропустят, денег дай если что. Да «газон» залезет в перевал, пока еще залезет. Нужно как можно быстрее. И запас горючки возьми. Быстрее!

Когда Игнат Витальевич повесил трубку, Кир спешно вернулся на свое место и сделал вид, что ничего не слышал.

– Скоро нам привезут генератор. Думаю, нам хватит мощности запустить реакцию, генератор хороший, мощный. Поехали, пока в магазин заедем.

Вывернув на центральную улицу села, проехались до скопления магазинов. В продуктовом горит свет. Слышно, как за зданием тарахтит небольшой дизель-генератор. В помещении магазина довольно людно. Пахнет холодом, пивным перегаром и свежим хлебом. Возле кассы очередь, скупают не глядя продукты впрок, сметая все с полок, разбирают свечи, батарейки и спички. Несколько мужчин стоят чуть поодаль, возле высокого столика, где обычно местные забулдыги распивают разливное пиво. Они пьют исходящий паром чай из пластиковых стаканчиков, согревая красные от мороза руки, и что-то обсуждают. На куртке одного из мужчин еле читается выцветшая от времени надпись «Электросети». Игнат Витальевич сначала занял очередь к кассе, но потом направился к разговаривающим у столика. Кир остался ждать его у входа.

– Добрый день, уважаемые.

– Да какой он уже тут добрый. – Седой работяга, с мозолистыми руками осторожно отхлебнул из стаканчика и с шумом вдохнул через зубы.

– Непогода?

– Да будь она не ладна. Я за всю жизнь тут такого мороза не припомню. – Присоединился к разговору человек в куртке работника электросетей.

– Вы из аварийной службы? – Игнат Витальевич встал вплотную к столику.

– А вам то что?

– Да просто, хотел узнать, надолго ли свет выключили? А то в «Энергосбыт» не дозвонится.

– Да работаем. Как сделаем, так и будет свет. – Нехотя бросил работник, и вернулся к своему чаю.

– А если по секрету? – Игнат Витальевич положил на стол купюру и пододвинул ее к мужчине.

Тот, осмотревшись по сторонам, сжал банкноту в кулак, и заговорщицки наклонился к собеседнику.

– Надолго вырубили. По линии почти двадцать обрывов. Ко многим аварийным участкам доступ закрыт, снега навалило. Вертолетом не добраться, погода не летная, да и вертушка всего одна на весь район. В одном месте делаем, в другом рвется. Не рассчитаны наши линии на такой мороз. ЛЭП тянули под конец совка, как все тогда делалось, на авось. А мы теперь корячься, чини. Если снег так и продолжит валить, то вообще не знаю. Короче, мужик, запасайся дровами и свечками. – Закончив, ремонтник громко отхлебнул.

– А подстанция тут далеко?

– Да нет, на Подгорной. Через несколько улиц. А тебе зачем?

– Просто, из любопытства.

Закончив разговор, Игнат Витальевич взял Кира под руку, и они быстро направились к машине. Через несколько минут джип, скрипнув колесами по снегу, остановился у таксофона. Приштин быстрым шагом направился к телефону.

– Еще не уехал? Хорошо. Возьми силовой кабель. Как где, на предприятии. Скажи, я приказал, потом приеду, разберусь. Бухту возьми. Только давай быстрее, а то точно в перевал не залезешь.

Забравшись обратно на водительское сидение внедорожника, Игнат Витальевич потер замерзшие руки.

– Ну, теперь нам остается только ждать. От вашего дома до Подгорной, сколько примерно?

– Если по улице то метров двести. Если через дворы, то метров пятьдесят. – Кир уже почти догадался, к чему задает эти вопросы Игнат Витальевич.

– Замечательно. Тогда дотянем. А ты был прав, со своим видением. Чертовски прав… – Мужчина многозначительно посмотрел на ребенка. – Больше пока ничего не видел?

– Больше нет. Мы же сможем подключить «Лимон», что бы электричество было у всех?

– Сможем, сможем, Прометей маленький, не переживай. – Игнат Витальевич переключил передачу и они медленно поехали в сторону дома.

На улицах села никого не видно. Свет фар отражается в окнах домов, уже частично засыпанных снегом. Во дворах уже не чистят подходы к калиткам, в темноте этим заниматься несподручно. Кир опять вспомнил свое видение, только теперь почти то же самое он видит на улице. Но пока еще самое начало, он может что-то предпринять, как-то помочь. Дать людям так нужное электричество, которое зажжет свет, разогреет обогреватели, подогреет еду. Мальчик еще раз посмотрел на мужчину. Игнат Витальевич держит руль одной рукой, другую положил на ручку переключения передач. Мудрые сосредоточенные глаза внимательно смотрят на дорогу. Почему-то сейчас, сидя в машине с этим человеком, страх не одолевает его, наоборот, ушел, уступив место уверенности в том, что все получится.

В доме тепло, пахнет горящим деревом из печки. Мама уснула на диване перед телевизором, обычно она принимала темноту как сигналу ко сну, и выключение света сработало на нее как снотворное. Кир прошел в зал, осветив себе путь фонариком, и пригласил Игната Витальевича за собой. Приштин зашел следом и увидел лежащие на диване вещи.

– Не понравилось? – Он указал рукой на сложенные в стопку подарки.

Кир вопросительно посмотрел на него.

– А точно, извини, забыл. Может размер не твой?

– Я не мерял. – Лесной сел на диван.

– Почему? – Игнат Витальевич опустился рядом и взял в руки стопку.

– Не знаю. Это как то не правильно, наверное. Мне никто ни когда не дарил ничего. Я же вам за это буду должен. Вы же потратили деньги.

– Это подарок. Ты создал для человечества просто спасительное сокровище, и это лишь мелочь, которой я могу тебя за это отблагодарить. Ты сам пока еще этого не понимаешь масштаб своего изобретения. Так что не придумывай, надевай. – Он протянул Киру вязаный свитер, серый с белыми полосами.

Лесной неуверенно взял подарок и, сняв свою старую кофту, натянул его через голову. Шерсть затрещала от статического электричества и чуть щелкнула по носу разрядом. Приятно запахло озоном и новой одеждой. Размер то, что надо. Кир поднял и опустил руки, пригладил свитер по бокам. Очень тепло и удобно.

– Спасибо. – Кир захотел как-то отблагодарить, показать ту эмоцию, которую от него ждут, что ему понравилось, но изображать чувства у него никогда не получалось.

– Хорошо, что тебе подошло. Не старайся, я помню про твои чувства. – Игнат Витальевич похлопал мальчика по плечу. – Может, перекусим, пока ждем Мишу?

Кое-как разогрев на печке чайник, накрыли на стол и принялись за еду. Кушали почти молча. Кир смотрел на стол, впервые в жизни видел такое разнообразие на своем столе: сыр в разном виде, и твердый, и плавленный и "косичка", колбаса вареная, копченная, какой-то паштет в консервной банке, пряники, печенье "молочное", баранки. Многое из этого он пробовал впервые. Игнат Витальевич сам собирал некоторые бутерброды и протягивал их ребенку.

Миша приехал уже ближе к ночи. Бортовой Газ с небольшим прицепом, остановился у ворот, залив весь дом через окна светом фар.

– Подожди меня тут. Я скоро вернусь. – Игнат Витальевич накинул куртку и вышел на улицу.

Кир прильнул к окну и посмотрел, что происходит перед домом. Приштин недолго поговорил со своим водителем, затем они обменялись ключами и Миша уехал на внедорожнике.

– У вас ворота открываются? – Игнат Витальевич приоткрыл дверь из прихожей, тут же по дому потянуло морозом и запахом снега.

– Да, конечно, ключи справа от вас на гвозде висят.

– Хорошо. – Приштин повернул голову, взял ключи и вышел обратно. Через минуту послышалось шарканье снегоуборочной лопаты.

Кир быстро натянул куртку и выбежал во двор. Игнат Витальевич, открыв ворота, расчищал дорогу для грузовика к лаборатории. Мальчик схватил вторую лопату и принялся помогать. Мороз сильно крепчал, столбик термометра уже перевалил за минус пятнадцать и продолжил стремительно опускаться. Пар вырывался из легких большими клубами и затруднял и без того плохую видимость. Через полчаса активной работы грузовик, тарахтя двигателем, въехал за ворота и, развернувшись, сдал задом к сараю. В прицепе виднеется массивная, больше метра в диаметре, деревянная катушка с кабелем. Игнат Витальевич запрыгнул в кузов, и, стянув брезент, завел генератор.

– Где у тебя тут распределительный щит?

Кир указал на боковую стенку сарая, на серый металлический ящик с подходящими к нему проводами. Приштин подтянул к щитку провода от генератора и уже через несколько минут в лаборатории зажегся свет.

– Пошли готовиться. Я не думаю, что генератор выдержит много попыток, так что постараемся сделать все как можно быстрее.

Комбинезоны успели изрядно промерзнуть в выстывшей лаборатории, став более жесткими и неудобными. Кир затянул манжеты и голенища скотчем, подул в озябшие руки и направился к реактору.

«Проверить преобразователи. Протестировать работу магнитного контура. Проверить работу аварийного выключателя. Проверить работу вакуумной камеры. Ошибаться нельзя. Слишком много зависит от меня».

Страх тонкими нитями начал пробираться в живот. Кир понимал, что в случае ошибки, и не способности правильной работы реактора, их село будет обречено.

Игнат Витальевич постоянно выходил на улицу к грузовику и проверял генератор, при этом следя за шкалой преобразователей. Кир подошел к верстаку, взял журнал проверки, включил на своем магнитофоне привычную музыку и начал обходить реактор.

Вернувшись очередной раз с улицы, мужчина прислушался к электронным мелодиям, наполнявшим лабораторию и придававшим всему происходящему легкий фантастический налет, чуть улыбнулся и вышел обратно. Кир постепенно обошел все узлы и блоки реактора, тщательно проверив, и отметив в журнале галочкой. Шкала преобразователей уже показывала девяносто пять процентов, не успели полностью разрядиться после прошлого неудавшегося старта.

– Ну что, почти готово? – Игнат Витальевич подошел сзади и положил руку на плечо ребенка. Его ладонь передавала дрожь его тела. Мужчина сильно взволнован.

– Да, ректор готов к запуску. Шансы на успешный старт очень велики. – Кир еще раз пробежался глазами по журналу.

– Шансы… – усмехнулся Игнат Витальевич. Ему все чаще казалось, что он говорит со взрослым человеком в теле ребенка, слишком спокойным и мудрым он выглядит.

Раздался щелчок и шкала загорелась приятным янтарным цветом. Полный заряд – можно начинать.

Лесной подошел к пульту контроля реакции, а мужчина занял место у управления стартом.

– Ну, ни пуха как говорится! Десять! – Голос Игната Витальевича сильно дрожал.

– Девять!

– Восемь! – Кир откачал воздух из вакуумной камеры.

– Семь!

– Шесть! – Загудели магнитные ловушки.

– Пять!

– Четыре! – Подали первичное напряжение во внутренний контур.

– Три!

– Два!

– Один!

Клавиша старта утопает в панели. Ярка искра и в вакуумной камере зарождается облако плазмы колоссальной температуры, способной расплавить металл одним прикосновением. Тут же в действие включаются магнитные ловушки, удерживая плазму на безопасном расстоянии от контуров реактора. Протоны, под воздействием температуры, набирают скорость, необходимую для начала термоядерной реакции и бомбардируют вещество. Из вещества образуются изотопы гелия и титаническое количество чистой энергии. Дальше в дело включается главная особенность «Лимона» – устройство, преобразующее термоядерную энергию в электричество. Игнат Витальевич так до конца и не понял его принцип работы, но показатели напряжения на выходе из преобразователя подскочили до отметки в десять тысяч вольт.

– Да! Да! Он работает! – Приштин подбежал к Киру и радостно потряс его за плечи. – Ты гений! Слышишь! Ты просто самородок! Он реально работает!

Лесной немного испугался такой радостной реакции и чуть-чуть отстранился.

– Да, я же говорил, что он заработает. Я знал это. – Кир повернулся и посмотрел на свое детище, гудящее на всю лабораторию. – Только теперь надо подумать, как дать людям эту энергию.

– Я уже все продумал! Скоро твое электричество будет тут в каждом доме! Еще совсем чуть-чуть! – Игнат Витальевич поднялся на ноги и начал спешно снимать комбинезон. – Сколько реактор может находиться в таком режиме?

– Судя по моим расчётам, около получаса. Потом, без выхода энергии, начнется перегрев преобразующего устройства и придется выключить.

– Хорошо. Полчаса вполне достаточно! Я скоро вернусь. – Приштин надел куртку, его щеки горят от переполнявших эмоций. – Я до последнего не верил, что все заработает!

Через секунду Кир остался в лаборатории один. Он прошел вокруг «Лимона», проверил показатели и убедился в том, что реакция стабильная и температура контура не поднимается выше нормы. Посмотрев на верстак, увидел принесенные им с утра бутерброды и, забравшись на стул, взял один в руки. Привычно захрустел на зубах сахарный песок, наполнив рот сладким вкусом. Теперь можно немного расслабиться, он закончил то, над чем работал больше двух лет. И сейчас у того, что когда-то появилось в результате простого интереса, есть предназначение. Его устройство может спасти не один десяток жизней. Дальнейшие перспективы «Лимона» Кира не сильно интересовали, даже немного пугали, он понимал, что это привлечет внимание всего человечества. Внимание, которое он старается избегать всю свою жизнь.

«Что бы сказал папа, узнав, что я смог сделать «Лимон»? Наверное, он вел бы себя так же, как и Игнат Витальевич. Это, наверное, радость. Может, если он узнает, он вернется к нам. Узнает и поймет, что сын вовсе не такой, как все, и что он может делать что-то хорошее и полезное… А может ему будет все равно. Может, он ушел от нас не потому что, я такой, а потому что просто не захотел быть с мамой. Возможно, мне лучше об этом не знать. Пусть он остаётся там, где он есть. Сейчас все идет так, как должно быть. Я уже спокойно живу без него, мама вряд ли станет нормальной. Теперь жить станет проще, больше не нужно оплачивать электричество. Да и газ особо не нужен. Это большая экономия. Я смог, я справился. Я уже не тот ребенок, которому нужен отец».