Читать книгу: «ДаРоГи»

© Р. Даутова, текст, 2025

© Издательство «Четыре», 2025

Мой райский сад

 
Мой райский сад остался в доброй сказке,
Где были рядом бабушка и дед,
Где я в любви родительской и ласке
Жила принцессой и не знала бед;
 
 
Где были ярче и сочнее краски,
Благоухали яблони в плодах,
Где я гуляла в чаще без опаски
Под щебетанье птиц и треск цикад;
 
 
Где я вставала с дедом спозаранку
Послушать, как читает он намаз,
Пила с бабулей сладкий чай с баранкой
Из самовара чашки три за раз;
 
 
Затем ложилась к ней я на колени
И слушала небесные хоры:
Прикрыв глаза, потягиваясь ленно
И улетая в дальние миры,
 
 
Где ангелы порхали, словно птицы,
Где серебристый разливался звон,
Родными были образы и лица,
Шатром уютным – синий небосклон;
 
 
Где пристально за мною наблюдали
Прекрасной девы яркие глаза
Оттенка тёмно-синего опала,
В которых растворялись небеса.
 
 
Я часто вспоминаю эти очи:
Наполненный любовью долгий взгляд
В бессонные, тревожащие ночи —
И вновь хочу вернуться в райский сад.
 
 
Но он остался там, в далёкой сказке,
Остались там и бабушка, и дед,
И мама с папой на резной терраске,
И мой ребячий босоногий след.
 

Скучаю очень

 
Хранится снимок в янтарной раме в углу комода.
На нём – ребёнок, прильнувший к маме, чуть старше года.
Стоит там мама в плаще лимонном, подобна фее.
Пылает ярко на заднем фоне цветок камеи…
Я помню, мама, твои объятья. Скучаю очень.
Во сне сегодня с тобой опять я гуляла в роще…
В глазах, как неба лазурь, бездонных я вновь тонула.
Нежнее шёлка твои ладони – я в них уснула…
Смеясь, пыталась достать ладошкой верхушки елей…
Твой синий шарфик в цветной горошек храню доселе.
Виски мне снегом зима порошит. На сердце – осень.
Стоишь с улыбкой… меня моложе. Скучаю. Очень.
 

В память о папе

 
И снова май, и снова папин голос
Нам слышится с лазурной высоты,
И снова за собою в дальний космос
Уносит нас от бренной суеты.
 
 
«Озон-койляр» – народные напевы
О родине, о доме, о любви —
Он пел так задушевно и красиво,
Как будто заливались соловьи.
 
 
Давно допеты песни все земные,
Теперь до нас с заоблачных высот
Доносит он мелодии иные
В дни памяти уже который год…
 
 
Опять весна, опять начало мая,
Объятья раскрываем мы лучам
И день рожденья папы отмечаем…
В ушах его мелодии звучат.
 

Край родной

 
Мой далёкий край родной там, где лес и горы,
Где резвилась с детворой я, не зная горя,
И кружилась, как юла, в лёгком сарафане…
Вижу всё до мелочей, словно на экране:
Лето, жарко, стройка, шум, в огороде – печка.
Мама с поля – с ней бегом босиком на речку.
По тропинке за водой к роднику в овраге:
Набирает в вёдра кто, кто – в большие фляги.
Хлеб горячий. На десерт – сахарная свёкла.
Хороводы в Новый год под огромной ёлкой.
Постирушки во дворе. Каждый день хоть баня.
Запах крашеных полов в доме и в чулане.
Круглый столик, а на нём – самовар пузатый.
Три оленя за спиной прямо над кроватью.
Шифоньер, большой сундук, печка с занавеской.
Окна в рюшах и цветах вымыты до блеска…
Захотелось в отчий дом вдруг на миг вернуться,
Пасть на травы на лугу, в детство окунуться…
Что-то быстро так летят годы, словно птицы.
Пожелтевшие слегка трогаю страницы…
 

Вкус счастья

 
Какого цвета было моё детство,
Каким был счастья истинного вкус,
Когда я, несмышлёный карапуз,
Не знала всех законов лицедейства?
 
 
В нём был оттенок нежного зефира,
Парящих белогривых облаков,
Воздушных пузырей, цветных шаров,
Кофейно-шоколадного пломбира.
 
 
А вкус его не описать словами:
Смешались в нём парное молоко,
«Кис-кис», в зубах застрявший за щекой,
И бабушкины сказки вечерами;
 
 
Звенящие воздушные качели,
Невинное свиданье у ворот,
Душистый апельсин на Новый год,
Наив в глазах оттенка карамели;
 
 
В нём примеси добра, любви и света
Без капельки притворства или лжи…
Все вкусы детства в памяти свежи,
Но только нет уже того букета.
 
 
Убавилась в нём сладость мандарина,
Утих слегка ребяческий задор,
Стал глубже и пронзительнее взор
С налётом поэтического сплина;
 
 
Давным-давно ушла былая сладость,
Исчезла сочность в ягодах, плодах,
Оставив горький привкус на губах,
Но… не мешает счастью эта малость.
 

Волшебный мир младенца

 
О чём ты грезишь, тёплый мой комочек,
Прижавшись тесно к маминой груди?
Губами прикасаюсь к пухлым щёчкам,
Боясь тебя случайно разбудить.
 
 
Потешно хмуришь тоненькие бровки,
В моих объятьях ласковых сопя.
За дверью кошка дремлет на циновке,
И рядом два её котёнка спят.
 
 
Зеваешь, так причмокивая сладко,
Тебе я напеваю: «Баю-бай!»
И глажу нежно розовую пятку:
«Усни скорее, крошка, засыпай!
 
 
Придут к тебе во сне единороги
И с крыльями огромные слоны,
И будут звёзды сыпаться под ноги
Под яркое сияние луны…»
 
 
У всех младенцев ангельские лица,
Их мир ещё наполнен волшебством,
Им может только рай небесный сниться,
Пока грудным мы кормим молоком.
 

Женские глаза

 
Как выразительны у женщин лица,
Особенно пронзителен их взгляд:
Глубокий и сверлящий, сквозь ресницы,
Как яркий электрический заряд.
 
 
В глаза любимых дам глядитесь чаще —
В них целая вселенная видна:
В них неба синева, и зелень чащи,
И омута бездонного тона;
 
 
В них боль и скорбь, мольба и состраданье,
Надежды луч и дней минувших след,
Любви огонь и слёзы покаянья,
Вопрос немой, уклончивый ответ;
 
 
В них флёр кокетства, девичья наивность,
В них зрелости суровая печать,
Задумчивость и лёгкая игривость,
Покорность, благородство, ум и стать…
 
 
Летит куда-то в даль и в высь без края
Из женских глаз бессмертная душа:
То ль в тёмный ад, то ль к светлым створкам рая,
Крылами серебристыми шурша.
 

В заброшенной деревне

 
Давным-давно заброшена деревня,
Гуляют в доме старом сквозняки,
Где было так тепло и задушевно,
В углах плетут узоры пауки.
 
 
На улице хозяйничает лето:
Бурьяном вся округа заросла,
Калитки без крючка, без шпингалета,
По пояс в огородах конопля.
 
 
Цветам садовым дышится вольготно:
Разросся до околицы левкой,
Головками качают беззаботно
Ромашки посреди травы густой.
 
 
Не слышен лай собак, не видно кошек,
Как будто оказалась я в глуши,
А птичьи трели льются прямо в уши
Усладой для мечтательной души.
 
 
Над крышами кружатся суетливо
Большие быстрокрылые стрижи,
С куста взлетают бабочки пугливо,
Ручей в овраге весело бежит…
 
 
Заброшена, забыта деревушка,
Не видно в ней давно людских следов.
Стоит в цветах поникшая избушка,
В саду деревья гнутся от плодов.
 

Вода и воздух

 
Ты – вода, глубокая как омут,
Я – прозрачный воздух, как эфир,
Воды удержать его не могут:
Я свободный ветер, я зефир.
 
 
Ты – морская буря и цунами,
Я – горячий суховей и бриз…
Не бывать гармонии меж нами:
Вверх лечу я, ты стекаешь вниз.
 
 
Пузырясь, вскипают шумно воды,
Воздух задыхается в плену…
Не открылись тайные нам коды,
Не поймали мы свою волну.
 
 
Как бы это ни было банально,
«Разошлись, как в море корабли».
Опустились паруса печально:
В унисон с тобою не гребли…
 
 
Разлетелись по своим орбитам,
Испарились в дымке сигарет…
Всё переболело и забыто,
И с тех пор прошло немало лет,
 
 
Но порою лёгким дуновеньем
Гладь морскую потревожит бриз:
Память возвращает на мгновенье
Яркий незаконченный круиз…
 

Жизнь проходит

 
Сидим блаженные, мечтая,
Мечты летят, как птичья стая,
А жизнь – проходит.
Рисуем будущее в красках,
Как в старой, доброй, милой сказке,
А жизнь – проходит.
 
 
На день грядущий строим планы,
А он в песок стекает плавно —
Так жизнь проходит.
Как дым, рассеиваем время
Порой не там, не так, не с теми —
Так жизнь проходит.
 
 
Идя по кругу зодиака,
Всё ищем символы и знаки,
А жизнь – проходит.
Легко и быстро тают грёзы,
Глядят на нас привычно звёзды,
А жизнь – проходит.
 
 
Луна и солнце в небе вечны,
Но жизнь земная скоротечна —
Она проходит…
Всё то, что было, – есть и будет,
Но каждый миг, подобный чуду,
Увы, проходит.
 
 
Мы строим радужные планы…
А даль туманная обманна…
А жизнь проходит…
 

Где растет цветочек счастья?

 
Распущу я по плечам золотые косы,
На цветущий луг пойду по звенящим росам.
Будет травка щекотать мне босые ножки,
Да мурашки пробегать по атласной коже.
Будут бабочки порхать надо мною роем,
Наполняя всю, до пят, неземным покоем.
Из душистых трав сплету я простой веночек,
Буду гладить, целовать нежно лепесточки,
Слушать сказочных цветов аромат волшебный
И кружить, прикрыв глаза, словно эльф, блаженно.
Ветерок развеет в дым грусть-тоску-печали,
Горизонта полоса разольётся алым.
Я окину райский луг взглядом лучезарным
И по пояс поклонюсь низко, благодарно,
Напитавшись до краёв сладким эликсиром,
Бушевавшую в душе страсть утихомирив…
Есть у каждого свой сад, поле, луг с цветами
Не за тысячью морей – прямо под ногами.
Если ты войти в него всей душой захочешь,
Там и счастья своего обретёшь цветочек.
 

Вернулась муза

 
Влетело вдохновение в окошко
С весенним шаловливым ветерком,
Легло тихонько на мою ладошку
Душистым семицветным лепестком;
 
 
Накрыло опьяняющим дурманом,
Пахнуло изумрудною листвой,
Опутало искрящимся туманом,
Забрызгало целебною росой;
 
 
Как летнее сияющее утро,
Прохладою дохнуло мне в лицо,
Волос коснувшись цвета перламутра,
Цветочною засыпало пыльцой;
 
 
Ручьём хрустальным нежно зазвучало,
Снежинкой зашуршало в тишине,
Дождём минорным в окна застучало,
Мелодию напело в ухо мне…
 
 
Вернулась муза, с нею – вдохновенье,
Опять душа ликует и поёт,
Я вновь творить готова с упоеньем,
Без устали, ночами напролёт.
 

Река жизни

 
Меж крутых берегов лентой вьётся река,
Нет моста между ними, нет брода,
А река широка, а река глубока,
Облака отражаются в водах.
 
 
Так и бренная жизнь между двух берегов
Протекает звенящим потоком,
Также нет переправ, нет готовых мостов,
И глядят небеса синеоко.
 
 
На другой стороне, за стеной камыша,
Диво дивное ждёт-поджидает,
Побежать по волнам бы хотела душа,
Да бурлящий поток не пускает.
 
 
Чтоб пороги пройти, надо выстроить мост:
По дощечке, шажок за шажочком.
Путь на тот бережок будет очень непрост,
Будут дни беспросветны и ночки.
 
 
И ни мать не поможет тебе, ни отец:
Только сам, только так ты сумеешь
Сквозь потоки пройти и тогда наконец
То заветное диво узреешь.