Предвестник

– Тамарочка, вы, кажется, обещали, что эти штуки будут полезны! – Доктор тыкал пальцем в погрузчики, от досады едва не подпрыгивая на месте. – Прикажите, чтоб убирались! Немедленно! Они изгадят здесь все своими лапищами! Только взгляните на эти пятна! Они загрязняют лед!

Одна из фигур в совершенно неотличимом от остальных скафандре, неуклюже развернулась. По внутренне связи, которую Рик воспринимал через призму воспоминаний Зиновьева, разлился слегка угрюмый, но вполне девичий голос:

– Простите, Федор Константинович, но вы сами хотели разгрузиться побыстрее. К тому же, это всего лишь лед. Не вижу причин для паники.

– Знаете, дорогуша, – отозвался Зиновьев, явно уязвленный замечанием помощницы, – вам все же не достает тонкости. Для истинного ученого это существенный недостаток.

Тамара в ответ выдала ругательство, которое, к слову, даже не позаботилась скрыть помехами. Зиновьев что-то кудахтнул, но больше, к немалому удовлетворению Рика, цепляться к аспирантке не стал.

– Эй, вы! – крикнул доктор двоим, что топтались поодаль. – Сейчас же уведите отсюда этих механических монстров! Чтоб через пять минут и духу их тут не было! Ни одного проклятого автомата! На этот раз сами попотеем!

Пара безликих и практически бессловесных, но по материалам дела проходивших, как лаборанты Ушаков и Дементьев, опрометью бросились исполнять пожелание доктора – выводить роботов-погрузчиков из пещеры.

Сам Зиновьев, будто повинуясь мысленному пожеланию Рика, не стал больше зацикливаться на лаборантах и их деле, целиком и полностью сосредоточившись на изучении берега.

– Что это? – спросил он, склоняясь ниже и пытаясь перчаткой разгрести осколки льда, потревоженного машинами.

Рик, как бы пребывая за плечом доктора, посмотрел тоже.

Там, куда падал свет расставленных по периметру фонарей, ледяные отложения играли по-особому, переливаясь так, что создавалось впечатление, будто под тонким полупрозрачным слоем застывшей воды что-то текуче движется. Рик понятия не имел, на что смотрит, а мозг отказывался интерпретировать увиденное в отрыве от общей картины. Сильно смахивало на оптическую иллюзию.

Послышался тяжелый вздох аспирантки.

– То, на что вы не потрудились обратить внимания, пока заботились о чистоте и целостности покрова.

Зиновьев не стал зацикливаться на пренебрежительном тоне помощницы, энергично счищая ледяной слой с гладкой и практически такой же белесой поверхности чего-то очень и очень большого.

– Надо же! Какая прелесть! Как искусно переливается этот рисунок! Потрясающе! Тамарочка, будьте любезны, вызовите сюда бригаду копателей. Достанем эту блестящую штучку!

– Но доктор, я только что…

Настроение Зиновьева изменилось будто по щелчку. Он гаркнул:

– Немедленно!

В следующий миг Рик испытал короткий приступ боли, как после удара в переносицу, после чего утратил фокус, а когда вновь пришел в себя, то понял, что попал уже в другое воспоминание. Теперь пещера казалась больше. И намного. Скромный грот, где до этого рассеяно бродили ученые, превратился в место грандиозных раскопок. Воду откачали. Бур-машин не наблюдалось, зато их сменили десятки похожих на облитых металлом пауков роботов-копателей. Механические твари деловито сновали по отвесным стенам раскопа, аккуратно, но уверенно счищая остатки ледяной корки с предмета, похожего на застывшее щупальце гигантского кальмара. И под «гигантским» здесь следует понимать исполина размером с великого сфинкса в Гизе. Одно только это щупальце толщиной представлялось в человеческий рост. Что уж говорить об остальном «теле».

Рик, даже если б и захотел, не смог бы выдавить и слова. Ему пришлось как следует напрячься, чтоб догадаться, что представшее перед ним чудовище на деле не имеет ничего общего с творением европианской природы. Световые блики, падавшие на бесцветную и казавшуюся маслянистой поверхность, словно бы стекали с нее, боясь касаться, но вместе с тем вполне прозрачно намекали на искусственное происхождение находки, пролежавшей подо льдом…

– Тысячу лет! – выкрикнул Зиновьев, с восторгом, так и рвущимся за пределы скафандра. Он стоял на самом краю раскопа и широко распростер руки, как будто намеревался объять необъятное. – Вы представляете, Тамара? Эта махина пролежала здесь тысячу лет! Плюс-минус. А до сих пор выглядит как новенькая! Можете вообразить нечто подобное в отношении человеческих технологий?

Аспирантка, без которой и тут не обошлось, что-то неразборчиво пробубнила. Очередное проклятье, должно быть. Хотя и не пыталась скрыть потрясения.

– Не уверена, что нам стоит торопиться, доктор. Мы вообще-то даже не по этому профилю. Наша задача – изучать океан Европы, а не… – она с очевидной неприязнью ткнула пальцем в находку, – вот это! Нам бы закрыть зону на карантин и вызвать сюда настоящих археологов.

Зиновьев раздраженно притопнул. Скепсис помощницы его, судя по всему, немало угнетал.

– Ой, да будет вам! Только гляньте, что мы нашли! Это же открытие десятилетия! Да что там, века! Вспоминайте историю! А ну! Еще со времен первых искусственных спутников, запущенных на орбиту Земли, люди надеялись отыскать следы иных цивилизаций, путешествовавших когда-то среди необъятных космических просторов. С той поры минуло трижды по сто лет, но надежда не угасла. Люди заселили Марс и Пояс астероидов! Освоили Венеру и Меркурий. Даже в глубины Юпитера умудрились залезть! Однако ни единого намека на чужаков извне не нашли. До сей поры. А теперь представьте, что будет, когда мы непросто растрезвоним всей Системе о находке, а представим непосредственное доказательство – вытащим из ледяной тюрьмы инопланетный звездолет!

– Ну, до этого, я бы сказала, еще далеко. Уйдет немало времени, прежде чем мы счистим весь лед и проделаем достаточно большую каверну, чтобы доставить находку на поверхность.

– Ух, это да! Сил придется потратить немало! Но только вообразите, чем это в итоге аукнется! Новые технологии! Колоссальный скачок науки вперед! Возможно, мечты о колонизации соседних звездных систем уже не будут просто мечтами! Дома все ахнут! А мы с вами… даже эта дегенеративная парочка… станем живыми легендами!

– Только не говорите, что собираетесь переправлять это на Марс. – Прежняя язвительность в тоне аспирантки испарилась, оставив лишь наичистейший ужас.

Зиновьев фыркнул.

– Разумеется. Откопаем птичку и нобелевка, можно считать, в кармане.

За сим дело не стало. Едва первое потрясение, обуявшее Рика, схлынуло, его перебросило в другое видение – в тот же раскоп, но уже с полностью освобожденной ото льда находкой под возведенным защитным куполом, за прозрачными сегментами которого сияло звездами черное европианское небо.

– Даже представить не могу, как эта красавица сюда попала, – восхищенно пропел один из лаборантов, любуясь чудом инженерной мысли, совершенно непохожей на человеческую. Без единого заметного шва, огромное веретенообразное творение с множеством разнокалиберных щупальцевидных отростков, плавно загибавшихся в стороны, и в самом деле поражало. Свет, прежде как будто избегавший касаться гладкого корпуса, теперь изменил поведение и будто лип к поверхности чужеродного корабля, выделяя его на общем полутемном фоне искрящимся пятном. – Так и хочется прикоснуться…

– Не вздумай! – тут же оборвал его напарник. Оба были без скафандров, лишь в легких и не стеснявших движений комбинезонах. Ушаков и Дементьев – не без труда вспомнил Рик их фамилии, – напоминали типичных бездельников, лишь по нелепой случайности оказавшихся в группе серьезных ученых.

– А что такого? Старый хрен все равно не узнает. Пошли!

Но «старый хрен» знал. Иначе Рику попросту не удалось бы стать свидетелем этой сцены. Заняв выгодную для наблюдения позицию в тени одного из заряжавшихся копателей, Зиновьев смотрел, как двое разгильдяев, наплевав на вполне четкий запрет, приближались к безжизненному космолету. Эмоциональный окрас, которым доктор неосознанно наполнял собственное воспоминание, подсказал Рику, чего следует ждать.

Беда явилась без предупреждения, но по всем законам жанра.

Стоило беспечному лаборанту дотронуться до кончика щупальца голой рукой, его моментально прошило чем-то, отдаленно похожим на электрический разряд, а затем отбросило к ногам напарника. Тихое «Ох!» пронеслось над раскопом и, еще до того, как труп тяжело грохнулся о ледовую корку, унеслось вверх неясным призраком. Корабль же остался таким, каким и был.

Второй лаборант, все это время нерешительно топтавшийся за спиной напарника, потрясенно попятился. Он не бросился к упавшему приятелю, не попытался проверить, все ли с ним в порядке, только невнятно закудахтал, а затем, резко развернувшись на пятках, бросился прочь.

Зиновьев, которого случившееся потрясло не меньше прочих свидетелей, вышел из укрытия ровно в тот момент, когда бежавший студент почти достиг лифта, ведшего к лаборатории за пределами раскопа. Он не стал его окликать или как-то иначе препятствовать бегству. Лишь через наручный передатчик дал команду ближайшему роботу, позволив одной металлической конечности копателя вцепиться в шею бедняги, а второй без усилия раздавить ему череп.

– Прости, дружок, – проговорил доктор, счищая с себя остатки чужих мозгов, – но наши планы придется поменять. Никто не должен узнать, что здесь случилось.