Исход Времен

Таинственная девушка

Чрезвычайные происшествия начались около 1 часа ночи в ночь с 8 на 9 июня 1935 года. Я шел по Паттон Плейс в Нью-Йорке со своим другом Ларри Грегори. Меня зовут Джордж Рэнкин. Мои дела и Ларри – это детали, совершенно несущественные для этого повествования. Мы были друзьями в колледже. Мы оба работали в Нью-Йорке и делили квартиру на этой Паттон Плейс – короткой кривой, малоизвестной улице с не особенно впечатляющими жилыми зданиями, расположенной недалеко от района, известного как Гринвич Виллидж, где высокие офисные здания деловых районов вплотную примыкают к ней.

Этой ночью в час ночи здесь было пустынно. Такси стояло на углу. Его шофер оставил его там и, очевидно, отправился в ближайшую закусочную. Уличного освещения, как всегда, было недостаточно. Ночь была душной и темной, со свинцовым небом и удушающей влажностью, предвещавшей грозу. В этот час в домах по большей части не горел свет. Среди них время от времени попадались многоквартирные дома, но в основном это были низкие, ветхие постройки из кирпича и камня.

Мы были еще в трех кварталах от нашей квартиры, когда без предупреждения начались события, которые должны были ввергнуть нас и весь город в катастрофу. Мы стояли на пороге тайны, странной и непривычной, но мы этого не знали. Таинственные порталы раскачивались, чтобы поглотить нас. И, сами того не подозревая, мы вошли в них.

Ларри говорил:

– Жаль, что нет грозы, чтобы очистить воздух. Что за черт, Джордж, ты это слышал?

Мы стояли и слушали. Раздался сдавленный, приглушенный крик. Мы были на середине квартала. В поле зрения не было ни пешехода, ни какого-либо транспортного средства, кроме брошенного такси на углу.

– Женщина, – сказал он. – Это доносится из этого дома?

Мы стояли перед трехэтажным кирпичным зданием. Все его окна были темными. Там было парадное крыльцо в несколько ступенек и вход в подвал. Все окна были закрыты, и помещение выглядело пустым.

– Не из него, Ларри, – ответил я. – Он закрыт на лето…

Но я не сказал больше, мы услышали крик снова. И на этот раз это прозвучало не как крик, а как женский голос, желающий привлечь наше внимание.

– Джордж! Посмотри туда! – воскликнул Ларри.

Свет уличного фонаря освещал вход в подвал, а за одним из темных окон к стеклу было прижато лицо девушки.

Ларри стоял, вцепившись в меня, затем потащил меня вперед и вниз по ступенькам. В первой подвальной комнате была девушка. Позади нее была темнота, но мы могли видеть ее белое испуганное лицо близко к стеклу. Она постучала по стеклу, и в наступившей тишине мы услышали ее приглушенный голос:

– Выпустите меня! О, дайте мне выйти!

Дверь в подвал была заперта на железную калитку. Я погремел ей.

– Нет способа попасть внутрь, – сказал я, а затем резко остановился от удивления. – Какого дьявола?

Я присоединился к Ларри у окна. Девушка была всего в нескольких дюймах от нас. У нее было бледное, испуганное лицо; широко раскрытые, полные ужаса глаза. Даже при первом взгляде я был поражен ее красотой. И вздрогнул; в ней было что-то странное. Белое атласное платье с низким вырезом открывало ее белоснежные плечи; ее голову венчала копна белоснежных волос, свисающие белые локоны обрамляли ее бледную неземную красоту. Она позвала снова.

– Что с вами? – спросил Ларри. – Вы там одна? Что случилось?

Она попятилась от окна; мы могли видеть ее только как белую кляксу в темноте подвала.

Я крикнул:

– Вы нас слышите? Что случилось?

Затем она снова закричала. Тихий крик, но в нем был бесконечный ужас. И снова она была у окна.

– Вы не причините мне вреда? Позвольте мне… о, пожалуйста, позвольте мне выйти!

Ее кулаки колотили по оконному стеклу.

Что бы я сделал, я не знаю. Помню, я задавался вопросом, будет ли полицейский на нашем углу в конце квартала; он очень редко бывал там. Я слышал, как Ларри сказал:

– Что за черт! – Я вытащу ее отсюда. Джордж, принеси мне тот кирпич.... А теперь отойди, девочка, я собираюсь разбить окно.

Но девушка продолжала прижиматься лицом к стеклу. Я никогда не видел таких испуганных глаз. Напугана чем-то позади нее в доме; и в равной степени напугана нами.

Я позвал ее:

– Подойдите к двери. Вы не можете подойти к двери и открыть ее? – Я указал на дверь в подвал. – Откройте ее! Вы меня слышите?

– Да, я слышу вас, и вы говорите на моем языке. Но вы… вы не причините мне вреда? Где я нахожусь? Это… это был мой дом минуту назад. Я жила здесь.

Сумасшедшая! Это мелькнуло у меня в голове. Безумная девушка, запертая в этом пустом доме. Я схватил Ларри и сказал ему:

– Успокойся, в этом есть что-то странное. Мы не можем разбивать окна. Давай…

– Откройте дверь, – крикнул он девушке.

– Я не могу.

– Почему? Она заперта изнутри?

– Я не знаю. Потому что, о, скорее! Если он… если это случится снова…!

Мы видели, как она обернулась, чтобы посмотреть назад.

Ларри требовательно спросил:

– Вы там одна?

– Да, сейчас. Но, о! Минуту назад он был здесь!

– Тогда подойдите к двери.

– Я не могу. Я не знаю, где это. Это такое странное и темное место. И все же совсем недавно это был мой дом.

Сумасшедшая! И мне показалось, что у нее был очень странный акцент. Возможно, иностранка.

Внезапно ее охватил безумный страх. Ее кулаки били по оконному стеклу почти с такой силой, что оно разбилось бы вдребезги.

– Нам лучше вытащить ее, – согласился я. – Разбей его, Ларри.

– Да, – он помахал девушке. – Отойдите. Я разобью стекло. Уйдите, чтобы вам не причинили вреда.

Девушка отступила в полумрак.

– Аккуратно с рукой, – предупредил я. Ларри снял пальто и завернул в него руку с кирпичом. Я оглянулся назад. Улица по-прежнему была пуста. Небольшая суматоха, которую мы подняли, не привлекла никакого внимания.

Девушка снова закричала, когда Ларри разбил стекло.

– Тише, – крикнул я ей. – Успокойтесь. Мы не причиним вам вреда.

Осколки стекла посыпались внутрь, и Ларри принялся колотить по створке, пока все не очистилось. Прямоугольное отверстие было довольно большим. Мы могли видеть тусклую подвальную комнату с обветшалой мебелью: дверь, ведущую в заднюю комнату; девушку рядом – белая фигура, наблюдающая за нами.

Казалось, больше никого не было.

– Давайте, – сказал я. – Вы можете вылезть здесь.

Но она попятилась. Я наполовину влез в окно и перекинул ноги через подоконник. Ларри последовал за мной, и мы вместе двинулись на девушку, которая съежилась перед нами.

Потом вдруг она побежала нам навстречу, и у меня возникло внезапное чувство, что она не сумасшедшая. Ее страх перед нами был омрачен ужасом перед чем-то еще в этом темном, заброшенном доме. Ужас передался Ларри и мне. Здесь что-то жуткое.

– Давай, – пробормотал Ларри. – Давай вытащим ее отсюда.

У меня действительно не было никакого желания расследовать что-либо дальше. Девушка позволила нам помочь ей вылезти через окно. Я стоял на ступенях, держа ее за руки. Ее платье было из развевающегося белого атласа с единственной красной розой на груди; ее белоснежные руки и плечи были обнажены; белые волосы были высоко собраны на маленькой головке. На ее лице, все еще испуганном, виднелись приоткрытые красные губы; маленькая круглая черная родинка украшала одну из ее напудренных щек. У меня мелькнула мысль, что это была девушка в маскарадном костюме. Она была в белом парике!

Я стоял с девушкой, не зная, что делать. Я держал ее мягкие теплые руки; ее аромат окутал меня.

– Что вы хотите, чтобы мы сделали? – тихо спросил я. – Макгвайр, полицейский этого квартала, может в любой момент пройти мимо. – Нас могут арестовать! Что с вами? вы не можете объяснить? Вы ранены?

Она смотрела на меня так, словно я был призраком или каким-то странным животным.

– О, заберите меня из этого места! Я все расскажу, хотя и не знаю, что сказать…

Сумасшедшая или в здравом уме, у меня не было ни малейшего желания, чтобы она попала в лапы полиции. И мы не могли взять ее с собой в нашу квартиру. Но мой друг доктор Альтен, психиатр, жил в миле от этого места.

– Мы отвезем ее к Альтену, – сказал я Ларри, – и выясним, что это значит. Она не сумасшедшая.

Тогда меня охватило внезапное дикое чувство. Какой бы ни была эта тайна, больше всего на свете я не хотел, чтобы девушка сошла с ума!

Ларри сказал:

– Дальше по улице стояло такси.

Теперь оно медленно приближалось по пустынному кварталу. Шофер, возможно, услышал нас и проезжал мимо, чтобы узнать, нужно ли нас отвезти. Он остановился у обочины. Девушка успокоилась, но когда она увидела такси, на ее лице отразился дикий ужас, и она прижалась ко мне.

– Нет! Нет! Не дайте этому убить меня!

Мы с Ларри тащили ее вперед.

– Что, черт возьми, с тобой происходит? – снова потребовал Ларри.

Она вдруг начала дико драться с нами.

– Нет! Этот… этот механизм…

– Заталкивай ее! – Ларри тяжело дышал. – Мы привлечем к себе внимание соседей!

Казалось, это единственное, что можно было сделать. Мы швырнули ее, барахтающуюся и отбивающуюся, в такси. Наполовину испуганному, сопротивляющемуся водителю Ларри энергично сказал:

– Все в порядке, мы просто везем ее к врачу. Поторопись и увези нас отсюда. Это принесет тебе хорошие деньги!

Обещание и адрес врача убедили шофера. Мы помчались в сторону Вашингтон-сквер.

В раскачивающемся такси я сидел, держа на руках дрожащую девушку. Теперь она всхлипывала, но уже тише.

– Вот так, – пробормотал я. – Мы не причиним тебе вреда, мы просто отвезем тебя к врачу. Ты можешь объяснить ему. Он очень умен.

– Да, – тихо сказала она. – Да. Благодарю вас. Теперь со мной все в порядке.

Она расслабилась рядом со мной. Такое красивое, такое изящное создание.

Ларри наклонился к нам.

– Теперь тебе лучше?

– Да.

– Это прекрасно. С тобой все будет в порядке. Не думай об этом.

Он был убежден, что она сумасшедшая. Я снова вдохнул смутную надежду, что это может быть не так. Она прижалась ко мне. На ее лице, обращенном ко мне, теперь был румянец: красные губы, слабый розовый оттенок на бледных щеках.

Она пробормотала:

– Это Нью-Йорк?

Мое сердце упало.

– Да, – ответил я. – Конечно, это так.

– Но когда?

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, какой год?

– Да ведь 1935 год!

У нее перехватило дыхание.

– И тебя зовут …

– Джордж Рэнкин.

– А я, – в ее смехе прозвучал странный надлом, – я мисс Мэри Этвуд. Но всего несколько минут назад, о, неужели я сплю? Конечно, я не сумасшедшая!

Ларри снова склонился над нами.

– О чем ты говоришь?

– Вы дружелюбны, вы двое. Странные, очень странно выглядящие молодые люди. Этот… этот экипаж без лошадей – теперь я знаю, что он мне не повредит.

Она села.

– Отведите меня к своему врачу. А затем к генералу вашей армии. Я должна увидеть его и предупредить. Предупредить вас всех. – Она снова впадала в истерику. Она дико расхохоталась. – Ваш генерал – он, конечно, не будет генералом Вашингтоном. Но я должна предупредить его.

Она схватила меня.

– Ты считаешь меня сумасшедшей. Но это не так. Я Мэри Этвуд, дочь майора Чарльза Этвуда из штаба генерала Вашингтона. Это был мой дом, где ты разбил окно. Но несколько мгновений назад он выглядел совсем не так. Вы говорите мне, что сейчас 1935 год, но всего несколько мгновений назад я жила в 1777 году!

Из прошлого

– В здравом уме? – спросил доктор Альтен. – Конечно, она в своем уме.

Он стоял, глядя на Мэри Этвуд сверху вниз. Он был высоким, стройным парнем, этот знаменитый молодой психиатр, с темными волосами, слегка поседевшими на висках, и аккуратными черными усами, из-за которых он выглядел старше своих лет. Доктору Альтену в то время, несмотря на его высокое положение, еще не исполнилось сорока.

– Она в своем уме, – повторил он. – Хотя, судя по тому, что ты мне рассказываешь, удивительно, что она такая. – Он мягко улыбнулся девушке. – Если вы не возражаете, моя дорогая, расскажите нам, что с вами случилось, как можно спокойнее.

Она сидела у электрокамина в гостиной доктора Альтена. Желтый свет поблескивал на ее белом атласном платье, на ее белых плечах, на ее прекрасном лице с маленькой круглой черной родинкой и на локонах белого парика, свисающих с шеи. Из-под развевающейся юбки с оборками виднелись два атласных носка ее туфель.

Красавица 1777 года! Так странно! Я смотрел на нее с участившимся пульсом. Казалось, я сплю. Сидя перед ней в своем твидовом деловом костюме с трубчатыми брюками, я был анахронизмом! Нас должен был освещать свет свечей. Я должен был быть напудренным и в бижутерии щеголем, в великолепном атласе и рубашке с оборками в тон ее платью. Какими странными, какими футуристическими, должно быть, казались ей мы, трое мужчин 1935 года! И этот город, через который мы пронесли ее в пульсирующем такси, – неудивительно, что она была взвинчена.

Альтен пошарил в карманах халата в поисках сигарет.

– Продолжайте, мисс Мэри. Вы находитесь среди друзей. Я обещаю, что мы постараемся понять.

Она улыбнулась.

– Да. Я… я верю вам.

Ее голос был тихим. Она сидела, уставившись в пол, тщательно подбирая слова; и хотя она немного запиналась, ее рассказ был связным. На крыльях ее слов мое воображение перенесло меня в другой мир Времени, более ста пятидесяти лет назад.

– Я была дома сегодня вечером, – начала она. – Сегодня вечером, после ужина. У меня нет родственников, кроме моего отца. Он помощник генерала Вашингтона. Мы живем – наш дом находится к северу от города. Я была одна, если не считать слуг. Отец прислал сегодня вечером весточку, что он приедет повидаться со мной. Гонец прорвался через британские линии. Но красные мундиры повсюду. Они были расквартированы в нашем доме. В течение нескольких месяцев я была немногим больше, чем слугой дюжины офицеров милорда Хоу. Однако они джентльмены: у меня нет претензий. Потом они ушли, и отец, зная об этом, захотел навестить меня. Ему не следовало пробовать это. За нашим домом следят. Он пообещал мне, что не будет носить британский красный цвет. – Она вздрогнула. – Что угодно, только не это – казнить его как шпиона. Он не стал бы так рисковать, а надел бы просто длинный черный плащ. Он должен был прийти около десяти часов. Но и в полночь он не появился . Слуги спали. Я сидела одна, и каждый стук копыт на дороге отзывался в моем сердце.

Потом я пошла в сад. Из-за облаков то появлялась, то исчезала тусклая луна. Было жарко, как сегодня ночью. Я имею в виду, почему это было сегодня вечером. Это так странно…

В тишине гостиной Альтена было слышно торопливое тиканье его маленьких часов на каминной полке, а с улицы доносился рев проходящего надземного поезда и гудок такси. Это был Нью-Йорк 1935 года. Но для меня здесь были толпящиеся призраки прошлого. В воображении я видел белые колонны залитого лунным светом дома Этвудов. Сад с грунтовой дорогой рядом с ним. Мимо проходят британские солдаты в красных мундирах.... А на юге – маленький город Нью-Йорк, простирающийся на север от Крукед-Мейден-Лейн и Боулинг-Грин....

– Продолжайте, госпожа Мэри.

– Я сидела на скамейке в саду. И вдруг передо мной возник белый призрак. Фигура. Призрак чего-то, чего мгновение назад здесь не было. Я сидела, слишком напуганная, чтобы пошевелиться. Я не могла окликнуть его. Я пыталась, но звука не было.

Форма была похожа на туман, маленький облачный шарик в центре садовой лужайки. Затем через секунду или две он стал твердым – нечто вроде сияющей клетки с перекрещивающимися белыми прутьями. Это было похоже на комнату, металлическая клетка, похожая на комнату. Я подумала, что это призрак или что я сплю и вижу сны. Но это было по-настоящему.

– Насколько она была большой? – прервал ее Альтен.

– Такая же большая, как эта комната, а может, и больше. Но она была квадратной и примерно в два раза выше человеческого роста.

Итак, клетка площадью около двадцати квадратных футов и высотой двенадцать футов.

Она продолжала:

– Дверь клетки открылась. Я думаю, что тогда я стояла и пыталась бежать, но не смогла. Это… это существо вышло из двери клетки и направилось ко мне. Оно было около десяти футов высотой. Оно выглядело… о, оно было похоже на человека!

Она закрыла лицо руками. В комнате снова воцарилась тишина. Ларри сидел, уставившись на нее; все мы затаили дыхание.

– На мужчину? – мягко подсказал Альтен.

– Да, на мужчину.

Она подняла свое белое лицо. Эта девушка из прошлого! Восхищение ею вновь охватило меня – она храбро пыталась улыбнуться.

– На мужчину. Существо с ногами, туловищем, большой круглой головой и раскачивающимися руками. Соединенный человек из металла! Вы, конечно, должны знать о них все.

– Робот! – пробормотал Ларри.

– Полагаю, они у вас здесь. Как та грохочущая карета без лошадей, этот суставчатый железный человек шел ко мне. И он заговорил! Самый ужасный глухой голос, но он казался почти человеческим. И что он сказал, я не знаю, потому что я потеряла сознание. Я помню, как упала, когда он шел ко мне на негнущихся ногах.

Когда я пришла в себя, я была в клетке. Все вокруг гудело и светилось. За решеткой было свечение, похожее на лунный туман. Железный монстр сидел за столом со странными штуковинами – механическими штуковинами.

– Управление механизмами клетки, – сказал Альтен. – Как долго вы были в клетке?

– Я не знаю. Время, казалось, остановилось. Все было тихо, кроме жужжащих звуков. Они были повсюду. Наверное, я была в полубессознательном состоянии. Чудовище сидело неподвижно. Перед ним были большие круглые циферблаты с вращающимися стрелками. О, я полагаю, вы не находите это странным, но для меня!

– Вы видели что-нибудь за пределами клетки? – настаивал Альтен.

– Нет. Просто туман. Но он полз и перемещался. Да! Теперь я вспоминаю. Я ничего не могла там разглядеть, но у меня была мысль, чувство, что там есть на что посмотреть! Монстр снова заговорил и сказал мне быть осторожной, что мы собираемся остановиться. Его железные руки потянули за рычаги. Затем гудение стало слабее, затихло, и я почувствовала удар.

Я думала, что снова потеряла сознание. Я могла только вспомнить, как меня тащили через дверь клетки. Монстр оставил меня на земле. Он сказал:

– Лежи здесь, потому что я очень скоро вернусь.

Клетка исчезла. Я увидела рядом с собой большой каменный утес; в нем были освещенные желтым отверстия, высоко в воздухе. И большие каменные заборы окружили меня. Потом я поняла, что нахожусь на открытом пространстве между множеством каменных домов. Один возвышался, как утес, или сторона пирамиды…

– Задний двор того дома на Паттон Плейс! – воскликнул Ларри. Он посмотрел на меня. – У него есть какой-нибудь задний двор, Джордж?

– Откуда мне знать? – возразил я. – Вероятно, есть.

– Продолжайте, – подсказывал Альтен.

– Это почти все. Я нашла дверной проем, ведущий в темную комнату. Я проползла сквозь него к свету. Я прошла через другую комнату. Я думала, что нахожусь в кошмарном сне и что это мой дом. Я вспомнила, что клетка не сдвинулась с места. Она почти не накренилась. Просто дрожала, вибрировала. Но это был не мой дом. Комнаты были маленькими и темными. Потом я выглянула в окно на странную каменную улицу. И увидела этих странно выглядящих молодых людей. И это все – все, что я могу вам сказать.

Очевидно, она отчаянным усилием удерживала себя в спокойствии. Теперь она не выдержала и разрыдалась безудержно.

Туг-калека

Врата этой тайны широко распахнулись, чтобы принять нас. Бурные события, которые угрожали всему нашему миру в 1935 году, теперь были у нас на пороге. Водоворот. Поток, посреди которого нас подхватило, как крошечные кусочки пробки, и унесло прочь.

Но мы думали, что поняли эту тайну. Мы верили, что действуем из лучших побуждений. То, что мы сделали, было, без сомнения, необдуманно, но человеческий разум так далек от всеведения! И это было так странно!

Альтен сказал:

– У вас есть право волноваться, госпожа Мэри Этвуд. Но для нас это так же странно, как и для вас. Я назвал этого железного монстра Роботом. Но это не относится к нашему веку: если это так, я никогда не видел ничего подобного тому, что вы описываете. И путешествие во времени…

Он улыбнулся ей сверху вниз.

– Уверяю вас, для нас это не обычное повседневное явление. Разница в том, что в нашем мире мы можем понять или, по крайней мере, объяснить эти вещи как научные. И поэтому у нас нет страха перед сверхъестественным.

Теперь Мэри была спокойнее. Она улыбнулась в ответ.

– Я понимаю это или, по крайней мере, я пытаюсь это осознать.

Какая это была уравновешенная девушка! Я коснулся ее руки.

– Ты очень замечательная…

Альтен отмахнулся от меня.

– Давайте попробуем свести это к рациональности. Клетка была и есть, я бы сказал, поскольку, конечно, она все еще существует, – эта клетка – средство передвижения во времени. Она путешествует взад и вперед во времени, управляемая роботом. Назовем это так. Псевдочеловеческое чудовище, сделанное из металла в обличье человека.

Даже Альтену пришлось заставить себя говорить спокойно, переводя взгляд с одного из нас на другого.

– Это пришло, без сомнения, из какой-то будущей эпохи, где распространены получеловеческие механизмы и известны путешествия во времени. Эта клетка, вероятно, перемещается не в пространстве, а только во времени. Где-нибудь в будущем пространство этого дома на Паттон Плейс может стать лабораторией известного ученого. А в прошлом – в 1777 году – это же место было садом дома госпожи Этвуд. Так много очевидного. Но почему…

– Почему, – взорвался Ларри, – это железное чудовище остановилось в 1777 году и похитило эту девушку?

– А почему, – перебил я, – он остановился здесь в 1935 году? – Я пристально посмотрел на Мэри. – И он сказал тебе, что вернется?

– Да.

Альтен размышлял.

– Конечно, должна быть какая-то связь.... Госпожа Мэри, вы никогда раньше не видели эту клетку?

– Нет.

– И ничего подобного? Было ли что-нибудь подобное известно в ваше время?

– Нет. О, я действительно не могу этого сказать. Некоторые люди верят в призраков, предзнаменования и колдовство. В Салеме, в колонии Массачусетс, не так много лет назад…

– Я не это имел в виду. Я имею в виду путешествия во времени.

– Там были прорицатели и гадалки, а также некроманты с кристаллами, чтобы заглядывать в будущее.

– Они и у нас есть, – улыбнулся Альтен. – Видите ли, мы знаем об этой штуке не намного больше, чем вы.

Я спросил:

– У тебя был какой-нибудь враг? Кто-нибудь, кто желал тебе зла?

Она на мгновение задумалась.

– Нет, да, был один. – Она содрогнулась при этом воспоминании. – Мужчина, калека, ужасно отталкивающий мужчина примерно тридцати лет. Он живет рядом с Батареей.

Она сделала паузу.

– Расскажите нам о нем, – настаивал Ларри.

Она кивнула.

– Но какое он может иметь к этому отношение? Он ужасно уродлив. Тонкие, согнутые ноги, тело, похожее на бочонок, и выпуклый лоб с выпученными глазами. Офицеры милорда Хоу говорят, что он очень умен и очень образован. И предан королю тоже. На Бермудских островах был заговор с боеприпасами, и этот калека и лорд Хоу были в нем замешаны. Но отцу нравится этот парень, и он говорит, что на самом деле он желает нашему делу добра. Он богат.

Но вы же не хотите все это слышать. Он… он признался мне в любви, а я оттолкнула его. Была сцена с отцом, и отец приказал нашим лакеям вышвырнуть его вон. Это было год назад. Он ужасно выругался. Тогда он поклялся, что когда-нибудь он… он получит меня и отомстит отцу. Но он держался в стороне. Я не видела его целый год.

Мы молчали. Я случайно взглянул на Альтена, и на его лице появилось странное выражение.

Он резко спросил:

– Как зовут этого калеку, госпожа Мэри?

– Туг. Он известен всему городу как Туг. Только это. Я никогда не слышала никакого христианского имени.

Альтен резко поднялся на ноги.

– Калека по имени Туг?

– Да, – с удивлением подтвердила она. – Это что-нибудь значит для вас?

Альтен набросился на меня.

– Какой номер того дома на Паттон Плейс? Ты случайно не заметил?

Я заметил, и, удивляясь, сказал ему.

– Одну минуту, – сказал он. – Я хочу позвонить.

Он вернулся к нам через мгновение: его лицо было очень серьезным.

– Этот дом на Паттон Плейс принадлежит человеку по имени Туг! Я только что позвонил другу-репортеру; он помнит один случай: он подтвердил то, что я думал. Госпожа Мэри, этот Туг в ваше время когда-нибудь обращался к врачам, пытаясь восстановить свое искалеченное тело?

– Ну, конечно, он это делал. Я слышала это много раз. Но его искалеченное, деформированное тело невозможно вылечить.

Альтен остановил Ларри и меня, когда мы хотели ворваться с удивленными вопросами. Он сказал:

– Не спрашивайте меня, что это значит. Я не знаю. Но я думаю, что этот калека – этот Туг – живет как в 1777, так и в 1935 году и путешествует между ними в этой клетке для путешествий во времени. И, возможно, он и есть человек-хозяин этого робота.

Альтен сделал яростный жест.

– Но нам лучше не строить теорий; это слишком фантастично. Вот история Туга в наше время. Он пришел ко мне около трех лет назад, кажется, в 1932 году. Он предложил любую цену, если я смогу вылечить его искалеченное тело. Вся медицинская братия Нью-Йорка знала его. Он казался нормальным, но одержимым идеей, что у него должно быть тело, как у других мужчин. Подобно Фаусту, который, будучи стариком, заплатил цену своей души, чтобы стать молодым, он хотел иметь красивое тело молодого человека.

Альтен говорил горячо. Мои мысли бежали впереди его слов; я мог представить себе с огромной фантазией так много вещей. Калека, путешествующий по разным эпохам в поисках исцеления. Желая другого тела....

Альтен говорил:

– Этот парень Туг жил один в том доме на Паттон Плейс. Он был таким, как вы о нем говорите, госпожа Мэри. Отвратительно отталкивающий. Зловещая личность. Около тридцати лет. А в 1932 году он связался с девушкой, у которой самой была несколько сомнительная репутация. Танцовщица, завсегдатай ночных клубов, как их раньше называли. Ее звали Дорис Джонс или что-то в этом роде. Она, очевидно, думала, что сможет вытянуть деньги из Туга. Что бы это ни было, поднялся большой шум. Девушка заявила на него, сказав, что он напал на нее. Полиция довольно долго возилась с калекой.

Теперь мы с Ларри вспомнили некоторые подробности, хотя ни один из нас в то время не был в Нью-Йорке.

Альтен продолжал:

– Туг подрался с полицией. Впал в неистовство. Я полагаю, что они обошлись с ним довольно грубо. В магистратском суде он устроил еще одну сцену и подрался со служителями суда. В неуправляемой ярости он выкрикивал оскорбления, и его, брыкающегося, кусающегося и рычащего, вынесли из зала суда. Он угрожал какой-то дикой, странной местью всем городским чиновникам – даже самому городу.

– Приятный парень, – прокомментировал Ларри.

Но Альтен не улыбнулся.

– Магистрат мог задержать его только за неуважение к суду. У девушки не было абсолютно никаких доказательств, подтверждающих ее обвинение в нападении. В конце концов, Туг был отпущен. Неделю спустя он убил девушку. Детали не важны, но он это сделал. Полиция окружила его в собственном доме; окружила дом – тот самый, что на Паттон Плейс, – но когда они ворвались, чтобы забрать его, он необъяснимым образом исчез. Больше о нем ничего не было слышно.

Альтен продолжал смотреть на нас с мрачным, торжественным выражением лица.

– Ничего не слышал о нем до сегодняшнего вечера. И теперь мы слышим о нем. Как он исчез, когда полиция охраняла каждый выход из этого дома – ну, это очевидно, не так ли? Он отправился в другой мир Времени. Несомненно, в 1777 год.

Мэри Этвуд негромко вскрикнула.

– Я забыла, что должна предупредить вас. Туг однажды сказал мне, еще до того, как мы с отцом поссорились с ним, что он обладает таинственной силой. Он сказал, что он был самым замечательным человеком. И в будущем был мир – он упомянул 1934 или 1935 год, – который он ненавидел. Великий город, жители которого причинили ему зло, и он собирался принести им смерть. Смерть им всем! Я не обратила на него внимания. Я думала, он сошел с ума, бредит…

Маленькие часы Альтена тикали с бешеным сердцебиением сквозь очередную тишину. Огромный город вокруг нас, несмотря на то, что было два часа ночи, пульсировал от множества смешанных звуков.

Предупреждение! Была ли девушка из прошлого предупреждением о надвигающейся катастрофе на этот великий город?

Альтен расхаживал по комнате.

– Что нам делать, сообщить властям? Отвезти госпожу Мэри Этвуд в полицейское управление и сообщить им, что она приехала из 1777 года? И что, если мы не будем осторожны, произойдет нападение на Нью-Йорк?

– Нет! – вырвалось у меня. Я могу себе представить, как бы нас приняли в полицейском управлении, если бы мы это сделали! И наши фотографии в завтрашних газетах. Фотография Мэри с насмешливым заголовком, высмеивающим нас.

– Нет, – эхом отозвался Альтен. – У меня нет намерения делать это. Я не настолько глуп, – он остановился перед Мэри. – Что вы предлагаете сделать? Вы, очевидно, исключительно умная, уравновешенная девушка. Небеса знают, что вам нужно.

– Я, я хочу вернуться домой, – пробормотала она.

Острая боль пронзила меня, когда она это сказала. Сто пятьдесят лет разделяют нас. Огромная пропасть. Непреодолимый барьер.

– Этот механизм сказал, что он вернется!

– Совершенно верно, – согласился Альтен. Всех нас охватило волнение. – Именно это я и имею в виду! Может, рискнем? Попробуем? Я больше ничего не могу придумать, чтобы можно было сделать. У меня есть револьвер и два охотничьих ружья.

– Что ты имеешь в виду? – потребовал я.

– Я имею в виду, мы возьмем мою машину и поедем к дому Туга на Паттон Плейс. Прямо сейчас! И если это механическое чудовище вернется, мы схватим его!

Альтен, обычно спокойный, точный человек науки, был напряженно-яростен.

– Схватим его! Почему бы и нет? Трое из нас, вооруженных, должны быть в состоянии одолеть робота! Затем мы захватим клетку для путешествий во времени. Возможно, мы сможем управлять ей. Если нет, то, имея робота в нашем распоряжении, нам, по крайней мере, будет что показать властям, тогда не будет насмешек!

Наша неизбежная судьба заставляла нас так опрометчиво погружаться в эту тайну! Охваченные волнением и странной фантазией, мы думали, что действуем из лучших побуждений.

Через четверть часа, вооруженные, в длинном пальто и шарфе, чтобы скрыть красоту Мэри Этвуд, мы взяли машину Альтена и поехали на Паттон Плейс.