Империя Леванта. Древняя земля тлеющего конфликта между Востоком и Западом

Вообще, Хосров Ануширван проявил себя весьма терпимым по отношению к своим христианским подданным, в частности к несторианской церкви. Два несторианских патриарха, святой Мар Аба (540–552) и Иосиф (552–567), пользовались личным расположением монарха, хотя Мар Аба и его паства недолго подвергались преследованиям со стороны зороастрийского духовенства во время войны с Византией, а Иосиф был избран по прямому указанию Хосрова, чьим врачом он был.

Очень скоро отношения с Византийской империей снова испортились из-за Аравии и Армении. Между 520 и 523 гг. негус Абиссинии (Аксумское царство) Эла Ацбыха, христианский монарх и в этом качестве клиент Византии, завоевал Йемен, или Химьяритское царство на юго-западе Аравии; завоевание было закреплено за ним в 525 г. Но около 570 г. Хосров Ануширван отправил в Йемен маленькую армию, которая выгнала из него абиссинцев и подчинила страну сасанидскому сюзеренитету. Это было существенным подрывом византийского влияния. В Армении же сасанидский марзпан, или губернатор, попытался навязать населению зороастризм, после чего глава дома Мамиконянов Вардан II поднял восстание при поддержке армянского патриарха Ованеса II Габеляна. Он изгнал персов из Двина, убил марзпана и призвал на помощь византийского императора Юстина II (571–572).

Юстин II отозвался на этот призыв. Война продолжалась с 572 по 591 г. В ноябре 573 г. Хосров овладел мощной крепостью Дара, стоявшей напротив персидской крепости Нисибин и защищавшей византийскую границу в Месопотамии. В 575 г. он дошел до Каппадокии и сжег Севастию (Сивас), но во время отступления был разбит византийцами возле Милитены. В свою очередь, византийцы, оккупировавшие часть персидской Армении, не смогли в ней удержаться. Религиозная вражда халкидонитов с монофизитами зачастую затрудняла взаимодействие между императорскими войсками и армянскими повстанцами.

Хосров II и союз с Византией

Ормизд IV (579–590), наследовавший своему отцу Хосрову Ануширвану, проявил благожелательность к своим подданным-христианам и отказался их преследовать, несмотря на подстрекательства зороастрийского духовенства. «Точно так же, – отвечал он мобедам, – как наш царский трон не может стоять на одних лишь передних своих ножках, если при этом он не опирается также и на задние, так и правительство не может быть стабильным, если мы вынудим взбунтоваться христиан». Христианская церковь Персии после своего обращения в несторианство резко отделилась, как мы видели, от Византии, чтобы сасанидское государство могло считать ее интегрировавшейся в иранский мир. Действительно, в это время Ормизд IV продолжал войну против Византии. Однако его жестокость в отношении знати и высшего маздеитского духовенства стала причиной его гибели. Он был свергнут с престола (летом 590 г.), а затем убит, а за корону вступили в борьбу его сын Хосров II Апарвез и узурпатор Бахрам Чубин, военачальник из могущественной семьи Михран, претендовавшей на происхождение от Аршакидов.

Хосров II, у которого оказалось мало сил для борьбы, бежал на византийскую территорию и обратился за помощью к императору Маврикию. Тот ее предоставил в обмен на возврат ему городов Дара и Мартирополь (Майяфарикин). Кроме того, Хосров пользовался поддержкой несторианской церкви Персии, патриарх которой Сабришо был его другом. Соединенные силы византийцев, армян и сторонников Хосрова II разгромили Бахрама Чубина при Газнаке в Азербайджане (лето 591 г.). Хосров II, восстановленный на троне своих предков, отблагодарил императора Маврикия, уступив ему не только Дару и Мартирополь, но и западную часть персидской Армении, так что ирано-византийская граница прошла по линии озеро Ван – Тифлис^[84].

Хосров II и великая война. Персы – хозяева византийской Азии

Хосров II проявлял живейшую признательность византийцам, которым был обязан троном. Во внутренней политике ни один царь из династии Сасанидов не был более расположен к христианству. Его врач Гавриил Шигарский^[85], имевший на него большое влияние, был христианином. Наконец, две из его супруг, арамейка Ширин (уроженка Хузистна, или Сузианы) и византийка Мария, были христианками. Ширин, «сад красоты, соперница полной луны», как описал ее Фирдоуси в «Шахнамэ», оказывала на него особенно сильное влияние. Но очень скоро в Византии произошел переворот, и период согласия между двумя империями сменился новым яростным соперничеством, в котором обе они растратили свои последние силы.

В ноябре 602 г. император Маврикий был свергнут и убит жестоким узурпатором Фокой. Хосров II, выступив мстителем за Маврикия, объявил византийцам войну (603). Он разбил их при Арксамоне, между Нисибином и Эдессой, и овладел знаменитой крепостью Дара (605). Персы опустошили Сирию и Палестину (607), затем Анатолию (608) и в своих рейдах достигали Халкидона (Кадыкёя) на Мраморном море, напротив Константинополя (609).

Крестовый поход Ираклия

В этот момент на императорский трон взошел один из величайших византийских монархов – Ираклий (610–641). Этот красивый мужчина крепкого сложения, с рыжими волосами, пышной бородой и большими прозрачными глазами голубого цвета, в сложнейшей обстановке проявил себя отличным воином, смелым до безрассудства, бросающимся в гущу схватки, увлекая солдат своим примером, неутомимым наездником, а кроме того, опытным военачальником и, наконец, благочестивым человеком; за свое пылкое и восторженное благочестие он даже был прозван «первым крестоносцем»^[86]. Действительно, настал момент защитить христианство от наступления маздеизма. В 612 г. персы в Каппадокии дошли до Кесарии. В 613 г. они вторглись в Сирию, разбили византийцев возле Антиохии и оккупировали Дамаск. В мае 614 г. они овладели Иерусалимом, сожгли базилику Анастасия и похитили Крест Господень, который увезли в Ктесифон. В 615 г. персидская армия, пройдя через Малую Азию, вновь достигла Халкидона. В 619 г. другая персидская армия завоевала Египет, а сасанидский флот появился перед Константинополем.

Пока персы одерживали в Азии эти громкие победы, в Европе монгольская орда аваров, пришедшая из Венгрии, где она кочевала, вторглась во Фракию и осадила Константинополь (619). Иерусалим пал, Константинополь осажден с европейского берега аварами, а с моря персами; казалось, для Ираклия все пропало, и он даже думал о том, чтобы бежать в Карфаген.

Ему помешал в этом патриарх Сергий, вновь вдохнувший в него мужество и призвавший к священной войне, предоставив в его распоряжение церковные богатства. Те же действия мы увидим в истории крестовых походов, и фактически здесь мы тоже имеем дело с крестовым походом, поскольку христианские армии отправились в поход по призыву главы церкви, а целью их были освобождение Гроба Господня и Истинного Креста.

На мирные инициативы Ираклия Хосров II ответил манифестом, который можно считать объявлением войны христианству: «Ты говоришь, что полагаешься на Бога; почему же тогда он не уберег от моих рук Кесарию, Иерусалим и Александрию? И разве не могу я также разрушить Константинополь? Не обманывайся пустой надеждой на этого Христа, который не сумел спасти самого себя из рук евреев, когда они его распинали!» После публичного чтения этого манифеста с целью возбудить возмущение верующих Ираклий 5 апреля 622 г. отплыл в Азию, чтобы отбить у персов Анатолию. Он высадился в заливе Александретта, в Иссосе, в Киликии, куда вызвал гарнизоны окрестных городов. Он переформировал армию и в пламенных речах призвал ее к священной войне. В начале осени 622 г. он двинулся из Киликии на Каппадокию, чем вынудил персидского военачальника Шахрвараза («вепря» империи) уйти из Халкидона и отступить до Каппадокии Понтийской, к истокам Галиса. Ираклий, настигший его там, дал несколько сражений, в которых преимущество осталось у византийцев.

Казалось, Малая Азия освобождена. Ираклий поспешно вернулся в Константинополь, которому снова угрожали авары. Весной 623 г. он возобновил наступление в Малой Азии. Он высадился в Трапезунде, пересек Понт, вступил в Армению, занял ее столицу Двин, вторгся в персидскую провинцию Азербайджан и едва не захватил Хосрова II в его резиденции Ганзак (Лейлан?). Далее он дошел до «Тебармаиса» (Шиз, Тахт-е Солейман?), где разрушил храм священного огня Адур-Гушанасп. Оттуда, гоня 50 тысяч пленных, он вернулся в Албанию (Ширваз), на зимние квартиры.

Театром действий кампании 624 г. стали отроги Кавказа в районе слияния Куры и Аракса, затем Армения, где император сразился с Шахрваразом и обратил его в бегство (декабрь 624 г.). В марте 625 г. Ираклий через Мартирополь (Майяфарикин), Амиду (Диярбакыр), Самосату и Германикею вернулся в Киликию. Затем из Аданы по Каппадокии (через Севастию) вернулся в Понт, чтобы остаться на зимних квартирах возле Трапезунда.

Тогда Хосров вступил в союз с каганом аваров, чтобы окружить Константинополь, пока Ираклий застрял у подножия Кавказа. В июне 626 г. аварские орды, прискакавшие из Венгрии, осадили «богоспасаемый город», а Шахрвараз тем временем, снова пройдя во главе персидской армии через всю Малую Азию, разбил свой лагерь на другом берегу Мраморного моря, в Халкидоне. Это было настоящее нашествие «варваров». «С одной стороны, – писал Георгий Писида^[87], – как будто древние сказки о вышедших из-под земли великанах. Собрались восемь мириад воинов. Славянин стоял бок о бок с гунном, скиф встречался с болгарином». С другой стороны, продолжает византийский поэт, используя, по аналогии, название, заимствованное у Геродота, «мидяне». Если бы аварам удалось соединиться с персами или хотя бы просто наладить с ними прочный контакт, Константинополь пал бы и свеча европейской цивилизации погасла. Но удивительный патриарх Сергий и патриций Бонус, которым император поручил оборону столицы, не потеряли ни бдительности, ни отваги. Разве не охранял город мозаичный образ Христа? Кроме того, сохранив за собой господство на море, византийцы не давали персам сообщаться с аварами. Все штурмы крепостных стен, предпринятые последними, оказались безуспешными, как и попытки ворваться в город со стороны Золотого Рога (июль – август 626 г.). Утратив веру в успех, их каган снял осаду и отправился назад в Венгрию.

В это время Ираклий сам ударил в тыл персидской империи со стороны Кавказа, вступив в союз с хазарами, тюркским народом, жившим в русских степях. На состоявшейся у Куры его встречи с их ханом Зебилем, или Джибгу^[88], он пообещал тюркскому вождю руку порфирородной^[89] принцессы и получил от него вспомогательное войско в 40 тысяч воинов, что было для него в тот момент крайне ценным подспорьем. Царь Иверии (Грузии) Стефаноз I, хоть и был православным христианином, присоединился к персам. Летом 627 г. византийский отряд при поддержке хазар осадил его в Тифлисе. Цитадель была взята после длительной осады, и хазарский хан отправил Ираклию череп Стефаноза. Император назначил вместо того эрисмтаваром представителя местной знатной семьи Адарнарса, или Адарнасе.

Пока его союзники-хазары заканчивали подавлять иверийское сопротивление, Ираклий перенес войну в самое сердце Сасанидской империи. Перейдя Аракс, очевидно, напротив Эчмиадзина, он пересек Армению со стороны Арарата, потом достиг района к западу от озера Урмия в Атропатене, нынешнем Азербайджане. Оттуда он двинулся на Ассирию, 11 декабря 627 г. перешел через Большой Заб, а 12-го разгромил сасанидскую армию возле руин Ниневии. Ему достались оружие вражеского командующего, убитого в битве, и значительная добыча. Он находился, и византийские хронисты не преминули об этом напомнить, неподалеку от исторического поля Арбеля, где за девять веков до того Александр Македонский победил другого царя царей.

Перейдя через Большой Заб в обратном направлении, Ираклий двинулся на «рай», то есть на царские сады и замки в этом районе, в частности на Дастгард, Даскару арабских авторов, а ныне Зендан, на широкой военной дороге от Ктесифона до Хамадана, приблизительно в 107 километрах от Ктесифона, возле древнего города Артамита. В первых числах января 628 г. византийский герой вступил в Дастгард, откуда незадолго до этого убежал Хосров II. В его руки попала огромная добыча, золото и серебро в слитках, вышитые ковры, шелковые ткани, склады сахара, пряностей и благовоний. Но главное, Ираклий заполучил триста римских штандартов, некогда захваченных персами, и освободил множество христиан, захваченных Хосровом II из Сирии, Малой Азии и в Египте. Желая отомстить за византийские города, разрушенные персами, он предал дворец Дастгард огню. После этого молниеносного рейда он преодолел горный хребет Загрос в направлении Азербайджана. 11 марта 628 г. он снова был в Ганзаке, или Гандзаке, очевидно, современном Лейлане, южнее Мараги.

Эта серия катастроф вызвала в Персии всеобщий бунт. 2 февраля 628 г. Хосров II был свергнут собственным сыном Шируйе и через четыре дня убит. Ираклий, в письме от 15 мая 628 г., адресованном жителям Константинополя, торжествовал победу: «Он повержен, надменный, нечестивый Хосров! Он низвергнут в ад! Он, демонстрировавший презрение к Христу и Пречистой Деве Марии, с шумом рухнул! Он отправился в пламя, чтобы гореть вместе с ему подобными!» Затем он триумфатором вернулся в Константинополь, где его встретили восторженные толпы (14 сентября 628 г.). Что же касается Шахрвараза, который давно уже покинул Халкидон и отступил в Каппадокию, Ираклий встретился с ним в Арабиссе в июне 629 г. и убедил полностью вывести войска с византийской территории, чтобы побороться за трон в Ктесифоне.

«Крестовый поход» Ираклия завершился, как и положено, в отвоеванном Иерусалиме. Он встретил в Иераполе (Менбидже) Истинный Крест, возвращенный персами. 23 марта 630 г. он торжественно вернул его в священный город. Император сам нес Крест и поднялся на Голгофу со своим драгоценным грузом, который передал патриарху Захарии. Ему были оказаны великие милости, и старец-патриарх смог мирно опочить в бозе^[90].

Но победившая Византия была так же ослаблена, как проигравшая Персия. Две великие цивилизованные империи, претендовавшие на то, чтобы разделить Восток, вышли из длившейся двадцать три года грандиозной дуэли совершенно обессиленными, и произошло это в тот самый момент, когда им требовалась мобилизация всех сил против угрозы, надвигавшейся на них обеих из пустыни: против арабов.

Это новое испытание, обрушившееся на Византию после страшных потрясений 605–628 гг., едва не лишило ее всех азиатских владений, а маздеитскую Персию навсегда вычеркнуло из списка независимых стран.

2. Арабское нашествие и византийское упорство

Арабская экспансия до возникновения ислама

Завоевание Востока арабами началось не при Магомете. Задолго до него жившие в пустыне племена просочились на окраины византийского и персидского миров, пользуясь слабостями двух этих империй для бесшумного и незаметного проникновения. Этот процесс оставался незаметным: кочевники появлялись небольшими группами на краю пустыни и постепенно обживались на окультуренных землях, так что в один прекрасный день сасанидский или византийский губернатор обнаруживал, что управляет не персами или греками; что под его началом находятся одни семиты. Кроме того, арабизации предшествовало и способствовало арамейское мирное возрождение. Мало-помалу в сасанидской Вавилонии и в византийской Сирии вновь стали появляться старые семитские названия рек и гор, тогда как официальные иранские или греческие имена превратились в ученые слова, используемые лишь в канцеляриях. Персидская или византийская власть сохранялась от Загроса до Красного моря, но земля вновь стала арамейской и арабской.

Между IV и VI вв. арабское завоевание материализовалось в появлении двух организованных эмиратов. Один, династии Лахмидов, образовался в Хире, на правом берегу Евфрата и зависел от Персидской империи; другой, Гассанидов, в Хауране и Белке, на укрепленной сирийской границе, зависел от Римской империи. Византийцы, как мы уже видели, использовали Гассанидов против Персии, а персы точно так же использовали Лахмидов против Византийской империи. Впрочем, оба эмирата пользовались постоянными войнами между Персией и Византией, чтобы в равной мере грабить обе державы, так что в этой бесконечной борьбе арабы-кочевники выигрывали всегда. Мы видели, какую роль сыграли Гассанид аль-Харис ибн Джабал (ок. 528–569) и Лахмид аль-Мунзир III (505–554) и как, прикрываясь службой своим сюзеренам, они в действительности действовали в своих собственных интересах. Тем не менее византийцы и Сасаниды были вынуждены обхаживать их вплоть до прощения их своевольства. В 529 г. император Юстиниан назначил аль-Хариса ибн Джабала вождем всех арабских племен в Сирии с титулами филарха и патриция, что в тогдашней Византии представляло высшую степень отличия после императорского достоинства. В другом лагере лахмидский правитель Хиры аль-Мунзир I играл такую важную роль при дворе Сасанидов, что был назначен воспитателем принца Бахрама Гора и, как мы знаем, сумел в 420 г. посадить своего протеже на трон в Ктесифоне.

И ктесифонский, и константинопольский дворы в конце концов устали от своевольств своих клиентов. Гассанидский эмир аль-Мунзир^[91], блистательный вассал и полководец Византии (император Тиберий II даровал ему взамен диадемы настоящую корону), тем не менее покровительствовал монофизизму, испытывая отвращение к греческой ортодоксии. В 581 г. он был арестован за измену и увезен пленником в Константинополь. Четверо его сыновей подняли мятеж и подвергли жестокому разгрому имперские владения. Император Тиберий II послал против них войско, которое захватило старшего, ан-Нумана, и окончательно ликвидировало гассанидский эмират.

То же самое произошло и в Хире. Лахмид ан-Нуман III, вассал Хосрова II, вызвал недовольство этого государя, который уморил его в тюрьме (около 602 г.). На место Лахмидов Хосров II посадил в Хире губернаторов, напрямую подчиняющихся ктесифонскому престолу.

Результат этой двойной акции оказался одинаково плачевным для обеих империй. Теперь, вместо того чтобы иметь дело с ответственными арабскими принцами, которых они могли контролировать, византийцы в Сирии и персы в Ираке имели дело с многочисленными кочевыми племенами, никоим образом не поддающимися их влиянию и контролю. Между 604 и 611 гг. арабское племя Бакр наголову разгромило сасанидскую армию в битве при Зу-Каре, на правом берегу Нижнего Евфрата, между Васитом и Куфой.

Битва при Зу-Каре, хоть и была исключительно локальным событием, открыла арабскому миру слабость огромной империи Сасанидов. Пришел час ислама.

Завоевание арабами Сирии и Египта

Успех ислама объясняется тем, что мусульманская революция произошла в разгар пробуждения Древнего Востока, восставшего против эллинизма и его крайней формы – византийской ортодоксии. Антагонизм, как мы видели, возник задолго до Магомета. Магомет даже не превратил войну в религиозную, поскольку при Хосрове II и Ираклии уже шла настоящая религиозная война, столкнувшая маздеитский Иран и Византию. И не ислам первым двинул племена пустыни на штурм византийской Сирии и сасанидского Ирака^[92]. Мы видели, что арабы Пальмиры, Хаурана (Гассаниды) или Хиры уже с давних пор начали проникновение в оседлые области. Но Магомет дал всем этим бунтующим жителям Востока идеологию, веру и знамя. Его исламизм был в первую очередь панарабизмом. Мир вступал в Средневековье, старые распри оживали. Со времени обращения в христианство Константина, и особенно после осуждения несторианства (431) и монофизитства (451), древний эллинизм и «римскость» представали в Азии в форме Символа веры. Получив Коран, арабский мир ответил джихадом, страшной мусульманской священной войной. Так восточный вопрос на долгие века стал вопросом религиозным.

Арабские завоевания начались при халифе Абу-Бакре (632–634) с захвата пограничных округов в Сирии и Вавилонии. В Вавилонии арабы отобрали у Сасанидов Хиру, а Лахмидов, чтобы защитить ее, больше не было (633). В Палестине они 30 июля 634 г. разгромили византийскую армию при Аджнадейне, и в результате этой их победы византийцы откатились к Дамаску. Пока что продвижение мусульман на этом направлении носило характер всего лишь массированного набега. Но коренное местное население – евреи, самаритяне, христиане-монофизиты – ненавидевшее византийскую ортодоксию, тайно или открыто помогало захватчикам. В сентябре 635 г. капитулировал Дамаск, предположительно с согласия духовенства, недовольного религиозной политикой императора Ираклия^[93]. Неизвестно, посылал ли арабский полководец Халид Ираклию письмо, приписываемое ему хронистами: «Аллах отдал эту землю нашему отцу Аврааму и его потомству. Мы дети Авраама. Ты достаточно долго владел нашей страной. Отдай ее нам по доброй воле». Зато кажется весьма правдоподобным, что, как утверждает Евтихий^[94], жители Хомса в момент мусульманского вторжения объявили Ираклию, что по причине его монотеизма видят в нем лишь врага своей веры.

Вот так своими религиозными раздорами византийское общество готовило почву для арабского завоевания; точнее, религиозные раскольники, которые в семитской стране противопоставляли монофизитов «халкидонянам», предоставляли догматическое прикрытие, которое в эти времена могущества религии было необходимо для восстания коренных народов с целью сбросить греческое владычество.

Ираклий, выйдя из оцепенения, отправил в Сирию новую восьмидесятитысячную армию, которую арабы 20 августа 636 г. разгромили на берегах Ярмука, восточного притока Иордана. Эта победа с коротким интервалом отдала арабам два крупнейших города Северной Сирии, Алеппо и Антиохию. Ираклий, в котором больше не узнавали героя персидской войны, трусливо оставил сирийскую землю. Иерусалимский патриарх Софроний – заклятый враг имперского монотеизма – два года оборонял священный город, осажденный арабами, затем, выговорив некоторые религиозные уступки, капитулировал (638). Вся Сирия-Палестина была потеряна для Византии. Что же касается Персидской империи Сасанидов, арабы завоевали ее, победив в двух битвах: при Кадисии (637) и Нихавенде (642).

В Египте почва для завоевания его арабами была подготовлена еще лучше, чем в Сирии, враждебностью коптов-христиан, которые были монофизитами, к византийской ортодоксии. В царствование Ираклия патриарх Кир (ок. 631–640) хотел привести коптов к халкидонскому диофизизму и изгнать их патриарха Вениамина, отказывавшегося делать это. Когда в декабре 639 г. арабы под командованием Амра ибн аль Аса вторглись в Египет, Вениамин гарантировал им содействие коптского населения в обмен на возврат коптской церкви имущества, конфискованного византийцами. Александрия капитулировала 29 сентября 643 г., на этот раз из-за трусости ортодоксального патриарха Кира.

Завоевание Александрии увенчало завоевание всего Египта и Сирии. Падение этого города, считавшегося второй столицей эллинизма, имело резонанс, сопоставимый с тем, который восемь веков спустя вызвало падение Константинополя. Самая значительная из македонских колоний была безвозвратно потеряна. Внешнюю Грецию сбросили в море. Александрия была основана тысячу лет назад. На протяжении этих десяти веков эллинская цивилизация, распространившаяся в Египте и Сирии, дала самых блестящих ученых Античности, философию, бывшую смесью греческих идей и восточных мистерий. Но мало-помалу она потеряла свою силу экспансии. Ей пришлось отступать, отдавать коренным жителям, которыми она больше не могла управлять, захваченные у них территории… Ираклий неподвижно наблюдал за крушением дела Александра.

Девизантиизация проходила не менее быстро, чем в Сирии. Здесь для нее также характерно сотрудничество местного населения с арабскими завоевателями, сотрудничество тем более тесное, что омейядские халифы (660–750) выбрали своей резиденцией сирийский Дамаск. Сирийцы-христиане – монофизиты и даже мелкиты, то есть «халкидоняне», до того служившие в канцеляриях византийской администрации, без колебаний шли на те же должности в диван халифов. Бывший финансовый администратор Дамаска при Ираклии Ибн-Серджун (Сергий) получил от халифа Муавии (660–680) управление налогами и финансами арабской армии. Так что он стал канцлером и доверенным лицо Муавии и его преемника.

Арабское вторжение в Армению

Византийская Месопотамия (Эдесса) и персидская Верхняя Месопотамия (Нисибин) были, разумеется, захвачены. Оттуда арабы вторглись в Армению. 6 октября 642 г. они внезапным ударом овладели столицей страны Двином, откуда угнали множество пленных. Глава могущественного рода Рштуни, Теодорос, чьим главным владением был остров Ахтамар на озере Ван, тревожил нападениями отступающих захватчиков. 10 августа 643 г., во главе отряда в 600 человек, он застиг врасплох и уничтожил целую колонну арабов, которые только что перед этим захватили Арцаф в округе Коговит. Впрочем, до того момента арабские вторжения ограничивались обычными набегами. Византийский император Констант II (641–668) еще мог назначать префектов и губернаторов Армении, которых выбирал из местной знати, в частности Теодороса Рштуни или главу другой влиятельной феодальной семьи, Варатироца, вождя семьи Багратуни, или Багратидов, а затем сына Варатироца по имени Смбат. Но после Феодосиопольского синода 632 г., где патриарх Езр I вырвал у императора Ираклия согласие присоединиться к греческой ортодоксии, византийцы начали преследовать армянскую церковь, тогда как арабы, так же как в Сирии и Египте, представляли себя защитниками монофизитства. «Неверные не стесняют нас в проявлении нашей веры», – отвечали армяне на недовольство Константа II. В конце концов, в 653 г. Теодорос Рштуни заключил за спиной Византии соглашение с арабским вождем Муавией. По этому соглашению Армения признавала сюзеренитет арабов, которые брали на себя обязательство защищать ее монофизитскую веру от посягательств византийской церкви. Со своей стороны армяне обязались выставить в случае византийского наступления армию в 15 тысяч всадников.

Император Констант II, взбешенный тем, что армянские монофизиты перешли под покровительство арабов, вторгся в Армению с сильной армией и через Феодосиополь дошел до Двина. К нему присоединились два аристократических рода, Багратиды и Мамиконяны, а также знать областей Спер и Тайк. Он объявил Теодороса Рштуни низложенным и назначил на его место Мушега Мамиконяна. Затем он принудил патриарха Нерсеса Шинола^[95] – который, впрочем, был противником Теодороса Рштуни – принять решения Халкидонского собора и греческое богослужение.

Это давление оттолкнуло от василевса армянское население. Едва он покинул страну (654), как ее снова оккупировали арабы. Патриарх Нерсес Шинол бежал в Тайк, на свою малую родину, опасаясь мести Теодороса Рштуни. После прихода византийцев тот удалился в свою крепость Ахтамар на озере Ван, откуда вышел после их ухода и, с помощью арабов, прогнал имперцев до Черного моря. Он даже отправился в Дамаск к халифу Муавии, который назначил его марзпаном, или губернатором, Армении, а также Иверии (Грузии) и Аговании. Однако Иверия оказалась привязанной к византийской системе: население, придерживавшееся халкидонского Символа веры, требовало смены политики. Византийский полководец Мавриан воспользовался зимним временем, чтобы вновь вторгнуться в Армению. Весной он был разбит армянами и арабами под Нахичеванью и отброшен в Иверию. Арабы даже захватили (655) у византийцев Феодосиополь (Карин, Эрзерум).

В этот момент арабский мир расколола гражданская война – борьба за власть над халифатом между Али и Муавией, продолжавшаяся с 657 по 661 г., – что вынудило арабские войска на некоторое время уйти из Армении, которую тут же снова оккупировали византийцы (657). Правителем ее с титулом куропата Констант II назначил главу дома Мамиконянов, Хамазаспа Мамиконяна. Но в 661 г. халиф Муавия стал единственным владыкой арабской империи и потребовал от армян снова признать себя ее вассалами. Понимая бесполезность сопротивления, старый патриарх Нерсес Шинол перед смертью посоветовал покориться. По его рекомендации Муавия назначил губернатором Армении одного из местных вождей, Григора Мамиконяна, чья семья, несмотря на смену протекторатов, сохраняла власть. Григор Мамиконян оставался во главе Армении с 661 по 685 г.

Как мы видим, кому бы ни принадлежал сюзеренитет, византийцам или арабам, армянские аристократические семейства, несмотря на соперничество между собой, сохраняли реальную автономию страны.

Тем временем арабы направили флот в греческие воды, который возле Феникса, у побережья Ликии, разгромил византийскую эскадру под командованием самого императора Константа II (655) и высадил на сушу десант, дошедший до Каппадокии со стороны Кесарии. Только в 659 г. Констант II сумел склонить халифа Муавию к заключению мира. С этого момента азиатские владения Византии практически ограничивались Малой Азией. Поскольку в Европе Балканский полуостров, включая Грецию, был занят славянами, а территория империи на востоке казалась столь малой, Констант II перебрался в Южную Италию, где и окончил свои дни (663–668). Арабы воспользовались этим, чтобы возобновить борьбу, и отправились в набег через Малую Азию до Халкидона (663). В течение некоторого времени почти не было годов без арабских набегов. Зато с 666 г. мардаиты или джараджины, горцы-христиане (монофизиты или монофелиты) из Амана или Тавра, подстрекаемые византийцами, проникали до Ливана, где вели против халифата, столицей которого оставался Дамаск, грозную партизанскую войну.

Осада и оборона Константинополя. Греческий огонь

Император Константин IV (668–685) видел, что арабская угроза становится все сильнее. Теперь халиф Муавия нацелился не больше и не меньше как на завоевание самого Константинополя. В 673 г. большой арабский флот пересек Эгейское море, Геллеспонт и появился под стенами огромного города, который блокировал с апреля по сентябрь, безуспешно пытаясь прорваться в порт, защищаемый византийской эскадрой, а затем отправился зимовать в город Кизик. Используя Кизик как операционную базу, арабы в течение пяти лет не оставляли своих усилий, каждое лето возвращаясь осаждать с моря христианскую столицу. Константин IV руководил обороной города с энергией и отвагой, снискавшими ему восхищение истории. Один сирийский грек, бежавший в Константинополь, Каллиник, открыл формулу знаменитого «греческого огня», ставшего страшным оружием в руках осажденных. В 677 г. арабский флот, понеся крупные потери, вынужден был отступить. По пути он был частично уничтожен бурей у берегов Памфилии. Тогда халиф Муавия заключил с Константином IV мир, обязавшись выплачивать ему ежегодную дань в 3000 фунтов золотом (678). Константин IV предстал в образе спасителя христианства^[96].