69 способов договориться с ребенком. Большая энциклопедия для родителей

Глава 3. 18 деструктивных способов общения со школьником

Чтобы определить способы договориться со школьником, рассмотрим деструктивные способы общения, их всего 19.

После мы разберем 50 конструктивных способов построить взаимодействие.

Сразу предупрежу: когда у вас в голове будут все варианты общения, в голове будет каша, но все поправимо.

Можно эти способы прочитать несколько раз, чтобы они немного улеглись в голове. Ближе к концу книги мы это все еще систематизируем, а потом вернемся снова к шести проблемам и поговорим о том, как же можно решить каждую конкретную проблему.

Хочу донести до вас одну мысль. Есть два принципиально разных подхода. Первый – это заставить, второй – полюбить. «Заставить полюбить» делать что-то нельзя.

Возьмем простой пример: ребенок должен сейчас помыть посуду, и вам важно, чтобы он посуду помыл. Но он не хочет мыть посуду. Вы для себя взвешиваете, что для вас перевешивает чашу весов: чтобы ребенок это сделал с удовольствием, или чтобы ребенок посуду помыл. Вы не можете заставить его помыть посуду с удовольствием, если он не хочет.

Например, если для меня важно, чтобы ребенок посуду помыл, то, не обращая внимания на его закатанные глаза (если ребенок их закатывает) я говорю: «Мне не важно сейчас, хочешь ты или нет, мне важно, чтобы ты помыл посуду», и ребенок идет ее мыть.

Если для меня, наоборот, важно, чтобы ребенок это сделал с удовольствием, чтобы ему это нравилось, тогда я не обязую его сделать это прямо сейчас, когда мне надо. Я начинаю выходить с ним в конструктивное взаимодействие: «Ну, что, Никита, когда помоешь?» Сейчас, через пять минут или через десять, и так далее. Уже придумываются какие-то варианты, которые в приоритет ставят желание ребенка, а не само действие. Это касается очень многих вещей.

Нельзя заставить полюбить. Вы можете заставить что-то сделать, но ребенок тогда не будет это любить.

Либо вы можете придумать, как сделать так, чтобы ребенок это полюбил. Но тогда это, возможно, будет не в то время, когда вам надо, не в ту секунду или не в тот час, когда вы этого хотите. Это ключевая мысль, которую я хочу вам донести.

Ребенок может во втором классе не любить учиться. Ребенок может в шестом классе не любить уроки. Ребенку может не нравится какой-нибудь предмет или конкретный учитель. Это его право. Он вправе испытывать все эмоции, даже те, которые вам не нравятся и которые «нехорошие».

Деструктивные способы общения, как правило, не считаются с чувствами ребенка. Они в первую очередь ставят во главу угла другое – какие-то родительские приоритеты.

– Обсуждение и обвинение ребенка

Например, ваш ребенок играл за столом во время еды. Вы сделали замечание, и в итоге ребенок уронил чашку и разбил ее. Вы ему говорите: «растяпа», муж еще говорит: «Так нельзя, вечно ты крутишься, вечно вертишься». Отец скажет: «Доигрался», мать повторит: «Сам виноват» и так далее. То есть мы сразу начинаем кидать ребенку обвинения, мы просто камнями в него кидаем и кидаем. Здесь ребенок сам видит, что был неправ. Он разбил чашку, он что-то пролил. Но родители часто считают своим долгом еще раз ткнуть в его ошибку. И вот этими «камнями» (словами, которые на ребенка капают), они могут рано или поздно ребенка раздавить.

Как донести, что мы не всегда делаем то, что нам нравится?

Никак не донесете. Вы просто делаете это и все, потому что вы взрослые. Если посмотреть возрастную периодизацию, то можно увидеть, что у ребенка в разное время доступны разные новые навыки. То есть вы не можете годовалому ребенку объяснить, как работает интеграл. И даже двухлетнему не можете, и даже второкласснику. Но, что такое интеграл, вполне может понять ребенок в десятом классе. То же самое и в жизни. Ребенок пяти лет не может понять – как это – делать то, что не хочется. А ребенок в одиннадцатом классе может это понять. Потому что в разном возрасте формируются разные отделы головного мозга.

В каких случаях мы можем ребенка обвинять?

У меня была история, из-за которой я поругалась с подругой. Мы потом с ней помирились, но какое-то время она на меня очень сильно обижалась. Однажды мы вышли гулять на детскую площадку. Мы пришли с детьми пораньше, а она немного позже. У меня было два сына (этот случай был давно, у меня еще Кира не родилась), а у нее сын и дочка. Дети примерно одного возраста. Она идет, а из нее прямо что ни слово, то булыжник. И она повторяет одну и ту же фразу: «Я тебе говорила, надеть кофту, я тебе сразу говорила не бегать». И эти фразы «я же тебе говорила, я же тебе говорила, я же тебе говорила» из нее просто сыпятся, она не может остановиться. Мы поздоровались, сели. А потом продолжается ситуация «я же тебе говорила».

В чем там была проблема? Девочка, выходя на улицу (это было летом), не одела кофту, ей не хотелось этого делать. Мама ей говорила взять кофту и не бегать. В итоге девочка вышла без кофты. Но мама мудрая, мама взяла кофту с собой в сумке. Когда девочка, выйдя на улицу, побежала, то упала. Упала неудачно, ободрала локоть до крови. Если бы там была кофта, девочка бы не поранилась. И маму этот момент (что ребенок ее не послушал, а мама же говорила кофту взять) очень задел. И она на протяжении очень долгого времени эту информацию таким образом до ребенка доносила.

В итоге получилось некое соревнование, кто умнее, и кто мудрее. Но вам не надо соревноваться со своим ребенком, вы итак мудрее его, вы уже умнее.

Когда мы так общаемся с ребенком, то тем самым соревнуемся с ребенком и побеждаем его, чтобы ему в следующий раз неповадно было, чтобы он слушался.

К сожалению, все это имеет совершенно противоположный эффект.

Один раз сказали: «Я же тебе говорила», и этого достаточно. Эта фраза в ребенка прилетела, по голове его ударила, больше его заваливать не надо.

– Ругань

Ругань – это не просто гаркнуть один раз. Ругань – это когда продолжаешь выражать недовольство снова и снова, когда заводишься еще больше. Ни к чему хорошему это обычно не приводит.

Как нужно ругаться?

Вы знаете, ругаться можно по-разному. Есть, например, очень хороший способ. Николай Иванович Козлов, психолог и отец пятерых детей рассказывал про него:

Если я хочу поорать на детей, я ору, я даже их наказываю. Я поворачиваюсь и говорю: «Беги, спасайся, потому что сейчас я буду наказывать». Если ребенок успел спрятаться, ребенку повезло. Если нет, я ругаюсь уже без остановки. Но, как только я высказал все, что я об этом думаю, мне становится легче, и я далее не продолжаю. То есть мы не таим обид.

Главное, предупредить: кто не спрятался, я не виноват.

А деструктивный способ ругаться – это ругаться, ругаться, ругаться и продолжать орать в течение всего дня.

– Механические высказывания

Обычно это «Угу» и «Ага», чаще «Да». Вы не слышите своего ребенка. Потому что просто не слушаете его. «Пролил?», «Поел?», «Уроки сделал?», «Портфель собрал?», «Голодный?», «Что задано?» И какая разница, что вам ответит ваш ребенок.

– Угу.

– Ага.

Например, ребенок жалуется, что у них с одноклассником проблемы, что его ругают, травят или обзывают, и вы говорите: «Угу» и даете философский ответ: «Ну и меня обзывали, ничего страшного». То есть вы никак не вникаете в ситуацию и проблему ребенка. Это деструктивно.

Хотя со стороны кажется, что вы принимаете какое-то участие, он сам справится. Но это деструктивно – не слушать.

– Сравнение

Сравнение – это, например, приукрасить разницу между двумя детьми или между ребенком и вами в детстве (а я в твоем возрасте…), и подчеркнуть тем самым его несостоятельность.

Какие мотивы у сравнения детей? Конечно, побудить к действию. Результат, правда, получается не очень.

Расскажу один случай с моим ребенком.

Это произошло, когда мои дети ходили в школу. У меня Андрей закончил первые три класса в школе, потом мы перешли на семейное обучение. Я пришла за ребенком в школу. Меня встретила учительница и говорит: «Вы знаете, что он сегодня мне сказал?! Я хочу поговорить с вами об Андрее». Знакома вам такая ситуация? У меня холодок по спине, и сердце колошматится. Я думаю: «Боже мой, что же он сделал, что такого, что меня учительница встречает в дверях?». Я захожу в класс, и она мне начинает рассказывать ситуацию, которая произошла сегодня.

Предыстория. В этом классе было такое правило: когда ты приходишь в школу, ты достаешь из пенала свои ручки, карандаши, линейки и ставишь их в баночку, которая стоит у тебя на столе. А когда уходишь домой, то ты все эти ручки и карандаши убираешь из баночки обратно в пенал и идешь домой.

На родительском собрании мы поднимали вопрос: нельзя ли иметь два пенала, чтобы один использовать в школе, а один дома, чтобы не надо было эти баночки использовать. Но мне сказали: «Нет, так дети приучаются к порядку». Хочу сразу сказать, что мой ребенок таким образом к порядку не приучится.

Раньше он все эти ручки просто сгребал в кучу и кидал в портфель (он парень, своеобразный с точки зрения некоторых процессов, которые у него в голове происходят). Мне это не очень нравилось, поэтому я договорилась с ним: «Хорошо, я понимаю, тебе надо бежать, у тебя дела, кружки, ты торопишься, тебе некогда, ты не девочка, которая может потратить время на аккуратный сбор ручек и получить от этого кайф.

Давай так. Ты все эти ручки будешь сгребать в кучу и класть в пенал. Просто в пенал, а не в портфель, пожалуйста, Андрей. Пенал застегивать на молнию и приносить домой».

Андрей говорит: «Не вопрос, мама, давай». И он стал так делать.

Меня это устраивало. Он приходил домой, дома делал уроки. Перед новым школьным днем мы снова с ним раскладывали эти ручки-карандаши, мне было не сложно их засунуть, у меня уходило на это меньше 10 секунд. И он приходил снова в школу.

Но учительницу эта ситуация не устраивала. Она думала, что он должен, как все в классе, складывать эти ручки.

И в один день она решила устроить эксперимент: задержала всех после уроков, попросила всех детей раскрыть свои пеналы, достать их из портфелей, когда они уже были собраны, взяла Андрея за руку, повела по рядам и говорит: «Андрей, посмотри, пожалуйста, как у Маши все в портфеле сложено, посмотри, как у Наташи, как у Нади, посмотри, как у Паши». Она провела его по всем ученикам в классе.

Она мне об этом рассказывает, говорит: «Вы знаете, я Андрея сегодня (она мне эту ситуацию пересказывает) вела по рядам, показывала, как у других детей в пеналах лежат все канцелярские принадлежности. Вы знаете, что он мне потом сказал?»

А у меня уже даже не было мыслей, думаю: «Что же он ей сказал?»

Учительница отвечает: «Когда мы это все закончили, Андрей поворачивается ко мне и говорит: „Юлия Ивановна, можно вопрос?“ Я говорю: „Спрашивай, Андрей“. Он: „А зачем мне эта информация?“ Вы представляете, какая наглость? Он меня спросил, зачем ему эта информация!»

И она ждет от меня какой-то реакции. Моя реакция оказалась такой: я задала ей вопрос: «Надеюсь, Вы ему сказали: „Андрей, для внедрения“». (Зачем мне эта информация? – Для внедрения! Внедряй теперь, чтобы у тебя так же было!) А она говорит: «Нет, я так не сказала».

Мы расстались на этом. Я вышла из школы, а в голове у меня крутилась мысль: «Зачем мне сейчас вся эта информация?»

Потом у нас неоднократно были случаи, когда учитель сравнивала тетради детей, да и не только тетради. Она мне показывала тетради: «Смотрите, как пишет Маша, смотрите, как пишет Андрей».

А я в этом плане подготовленный родитель. Я и сама много работала с разными педагогами, и как завуч в том числе. Я принесла ей тетради Андрея и сказала: «Смотрите, как пишет Андрей сейчас, и смотрите, как он писал два месяца назад. Видите, какой прогресс? Вот тут сравнение уместно. А сравнивать, как пишет Андрей, и как пишет девочка Маша, совершенно не уместно: мы не знаем ни исходных данных, ни всего остального».

Умейте отстаивать своего ребенка в таких случаях. Или, если вы хотите действовать деструктивно, то, конечно, сравнивайте своего ребенка. С Машей, Дашей, Наташей. С соседскими детьми. Этим очень болеют родители маленьких деток.

Вся школа – это сплошное сравнение, но педагогика – это не сравнение. Педагогика исключает сравнение. Если мы с вами покопаемся в теоретических постулатах, то увидим, что первый принцип педагогики как раз о том, что ребенка нужно сравнивать со своими достижениями, а не с достижениями соседнего ребенка.