Читать книгу: «Спешите жить», страница 3

Но не буду забегать вперед паровоза времени: к выводам, приведенным выше, я пришел недавно. А пока что мне, физически развитому, в меру упитанному, эрудированному и болтливому молодому человеку жизнь улыбалась. Я предпочитал тратить свое свободное время на спорт, а ещё на общение с девушками-инженерами из дирекции строящегося предприятия – заказчика объекта «Пресс-центр «Олимпиады-80». На них я вышел на почве общей любви к хорошим запахам (ну, не могло хорошо пахнуть от женщины-маляра во время трудового дня и после него). Нравилась мне и хорошая обувь (зачем женщине-маляру туфли на шпильке?). Давней моей любовью было хорошее кофе (представьте себя за чашечкой кофе в хлипкой монтажной люльке вокруг колонны на высоте нескольких десятков метров). Другое дело – стол в производственно-техническом отделе дирекции в окружении щебечущих молодых инженерш? А ещё была общая любовь к хорошему литературному слову, звучащему со столичных театральных подмостков, а также к «Комсомольскому прожектору», или «КП».

Была такая форма участия комсомола в общественном контроле – «КП». Я рисовал картинки, сочинял под них стихи. Ну, почти как Владимир Маяковский…Темы были злободневные: качество строительно-монтажных работ, недостатки в их организации, достижения или отсутствие таковых в массовой физкультурной работе, пропаганда трезвого образа жизни, борьба с «левыми» заработками и так далее. Ещё на срочной службе в советской армии я развил навыки работы с такими замечательными документами, как протоколы общих комсомольских собраний. Мне ничего не мешало редактировать косноязычные в основе своей выступления воинов-комсомольцев, а также доводить до логического совершенства постановляющие части протоколов, так скажем, в духе программных документов партии и комсомола. Служба в армии развила не только мои редакторские, но и художественные способности. В плане рисования плакатов, стендов… Правда, художником в воинской части я был недолго: около полугода, потом ушел в бригаду монтажников каркасно-панельных домов, которыми динамично застраивался поселок Фрунзенское на Южном побережье Крыма. Место дислокации моей воинской части, если быть точнее, – строительного батальона управления строительства Черноморского флота, было весьма примечательным. Рядом знаменитая гора Аю-даг, рукой было подать и до Гурзуфа. И до Алушты тоже, если ехать в направлении Судака, а не Ялты. Территории, отведенные под дачи Маршалов Советского Союза, в поселке плавно переходили в территорию санатория Ракетных войск стратегического назначения Министерства обороны СССР. А затем на очереди была территория санатория Верховного Совета Украинской ССР. Ограда рекреационного объекта высшего органа представительной власти союзной республики выходила на ворота нашей части и не представляла собой полосу препятствий, каковыми являются современные режимные объекты, и перелезть его ограду не стоило большого труда. Во времена своего сержантства я приохотился к ранним утренним пробежкам по дорожкам данного санатория, которые вели к кромке моря: ласкового летом и злого зимой. Главное было не опоздать на подъем роты после освежающего и никогда не приедающегося знакомства с волнами Черного моря.

Любовь к воде сопровождает меня всю жизнь. Касаясь Москвы, места моего временного пребывания в середине 70-х годов прошлого века, великолепными без всякого преувеличения были сауна и непременный её атрибут – микро-бассейн с ледяной водой при борцовском зале. Как хорошо было после тренировки, в финале которой обязательно было посещение сауны, возвращаться на станцию «Парк Культуры», а потом добираться до станции «Павелецкая», чтобы затем сойти с электрички на станции «Бирюлево-Пассажирская» и далее, пешочком, идти до общежития в типовом жилом доме. В такие минуты я был легким как туман, поднимающийся по утрам над леском, что примыкал к нашему жилому кварталу, окраине мегаполиса.