В том августе никуда я не уезжала и торчала в Нижнем, закончив университет. Да, кстати, библиотекаршей я не стала, хотя мечтала об этом, это то, что наиболее отвечало складу моего характера, но родители сказали, что мизерная зарплата и вообще… Журналисткой тоже, все закончилось парой статей в факультетской газете и участием в литературном кружке в те же студенческие годы, а училкой побывать немного довелось: преподавала английский малышам, когда начал разваливаться наш НИИ… Вообще-то, когда я сказала, что ты угадал, я имела в виду больше образ, а не конкретные профессии…

Слушай, мне ведь хочется написать тебе совсем не об этом. И еще мне ужасно страшно, спугнуть то, что только начинается.

И еще я вдруг начала бояться сказать что-то не то… Это пройдет?

Поэтому я лучше издалека и все-таки не об этом. Знаешь, на первом курсе я первый раз всерьез влюбилась. Эта та самая первая любовь, которую помнишь потом всю жизнь, и отчасти именно потому, что не сложилось. Удивительно, не замечал?

Первая любовь мало у кого бывает счастливой. А мальчик был из…догадался?

Правильно, из Москвы.

Спасибо, что ты есть.

Здравствуй, родная!

Ты даже представить не можешь, что я пережил, ожидая от тебя ответ, какая буря разыгралась у меня внутри. Я-то Рубикон перешел, а сможешь ли его перейти ты?…

Нет, внешне это никак не проявлялось, думаю, что я достаточно хорошо научился контролировать свои чувства, хотя на этот раз мне это давалось с трудом.

Но я не хочу никого допускать в тот мир, который мы с тобой начинаем создавать. Мне кажется, это опасно. Люди злы и завистливы. А наш мир еще так тонок и хрупок, я тоже боюсь, что он может рассыпаться…

Успокаиваться я стал где-то в районе 11 часов, вдруг какая-то теплая волна пробежала, мне даже почему-то показалось, что ты плачешь. И я почувствовал: все будет хорошо. Хотя внутренне подготовился ко всему. Я не стал проверять почту, и, как теперь выясняется, правильно сделал. В это время ты, наверное, только еще писала письмо, потому что отправила ты его в 11.30…

Ты пишешь, что у тебя возникло ощущение, что получаешь письма от себя самой. У меня сходные ощущения. Только я сформулировал бы их немного по-другому. Если правда, что женщина сделана из ребра Адама, то мне кажется, что вот это, извини за невольный физиологизм, ребро со мной и говорит. И не важно о чем, главное – это мое ребро, и о чем бы оно не говорило, мне абсолютно все понятно и как-то очень непривычно приятно… Поэтому ничего не бойся, родная, говори, что на ум придет – мне все интересно, что от тебя исходит.

Хотя на самом деле я хочу много чего от тебя услышать и много чего рассказать. Знаешь что? Я хочу тебе рассказать, как я жил все эти годы до тебя и хочу, чтобы ты, если тебе захочется, сделала тоже самое. Это можно начинать прямо сейчас. Можно слать одно письмо за другим, по мере того, как они будут написаны, не ожидая на них ответов. А когда мы завершим свои «мемуары», можно будет их обсудить. Как ты на это смотришь?

Слушай, я встретил Таю, а ты мальчика из Москвы?! Ее звали, как тебя, а его, его случайно не Тимуром звали? Неужели такое может быть! Меня продолжают поражать эти труднообъяснимые совпадения. Ведь этим мальчиком должен был быть я, а Таей – ты. А, может, и хорошо, что мы ими не были? Тогда мы вряд ли что могли понять друг в друге. Как ты думаешь?

По поводу сайта. Я точно вывешивал свою анкету, но, может быть, на другой сайт, я даже не помню на какой, сколько их сейчас! Это теперь абсолютно не важно. Но если тебе это зачем-то нужно, я найду и сообщу.

И в конце – немного о грустном. Я знаю, что ты расстроишься. Но потерпи. Завтра рано утром я улетаю в Питер, вернусь в пятницу поздно вечером. Если у меня будет там возможность, я обязательно напишу тебе из Питера. Я никуда не пропаду. И ты не пропадай, пожалуйста.

Как ты смотришь на то, чтобы нам немножко изменить формат нашего общения? Не обязательно ведь ждать ответа, можно подать весточку, иногда даже коротенькую в любое время, когда будет возможность, настроение… Пиши чаще.

Я постараюсь еще написать тебе сегодня вечером, если получится – подам весточку из Питера, а потом – в пятницу поздно вечером, когда вернусь.

Не скучай, и не думай ни о чем плохом. Все будет хорошо.

Тим.

Привет, Тим!

Я не собираюсь пропадать, честно, не волнуйся, и я почему-то думаю, что молча, ты уж точно не исчезнешь. Знаю, знаю, ты не собираешься исчезать, но жизнь странная штука…

Да, ты правильно догадался мальчика из Москвы звали… Тимуром. Меня тоже продолжают поражать эти немыслимые совпадения! Мы учились в одной группе, и впервые встретились, в том самом, злополучном августе.

Ну то есть как поступили в институт, так и встретились. Правда последние два года перед институтом он уже жил в Москве, у своей тети. То, что я ему понравилась, я догадалась быстро. Он был очень умный, и хотя это то, что тогда я больше всего ценила в мальчишках, мне показалось этого мало. А еще он был страшно самолюбив, а так как мне он тоже нравился, но была я в то время ужасно глупой (надеюсь, что с тех пор поумнела), мне ужасно нравилось задевать его самолюбие. Например, мне нравилось выигрывать у него в шахматы (сколько лекций пропущено за игрой!), у такого умного. Он переживал страшно, а я… я была в восторге, особенно от того, что он огорчен.

Вот так вот. Мои шутки казались мне абсолютно невинными, и я думала, что наши пикировки забавляют нас обоих, но забавлялась, оказывается, я одна, а он страдал. И его чувство ко мне к концу первого курса неотвратимо угасло, с чем смириться мне было трудно, и вот тогда-то начались уже мои страдания. И длилось все это, пока ни закончилось студенчество. Ужасно, наверно, ведь там были и другие, а я как зациклилась, причем все уже было бесполезно и так как самолюбие у меня тоже было не слабое, все делалось хуже и хуже.

Кстати, он оказался самым успешным из выпускников нашей группы, а может, и курса. Сейчас он живет в Женеве. У него свой дом, жена на 12 лет младше его и двое детей. После института мы не встречались, хотя группа наша собиралась, но… глупо, спустя даже 10 лет мне не хотелось идти на встречу, зная, что он будет там.

Если не получится написать из Питера, не огорчайся. Я буду ждать. И напишу тебе не дожидаясь ответа.

Смогу ли я перейти Рубикон? Вот… ну да, вот в чем вопрос, как ни банально, а для этого мне нужно кое о чем тебе будет рассказать, мне кажется, что нужно, но я не уверена…

Таисия (или не подписываться:-)?)

Здравствуй, Таисия! Непривычно, как-то тебя так называть, но, думаю, я привыкну.

Ты меня заинтриговала: теперь я не успокоюсь, пока ты "кое о чем не расскажешь", я думаю, что это нужно сделать обязательно. Насчет Рубикона я не понял, поясни.

У меня сейчас предкомандировочные сборы, и я не могу сосредоточиться, чтобы тоже, как и ты начать свой рассказ. Он будет трагическим, чтобы его начать, нужно собраться с духом. И сразу взять правильную ноту. Иначе очень будет трудно правдиво все передать. Поэтому я, наверное, возьмусь за это дело, когда вернусь.

Не хочу комкать.

Я рад, что наши отношения переходят в более спокойное и надежное русло, но… Нет, я не могу сформулировать то чувство, которое у меня вдруг возникло. Но ты, думаю, поймешь. Конечно, мне, как любому нормальному мужику, неприятно, когда женщина рассказывает о ком-то другом. Так же, наверное, не совсем будет приятно читать мой рассказ и тебе. Понятно, что чувство, что ты "сама себе пишешь письмо" тогда будет утеряно. Но мне кажется, через это нужно пройти и потерпеть, чтобы лучше узнать друг друга. Возможно, на какое-то время наше чувствование друг друга уменьшится, наши импульсы по отношению друг к другу ослабеют, но я хочу верить, что потом они восстановятся еще с большой силой. Я готов выслушать все, что ты захочешь мне сказать и попытаться понять. Мне тоже нужно тебе кое-что рассказать, чтобы ты лучше меня поняла, – только для этого.

Зная мою прошлую жизнь, ты, мне хочется на это надеется, лучше будешь понимать мою теперешнюю, и нам легче дальше будет общаться.

Если не брать во внимание эти соображения, то наши "мемуары" на фиг, как ты говоришь не нужны. Но мне кажется, это нужно.

Не скучай. Пиши.

Тим.

Добрый вечер, Тим.

Насчет Рубикона… Мне страшно не оправдать твоих ожиданий, мне почему-то совсем не страшно, что ты не оправдаешь моих. Я уверена, что такое просто не может быть, то есть я знаю, что ты такой, каким мне кажешься, но почему-то боюсь, что я не такая, какой кажусь тебе. И поэтому мне почему-то и в чем-то хочется тебя предупредить, хотя… хотя, если смотрю вперед, то не вижу никакого Рубикона, то есть мне не нужно ничего переходить, для меня это естественный ход…

Несколько путано, но ты ведь поймешь, правда? То есть, нет никакой черты, нет никакой стены, я не бросаюсь в омут, я просто иду вперед, дальше, и меня радует, что в этом дальше есть ты…

Не бойся ничего мне рассказать, мне самой хочется рассказать тебе абсолютно все, чтобы ты не чувствовал, что во мне ошибся, и если что-то тебе покажется неправильным, то пусть это произойдет вначале, я не хочу, чтоб возникло у тебя ощущения типа я думал, ты такая, а ты, оказывается, вот какая! Я думаю, именно это и тобой движет, ты хочешь, чтобы у меня не было иллюзий на твой счет, да?

Конечно, мы как всегда двигаемся в одном направлении:-), я тоже хотела поговорить о других, но не о далеких, что были давно, а о тех, кто, можно сказать, привел меня в результате к знакомству с тобой, ведь не ради игры (ну не только:-)) я в общем-то разместила анкету, а чтобы забыть, вернее – отпустить, и легче оставить прошлое позади.

Но если говорить об этом, то я буду вынуждена рассказывать о чувствах, о чувствах к другим, и вот сейчас мне стало абсолютно ясно, что это уже не важно, что УЖЕ прошлое в прошлом, а я уже в настоящем, а настоящее это ты, и именно благодаря тебе я оглядываюсь назад спокойно и сомневаюсь, что стоит этим тебя тревожить, то есть тем, что само ушло.

Знаешь… Мне самой как-то странно, когда ты называешь меня по имени, как-то дико, как будто это имя не мое, похоже, что мне теперь самой придется привыкать… А все ты! я уже привыкла к милая и родная, что делать будем, а?

Счастливого тебе пути, пусть все у тебя будет хорошо.

Доброй ночи, Заботливая!

Спасибо, я все понял! Надо говорить, я думаю, все-таки обо всем, чтобы отдалить прошлое еще дальше.

Да, я не хочу иллюзий, я хочу правды и искренности, а потом будь, что будет – наш Режиссер ведь обо всем позаботился.

Ты, как всегда догадалась, что мне нужно, и сделала это. Например, пожелала счастливого пути.

Ты пожелала мне счастливого пути, и теперь я еду со спокойной душой.

Спасибо.

Тим

Доброе утро, Загадочная!

И все-таки у меня неясность по вопросу о Рубиконе.

Если бы меня раньше спросили, можно ли влюбиться через Инет, я бы не знал, что ответить. Теперь – знаю.

Рубикон – это признание в любви, которое я, как мог, сделал, в надежде услышать ответное. Кажется, я его услышал. Но вот это "кажется" меня и смущает. Мне нужна полная ясность и определенность (а может, мне типа тоже захотелось услышать теплые и ласковые слова).

Тим

Привет из Питера!

Точнее, из Пушкина. Как ты уже догадалась, я благополучно добрался до места назначения. Замок Кочубея встретил меня, как старого знакомого, тихо, неторопливо и солидно. Я здесь – во второй раз, и мне нравится здесь бывать. Выпадаешь из обычной жизни и попадаешь в какую-то другую, с совершенно другой атмосферой, другим ритмом и темпом.

Я сижу в интернет-кафе, и пишу тебе это письмо. Тут одна молодежь, и я не совсем вписываюсь в этот интерьер…

Сегодня – день заезда, семинар начнется только завтра, и у меня непривычно много свободного времени. Есть время остановиться и не спеша все обдумать. Думы здесь тоже рождаются спокойные и неторопливые, я снова перечитал твое последнее письмо и подумал, что может быть ты и права.

Строить так трудно, а разрушать легко.

Мне понятны твои сомнения, у меня они тоже есть. Думаю, со временем – если его нам будет отпущено достаточно много, – к этому можно будет вернуться. Хотя что-то все равно надо рассказывать сейчас, чтобы не было потом никаких недоразумений.

Пиши.

Тим.

Добрый вечер, Тим!

Честно говоря, не думала, что получу сегодня от тебя письмо и даже не спешила проверять почту. Рада, что ты добрался благополучно и бесконечно рада, что ты мне написал.

Тим, милый, послушай меня внимательно, не мучайся этим «кажется», не мучайся отсутствием ясности и определенности, они будут всегда, потому что в каждом начале есть конец, ты просто прими это и ни о чем не тревожься. Все будет хорошо.

Определенно (ну чтоб не все так было тревожно загадочным) могу сказать вот что (да я это уже говорила, и это никакие не кажется, это есть, на самом деле!), я чувствую, что ты мне очень нужен, мне хочется продолжать отношения именно с тобой, твоя открытость и нежность ошеломляющи, это именно то, что я искала… И еще я искала родственную душу, и мне кажется, я ее нашла..

Я знаю, что между мной и тобой протянулась прочная нить… помнишь ты написал, что почувствовал как словно теплая волна коснулась тебя и ты понял, что я плачу… так и было, было!!! И… Разве не чувствуешь ты без всяких слов?

Ты как пламень. И ты мне очень нравишься таким.

Таисия

Spasibo. Na kompe net kirilizi, tolko latiniza.

Tim

Добрый вечер, Тим!

А что у тебя за семинар?

Я скучаю по тебе. Как ты там? И каков итог твоих неторопливых и спокойных дум?

Seminar po avtorskim prawam i sovrememmim IT v izdatelskom dele, gollandzi provodyt. Isvini; u meny est tolko minutka. Wernus – rasskaschu.

Ya tose skuzay.

Spasibo sa wse.

Tim.

Добрый вечер, Тим.

Интернет странная штука. Блуждая по нему, кажешься себе неким героем, безымянным и невидимым, можно вообразить и заявить другим героям, что ты супер, можно насочинять гору слов, можно играть и принимать любой облик… Но самое удивительное при этом, что обнаруживается, правда, не сразу, что как бы ты ни старался, и не смотря ни на что, ты безнадежно открыт, и мало-мальски умному человеку или просто не новичку в сети, ничего не стоит сорвать одну твою маску за другой, а ты и не заметишь…

А еще одна удивительная вещь, что мы, такие умные, как бы мы ни старались, очень легко ловимся на те иллюзии, которые рождаются внутри Интернета. Я говорю не только про знакомства, но и различные конференции.

Я где-то год время от времени заглядываю в Кофейню, что на кофеек.ру, там собираются умные и интересные люди, причем очень много постоянных и давних посетителей. Так вот, за это время они стали настолько привычными и предсказуемыми, что кажется и внешность их легко можно угадать и даже представить их образ жизни и что с ними будет дальше, как будто это герои какой-нибудь твоей любимой и не раз уже читанной книжки. Знаешь, то что мы видим в людях, которых встречаем в Интернете, в общем-то во многом зависит от наших собственных ожиданий и от нашей собственной искренности.

Я заметила, чем более открыт человек, тем больше у него шанс и выиграть и проиграть по-крупному. Те же, кто сдержан, осторожен и скуп в общении, тем в принципе ничего не грозит, но и шанс найти что-нибудь стоящее, что затронуло бы их душу, у них не велик. Согласись, это трудно сделать, когда твоя душа закрыта наглухо и ты четко контролируешь и просчитываешь, как бы не потратить тебе самому больше, чем ты хочешь получить.

Это уже касается знакомств.

Знаешь, у меня было два интересных знакомства в интернете. И в первом и втором случае это были мужчины, лет пять уже блуждающие в интернете, то есть не новички, и им ничего не стоило, то есть абсолютно элементарно, заморочить мне голову. Но помнишь, я говорила, все зависит от наших желаний, видимо, у меня самой было такое состояние, что мне хотелось заморочиться. Конечно, без их личной вовлеченности в процесс ничего у них бы не вышло, и еще одно непременное условие: надо не бояться – отдавать, в какой-то мере дарить себя. В какой-то мере не ожидая многого взамен. Надо отдать им должное, на внимание они были щедры, но игры в их действиях было больше, чем серьезности. Не буду утомлять тебя подробностями этих знакомств, если тебе интересно, ты можешь мне задать вопросы.

Помнишь, ты говорил, что играя в пьесе, написанной для нас, мы можем быть не только актером, но и зрителем. Так вот, приобретя некоторый опыт за пять лет общения в Интернете, эти два моих знакомых, вступая в игру, или точнее, раз речь идет о пьесе, выходя на сцену, были процентов на 80 зрителями, и дело не в том, что они были неискренни, нет, они были достаточно искренни и открыты, но видимо опыт, риобретенный в Интернете, просто оставил в их душе свой след, они знали, как может быть, у них было и так и этак, они знали, как это все рождается и как заканчивается… Им ничего не стоило просчитать мою реакцию… Тем не менее встречу с ними, хоть и не сложилось, я считаю удачей. Они оба довольно интересные люди, а главное, им была присуща душевная щедрость. Честно говоря, вывешивая свою анкету на сайте, я не надеялась встретить кого-то, кто сумеет затронуть мне душу.

И вдруг ты… Ты!!!

Понимаешь, ведь опыт этих знакомств оставил и в моей душе след, и я начинаю чувствовать какую-то отстраненность. Это не специально. Но от этого никуда и не деться, это некий опыт, опытность, которые порождают некоторую сдержанность, которую ты во мне, наверно, чувствуешь… и которая тебя смущает. Но я знаю одно, я очень рада нашей встрече, и если ты сравнил меня с теплым ветерком, то мне хочется сравнить тебя с ласковым лучом весеннего солнца (сравнение, правда, мне нравится меньше, чем твое:-)), готовым растопить тот лед, который начал былоуже образовываться где-то там на дне моей души. Спасибо тебе.

Т.

Ya ne igray, Asyaya! I ti skoro w etom ubedischsay, kogda ya tebe rasskazu to, o zem davno xozu skazat. Mne seizas ne sovsem udobno s toboi govorit, wernus – wse bolee spokoino rasskazu.

Mne bilo bi ozen nepriyatno uznat, zto igraesch ti. U menya est opit raboti w Internete, no on zisto professionalnii, u meny net absolutno nikakogo opita wirtualnih snakomstw. Ya srazu popal na tebya.

Twoe pismo saztavilo menya wgrustnut. Ti ni o zem bi mogla i ne rasskaziwat, ya uze obo wsem davno dogadalsya sam.

Konezno, u menya wosnikala misl o tom, zto ti, wosmosno, xoschesch na kom-to otigratsya sa to, zto s toboi tak oboschlis. Luszei kandidaturi zem ya, s moei absolutnoi otkritostiy i iskrennost'y, tebe ne naiti. No ya gony eti misli, mne kazetsya ya xoroscho tebya zuwstvuy, ztobi eto bilo pravdoi. No ya gotov ko wsemu. Esli eto okazetsya prawdoi, ya nikogda bolsche w eti igri igrat ne budu, no tebe ya wse rawno soxrany blagodarnost.

Wzerasnee twoe pismo mne ponravilos kuda bolsche.

No mne kazetsya wse budet xorosxho.

Ya zaley o tom, zto, kogda ya pozuwstvoval, kak ot tebya probescala teplay wolna, menya ne bilo ryadom s toboi, ztobi zelowat goryazie slezi, tekuschie po twoim shekam.

Ne skuzai, Asyaya, i ne dumai ne o zem plohom.

Привет, Тим!

Ты вернулся? Как ты? Ты знаешь, мне все-таки многое тебе хочется сказать… Ты не совсем меня понял: ни в коем случае мне не хочется отыграться, мне не за что отыгрываться, честное слово… С тобой я не играю, и все, что я тебе пишу, это правда. Я постараюсь написать тебе вечером более подробно (в крайнем случае завтра), уйма дел накопилось, да и семья вся дома в сборе, так что непросто будет добраться до компьютера, но ты главное, не думай ничего плохого. Меньше всего мне хочется, чтобы тебе было плохо из-за меня. Единственное, что я хочу попросить, постарайся относиться ко всему, что с нами происходит, не очень серьезно, каким бы серьезным в действительности оно не было, ладно?

Просто жизнь и в самом деле очень странная штука, мне кажется, ты это знаешь на собственном опыте, иначе бы не было твоей теории о Режиссере. Я очень надеюсь, что мы сумеем сохранить то понимание и нежность, что возникли меж нами. Спасибо тебе. Легкого тебе настроения. Пиши, обязательно.

Таисия

Добрый день, Тим

Это опять я, а от тебя нет даже коротенького письма. Где ты?

Когда я говорю, что мне отыгрываться не за что, вот что я имею ввиду. Во-первых, согласись, никто не обязан нам ответить взаимностью, чувство возникает или нет, и часто это зависит даже не от свойств того, кого любят, а прежде всего от свойств и потребностей самого любящего. Никто не властен удержать чувство любви ни в себе ни в другом, ты сам писал, любовный угар проходит довольно быстро. При общении в Инете есть вероятность, что он пройдет еще быстрее. Но главное, что после этого остается. Если люди близки и интересны друг другу, то отношения могут длиться, к радости обоих. Мне кажется, скука при отношениях враг всяких чувств. К тому же, если конец отношений оказался печален, это, согласись, не перечеркивает того светлого, что было между людьми.

За что ж тогда отыгрываться? За то, что кто-то остыл раньше, чем ты сам? Нелепо! Обидно, конечно, больно, но причем тут другой человек. Если он не обманывал специально, если не разыгрывал влюбленного, чтобы зажечь тебя, а просто чувства его были слабее и угасли раньше, чем твои, то он не виноват. К тому же, расставаться достойно не просто, когда в душу приходит пустота и тебе становится кто-то безразличен, часто не до объяснения с ним, хотя бы потому, что другой все еще чувства продолжает испытывать. Нет, меня в общем-то специально не обманывал никто, да это и не удалось бы. Интерес к себе я чувствовала, была и неподдельная симпатия, но наверно, я рассчитывала на нечто большее. Ну не получилось, бывает. Ты же сам это понимаешь. А рассказала я тебе это затем, чтобы ты понял, почему я не могу загореться так же быстро как ты, но в том нет ни твоей, ни моей вины, и чувство нежности мое к тебе неподдельно и искренне. И не могу я на искренность ответить неискренностью, я уверена, ты это чувствуешь.

Вот так вот несколько быть может путано, я объяснилась, может, не то сказала, но честно. Потом я же вижу, ты сам умный мальчик, ты же понимаешь, насколько все иллюзорно и хрупко. Так не только в Интернете, но и в жизни. Если б мы жили в одном городе, то ты скорее, перейдя Рубикон, захотел бы встретиться со мной в реале. И может, увидев меня, или я тебя, мы бы были разочарованы. Это ведь нельзя не учитывать. Ты сам говорил, что достаточно жеста или поворота головы, и ты поймешь, что женщина для тебя чужая. Даже кидаясь в омут, мне кажется, не стоит совсем отрываться от реальности. Возможно, читая это письмо, ты уже чувствуешь некоторое разочарование, но испытывая к тебе искреннюю симпатию, я не могла не поговорить с тобой об этом. Может, звучит все это довольно банально, ну что ж… Как по-твоему, я права?

Напиши, мне, пожалуйста, я скучаю по тебе, Тим…

Таисия

Тим, пожалуйста, куда ты исчез? Тим!!!

Я не исчез, скоро, милая, напишу большое письмо. Не скоро даже, а сегодня вечером или ночью.

А сейчас – … ну потом объясню, недавно прилетел, и все сразу навалилось, как только освобожусь – сразу напишу.

Не скучай.

Ты во всем права. Вообще, ты у меня умница.

Тим

Здравствуй, родная! Наконец, мы с тобой наедине, сейчас пол-первого ночи, и нам никто не мешает. Я так по тебе соскучился!

Я давно хотел написать тебе это письмо, но не было никакой возможности. В Пушкине на даче Кочубея, где мы жили, не было Инета, но я нашел Интернет-кафе (кажется, единственное на весь Пушкин), куда добирался во время перерывов в работе семинара, чтобы послать тебе весточку (правда, на клавиатуре не было почему-то кириллицы). И еще когда прыщеватые вьюноши заглядывают тебе через плечо, не очень-то разоткровенничаешься…

Я думал, напишу тебе сразу, как приеду. Но прилетел поздно ночью, и уже не получилось. А утром нужно было быстренько сделать одно срочное дело, после чего я собирался сесть за компьютер. Но… сломалась машина, думал, ерунда, а провозились почти целый день. Когда вернулся домой, и, наконец, смог сесть за компьютер, увидел от тебя целых три письма…

Извини, родная! Я знаю (я такой же, как и ты), как плохо, когда пуст почтовый ящик. Я кожей почувствовал, как тебе больно, и очень на себя разозлился, что допустил это. Прости, милая! Я постараюсь больше тебя не огорчать, но не огорчай и ты меня, ладно? Давай договоримся: когда получаем друг от друга весточку, как-то сразу сообщать об этом, пусть хоть коротенькой запиской – я понимаю, что хочется много сказать, но не всегда есть возможность сразу это сделать. Вот и сейчас, когда прочтешь это письмо, пожалуйста, дай об этом знать.

Таисия…я пробую твое имя на вкус, и сейчас оно звучит как-то по-другому (то есть, оно не вызывает никаких посторонних вибраций и ассоциируется только с тобой и начинает мне нравится – честно.)

Таисия…слушай, правда, нравится…

Таисия, чем больше я общаюсь с тобой, тем больше удивляюсь – неужели это правда? Неужели так может быть?! Чтобы люди так быстро нашли друг друга, и увидели, как необыкновенно хорошо они понимают, нет, я бы даже другое слово употребил – проникают, как они хорошо проникают друг в друга, – ты в меня, а я в тебя. Это какое-то чудо! Таисия, ну правда же, ну нельзя же так сыграть? Ну скажи! (у тебя ведь уже был опыт виртуальных знакомств, и у тебя, в отличие от меня, есть с чем сравнивать – неужели там тоже было такое взаимопонимание?) Но мне кажется даже Дьявол, а он куда способнее людей, на это не способен. Я думаю, ему и наш Режиссер – единственный, кто сильнее Дьявола, – не позволит. Он ведь нас охраняет, но охраняет до тех пор, пока мы правильно играем Его пьесу…

Ты говоришь – не воспринимай серьезно. Хороший совет. Нет, на самом деле хороший, я понимаю тебя, я очень хорошо понимаю тебя. Но скажи, а у тебя самой это получается? У меня – нет.

Ты, помнится, говорила о страхе. Знаешь, он у меня тоже появился. Нет, конечно, плевать я хотел на этот страх, я на него оглядываться не собираюсь, и я буду играть эту пьесу до конца, не в шутку играть, не понарошку, а "по взрослому", как "взрослые дяди и тети". Я просто с тобой делюсь. Твои письма для меня стали как наркотик. Если лишить очередной дозы, – начнется ломка. А если совсем от них отлучить? Боюсь, что придется лечиться. Я все это понимаю, но чтобы там ни было впереди, все равно хочу дойти до конца.

Помнишь, я тебе говорил о мудрости (мне почему-то, кажется, что ты помнишь все мои слова, как я помню, все твои). Я говорил, что твоя броня – твой ум, и она падет, когда ты станешь мудрой. Я чувствую, как тает твоя броня. Ты сказала одну очень правильную вещь – "главное то, что после этого остается". А что может после этого остаться? Конечно, от нас мало чего зависит или вообще ничего не зависит, и вряд ли будет так, как мы хотим, но я бы хотел, чтобы осталась Дружба. Это самое малое, на что я согласен. Ты мне нужна по-любому, потому что другой такой Таи во всем белом свете больше нет. Это я точно знаю. И мне нужна именно такая Таисия.

Короче, Ларису Иванывну хачу!

Нет, конечно, я хочу большего, чем Дружба, я хочу Любви. Но ты правильно заметила, что мы не можем управлять своими чувствами, а вдруг мы не понравимся друг другу? Ведь Любовь – материя тонкая. А Дружба? Мне кажется, она более управляема. Любовь – категория небесная, а Дружба – земная. Для меня самый короткий путь к Богу – это Любовь к женщине. Но захочет ли женщина стать для меня таким трамплином? То тайна велика есть.

Ты меня очаровала, Таисия! Я таких глубоких чувств уже не переживал много-много лет, и думал, что их у меня уже не будет. Я буду следовать своим чувствам, надолго ли их хватит, куда они меня приведут, – в Ад или Рай, – не знаю, но знай, что я искренен и постараюсь быть таким с тобой всегда.

Знаешь, как здорово знать, что есть где-то родной и близкий человек, который понимает тебя с полуслова, с полунамека, и что ты ему интересен, что он ждет твоих писем, ждет общения с тобой, настоящего, искреннего, что с ним можно говорить обо всем на свете, доверять любые секреты, что он не предаст, не обманет тебя…

Мне кажется, все это у нас с тобой есть, и это большая удача, что это все вдруг у нас с тобой появилось, и этого вполне достаточно для настоящей Дружбы. Я хочу, чтобы эта Дружба была долгой и глубокой, может быть, на всю жизнь. Да, "на всю жизнь" – это звучит пафосно для нашего времени (особенно если это произносит в общем-то уже далеко не впечатлительный мальчик), совсем не так, как, скажем, звучало бы 100 и даже 30 лет назад. Но Дружба, я думаю, будет востребована всегда. Да, ее в наше время нет, или почти нет, от этого ее ценность еще выше.

И тут нам судьба дарит шанс – возможность приобрести Друга, да еще кого! Такого, как Таисия, которая понимает тебя с полуслова и от которой исходят такие теплые волны, что в них можно нежиться, как мартовский кот на весеннем солнышке. Что плохого будет в том, если мы с тобой будем дружить? Долго-долго, может быть, всю жизнь, как бы по-детски это не звучало. Иногда даже важно не общение, а сознание, сознание того, что где-то там в большом городе живет умная и добрая девочка Таисия, но если мне вдруг станет грустно или, наоборот, радостно, я могу ей написать, и она всегда пришлет ответ, причем не дежурные сведения о погоде, а ответит так, словно в душу тебе заглянет. И ей можно сказать такое, что больше никому на свете никогда не скажешь. Что в этом плохого?..

Дружба щедрее и бескорыстнее Любви. Друг может уйти, если он станет лишним. Таисия, знай, что я всегда могу уйти. Если я тебе буду мешать. Но это может случиться только в одном случае – если ты встретишь свою настоящую Любовь. Тогда мне надо будет уйти. И я это сделаю – в этом ты можешь быть уверена. Я уйду, чтобы не мешать. Как это в той песне, «третий должен уйти»…

Только ты обязательно мне скажи, если такой момент в твоей жизни когда-нибудь настанет. Скажи сразу, не боясь мне сделать больно. Мне будет больнее от твоей неискренности. Если бы мое отношения и чувства к тебе определялись только Дружбой, я бы завершил на этом свое письмо. Но я испытываю к тебе не только дружеские чувства, какие-то чисто женские флюиды, исходящие от тебя, волнуют меня и будоражат, возбуждая сонм туманных желаний и надежд. Не знаю, со временем, может быть, все это улетучится, и в чистом остатке останется только Дружба, что тоже прекрасно! Но сейчас отнюдь, отнюдь не только дружеские чувства я испытываю к тебе! И я хочу их испытать до конца. Для Дружбы к этому моменту у нас, кажется, есть все, а вот для Любви – и ты в этом права – далеко не все…