Читать книгу: «Князь в магической маске. Том 1»

Глава 1

Я открыл красивый конверт и прочитал письмо. Посмотрел на итоговую сумму внизу листка. Тяжело вздохнул. Ну а что делать? Я же сам этого хотел! Три года копил деньги…

Письмо было из «Академии красоты» – частной клиники, расположенной в Калужской области. Да, не близко, но потому итоговая сумма у них и оказалась в два раза меньше, чем в Москве. Так что нечего вздыхать – в столице цены вообще неподъемные.

Я с отвращением посмотрел на свое отражение в зеркале. Да уж, не Егор Крид. Почему именно его вспомнил? Просто большой портрет Егора Крида висел в офисе у моей последней клиентки – владелицы сети модных бутиков. Два часа уговаривал ее застраховать бизнес. Стращал пожарами и грабежами. Она от моих предложений вяло отбивалась. И время от времени поглядывала на портрет красавчика певца. Видимо, чтобы не смотреть на меня. А пришел бы ее страховать Егор Крид? Уверен, и от падения метеорита сразу бы страховку заключила, и от вторжения инопланетян до кучи.

Вот потому и я хочу быть красавчиком. И не только из-за работы. Ведь с личной жизнью тоже особо не ладится. Моя квартирная хозяйка при сдаче жилья строго предупредила: «Чтобы без баб!». И первое время очень следила, даже принюхивалась – не пахнет ли духами? А теперь, как за оплатой приходит – смотрит жалостливо. Даже намекнула пару раз, чего это я всегда один? И что, если девушка будет приличная, то она не против – могу приводить. Только где её взять-то, приличную? С такой рожей и с такой зарплатой…

В дверь позвонили. А вот и хозяйка, легка на помине. Я предупреждал ее, что отлучусь в клинику на недельку. Придется ей самой свои цветочки поливать.

Хозяйка выглядела веселой, даже мне улыбнулась. Заметив на полу сумку с вещами, спросила:

– Решился-таки?

Я наклонил голову и ткнул пальцем в плешь на затылке. Попробовал пошутить:

– Ну как с таким огородом жить? Надо засаживать.

– Это ж дорого, наверное?

– Уж недешево. Пришлось кредит взять.

Я не врал хозяйке. Просто не всё говорил. Лысина – это так, мелочь. Сколько мужиков живут с лысинами? И не сосчитать! Некоторым девушкам лысые даже нравятся. Брутальные мужики и всё такое. Просто некоторым лысина идёт, а вот мне… Эту рожу с кривым носом и монгольскими скулами вообще никакая прическа не спасёт.

Так что, когда с моим лицом произойдет чудесное превращение, пусть это будет сюрпризом и для хозяйки.

Попили чайку по-родственному на кухне. Я сполоснул чашки, поставил в шкаф. Еще раз с хозяйкой тепло попрощался, подхватил сумку с вещами и двинулся на выход. На встречу судьбе, к парковке.

Выехал со двора, показал поворот. Разбежался! Хоть бы кто пропустил. В зад мне уперся большой черный джип, который тоже поворачивал налево. Что-то не помню я такой машины в нашем дворе. Может, в гости к кому приезжал? Машина солидная, а на зеркале заднего вида болтаются маленькие боксерские перчатки…

Из города выбрался неожиданно удачно, почти без пробок. Вышел на трассу. Ехал быстро, обгонял фуры. Но зря не лихачил. Я ведь решил стать красивым, а не мертвым.

Пейзаж за окном вскоре поменялся. Елочки, сосеночки, снегом припорошенные. Красиво! Но уже через полкилометра стояли заразы, с полосатыми палками. Теплилась надежда, что мой серенький, неприметный «Логан» и останавливать не станут. Ну кому я нужен? Куда там… Помахал – приказал прижаться к обочине.

Я остановился на обочине, опустил окно, приготовил документы. Гаишник скороговоркой представился, заглянул в салон. Шумно втянул носом воздух:

– Выпивали накануне?

У них что, месячник по дебилизму? Сообщил служивому, что только дебил будет выпивать перед дальней дорогой. Гаишников я не боюсь – документы в порядке, скоростной режим не нарушал, аптечка и огнетушитель имеются.

– Да разные уроды по трассе встречаются, – ответил мент, с подозрением разглядывая моё лицо. – Бывают и дебилы. Счастливого пути!

Остальную часть дороги я уже ехал без приключений.

Глянул на часы – почти впритык успел. В половине седьмого пересёк ворота бывшего профилактория для ветеранов войны и труда. Операция в восемь. Так поздно, потому что на операционную очередь расписана до минуты. А доктор Лунин, видимо, решил на мне подкалымить. Но я не против, ведь из-за этого реально получается дешевле.

Я вышел из машины, размял колени, прихватил папку с бумагами. Направился к кирпичному зданию с ярко светящимися окнами. Обернулся, чтобы пикнуть сигналкой. И вдруг заметил припаркованный неподалеку черный джип. Тот самый, с московскими номерами. А на зеркальце в салоне маленькие боксерские перчатки.

Ох, как не нравится мне такое совпадение… Но что делать? Не отказываться же от долгожданной операции из-за глупых страхов.

Чья-то темная фигура вышла из тени и остановилась возле моей машины.

Не понял… Кто такой? Парковщик? Не похож… И чего тогда прячется, словно ворюга какой. Или это и есть владелец московского джипа?

Человек в черной куртке, в надвинутом капюшоне, лица почти не видно. Плечи широкие, подбородок квадратный. Остановился в шаге от пассажирской двери и посмотрел прямо на меня.

– Досрочное освобождение, значит? – непонятно про что спросил незнакомец. – Срок не отмотал, а уже спешишь на волю?

Походу он меня спутал с кем-то из своих дружков. Причем явно криминального толка. Неужели я на зека похож? А может мужик просто сумасшедший? Или под наркотой? Опасный тип – атлетического сложения, спортсмен, и с головой совсем не дружит.

Я непонимающе помотал головой, не желая вступать в разговор.

– Император умер – амнистия всем, чьи приговоры были запечатаны личной магией Броневских! – продолжил бредить спортсмен.

Трындец… Всё ещё хуже, чем я думал. Императоры, магия… Надо срочно уматывать отсюда. Вот только бы этот опасный чудик мою машину не попортил…

Мужик вдруг махнул мне рукой, словно бы прощаясь. Потом повернулся и… исчез. Не ушел, не убежал, а именно исчез.

Я почти бегом вернулся к «Логану». Ну да, около пассажирской двери остались следы. Не привиделось, значит. Хотя может они и раньше были…

И кто тут теперь сумасшедший? Странный мужик или я со своими видениями? Ладно, нет времени на это. Операция уже скоро. Я развернулся и поспешил в здание.

Подошел к регистратуре – длинной стеклянной стене с окошками. Положил на столешницу свое направление и чек оплаты.

– Мне к доктору Лунину, на операцию, назначено.

Девушка в окошке обрадовались мне, как родному, улыбнулась широко. Но платежку проверила два раза. Убедившись, что я не собираюсь лечиться нахаляву, нажала кнопку вызова. Отвели в палату, быстро обрядили в мягкую пижаму.

Дежурная сестра пришла для последнего перед операцией опроса. Шикарная сестра! Всё при ней! Отвечая на вопросы, не мог отвести зачарованного взгляда от ее притягательных достоинств. Я поклялся красавице, что с утра ничего не ел. Заверил, что аллергии на наркоз не имею. Ещё раз посмотрели вместе распечатку с моего будущего лица. Красивое. Мужественное. То, что нужно. И соблазнительная сестра тоже похвалила. Особенно ей нос понравился. Он у меня будет прямой и ровный, аристократический.

В операционную пошёл сам. Шагал без страха, но в ногах чувствовалась какая-то ватность. Это как перед зубным кабинетом. Заверяют, что не больно, а ты сам поди – проверь.

Доктор Лунин в маске и зеленом халате приветливо кивнул. Размял пальцы, обтянутые белым латексом.

Совершенно напрасно я заметил в лохани на тележке блестящее зубило. Это он этим зубилом мне будет нос править? Бить по нему вот этим тяжелым молотком? Зачем только я посмотрел…

Лежа на спине, прислушался к бешеному сердечному галопу. Я все-таки боюсь!

– Не переживайте, ваш случай не сложный! – успокаивала медсестра. – Всё будет хорошо.

Я попытался улыбнуться, но получилось не очень.

– Однажды вот был случай… – продолжала ворковать сестричка, подготавливая капельницу. – Не у нас, конечно, в другой клинике. Один больной очень сильно переживал, боялся. Едва его на стол уложили. И вот ввели ему наркоз, а тут в коридоре звонок – у кого-то сигнал у мобильника, как звонок будильника. Так вот больной как вскочит, как побежит! «На работу, – кричит, – опаздываю! Мне в рейс в пять тридцать! Опоздаю – уволят»! Так в больничной пижаме и босиком до приемной и добежал. Там и заснул.

Веселая история, хоть и глупая. Сестра и доктор, кажется, улыбались, хоть под масками и не видно.

Я почувствовал, как в руку колют иглой – капельница. Совсем не больно.

Голос анестезиолога:

– Пошел наркоз!

Врач предложил считать до сорока. Я последовал совету.

Через пару секунд в ушах зажужжало, но я продолжал считать. На «двадцать три» вдруг куда-то начал проваливаться. Но падал почему-то не вниз, а вверх. Такое бывает? В кино что-то подобное вроде видел. Как душа вылетает из тела и потом на всех смотрит сверху. Вот и я теперь словно висел под потолком и видел внизу самого себя. Лежу на столе, а вокруг собрались доктор Лунин, анестезиолог, медсестра.

Словно издалека слышу крик медсестры:

– Пульс падает! Критически!

– Готовь адреналин! – командует доктор Лунин. По голосу понимаю, что он тоже начинает волноваться.

Не могу поверить, что это всё по-настоящему. Если это происходит со мной, то почему я всё вижу и слышу? Правда, обзор странный, сверху… Как в фантастических фильмах. Это что ж получается, я в коме? И совсем не страшно почему-то… Наоборот даже – чувствую себя уверенней и спокойней, чем пять минут назад.

Зрение моё почему-то обострилось до крайности – вижу всё до мельчайших деталей. Но воспринимаю мир иначе. Как-то более требовательно в плане эстетики, словно бы придираюсь. Всё вокруг кажется недостаточно красивым. Хочется улучшить, украсить, внести толику очарования.

Какая отвратительная пижама! Как я мог вообще такое на себя надеть? Но пижама – это еще мелочи! Что с моим лицом? Если это действительно моё лицо, но почему оно такое уродливое? Что с носом? Меня били? Мне ломали нос? А губы… Разве у человека могут быть такие некрасивые губы? Куда делась симпатичная ямочка на мужественном подбородке? И где моя роскошная шевелюра?

Меня вдруг хватает огромная невидимая рука и тянет вниз. Очень быстро падаю, но вдруг та же рука медленно и даже нежно сажает меня на… Кресло? Скорее уж трон. С золочеными вензелями на спинке. Я сижу на троне и смотрю на себя в зеркало, готовлюсь к приему. В зеркале – всё как надо. Мой идеальный прямой нос, выразительные лучистые глаза, против которых не может устоять ни одна дама высшего света. И очаровательная ямочка на подбородке – можно сказать, родовая гордость. Такие же ямочки почти у всех мужчин в моем роду…

– Вы готовы, князь? – раздается голос со стороны дверей

Я князь? Что за вопросы… Конечно же князь! Вот и мой княжеский герб. Роскошный павлин. Вышит золотом на прекрасном клубном пиджаке с изумрудными пуговицами.

Поворачиваю голову. Дворецкий стоит, согнувшись в глубоком поклоне.

– Соизволите начать приём? – спрашивает.

– Соизволяю!

Дворецкий пятится задом. Перед самыми дверями из слоновой кости сворачивает, берясь за золоченую ручку. Двери открываются, я на мгновение слепну от ярких брызг света.

Источник брызг – огромная люстра венецианского стекла под шикарным потолком приёмного зала. Привыкаю к свету и встаю с трона. Выхожу навстречу ожидающим гостям. Иду красиво, выпрямив спину и приподняв подбородок. Как и положено главе рода. Собравшиеся вежливо приветствуют меня. Близкие родичи кивают, улыбаются. Вассалы кланяются, как обязывает традиция.

Слегка морщусь от обилия драгоценных украшений на большинстве гостей. Но не каждому дано иметь такой вкус, как у меня. Не каждый по-настоящему понимает, что такое КРАСОТА. А ведь она заключается не в излишней роскоши. Настоящая красота тоже требует умеренности.

Впрочем, большинство украшений не простые – это магические артефакты. А значит, не бесполезные побрякушки, а функциональные гаджеты. В таком случае речь идет уже не о красоте, а о пользе…

Подходит служанка. Эффектная брюнетка с чувственными губами. Одета в цвета моего дома – темная лазурь с золотом. Держит на подносе бокал с голубым, пузырящимся напитком. Сидр с небольшим добавлением маны. Выпиваю залпом, отбрасываю бокал и тянусь к сочным губам служанки. Тоже традиция, притом весьма приятная. Как от такой можно отказаться?

Но служанка вдруг отшатывается. Смотрит на меня с ужасом:

– Ваше лицо, господин… Что с вашим лицом?

Бросаюсь к ближайшему зеркалу и наблюдаю, как мой нос выгибается вопросительным знаком, как глаза сужаются в щелочки, но больнее всего расширялись скулы. Очень больно!

Несколько близких родичей подбегают со всех сторон. Столпившись вокруг, как стервятники, начинают меня бить. По лицу прилетает особенно больно! Моя дорогая Венера, что ты делаешь? Размахнувшись, сестра отвешивает мне такую пощечину, что в ушах гудит. Она бьет меня и кричит:

– Доктор, он не дышит! Реанимацию! Чертов дефибриллятор!

Глава 2

– Эй, глянь-ка, что там за чмо? Чего это он тут разлегся? – голос нарочито грубый, хриплый, пропитой. Сразу понятно, что обладатель злоупотребляет спиртным. Ему ответил второй голос, тонкий, с покашливанием – простуженный:

– Ну лежит и лежит. Пусть лежит. Может, устал человек. Глянь-ка на его пальтишко! Хоть и грязное, но дорогое…

– А не трупак? Присмотрись.

– Не, вроде живой. Дышит.

– Если дышит, пусть домой прётся. Нехрен ему здесь… Тут занято!

Почему-то-то первым из чувств проявился именно слух. Я ничего не видел, не ощущал запахов. Не мог определить, холодно мне или жарко. Я даже не чувствовал боли. Просто слышал голоса.

Снова первый голос:

– Пьяным в реку свалился или помогли? Как думаешь?

– С чего ты взял, что он из реки вылез? Да и через парапет без чужой помощи хрен перелезешь.

– И то верно…

– А давай-ка я у него в карманах посмотрю, – тут же предложил простуженный. – Может, документик имеется. Или номер телефона где-то записан. Позвоним – приедут, заберут. Может награду получим…

– Или по шапке получим… Хрен ведь знает, кто и за что его так отделал.

– Дело говоришь. Ну его нахер в чужие разборки встревать. Но карманы проверить надо…

Я почувствовал, как меня обшаривают. Очень умело. Ловкие руки нырнули в боковые карманы пальто, пальцы быстро пробежали по груди, забрались во внутренние карманы клубного пиджака. В голове все перемешалось. Одна часть меня точно помнила, как вчера вечером я переоделся в пиджак лазурного цвета, с золотыми узорами на лацканах. Другая часть утверждала, что я должен быть одет в свитер и джинсы. А потом и вовсе в больничную пижаму…

– Хм… Пусто у него в карманах, – разочарованно и даже как-то обиженно сказал простуженный. – А с виду такой… Вот черт! Руки об него испачкал! Он в крови, кажись.

«Я в крови? – вяло шевелились мысли в моей голове. – Почему в крови? Из-за операции?».

– Точно, – согласился хриплый. – Кто-то ему по башке приложил. А морда, глянь, какая… Словно пчёлы покусали, а шмель нос сломал. Ты, Скрипач, в брюках у него пошарь. Может, хоть в штанах найдется мелочишко на винишко.

Названный Скрипачом охотно согласился и полез в карман моих брюк. Просто отвратительные ощущения! Но мелочишки там нет. Там только ключи. Странно, я ведь никогда не кладу ключей в карманы брюк.

Скрипач разочарованно сплюнул и отбросил ключи прочь. Я услышал, как они звякнули о камни.

То ли от прикосновения этих тонких пальцев, то ли просто от холода меня вдруг начало колотить. Мелкая такая, противная дрожь. Стало холодно, очень холодно. Оно и понятно – я ведь лежу на холодном бетоне в мокрой одежде. И где-то совсем рядом слышен плеск воды, от которой тоже веет холодом.

– Ну что делать будем? – спросил Хриплый.

– Пальто, думаю, надо снять, – вдруг предложил Скрипач.

– А нахрена тебе…

– Такое пальтишко знаешь сколько стоит? Почистим и толкнем на рынке. Потом пару дней гулять будем.

Я пошевелился, стёр с лица что-то липкое, открыл глаза. На фоне серого неба надо мной склонилось два силуэта. Длинный дрыщ и низкий толстяк. Как Дон Кихот и Санчо Панса. Выглядят как обычные бомжи. Что я тут с ними делаю? И вообще, где нахожусь?

Визуально я – под мостом. Это определенно разводной мост, а река, скорее всего, Нева. И если вон тот купол – Исаакий, то я – в Петербурге. Но никак не Калуга. А я должен быть в Калуге, точнее – в клинике пластической хирургии «Академия красоты» в Калужской области. Но там нет таких мостов, там не виден купол Исаакия. А когда я мог видеть Исаакиевский собор? Точно! В восьмом классе нас возили на экскурсию в Питер.

Но я же четко помню письмо из «Академии красоты». Я даже помню итоговую сумму, которая списалась с карточки. Помню поездку в сторону Калуги. Помню даже придурковатого спортсмена на парковке, который нёс чушь про амнистию и смерть императора.

Что произошло? Неужели кинули, как лоха? История в духе 90-х? Вот почему операция в неурочное время, со скидкой, без полноценного оформления… И черный джип от самой Москвы пас… Но почему я? С меня ведь нечего взять кроме старенького «Логана» и…

Органов?!

Доктор Лунин связан с мафией? Черные трансплантологи? Они вырезали из меня почку? Почувствовал, как накатывает паника.

Но нет, бок не болел. Почки, кажется, на месте. Как и другие органы. И потом, даже если бы забрали почку, зачем вывозить меня в Питер? Скорее, спустили бы под лёд в реке. Что там протекает в Калуге? Ока? Но она не впадает в Неву…

Я попробовал подняться и сесть – не получилось. Голова закружилась, резкая боль пронзила затылок.

А тощий Скрипач вдруг нагнулся, ухватил меня за плечи и резко поднял. От этого движения голову опять пронзило нестерпимой болью. Скрипач не оставил мысли завладеть моим пальто. Бормоча какую-то чушь, он стал стягивать его с моих плеч.

– Что ты делаешь… Погоди, больно… – с трудом проговорил я. – Пальто я тебе подарю, если дашь позвонить. Одолжишь мобильник? Буквально на пару минут…

– Ничего, ничего, – приговаривал Скрипач, не обращая внимания на мои слабые возражения. – Сейчас пальтишко снимем, просушим. Мордочку тебе вытрем, будешь как новенький…

Я снова «поплыл». Мозг будто бы отстранился от происходящего. Тело находилось тут, а сознание погрузилось в старые воспоминания. Вернее, пыталось это делать. Потому что воспоминания убегали, рассеивались, уворачивались от моих попыток их словить. Ладно, я одинокий парень Максим, с детства комплексующий по поводу своей внешности… Стоп… Что я вообще помню из детства? Я попытался вспомнить своё детство – и не смог. Вообще ничего! Полная амнезия! Если я родился в 90-х, то почему не помню, в какую ходил школу? Да что говорить, я даже родителей своих не могу вспомнить!

Скрипач вдруг резко спустил пальто с моих плеч и тут же повалил меня на бок, чтобы освободить рукава. Потом буквально выдернул из-под меня пальто. А когда я попытался снова приподняться, больно пнул ногой в бок и уже не ворковал, а завизжал фальцетом:

– Лежать, падаль! И пиджак снимай давай! Зае…ался я уже тут с тобой нянчиться!

Не знаю, что меня больше удивило – пинок или подобный тон беседы. Чтоб грязный бомжара позволял такое в адрес аристократа?

– Рот захлопни, простолюдин! – выпалил я на автомате, не думая. – Я тебе не дворецкий, чтоб пиджаки снимать.

Дворецкий! Слово вызвало яркий образ из воспоминаний. У меня же был. – Я дворецкий! Точно есть! Архип! Хотя нет… Харитон? Точно! Харитон! Его ещё мой дед принимал на службу. За эти годы дворецкий стал нам очень близок, почти как член семьи. Он и отцу моему верно служил, а потом и мне.

Я физически ощущал, как моя память очищается. Московские воспоминания плавятся и утекают грязными ручейками во тьму. Словно растворителем смывают со стены старую краску. Но вдруг из-под этой старой краски начало проглядывать что-то новое. Иные образы, другие воспоминания. Княжеские…

Что это?

Я ухватился за них, как за ниточку, потянул…

Я маленький и смотрю на Исаакий снизу вверх. Матушка шепчет мне что-то на ухо. Матушка моя – княгиня. А я – княжич. «Максим, можно просто Макс», – это я представляюсь управляющему в лицее. Поначалу я учился в лицее. Меня возили туда каждое утро… А потом была закрытая магическая школа нашего рода Чаровских. «Академия Красоты» – так мы её называли…

«Его Высочество Князь Максим Чаровский», – представляет меня Харитон, открывая двери приемной залы.

Я медленно выныриваю из воспоминаний. Возвращаюсь в хмурое питерское утро. В невероятно странную ситуацию под разводным мостом на Неве. Да, я князь Максим Леонидович Чаровский. Глава Старшего рода. Особа, приближенная к императору. Так почему я один? Где мои слуги? Где мое шикарное авто? Почему рядом только бородатые бомжи, в потертых трениках и спортивных шапочках?

Я замычал, чтобы сфокусировать мысль на своих дальнейших действиях. Первым делом надо наказать простолюдина, посмевшего оскорбить князя. Я повернулся к тощему бомжу, которого называли Скрипачом. Сложил пальцы правой руки в Ласточкин хвост – заклинание, от которого оборванец должен был отлететь метра на три и остаться парализованным.

– Смотри-ка, мычит и ручкой машет, – хохотнул второй бомж, толстый коротышка. – Мерзнет без пальтишка, наверное.

Я удивленно смотрел то на свои пальцы, то на Скрипача. А тот отвлекся и с удовольствием рассматривал только что приобретенную добычу. Великолепное кашемировое пальто из новой британской колониальной коллекции. Если кто и знает толк в пальто, то это – англичане.

Но Ласточкин хвостне работал. Совсем! Нет, кажется, Скрипач что-то почувствовал, совсем малость – покачнувшись, отмахнулся рукой, как от мухи, и снова стал разглядывать украшенный белыми львами лейбл на подкладке пальто.

Я посмотрел на свою правую руку. Прикрыл глаза, прислушался к ощущениям. Я совершенно пуст! Словно в жилах течет кровь простолюдина, а не благородного аристо, для которого мана – не яд, а источник удивительной энергии. Скрестил пальцы на самый простенький толчок. С тем же нулевым эффектом…

Что ж, если магия не работает, то придется прибегнуть к плебейским методам.

Я вскочил на ноги. Вернее, хотел вскочить, но тут же застонал от пронзившей поясницу боли. И спина тоже болела, и левое бедро тоже. Ничего! С болью я справлюсь! К боли мне не привыкать. Бывало, проводил по целому часу в спарринге с чемпионом Тверской губернии. А чемпион умел бить сильно.

Я ударил тоже сильно и точно. Прямо через пальто, с левой, в печень Скрипачу. Резко, хлестко, чтобы опрокинуть на бетон и заставить биться в конвульсиях.

Теперь очередь толстяка. Правда, он не тронул меня и пальцем. И даже не грабил. Может заслуживает снисхождения?

Смотрю, толстяк реально испугался. Просто он отвлекся и пропустил тот момент, когда я поднялся на ноги и ударил Скрипача. Было – я лежал, а Скрипач стоял. А вот, ррраз – и все наоборот!

Толстяк отступил, со страхом начал оглядываться по сторонам. Я уже знал, что будет дальше, и на толстяка смотрел даже с жалостью. Планов его убивать у меня не было. Но его глупые действия могли поменять мои планы.

Ну вот, так и случилось – толстяк предсказуемо схватил лом, лежавший около какого-то уродливого картонного шалаша в глубине технической площадки. Перехватил его двумя руками, словно собирался пойти на меня в штыковую атаку.

– Ну, давай, – я подбодрил его кивком и даже поманил ладонью.

Что-то такое толстяк в моих глазах увидел. Глянул на стонущего Скрипача. Отбросил свою железку и бросился наутек. Только подошвы зашуршали о бетон.

Я подивился житейской мудрости простолюдина. Что и говорить, силен русский народ природной смекалкой.

Повернувшись к Скрипачу, я ногой тронул валявшееся на бетоне скомканное пальто. Холодно, но надеть его снова? После того, как эта тварь к нему прикасалась? Ужасная мысль! Но чертовски холодно! Я на мгновение зажмурился и попытался с помощью магии восстановить температурный баланс. Нет, не получается – я пустой, в крови действительно нет ни капли маны – придется мерзнуть.

Ну а теперь, собственно, наказание. Что же мы выберем? Чем может искупить свой проступок это человеческое отребье? Просто убить – нельзя. Что поделаешь, закон! А закон Чаровские чтят. Но как же восстановить справедливость? Отнять от тела ногу, что коснулась светлого Князя? Это ведь будет справедливо? Бомжа посадить в тюрьму, а ногу его сжечь. Но ведь даже отделенный от ноги Скрипач будет помнить, что когда-то ударил князя Чаровского. И будет горделиво рассказывать об этом прочим голодранцам. Так что, пожалуй, он все-таки должен умереть. И лучше, если умрет сам.

Скрипач перестал стонать. Теперь он сидел, тяжело дыша, и с ненавистью глядел на меня. Но не на лицо. Ниже лица. На что это он пялится?

Я посмотрел и рассмеялся в голос. Золотые пуговицы клубного пиджака! Скрипач смотрит на золотые бляшки с павлином, распустившим хвост. В эту минуту?! В последнюю минуту своей жизни?! Пожалуй, что я переоценил русскую природную смекалку.

За спиной что-то громко прогудело. Я обернулся. Низкая баржа, груженная песком, выпрыгнула из пролета моста и бойко заскользила по Неве. Вот и подсказка! Очень к месту! Благодарю!

Подойдя к Скрипачу, я сгреб его за шиворот и потащил к бетонному парапету. Оборванец почти не сопротивлялся. Тем лучше! Я ухватил его покрепче и одним движением перебросил через парапет в реку. Громко плеснуло упавшее в воду тело.

Упершись о парапет руками, я перегнулся через каменную стенку, чтобы посмотреть. Но нет, Скрипач так и не всплыл. Только спортивная шапочка с логотипом «Торпедо» быстро уплывала по течению.

Я повернулся к реке спиной. Дело сделано, чего еще смотреть? Я не палач и не убивал его, а просто наказал, бросив в воду. Он может выплыть. Если не умеет плавать – это его проблемы.

Заметил валявшиеся на земле ключи, которые Скрипач ранее вытащил из пальто и бросил неподалеку. Нагнулся и подобрал связку. Не могу пока вспомнить назначение каждого из ключей, но в любом случае они мне еще могут пригодиться.

Зачем-то представил, как Скрипач тонет в мутных, холодных водах. Как выпучивает глаза и разевает рот, хлебает невскую муть. И вдруг мне самому стало нечем дышать. Снова резкая боль ударила в голову! Пришло яркое, как вспышка молнии, воспоминание.

Я сидел в деревянном кресле. Руки были пристегнуты к подлокотникам железными обручами. На голове железный шлем с какими-то проводами, а в рот мне вставили капу, как у боксеров. И мне не хватало воздуха. Я задыхался.

– Не беспокойтесь вы так, – зашептали мне в правое ухо. – Это же не настоящая смерть, а всего лишь ссылка. Государь милостив и отходчив. Он простит.

Я снова пытался кричать, что требую немедленной встречи с императором, но из-за капы во рту получалось только мычать.

– Император скрепил приговор личной магической печатью, – шептал в другое ухо второй палач. – Соответственно, при восшествии на престол нового государя, приговор потеряет силу.

Утешение слабое. Я знал, сколько живут аристократы, поддерживающие организм с помощью магии. Это могут быть сотни лет, даже тысяча!

Но почему?! Почему император сам не пожелал встретиться со мной? Ведь ясно же, что меня оклеветали. Чаровский готовит покушение?! Это же полный бред! Государь не мог поверить в подобную чушь!

Человек с лицом, скрытым под маской палача, подошел к стене. На стене виднелся рычаг, как в фильмах про североамериканские штаты. Там, кажется, казнят электричеством. Человек взялся за рычаг и взглянул мне в глаза. Через маску не видно, но я готов поклясться, что перед тем, как опустить рычаг, он улыбнулся.

Уф… Отпустило. Страшное видение растаяло. Я шумно втянул в себя воздух.

Нужно согреться и умыться. Умыться даже в первую очередь. Около бомжовского шалашика стояла пятилитровая бутыль воды. Относительно чистая. Я, стараясь не вдыхать, стал поливать из бутыли в ладонь и пытался умыть лицо. Кажется, получалось. Утерся полой своей же батистовой рубашки. Посмотреть бы на себя теперь.

Заглянул в шалаш. На деревянном ящике, служившим здесь столом, что-то блеснуло. Зеркало? Да, дешевое зеркальце на деревянной ручке. Я забрал его и вышел на свет, чтобы разглядеть себя получше.

Глянул. И от неожиданности выронил зеркальце. Ударившись о бетон, оно разлетелось на куски. Что это было? Кого это я увидел в отражении? Я быстро присел на корточки, выбрал самый большой осколок и посмотрелся в него.

Что стало с лицом? Кривая загогулина вместо носа. А где яркие, красивые лучистые глаза? Почему вместо них – щелочки? О некогда роскошных кудрях и говорить не стоит… От них остались лишь свалявшиеся клочки тонких редких волос.

Погодите! Надо вспомнить хронику событий. С самого начала. Что было до «казни»? Почему это случилось?

Светлана Броневская! Великая княжна, дочь императора… Меня наказали за тайную связь с ней! Не только меня, а весь мой род. Якобы с помощью этой интриги я собирался жениться и, породнившись с Броневскими, взойти на императорский трон. Но ведь это обвинение не было доказанным, по таким вопросам суд может заседать месяцами. А массовое превращение сородичей началось практически в тот же день. Магия трансформации – сила, которой управляет род Химериных. Да, всё сходится… Ведь старый герцог Владимир мечтал женить на Светлане собственного сына. А я стоял на его пути. Великая княжна симпатизировала мне гораздо сильнее, чем хвастливому и глуповатому маркизу Феликсу Химерину. Получается, они создали проклятие на весь мой род без позволения Императора? Или он разрешил?

И когда я, раздираемый возмущением от творящейся несправедливости, бросился во дворец… Когда я просил аудиенции, чтоб объясниться перед Его Величеством, меня обвинили в попытке покушения… И сослали в другой мир…

Теперь всё встало на свои места. Я вспомнил, почему лишился былого обаяния. Но легче мне от этого не стало.

Однако если я вернулся, что это означает? Император во всём разобрался и меня помиловал? Или же он… умер?

И что стало с моим имуществом, с моим родом? Где мои братья, Иван и Семен? Где сестра Венера, где кузен Михаил?