Дом – член семьи. Книга стихов

Иллюстратор Аня Тимганова

© Павел Владыкин, 2020

© Аня Тимганова, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-0051-0451-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Павел Владыкин

Дом – член семьи

 
Дом стал членом семьи.
Он участвует
в нашей жизни.
Провожает нас дом,
как собака,
встречает, как кот.
То он рад нам, а то и —
глядит с укоризной.
То расплачется окнами.
Тут же согреет. Поймёт.
 
 
Только разница есть. Дом —
не одушевлённый.
Эта разница,
к слову сказать,
небольшая совсем.
Только время придёт —
дом родной,
в нас влюблённый,
охнет, нами покинут,
углами осев.
 
 
Дом стал членом семьи.
Он участвует
в нашей жизни.
Провожает нас дом,
как собака,
встречает, как кот.
То он рад нам. А то и —
глядит с укоризной.
То расплачется окнами.
Тут же согреет. Поймёт!
* * *
 
 
Дом – член семьи.
Вот как пёс и кот!
Деток растит.
Сохраняет род.
Всех собирает
и охраняет.
Не философия
это такая.
Плод размышлений моих.
 

Дай-то Бог!..

 
Дай-то, Бог, иметь свой кров!
Дай-то, Бог, познать любовь!
От неладного уйти!
И все беды отвести.
Дай-то, Бог! Дай-то, Бог!
 
 
В мир большой шагнуть с крыльца.
И не потерять лица.
В долгом жизненном пути
счастье всё-таки найти.
Дай-то, Бог! Дай-то, Бог!
 
 
Дай-то, Бог, нам тёплый день!
В сушь сплошную дай нам тень!
И пойти своим путём.
И вернуться в отчий дом —
дай-то, Бог! Дай-то, Бог!
 

О простоте мечтает мудрый человек

 
О простоте мечтает
мудрый человек.
Всё потому,
что чересчур учён.
Лишь дети,
что не знают ни о чём,
счастливы полностью —
так лёгок детский бег.
 
 
Не каждый в жизни
может ладить сам с собой.
По линиям гадают на челе.
Не просто
мудрому жить на Земле,
хоть в голову его
вместился Шар Земной.
 

Всех песен не напишешь
Песня. Текст и музыка Павел Владыкин,
аранжировка, вокал Александр Волченко

 
Всех песен не напишешь —
велик простор для них.
Утешишь и утишишь не всех —
своих, чужих —
под песенный мотив.
 
 
Всех песен не напишешь.
Но больше надо спеть.
Поймать перо жар-птицы,
чтоб песне в даль лететь.
И чтоб в душе гореть.
 
 
Всех песен не напишешь,
но надо бы суметь.
Все песни не услышишь.
Их не сумеешь спеть.
Но надо петь и петь.
 
 
Всех песен не напишешь —
на семь известных нот.
Но всё ж ровнее дышишь,
когда душа поёт.
Душа летит в полёт!
Всех песен не напишешь…
 

Слово ценится слогом

 
Слог по значимости
не уступает Слову.
                              Почти.
Так и у припоя олово – основа.
                              Учти —
распрекрасный день
встаёт с рассветом новым.
Не с той ноги? Слово значимо!
Прекрасны Словом, Слогом
                               стихи!
 

Сосна качается со сна…

 
Сосна качается со сна,
морозно-терпким утром.
Над бором солнышка блесна.
Вокруг ни слова.
Мудро
молчит, хоть накопила впрок
в решётках корневых подклетий
природных максим столько строк,
что хватит на десятилетья
всем тем, приходит кто со мной
сюда по тропочке лесной.
 

Красота спасёт…

Красота спасёт мир!

Ф. Достоевский

 
Календарь сохраняет лист,
Распрощавшись с минувшим числом.
Новый день перед Господом чист,
как под Пасху яйцо – на слом.
Кокнулся со сферой небес
отдалённый посланник тепла.
Из скорлупок-тучек птенец
показался, на лапки слаб.
Солнце – жёлтый цыплячий комок.
Он проклюнул небесный свод.
Одолел и надземный смог,
зная: ждут от него щедрот.
Грешен каждый – каждый, кто жив.
Только ангелы без грехов.
Не согрев, но уже нагрешив,
День к делам переходит от слов.
Учиним потребительства пир,
понимая всю эту тщету.
Красота спасёт мир…
Если мир спасёт красоту…
 

Путь

 
Распять Иисуса грозились раз пять.
В Крещенье на береге Иорданском.
В минуты молитвы в саду Гефсиманском
шептались в кустах в полумраке: «Распять!»
Взгляд ненависти – словно ярлык «Виноват!
Распять!» – по дороге к Иерусалиму —
свинцом ощущал на себе гонимый.
Пилат удалил из своих палат
Христа и в неистовство впавший народ,
ни в чём никогда не имевший меры.
«Распять!» – взглядом Ирода-лицемера
уж воображаемый крест падёт
на плечи Христа. И не будет слов
других, кроме слова «распять» – в поколеньях.
Когда ещё грешным придёт искупленье!
И сколько ещё впереди Голгоф!
 

Что творится на Руси

 
Что творится на Руси —
просто, Господи, прости!
Побросайте, лесорубы, топоры!
Да берите тут же в руки штОпорЫ!
Где летами колосился лес густой,
там угрюмо возлежит пустырь простой.
Где лихачили ребята егеря,
не увидишь ни синиц, ни снегиря.
Что-то, что-то я давненько не слыхал
счёт годам моим кукушкин. Перестал
гриб расти, черёмуха цвести
и рябины рябь алеть в горсти.
И аукаться детишки в гуще чащ.
Лишь пустырь, пустынн, не прибран и молчащ.
Что творится, что творится на Руси!
Просто – Господи, прости!
 

Год под №2020

 
Год под номером Двадцать-двадцать
дал нам повод у ёлки собраться.
Под её голубыми ветвями
застучали посудой мы с вами.
Зазвенели боками бокалов.
Ждём того, что ещё не бывало
в нашей жизни. Не в укоризну
нам сказать: ждём-пождём мы от жизни
всё чего-то… кого-то… когда бы
к нам пришли б деньги, слава и ямбы,
что мы ждём всё с ожесточением —
с к а з о ч к у, что зовётся свершением.
Знаем мы: не бывать блаженству,
достижимости и совершенству.
 

То ли кот линяет, то ли тополь

 
То ли кот линяет, то ли тополь,
только весь усыпан пухом пол.
Ноту вывел зяблик – выше тоном.
Сойка распушила свой хохол.
Помелом сквозняк поднял пушинку.
Кот набрал очередной разгон.
Помнишь ли – с каким надземным шиком
Прокатил нас счастья фаэтон?
Поскакал за розовым фламинго
Солнца диск. Мы не забыли юг.
Ну а счастье показалось мигом.
Не удержишь – выскользнет из рук.
 

Верность стилю

 
Живописец нигде не бывал.
Рисовал он как бы заочно.
Заоконный пейзаж рисовал,
разбивая его на точки.
Кучевые писал облака,
Разграфлённые в раме на клетки.
И, пока не устанет рука,
конструировал он виньетки —
для загадочных миниатюр,
где угадывались то локон,
то изысканнейшие натюр-
морты, то блики из окон.
И какой-то секрет он знавал.
Был ему всякий образ послушен.
В акварелях запечатлевал
поцелуй мимолётный воздушный.
Но в картины земной красоты,
а её в них с избытком было —
каждый раз заносил он черты
давней женщины, что любил он.
Крылья птицы – бровей разлёт
самой лучшей из многих женщин.
Вот глаза – выставляй хоть на лот
взгляд чудесный – ни больше, ни меньше.
Уловил он в рекламе овал
дорогого лица любимой.
Как он прежде его целовал!
И любовь не казалась мнимой.
А когда пол-луны рисовал,
не Ван Гог, но увидел ушко —
то, которое он целовал
на небесной ночной подушке.
Гроздь рябиновая – поцелуй.
Кратковременный он и беспечный…
Расписался в картине в углу,
не догадываясь: путь ей в вечность!
Так наступит ли славы момент?!
Пусть безвестен он будет даже…
«Верность стилю!» – изрёк рецензент.
«Верность женщине!» – ангелы скажут.