Зов рода. Записки русского путешественника

Наше современное мировосприятие очень напоминает этот случай: созданы мы на одном принципе, а прислушиваемся к другому, то есть информативно мы разбалансированы и не соответствуем той основе, на которой скроены наши и Плоть, и Душа, а особенно Дух и Совесть. Мы слушаем, но с трудом понимаем исковерканный язык.

Современное бытовое слово, как инструмент передачи мысли, конечно, не совершенно. Оно посредник. Пользуясь словами, мы тем самым получаем букет сопутствующих посредничеству недостатков. Хотя на уровне инстинктов этого, может быть, и хватает (при условии владения языком), но в многомерном и образном мире, в котором пребывает наши подсознание и надсознание, этого явно недостаточно. В стремлении свести жизнь к инстинктам и состоит цель интернационализации народов.

«Наши Предки ведали, что клетка, как первоэлемент организма, несёт в себе частицу изначального Мироздания (Мироосновы), она смысл и суть биосферы. Весь опыт её развития заносится в спираль ДНК, и во взаимодействии с другими частями Мироздания (молекулы, электроны, человек, Земля, звёзды) она обменивается образами, в результате чего происходит её дальнейшее развитие. Те из клеток, которые оказываются под воздействием сил света, получают нормальное развитие; тьма же развитие останавливает или разрушает, в зависимости от длительности воздействия. Вследствие взаимосвязи клетки с другими мироосновами структура её многомерна. Соответственно многомерен и человек; у него двухмерный инстинкт (да – нет, можно – нельзя), трёхмерное Тело, многомерные Ум и Душа, безмерный Дух. Недостаток света губит Дух и упрощает многомерную Душу, то есть влечёт бездуховность и делает Ум и Душу примитивными, а это приводит к деградации: жизнью человека начинают управлять двухмерные инстинкты». Так говорит глава древнерусской церкви.

Выражение «продать Душу» и означает отречение от многомерного восприятия Мира в пользу двухмерного.

Биология рассматривает «первобытность» современного человека, выводя её из отряда приматов, или, попросту, из обезьян. Тем самым, она сваливает в одну кучу разум и инстинкт, Совесть и наглость, хотя это различные явления и по форме, и по содержанию. Конечно, следуя за наскальными рисунками, чертами и резами, клинописью, рунами, азбукой и прочими видоизменениями передачи информации, логично заключить, что тысячелетия назад на Земле сами собой создались уникальные условия, способствующие появлению разума, который затем развил в людях духовные качества. Но тогда отчего появилось пророчество о конце света, когда цивилизация, согласно академической науке, находилась в зачаточной стадии развития? Ведь «дикари» даже не подозревали ещё об атомной бомбе и энергетической безопасности. Правда, слово «пророчество» выходит за рамки науки, оно относится к компетенции религии. Но, благодаря науке, мы знаем, что цивилизация противостоит Природе и уже подошла к рубежу, за которым в современном виде существовать не сможет. Значит, Апокалипсис не выдумка, а самый настоящий реализм. Пророчество не стыкуется с исторической первобытностью. За нею стоит то, что тщательно скрывается. А путь к сокрытым знаниям содержится в мифах.

Пророк Иоанн и другие пророки, писавшие о конце времён, обладали знанием более высокого порядка, чем их современники, и их пророчество – не что иное, как изложение знаний о цикличности космического миропорядка, о мороке, окутавшем человечество, который и разрушит цивилизацию. Прообраз опоэтизированного откровения об Апокалипсисе, по-видимому, взят либо у шумеров, либо у древних египтян, которые в свою очередь заимствовали знания, например, из «Саньтий Вед Перуна».

Настоящее народов исходит из унаследованных качеств, которые «сидят» в генах. Дикость («первобытность») в таком случае не только сомнительна, но и неуместна. Однако если смешиваются языки и народы, то создаётся генный хаос, путаются ориентиры, слова приобретают несколько различных значений, и тогда люди оказываются в «джунглях духовного одичания», выбраться из которых удаётся далеко не всем. Но это совсем не связано со словом первобытность, скорее наоборот – отход от первобытности.

Вспоминается сценка из спектакля, в которой древнегреческий баснописец Эзоп говорит о языке, как о самой сладкой и самой горькой части человеческого тела: всё зависит от слова, сорвавшегося с языка. Но слова это не просто звуки, они несут в себе образы и понятия. Выше уже говорилось о некоторых словах, изменивших исконное значение. Чтобы не быть голословным, приведу ещё пример: слово «мораль». «Ал» – в древности означало «всеобъемлющий», «мор» – понятен без пояснений, и, таким образом, мораль – это гибель бытия, в том числе и его одухотворённой составляющей. Мы говорим моральный поступок, значит, хороший, аморальный – плохой. Но это на сознательном (поверхностном) уровне. А что можно сказать о неведомом современным людям подсознательном (глубинном) уровне? Как он реагирует на такое слово? Логично предположить, что он отвергает гибель. И поскольку ориентир сбит, становится понятно, почему жизнь современного общества аморальна. Тем более что перед глазами всегда есть образец морали, демонстрируемый властью.

То же самое можно сказать о словах-лозунгах, смысл которых весьма приблизителен. Например, социализм (вообще-то слова, заканчивающиеся на «изм» /«истины земного мира»/ свойственны современности, в далёком прошлом люди пользовались истинами более высокого порядка). К нему, как к неопределённому понятию, прикрепляют различные эпитеты: развитой, шведский, национал, с человеческим лицом… Или равенство. Что под ним имеется в виду? Ведь в Природе равенства нет даже среди особей одного вида. Равенство прав? Или обязанностей? Но даже в эпоху советской уравниловки существовала номенклатура, у которой прав было всегда несравненно больше, чем у других членов общества, обременённых сплошными обязанностями. Права и обязанности связаны с предназначением человека, а оно у каждого своё.

Смысл выражений «предание старины глубокой», «предание Предков» – практически забыты, а существительное «преданность» нынче ассоциируется с более поздними понятиями или, того хуже, с преданностью хозяину. Но люди нутром чуют смещение и отвергают такое предание. Потому вместо него гораздо чаще звучит «предательство». Впрочем, это и неудивительно.

Есть вообще слова-недотроги, то есть такие, обсуждение которых, и уж тем более их критика, подвергается публичному освистанию, вплоть до административно-уголовного преследования. А всё потому, что это раздутые слова-иллюзии, на которых строится пирамида власти. Выдерни такое слово из пирамиды, и она развалится. И где же в таком случае истина последней инстанции? Конечно, у того, кто силён, то есть у государства. Как говорится: кто силён – тот и прав, то есть право в силе, ограничивающей знания. Абсурд для мыслящего сообщества.

Многие слова могут нести в себе различный смысл. Например, слово «интернационал» в одном случае означает международный (inter – между, natio – народ), в другом, подковёрном – смерть народу (in – в, terra – земля). «С Интернационалом воспрянет род людской», – пелось в гимне большевиков. Что это? Насмешка посвящённых палачей? Судя по тому, что русское население в России сокращалось и сокращается миллионами, подковёрное значение ближе к истине. Такая тенденция свидетельствует о явном стремлении марионеточной власти снизить восемьдесят процентов русских от общей численности населения России до сравнимых соотношений с другими нациями, чтобы оправдать интернационал и снять вопрос о пропорциональном представительстве наций и во власти, и во владении национальными богатствами.

Слово ныне перестало быть у Бога, оно у власти нелюдей, которым наплевать и на русский народ, и на Природу, и на Землю во все времена.

На рубеже советского застоя и демократической перестройки, занимаясь гидрогеологической съёмкой в Южной Якутии, я стал свидетелем такого отношения… На горнотаёжной речке Темулякит два молодых сотрудника из нашего отряда выловили иностранцев (северных корейцев), занятых вместо заготовки леса на отведенном участке браконьерским промыслом кабарги в сотне километров от места разрешённого пребывания. В полной уверенности, что пресечение нарушения режима пребывания дело правое, иностранцами занялся майор районного отделения КГБ. Он получил добро от республиканского начальства, вывез их в Якутск для разбирательства и… на этом всё прекратилось. С Лубянки, а может, и из самого Кремля поступил запрет на порчу отношений с корейским вождём Ким Ир Сеном. Власть предпочла порчу Природы на родной земле. И парням на свой страх и риск пришлось отваживать других чужаков от опустошения тайги…

А какова замена буквы «з» на «с» в приставках перед эпитетами, начинающихся с глухих согласных! Теперь, характеризуя чью-нибудь нерадивость, мы пишем «бессовестный», «беспримерный», «бесславный»… И хотя умом мы понимаем смысл написанного, но ведь «капля камень точит». В данном случае «камнем» является наше подсознание. А в итоге происходит смирение с бесовством, о чём и свидетельствует наша современность.

Слово ныне превратилось в словеса, которые не что иное, как костыль бездуховности… Велесова книга по этому поводу высказывается вполне определённо:

Но будут говориться словеса многие,

и теми словами обманут вас,

и вы станете трудиться в рабстве в обмен на золото,

и за то золото захотите продаться врагам.

От словес совсем немного до словоблудия, которое возникает при разделении общества на избранных и обычных граждан. Особенно часто словоблудствуют политики, иногда, возможно, с уверенностью, что обещания их непременно сбудутся. Однако большая часть народа как влачила, так и продолжает влачить незавидное существование. Не отстают от политиков и теологи, трактуя божественный промысел по церковно-ведомственным установкам. Кроме урезания благих вестей можно вспомнить, например, как на одном из христианских соборов в период средневековья с перевесом всего в несколько голосов было принято решение о признании Души у женщин.

Иногда можно услышать выражения, которые свидетельствуют о непонимании Мироздания. Например, «я познал жизнь, Бога…», хотя познание – это процесс, корнями уходящий в прошлое, а вершиной возносящийся в будущее; это не конечная цель. Можно познавать жизнь, Бога, но нельзя познать того, что не имеет начала и конца. Начало и конец нашей земной жизни, как «Альфа и Омега» – это лишь частные проявления небольшого отрезка цивилизации, в то время как сама цивилизация напоминает мыльный пузырь Мироздания. «Познал» – означает нежелание познавать, и это говорит о том, что мозг «познавшего» переполнен и более не восприимчив к словам, характеризующих устройство Мира. Чаще всего это касается различных сектантов, но упрямство и глупость тоже произрастают на этом невежественном свойстве.

Если прислушиваться к словам, зная их основу, то многое становится на свои места. Хотя обычный современный человек, приученный к без образному мышлению, к заучиванию, чаще классифицирует тексты и высказанные мысли по двоичному признаку: правда – ложь, плюс – минус… А многообразие реальностей воспринимается лишь одухотворёнными личностями.

Глава 2. В ГОСТЯХ У ЗОЛОТОЙ БАБЫ

Древние и мудрые великие Асы

называли этот благодатный край

Святой страной…

Источник жизни

Путешествие

На утренней заре человечества все люди были кочевниками, даже если проживали в пещерах. Смена места жительства вызывалась оскудением пищевых запасов на территории проживания. Так что хотим мы или нет, тяга к перемене мест живёт в нас изначально, хотя и ведём мы оседлый образ жизни.

Современная цивилизация всё сильнее калечит не только Природу, но и людей, и те, чувствуя безысходность времени, постепенно втягиваются в виртуальную сферу взаимоотношений, в мир иллюзий. Путешествие в девственные уголки Природы пока ещё даёт возможность не только эмоционально и физически встряхнуться, но и увидеть что-то забытое в Мироздании, соприкоснуться с ним, то есть стать его частью, сбросив с понятий «асфальтовый» кокон. Кроме того, путешествие помогает человеку познавать самого себя (эзотерический способ познавания мира), а это, как известно, способствует пониманию внешнего (экзотерического) мира. Побудительным мотивом к путешествию может быть и любовь к первозданной Природе (зов Рода), и стремление вдаль (обретение Воли), и желание разнообразия (познавание Мира). Путешествие – это шаг за границу привычного цивилизованного мировоззрения. А привлекательнее всего в Природе отсутствие невежества, источника зла. Чем дольше человек общается с ней, тем лучше понимает причинно-следственные связи явлений, тем очевиднее и понятнее, что источник зла чаще всего гнездится внутри невежды, а неприятности – всего лишь следствие.

Путешествие – это приближение к Мирооснове. Современному человеку, оторванному от исконного восприятия Мира, путешествие помогает вернуться к естеству, к Правде, оно как метод познания и осознания. Конечно, в конце ночи Сварога просыпающимся сварожичам исконные знания открываются не сразу, но тем и основательнее открытие, когда приходит оно через тернии. Древу, укоренившемуся на скале, не страшны вьюги.

Слово «путешествие» стало ныне чрезвычайно модным. Иногда кажется, что путешественниками нашпигован земной шар. С одной стороны это понятно: существительные «путь» и «шествие», из которых состоит слово, недвусмысленны, и любой человек, оставивший за спиной некоторое расстояние, вроде бы уже путешественник. С другой стороны, чувство неловкости возникает всякий раз, когда путешествием именуют развлекательные круизы, вылазки на Природу или бродяжничество. Не называемся же мы писателями или лесниками, хоть пишем письма и ходим в лес. А наши современники в рекламных целях беззастенчиво эксплуатируют образность и привлекательность этого романтического слова, отчего оно стремительно теряет свое истинное значение.

Желание разграничить настоящее путешествие в материальном мире от массы «пижамных» мероприятий (когда «всё включено»), именующихся тем же словом, породило странное словосочетание – «профессиональный путешественник». Создается впечатление, что известные путешественники прошлых лет, к которым не прилагалось слово «профессиональный», были любителями, дилетантами. Но если бросить взгляд в прошлое, то рядом с именем любого из них в памяти всплывает появление чего-либо нового: географическое открытие, исследование труднодоступных земель, природная или археологическая находка, достижение недоступного рубежа… И все это было, как правило, связано с неизвестностью, риском и продолжительно по времени. Поэтому совершить путешествие, не будучи профессионалом (очень подготовленным человеком), вообще невозможно. Путешественник – это и есть профессионал, а профессиональный путешественник – это «профессиональный профессионал». Путешествие – не специальность, а призвание – качество, данное человеку Свыше, и поэтому путешественник не профессия, а звание в мире Яви. По профессии путешественник может быть геологом, этнографом, писателем – кем угодно. Но в отличие от обыкновенного специалиста он пытается шагнуть за горизонт, потому что не может не делать этого. Он подвижник. Примером такого подвижничества может служить XVII век, когда сотни русских людей, которых ныне мы называем землепроходцами, возвращали Руси утраченное ранее Семиречье и Беловодье (Сибирь и Север).

С окончанием эпохи географических открытий исчезло государственное финансирование путешествий, что вполне понятно: не осталось свободных земель для присоединения, а значит, и выгоды для государств от путешественников. Финансирование экспедиций распалось по отраслям наук и ведомствам, приняло узконаправленный, специальный характер. И вольные путешественники вынуждены, как говорили в старину, «подниматься собою», то есть снаряжаться на свой страх и риск.

Однако если обратиться к понятию человека, как к личности не только материальной, а и духовной, мы увидим, что путешествие – это непрерывное его состояние, поскольку он постоянно находится в пути либо к Вышним Мирам, либо в Пекло. И поскольку путешествие – это призвание, каждый человек идёт своим путём, то есть в одиночку, или как принято ныне говорить: «каждый несёт свой крест», который в славянской традиции не что иное, как распределение энергий внутри человека, связанных с внешними энергиями Земли и Космоса. Ныне мы, утратив родовую стезю, живя в интернациональном мире, двигаемся по пути наименьшего сопротивления, уделяем внимание Плоти и не придаём значения Духу. Одиночное путешествие в мир первозданной Природы в значительной степени выравнивает эту диспропорцию, поскольку даёт представление об истинных ценностях: сначала материальных, а затем и духовных. В результате слияния с Природой в человеке возрождается Дух, крепнет Любовь к земле Предков, а это, в свою очередь, ведёт к осознанию причастности к ней, появляется чувство ответственности за её судьбу, неотделимую от собственной судьбы, судьбы семьи и, в конечном счёте, от судьбы народа.

Теоретически понять эту несложную истину можно в любых условиях, но познавать её, утопая в мягком кресле или загорая на пляже Средиземноморья, нельзя, поскольку даже самая маленькая истина требует практического подтверждения, иначе она не более чем фантазия или мечта, которая легко трансформируется в космополитическое понимание вещей. Городской житель со всех сторон окружён посредниками и лишён прямого контакта с Природой. И это формирует в нём неправедное к ней отношение – эксплуататорское. Отсюда выражения «царь природы», «высшая стадия материи» и тому подобные хвастливые самоопределения.

В Природе причины и следствия проявлены чётко, а в цивилизации следствия зависят от массы условностей, выливающихся в народные афоризмы типа «закон дышло, куда повернул, туда и вышло». Отклонения эти влияют на психику людей, вылечить которую способна, в первую очередь, Природа. Поэтому путешествия в её первозданные уголки не только интересны, но и полезны.

Конечно, существуют способы, которые позволяют прийти к духовному росту и без путешествий в первозданную Природу, и мне приходилось слышать о духовном воспитании или внезапных прозрениях. Но поскольку рос я в эпоху всеобщего отрицания идеализма, да и с прозрениями не сталкивался, то и путь к Духу оказался с препятствиями, более долгим, более осознанным, а значит, и более естественным. Так в армии меня едва не затянул в компартию замполит, а в зрелом возрасте, проходя обряд крещения, я опять «чуть было не попал в лапы Тель-Авива», но (слава Роду!) избежал причащения…

До того, как стать одиночным путешественником, пойти по пути духовного восхождения, желательно побывать в экспедициях, перенять у других и отточить то, что больше принимает Душа, набрать опыта. Опыт очень важен, поскольку в период путешествий нужно не только знать и в совершенстве уметь, но и принимать правильные самостоятельные решения. Мелочей в пути не бывает, а если быть точнее, то путевые мелочи врастают в опыт и становятся практикой. Опыт устраняет лишнее и прививает необходимое. Вообще, к путешественнику, как ни к кому другому, подходит выражение: «век живи, век учись». Ныне хорошо известна фраза: «Многие знания – многие печали». Причиной печали является двойной стандарт, по которому живёт современное общество. В Природе, где нет двойственности, эта фраза обретает противоположный смысл: «Многие знания – многие радости».

Для подавляющего большинства современных людей, привыкших к определенному месту проживания, образу мышления, жизнь в первородном пути чужда. Поэтому одиночник почти всегда попадает в экстремальные условия, в которых препятствия нельзя преодолеть с помощью геройства, приветствуемого обществом. Тем более с ними не справиться с помощью обмана, лицемерия или ловкачества. В Природе царствует Правда, и нет смысла казаться не тем, кто ты есть на самом деле. А покорителей девственная Природа не жалует, они для нее – пустой звук, поскольку нецелесообразны. Не зря ведь человечество оказалось в тупике, объявив себя покорителем стихий. Чтобы стать одиночником, следует навсегда забыть слово «покорение», но нужно знать и выполнять правила поведения в естественной среде. И, прежде всего, нужно любить Природу – мать вашу! Тогда невозможно будет навредить ни ей, ни себе.

Попадая в первозданную Природу, большинство современников сначала радуются окружению (сказывается древняя наследственность), а потом ощущают себя в ней чужеродными элементами (наружу выползает сознательная привычка к техническим достижениям). И чем дольше длится контакт с Природой, тем сильнее тянет их к привычному комфорту в бетонных джунглях. Обширные тонкие тела их разрушены, и плоть находится в дисгармонии с первозданностью.

Остатки тонких тел обнаружить у себя может каждый нормальный человек в форме нереализованных мечтаний. Отсутствие реализации как раз и говорит о нарушении цельности совокупного человеческого тела. Надо полагать, у редких обладателей феноменальных способностей дела с этим обстоят гораздо лучше.

В условиях неизвестности, недостаточности ориентиров можно легко сбиться с намеченного направления и подчас это сильно влияет на психологическое состояние, «прицепом» таща за собой всевозможные усложнения. Длительное нахождение в незнакомых условиях ложится на человека мощной нагрузкой. Постоянная бдительность, настороженность, сомнения со временем утомляют, притупляют внимание. А как только это происходит, случаются неприятности, происшествия, срывы, вслед за которыми появляются драмы и разочарования. Одиночнику необходимо психологически подготовить себя к оптимальному ритму путешествия.

Поскольку в пути одиночник встречается и общается с разными людьми, то главной его чертой должна быть терпимость не только к лишениям, но и к человеческим слабостям, потому что суть любой встречи вдали от цивилизации во взаимопомощи, в дружелюбии, которые помогают смягчить экстремальность – максимум бытовых неудобств и минимум человеческого общения. Впоследствии эта черта положительно влияет на поведение в цивилизованной среде, происходит смена отношения к общественным процессам, вместо равнодушия появляется заинтересованность.

Начало пути каждый раз связано с привыканием, это самая эмоциональная его часть. Наваливается много нового. И даже если кое-что знакомо, все равно будто бы внове. Именно в начале вырабатывается система поведения: упорядоченность действий, оптимальный ритм, наблюдательность. Происходит подстройка организма, без которой нельзя обойтись при переходе из одной среды обитания в другую. Ведь народная мудрость гласит, что «в чужой монастырь со своим уставом не ходят». А девственная Природа для представителя цивилизации – чужой монастырь. Поэтому безопасность путешествия всегда зависит больше от действий человека, чем от внешних обстоятельств.

Можно до мельчайших подробностей подготовиться к путешествию, но цели не осуществить из-за психологической неготовности. Так, например, если в группах практикуется режим путешествия, ориентированный на слабого, отстающего, и таким образом достигается запас прочности коллектива, то одиночник, полагаясь только на себя, в ответственные моменты запаса прочности лишён и балансирует по узкой грани между «быть или не быть». Поэтому, чтобы решения не приводили к отрицательным результатам, необходимо уметь оценивать свои возможности, то есть необходимо обладать опытом.

Когда от внимания одиночника ничто не ускользает, можно считать привыкание законченным. Путь перестает таить опасности, становится радостным. Хотя это вовсе не означает, что можно успокоиться, к неожиданностям нужно быть готовым постоянно. И если вдруг возникает тупик, нужно вспомнить истину, исходящую из Вед, – безвыходных положений не бывает.

Всё вышесказанное относится и к Телу, и к Духу, с той лишь разницей, что настройка на духовный мир должна быть гораздо тщательнее. Путь духовного развития после эпохи атеизма, в окружении частокола из религий, очень непрост, но интересен и захватывающ. Открывается Мир, глубина которого поражает воображение, широта которого не имеет границ. Главными препятствиями на этом пути являются сомнения, возникающие из инерционности мышления, поэтому скорость их преодоления индивидуальна. Главный же сподвижник на пути духовного развития – здравомыслие, которое зависит от источников информации, умения их анализировать и делать выводы. И здесь очень помогает опыт, приобретённый в первозданной Природе, поскольку путь к свету из морока весьма схож с путём по бездорожью.

Путь по бездорожью в незнакомых местах немного напоминает открытие. Не только потому, что перед глазами появляются новые пейзажи и возникают сложности с их последующим преодолением, а, прежде всего, от установления контакта с Природой, от перехода в новое качество отношений с окружающей средой: от безразличия к участию, от расточительства к бережливости, от чуждости к родству.

После множества экспедиционных километров не только девственная природа Земли, но и безграничные просторы Вселенной становятся для современного человека понятнее и ближе. Но одновременно с появлением опыта, с познаванием первооснов бытия, отличающихся от цивилизованного миропонимания, как день от ночи, растёт ощущение оторванности от этих первооснов, остаётся какая-то незавершённость, будто не хватает сказуемого слова в предложении. Это очень походит на физическое понятие массы, когда она подходит к критической точке, после которой количество должно перейти в качество. Поиск этого качества заставляет думать.

Одиночное путешествие даёт возможность осмыслить и понять, что и телесно, и духовно (особенно в утро Сварога) быть атеистом или библейцем не имеет смысла: первый упорно несётся в мир невежества (тьмы), другой в пылу религиозного усердия катится к Апокалипсису (в том же направлении). У одного есть только безпризорная Плоть, у другого Плоть и Душа отданы в рабство чуждым племенным богам. И то, и другое состояние – губительны, хотя, возможно, и дают на какое-то время иллюзорное успокоение, как подвернувшийся плавучий островок в безбрежном потоке вечности. Тем же, кто возвращается к исконной Вере, библейская кончина не страшна, для них это нечто вроде экзамена в жизни, исходящей из седой древности и уходящей в будущее. Вспомним ещё раз, что по представлению наших Предков плоть человеческая лишь самая малая часть «матрёшки». Чем ближе человек к родным корням, тем меньше он заблуждается, тем сильнее в нём развиваются тела, связанные с просторами Вселенной, тем большими возможностями и способностями он обладает.

В одиночном путешествии внутренний мир человека и внешний мир Земли и Космоса неразрывны; эти миры и вольно, и невольно учат такому отношению к Природе, которое не свойственно цивилизации. И если мозг человека не зациклен на атеизме или религиозных «истинах», то одиночное путешествие – это шаг к пониманию Мироздания.