Нежить. Безбожная душа

Маришка, увидев со двора Митю, подошла к нему, чтобы заказать кое-чего в лавке. Григорий в это время сидел за столом и пил горькую, увидев их рядом, он сжал свой кулак. Вечером Марина опять встретилась с Дмитрием недалеко от своей хаты, и они договорились, когда она завтра утром приведет к нему Назара, дабы Дмитрий свозил его в храм на первую в его жизни исповедь. Григорий вновь увидел их вдвоем и опять его кулак невольно сжался.

– Мариш, может с нами поедешь, ведь такое событие? – спросил ее Дмитрий.

– Нет, не могу, некогда, – в который раз уклончиво ответила Маришка.

– Смотри сама, – сожалеюще вздохнул Дмитрий.

Он по-прежнему переживал, что его сноха уже который год не бывает в церкви. Ему даже в голову не приходило, почему это происходит и в какой страшной опасности она находится. В то же время Маришка с нетерпением ждала следующего дня, чтобы раз и навсегда скинуть с себя тяготевшее ее вот уже более семи лет иго. Ее душа и сама уже истосковалась по Богу и по церкви, – когда-то она очень любила ходить в храм, бывать на торжественных богослужениях по большим церковным праздникам. Ей казалось, что вот сейчас она рассчитается с темными силами и, вновь вернется к Богу, рассчитавшись со своими обязательствами перед силами тьмы. Глупая женщина она никак не могла понять, что единственный кому мы должны всем в этой жизни и перед кем мы имеем все обязательства – это Господь Бог. Только Он может дать человеку что-то стоящее и доброе и конечно, прежде всего, это касается появления на свет новой души – рождение человека. А силы тьмы только могут лукавить и паразитировать на этом, ибо они бесплодны и никому ничего дать не в силах. Они могут только притворяться и обманом выдавать дары Бога за свои, если человек конечно пытается с ними вступить в контакт. Так, к сожалению и случилось с Маришкой, и она по своей глупости и наивности попала в эти страшные и лукавые сети.

Когда она вернувшись вошла в хату, то Гришка не глядя на нее процедил сквозь зубы:

– Что все с братцем моим шалаешься?

– Ума у тебя нет бесстыдник! – вспыхнула она в ответ и вышла из хаты. А Григорий что есть силы лупанул своим кулаком по столу и уронил свою голову на руку лежащую на столе.

Потом почти весь вечер Григорий проспал, а Маришка просидела с сыном. Ее сердце подсказывало, что скоро будет развязка. Но почему-то ей не было от этого радостно, а наоборот на душе и на сердце словно скребли утопленные ею кошки. Ей отчего-то казалось, что она с сыном видится в последний раз в своей жизни и оттого Маришка все пыталась приласкать Назарку и никак не могла наласкаться. А он наоборот все отталкивал мать и все норовил побегать по хате и побаловаться.

Маришка как могла отгоняла от себя эти мрачные мысли, то и дело пытаясь про себя читать молитвы, но у нее ничего не получалось словно кто-то поставил между нею и Небом невидимый заслон. А ведь это она сама и сделала это!.. На ее глаза навернулись слезы и она невольно всхлипнула. Назарка оглянулся и увидев в ее глазах слезы, подбежал к матери.

– Мам, ты что? Тебя опять батя обидел?

– Нет, сынок. Это я так от радости, что ты у меня есть и уже такой большой вырос. – И она всхлипнув погладила сына по голове. А он, расчувствовавшись, бросился ее обнимать, и она отвечала ему тем же.

Эту ночь Маришка почти не спала, и как только запели первые петухи, она поднялась с постели и, приготовив Назару новую, праздничную одежду, состоящую из красной рубахи и черных еще ни разу не одеваемых им штанов, принялась за свою повседневную работу по хозяйству. Она то и дело поглядывала в сторону хаты Мити, – не начал ли он запрягать в телегу лошадь. Когда уже подходило время, она растолкала сына и заботливо помогла ему одеться. Вначале Назарка капризничал и сонно потирал свои заспанные глаза, но когда он увидел обновки, то сон с него будто рукой сняло. И одевшись, Назар еще долго щегольски осматривал себя со всех сторон словно взрослый. От этого зрелища и Маришка, несмотря на всю непреодолимую тоску, которая тревожила ее, просто не смогла удержаться и, расхохоталась еще молодым и задористым смехом.

Вскоре ведя под узду свою кобыленку показался Митя, он немного озабоченно поглядывал в сторону их хаты. Григорий потянулся на топчане и, увидев Маришку с сыном спросил:

– Это кудай-то вы собрались?

– У Назарки сегодня день рождения и Митька повезет его в церковь, – укоризненно проговорила она, поглядывая на мужа.

– Ах да! А я и забыл, – хлопнул он себя по лбу. – Идика сынку сюда, – и он поманил Назара пальцем, вставая с постели. – Расти большой не будь лапшой, – потянул он шутливо его за уши кверху.

Назар счастливо заулыбался и когда Григорий его отпустил, обнял отца за шею.

– Ну ладно шуруй, – сказал Григорий и, похлопав его по плечу, направил в сторону матери. Назарка был явно счастлив, он уже давно забыл, чтобы родители с утра были такими веселыми и дружелюбными, а отец так ласков.

Маришка взяла сына за руку и они вышли из хаты. Когда они шли к Дмитрию, то она всю дорогу поучала сына, делая ему наказ:

– Смотри, слушайся дядьку и веди себя хорошо. Ты ведь теперь большой.

А Назар, увидев Дмитрия, что есть силы, припустил бежать навстречу ему и на ходу хвастливо выкрикивал:

– Глянька дядь, какие у меня обновки!

– Ух ты какой, прямо жених! – ухватив его за подмышки и, подбрасывая кверху, шутил Митя.

А Назар, что есть силы, заливался веселым детским смехом и норовил вырваться из рук, – ему было щекотно. Митя подбросив Назарку еще раз кверху, усадил его на телегу и обратился к Марише:

– Может с нами?

– Нет, – неуверенно протянула она, ее сердце разрывалось надвое и она сказала: – На следующей неделе точно поедем, а пока, сегодня, мне нужно доделать кое-какое, последнее дело, – ответила она неопределенно и потупила глаза, словно боялась, что шурин сможет прочитать все то сокровенное, что таилось у нее внутри.

– Ну, ладно, смотри, сама знаешь. Но на следующей неделе в воскресенье ты едешь с нами, уже обещала.

– Хорошо, – сказала Маришка и пожала Дмитрию протянутую руку в знак договора.

В это время с какой-то нескрываемой и неземной злобой на них смотрел из окна хаты пьяный и одурманенный, пристальный взгляд, – это был Григорий.

Дмитрий молодцевато запрыгнул на телегу и обернувшись к Назарке подмигнув ему молвил:

– Ну что племяш, полный вперед?

– Поехали! – залился детским, веселым смехом Назарка и крикнул: – Но-о!

– Пошла Белка! – дернул вожжами Митя, и лошаденка тронулась.

Маришка еще долго стояла и смотрела вслед сыну, у нее было такое чувство что она прощается с ним. Назарка поначалу, то и дело оборачивался на мать и махал ей рукою, но потом в конце концов перестал это делать разговорившись с Митей и погрузившись в свои детские, непринужденные игры и мечтания.

Когда их повозка скрылась за бугром, Маришка на прощание перекрестила дорогу и обернулась в сторону своей хаты. На мгновение она замерла, ей показалось что кто-то, увидев ее, быстро отпрянул от окна. «Вот трусливая дуреха, – подумала она, ну кто там может быть, конечно же Гриша ходит по хате». И она направилась домой.

Однако тревожное и неприятное чувство внутри ее все продолжало нарастать, тот не усыпающий червь, который поселился в ее душе вот уже более семи лет назад на лугу и все это время мучивший и грызший ее изнутри в этот роковой день принялся изъедать ее душу с новой силой. Она вошла в прилепух, потом в сени и с каждым ее шагом какой-то непонятный страх внутри нее продолжал все нарастать, наконец она прошла в горницу, где под образами в красном углу располагался стол на котором они обедали и решали самые главные семейные вопросы, – увидела там Гришу. Он сидел опустив свою голову, потом медленно поднял на нее свое лицо и устремил на нее отрешенный и затуманенный взгляд:

– Проходи женушка, присаживайся, – и он махнул на лавчонку стоящею на противоположной стороне стола.

Маришка сразу почувствовала недоброе, но даже и не подумала ослушиваться мужа, в старину это вообще было немыслимым делом и поэтому она послушно прошла смиренно опустив свою голову и села. Она поняла, что сейчас будет какой-то скандал.

– Ну, что нашалавилась с братишкой? – процедил сквозь зубы Григорий. – Молчать! – стукнул он что есть силы по столу, увидев, что она хотела что-то возразить. – Ты думаешь, я не видел, как ты ему ручку пожимаешь?! – бесновался Григорий, все более и более распаляясь в гневе.

Григорий медленно поднялся и что-то взял с лавки. Маришка кинула туда быстрый еле приметный взгляд и по ее спине пробежали мурашки, – это был толстый, кожаный, плетеный кнут наподобие нагайки. Мгновение она колебалась, а потом быстро вскочила и попыталась бежать, но Григорий был уже рядом, он что есть силы, толкнул ее своей одной рукой, которая сжимала кнут. Маришка отлетела к стене, больно ударившись об нее спиной и головой, и упала. Гришка подлетел к ней с налившимися кровью глазами и принялся монотонно и механически наносить ей удары кнутом. Каждый раз, когда кнут обхватывал нежное, женское тело на нем оставались полосы, которые медленно наливались алой кровью. Маришка спрятав лицо и накрыв голову руками лежала почти неподвижно и только бессильно вздрагивала когда плеть касалась ее тела. Это было страшное и отвратительное зрелище избиения слабой и беззащитной женщины.

Да и самому Григорию было противно до глубины души. Более того, ему было жаль свою жену, но он и сам не мог объяснить, что с ним произошло и происходило, он словно попал во власть какой-то злой и ужасной силы, и уже был не хозяин сам себе. Когда он прекратил избивать Маришку, она уже почти и не реагировала на его удары. Бросив плеть, он вернулся за стол, и налил себе полную кружку горилки, выпив ее одним залпом, закурил. Посидев немного и смотря на лежащую перед ним возле стены жену, он вновь потянул руку к бутыли, – налив еще стакан и снова выпил.

Маришка задвигалась и застонала. Когда он услышал ее голос, то в его помраченной памяти вновь всплыли картины его недалекой молодости, где чуть ли ни первая красавица на деревне Маришка благосклонно отвечала на его ухаживания. Он вспомнил ее звонкий девичий голос, когда она вместе с подружками пела песни на так называемом пяточке, там где собиралась на посиделки деревенская молодежь. И так ему ее стало жалко, так защемило в груди, там где сердце, что на глаза навернулись слезы:

– Мариш, ты жива? – проговорил он вставая. Ему захотелось поднять ее и приласкав попросить у нее прощения. Ему вдруг захотелось начать всю свою жизнь заново.

А в этот момент Маришка приходя в себя приподнялась и скосив взгляд в сторону мужа неторопливо села на пол, облокотившись спиной об стену. Она слышала шаги приближающегося к ней мужа: «Убьет!» – промелькнуло у нее в голове. И когда он подошел и стал наклоняться чтобы погладить ее по голове и попросить прощения за свое зверство, испуганная Маришка уже подобрав под себя ноги сидела на корточках готовая в отчаянье самосохранения рвануться и бежать отсюда вон. Поэтому когда Гришка только немного успел пригнуть колени возле нее, Маришка вскочила и что есть силы толкнула его в грудь обеими руками и, ринулась бежать из хаты. Она выскочила во двор, и там развернувшись в сторону крыльца, присела на траве горько плача, и не зная, что делать дальше. Но Григория не было, она просидела так еще какое-то время, бессмысленно блуждая глазами по окнам хаты и крыльцу, но Григорий так и не появлялся. Она уже перестала плакать, сквозь ее изодранное платье проступили кровавые пятна. Маришка не могла понять, что ей делать дальше, –  идти  особо было некуда, да и не хотелось огорчать в такой день Назарку. Она осторожно подкралась к хате и заглянула в окно, – хата была пуста, – вдруг она заметила в проеме двери лежащие на полу ноги мужа одетые в сапоги, они по колена торчали из-за стены. Маришка никак не могла понять, что он может делать и зачем лег на пол.

Она решилась и осторожно ступая, прошла в хату. Зайдя в ту самую комнату Маришка увидела раскинувшееся возле стола тело мужа, а под его головой растекалась густая, кровавая лужица. Она в ужасе кинулась к нему и начала трясти:

– Гриш, а Гриш, вставай!

Но он молчал. Она приложила руку, а потом ухо к его груди, но так и не услышала стука сердца. Мертв! – осенила ее страшная и пугающая мысль. Дыхание внутри перехватило. И в это время Маришка услышала где-то далеко на улице до боли знакомый голос:

– Мам! Мам! Помоги! – это был голос ее сына.

С округленными от ужаса глазами, она кинулась во двор.

– Помоги! – услышала она со стороны луга и бросилась туда сломя голову. Вдруг она увидела и Назарку: он шел в конце огорода в направлении того самого страшного колодца.

– Назар! – крикнула она и побежала в его сторону.

Но он не откликался и даже не обернулся на крик матери. Маришка бежала за ним не чувствуя ни своих ног, ни земли под ними. Вот она уже миновала огород, вот ее ноги застучали по бревенчатой дорожке, и здесь она внезапно остановилась пораженная словно молнией: ее сын сидел к ней спиной на краю колодца!

– Назар, ты что там делаешь? – спросила она задыхаясь от бега и страха.

Но он продолжал молчать.

– Назар…, – повторила Маришка подходя к нему.

И в тот момент, когда до него оставалось два-три шага, мальчик соскочил вглубь, внутрь колодца. И Маришку ринулась за ним…

В это время Назар вместе со своим дядькой уже подъезжали к деревни возвращаясь назад после службы. Когда они подъехали к своим хатам, Дмитрия сразу немного насторожило то, что никто не вышел их встречать. И хотя он и не горел особым желанием встречаться с братом, все же решил пойти и проверить как у них там с Маришкой дела.

– Давай, распрегай, – сказал он Назару, – а я пойду гляну, что там родители делают.

Назарка сразу кинулся распрягать лошадь, чувствуя себя уже почти совсем взрослым. А Дмитрий прошел во двор и зашел в хату. Обнаружив труп Григория он конечно сразу понял что здесь произошла ужасная трагедия, но Дмитрий даже не догадывался насколько она была ужасной. Он глянул в окно дабы Назар не зашел в хату без него, но Назар кружился вокруг лошади и телеги, и даже не собирался отвлекаться от своего занятия. Дмитрий пошел искать Маришку. Он обошел весь двор и не найдя ее прошел в сад. Здесь он увидел ее платок, который Маришка уронила, когда бежала за кем-то, кто очень сильно напоминал ей ее сына. Эта дорожка вела вниз к лугу и колодцу, – Дмитрий спустился по ней стараясь не шуметь чтобы его не услышал Назар, выкрикивая имя Маришки. Но никто не отзывался. Он дошел до самого колодца, в тревоге оглядываясь вокруг и даже сам не понял, зачем и какая сила сподвигла его на это, но он мельком заглянул в колодезь и отшатнулся от него как ошпаренный. Потом, не веря своим глазам, вновь осторожно подошел к нему и заглянул внутрь. Там Дмитрий увидел ноги и платья Маришки, а также ее распустившиеся длинные волосы. Он уже все понял и мурашки пробежали по его телу.