Да, я влюбился. Я не смогу без неё; без её улыбки, без её запаха, без её… А может Андрей тоже?.. А вдруг? Тогда всё, конец всему. Против него я ничто, и самое страшное, что я это отчётливо понимаю. Хотя нет, вряд ли. Он сам говорил, что совсем не хочет за ней увиваться. Но тем не менее… Всё может быть, да и… Да буду я писать или нет? «…вопрос: «Всё средства? А как же великая сила искусства? Почему молодёжь помешана на любви? Как же…» Ира, я люблю тебя. Даже не знаю, как описать это чувство, это нечто… Даже не знаю, как сказать. Я люблю и всё, люблю… Ира, если бы только знала… Знала. Вот Андрей теперь, скорее всего, знает, ну если он будет доставать меня по этому поводу! Он у меня тогда… Такого я ему не прощу. Хоть это и нехорошо, но любовь того стоит, это одно из тех немногих чувств… О-ой. Не отвлекаться, соберись. «Как же…» О чём это я? Хм… Ладно, потом разберусь. «Но всё это…» Ирочка… Какое это всё-таки прекрасное и возвышенное чувство– любовь, как это прекрасно– любить. Вот только Андрей, сволочь… Всё, хватит. Чуть-чуть осталось, совсем немного. «Всё это…» Что, «это»? Да ё-моё! Никаких мыслей, даже… Только Ира, Ира, Ира… Ах Ирочка, мне достаточно только одного твоего взгляда, одной твоей улыбки… Ну почему я так редко тебя вижу? Мне кажется, я и недели без тебя не проживу. Я люблю тебя и это… Это невозможно выдержать. Опять ни черта не могу написать! Что же я… А как она вчера… Проклятье! Нет, не могу я сейчас писать, да и вообще не сегодня. Завтра… в другой раз… когда-нибудь… Никаких сил нет».

Сергей с досадой выключил компьютер и лёг на диван.

Наконец появилась Ирина.

Сергей специально пришёл на десять минут раньше, чтобы не упустить её.

Сейчас он сидел за столом и старался делать вид, что её появление его мало волнует.

– Всем привет.

– Здравствуй.

– Здорово.

Ирина сняла пальто и, секунду посмотрев на себя в зеркало, села за стол, достав из пакета кучу расчётно-графических работ.

– Проверила?– невозмутимый вид у Сергея получался с трудом.

– А как же? Почти всю ночь проверяла, спать хочу, просто ужас.

– Ты бы лучше днём лишнюю минутку нашла.

– Некогда, дела.

– Какие же дела могут быть днём?– вставил Андрей

– Готовка, уборка…

«Она восхитительна».

– Понимаю.

– Полдня только на еду тратишь.

– Любишь хорошо поесть?

– Ещё как.

– А по твоей фигуре не скажешь.

– Мне просто повезло.

Сергей больше не знал, что ещё сказать, а потому счёл за лучшее замолчать.

– А что это ты сегодня такой молчаливый?– обратилась Ирина к Андрею.

– Просто так.

– Просто так даже мухи не женятся.

– А я всё равно просто так.

– Проблемы?

– Ни в коем случае.

– Тогда не понимаю, объясняй.

– Объяснять? А зачем тебе понимать?

– Хочу.

– Меньше знаешь, лучше спишь.

– Ух ты, какой.

– Не в настроении я сегодня.

– Ты и не в настроении?– Ирина недоверчиво посмотрела на него.

– Имею право.

– Имеешь, все имеют,– согласилась Ирина.

– Только не каждый может этим воспользоваться,– Сергей всё-таки решил не молчать как рыба.

– Почему же?

– Мы слишком зависим от общественного мнения. Не хватает нам характера для такого противостояния.

– Неправда, люди, конечно, влияют, но решаю-то я, а не кто-нибудь там.

– Но решаешь-то под действием других. «Иметь собственное настроение– это привилегия крупных зверей», а где сейчас таких встретишь?

– То есть, по-твоему, на наши действия больше влияют окружающие, нежели мы сами?

– Совершенно верно. По крайней мере, стимул всегда приходит извне. Мы можем этот стимул даже и не очень-то почувствовать, не придать ему значения, но он определит все наши дальнейшие действия.

– И что же это может быть за стимул?

– Любая интонация, любое слово, всё что угодно. Мелочь, а у нас потом вся жизнь может пойти по-другому.

– Не, глупости. Общественное мнение достаточно сильно может влиять только на поверхностное поведение и внешний вид, не более того.

– Ты недооцениваешь массовость и самовнушение.

«Серёг, ну не об этом надо говорить».

– Внешний вид и настроение, в большее я не верю.

– Как знаешь. Кстати, о внешнем виде, у тебя волос.

– Где?

– Вон там.

«Ну ё-моё! Ты ещё родинки там покажи, что ж ты…»

– Спасибо.

Сергей не понял, что это была издевательская улыбка, а потому никаких выводов для себя не сделал.

Ирина убрала волос и остановила взгляд на Андрее, который, сам не зная почему, пристально следил за всем этим процессом.

– Чего?

– А?

Ирина засмеялась

– Да ничего, ничего.

– Я просто задумался.

«Вот чёрт!»

– А я-то уж думала…

– Не то ты думала.

Сергей не понимал, о чём вообще речь, а потому скромно молчал.

– А откуда ты знаешь, что я подумала?– Ирина ехидненько улыбнулась.

– Я не знаю, но всё равно не то.

Ирина почему-то засмеялась.

– Ну ладно.

«Да что ж ты ко мне привязалась?»

«Как-то странно она с ним разговаривает, неужели она и с ним заигрывает? Нет, не может быть. Она же всегда так мило со мной разговаривает…»

Они замолчали.

Сергей перебирал бумаги и иногда косо поглядывал на Ирину.

«Как же я тебя люблю. Не может быть, чтобы она…»

Ирина молча проверила расчётки.

Андрей просто думал.

«Вот зараза, поиграть со мной захотела. А может… Нет, я друзей не предаю. Я всё, я пас».

Через несколько минут прозвенел звонок, и они молча разошлись по университету.

– Ген, пивка, что ли, притащи.

– А ты уверен?

– Угу.

– Иди, иди,– поддакнул Владимир.

Геннадий нехотя пошёл за пивом.

– Что это ты такой весёлый сегодня?

– Как обычно.

– Да ладно, сидишь, сам себе смеёшься.

– Экий ты наблюдательный-то.

– А то.

Геннадий вернулся и плюхнулся на стул.

– Ща принесут,– он закурил.– Эх, сейчас бы…

– Тихо, тихо, сейчас Андрюха будет нам интересную историю рассказывать.

– Да?– удивился Андрей.

– Давай, давай.

– Да не буду я ничего рассказывать.

– А-а, улыбаешься, глаза прячешь, колись.

Андрей засмеялся.

– Да вы не поймёте.

– Да ладно, ломаешься, как красна девка.

Андрей вздохнул. С одной стороны нехорошо, конечно, но поделиться ой как хотелось.

– Ну, хорошо.

– Та-ак, начало неплохое.

– Ген, не перебивай.

– Молчу, молчу.

– Ну и?

– Вы Серёгу знаете?

– Бурова?

– Нет, который со мной работает.

– Да ну, откуда?

– Слыхали, ты рассказывал.

– Да, да, точно.

– Так вот, Серёга, по-моему, влюбился.

Несколько секунд они молчали.

– Не понял, и всё?

– Ну и что?

– Как «что»?

– А нам то какая разница?

– Я же говорю, вы не поймёте; вы его просто не знаете.

– Не, ну я представляю.

– Да ничего ты не представляешь.

– И в кого же он влюбился?– решил развить тему Владимир.

– Тоже со мной работает, пару недель назад пришла, только что из аспирантуры.

– Как звать?

– Ирка. Ух, хороша девка,– Андрей прицокнул языком.– Такая вся…

– А ты её…

– Да упаси господи, чтобы на работе и… Каждый день видеть, каждую минуту играть свою роль…

– И то верно.

– О, пивко.

Пиво было подано, пепельница сменена.

– Спасибо, родная.

Официантка к такому обращению, видимо, привыкла, поэтому никак не отреагировала.

– Невесёлая какая-то.

– Да её такие как ты…

– А вообще она тебе как?

Андрей посмотрел вслед официантке.

– В принципе…

– Да не она, эта, как её? Ирка.

– Она? При других обстоятельствах я бы её, конечно…

– Ещё бы.

– И знаете, что самое смешное?

– Что?

Андрей сделал паузу и отпил пива.

– Она ко мне клеится.

– Ой, ой, ой.

– Не, правда.

– Неужели?

– Да честное слово.

– Допустим.

– Ну и что ты тогда? Как маленький.

– Да, трахни её.

– Не хочу.

– Врёшь.

– Вру.

– Что-то я тогда не понимаю…

– Аль недостаточно хороша?

– Хороша.

– Аль глупа?

– Отнюдь.

– Прям идеал какой-то.

– Вроде того, но…

Андрей развёл руками, однако ни Владимир, ни Геннадий этого жеста не поняли.

– Что?

– Серёга.

– А что Серёга?

– Ну, ты что, совсем дурак что ли?

– Да?

Все засмеялись, всё-таки умел Геннадий играть интонациями.

– Я же говорю, Серёга к ней явно неравнодушен, ну не могу же я так, ради какого-то одного траха предать его? Я ж его с первого курса института знаю.

– Да, верно.

– Угу, кидать друга из-за какой-то там… Это, конечно, не дело.

– Так что, ничего у меня с ней быть не может.

– Ну и ладно, невелика потеря, правда же?

– Точно, точно.

– Кстати, припёрлись.

К столу направлялись несколько девушек приятной наружности.

– Где? А-а…

– Что хоть ты такой убитый? Второй день уже…

– Погода плохая,– вздохнул Сергей.

Погода действительно была скверная.

– Но это не повод для того, что пять минут смотреть в одну точку.

– Значит, просто хреново.

– Очередной депрессняк?

– Наверное.

– Вот так внезапно?

– А почему бы и нет?

– Ну ладно, ладно, депрессия, так депрессия.

Минута молчания.

– Нет, не депрессия.

Андрей улыбнулся.

– И как же ты это понял?

– Просто плохое настроение, плохие мысли.

– И какие же, если не секрет?

«Наверное, об Ире».

«Об Ире».

– Не знаю, лезет всякая гадость в голову.

«Да, Ира вчера вела себя нехорошо».

«Не могу понять, заигрывает она с ним или нет?»

– Так что же это за гадость?– не унимался Андрей.

– Гадостная.

– Ясно.

Андрей, наконец, отстал.

Сергей украдкой посматривал на него.

«Что же ты от неё хочешь? Неужели ты тоже? Нет… Или, может, всё-таки да? Надо спросить, не могу я больше. Все выходные только об этом и думал, так и чокнуться можно. Пусть будет, что будет».

– Андрей.

– А?

«Нет, что он обо мне подумает? Опять издеваться начнёт, Ире ещё всё расскажет».

– Нет, ничего.

– Угу.

«Хотя нет, это уже не игрушки, издеваться он не будет. Да и не такая уж он и сволочь, чтобы всё Ире рассказать».

– Андрей.

– Да чего?

«Может, всё-таки не надо? Нет, надо, иначе я просто с ума сойду».

– Я хотел спросить…

– Спрашивай.

– Ты…

– Ну?

«А, была – не была!»

– Как ты относишься… к Ире?

Андрей удивлённо поднял брови.

– А что?

– Ну, ответь.

– Нормально; очень даже неплохой человек.

– Я не в этом смысле.

– А в каком?

– Ну-у…

– Нет, никаких видов я на неё не имею. Делай, что хочешь, на счёт меня можешь не беспокоиться.

Сергей смутился.

– Что ты имеешь в виду?

– Да ладно тебе, мы оба знаем, что я имею в виду.

Сергей слегка покраснел.

«Неужели он догадался?»

– За километр же видно, что ты в неё влюбился.

Сергей засмущался ещё больше.

– Кто тебе сказал?

Андрей засмеялся.

– Ванька Ветров! А то я слепой, ты же втюрился в неё по уши.

– Я не…

– Да ладно, не отпирайся, это же ясно, как божий день.

Сергей смирился.

– Я…

– Да и чего здесь такого? Ну, влюбился, с каждым бывает, почти. Если бы я верил в любовь, я бы, наверное, тоже в кого-нибудь влюбился.

– Да?

– Истинно говорю. Кстати, поздравляю.

– С чем?

– Как с чем? С любовью.

– Угу, лучше бы сочувствовал.

– Что это ты так заговорил?

– А что?

– Раньше ты говорил, что это прекраснейшее из всех чувств.

– Настроение плохое.

– Я же сказал, что на Иру никаких видов не имею, и иметь не буду. Это я обещаю.

– Спасибо, полегчало.

– Что-то не слышу радости.

– Боюсь я.

– Чего?

– Жизни.

– То есть?

– Она птица высокого полёта, а я так… червячок… немой.

– Глупости.

– Почему?

– Да, она женщина опытная и со вкусом, но и ты не Квазимодо. Главное – уверенность.

– Да где ж её взять-то?

– Из глубин подсознания.

– Боюсь, не докопаюсь.

– А ты постарайся.

– Не могу.

– А ты через «не могу».

– Не верю я в себя, понимаешь?

– Да будет она твоей, не боись.

– Мне бы твою уверенность.

– Верь в себя! Ты же не урод? Не урод. И не дурак. Так что же ещё надо?

– Умение.

– Это дело наживное.

– Вот не нажил я его.

– Да, вот это действительно проблема.

– Вот именно.

– Ну да ничего, любовь же все преграды преодолевает, так ведь?

– Вроде того.

– А чего ты тогда боишься? Если она примет твою любовь– она будет твоей; если не примет – значит она стерва, а зачем тебе стерва?

– Да, может быть, ты прав.

– Я всегда прав.

Андрей закурил.

– Сколько до конца перемены?

– Почти двадцать минут. Кстати, пойду-ка я, наверное, перекушу.

– Иди.

– Тебе принести чего?

– Не, не хочу.

– Как знаешь, я пошёл.

– Угу.

Сергей достал из пальто деньги и вышел.

Андрей остался один.

«Любовь… Это же надо, Серёга влюбился в Ирку! Кто бы мог подумать? Действительно, радоваться за него или посочувствовать? Ну да ничего, он же её любит, а любви подвластно всё, вроде бы. Интересно, а Ирка догадывается?..»

Как раз пришла Ирина.

– Привет.

– Здорово.

– Ну и погодка.

– Угу.

– До нитки промокла.

– Бывает.

Андрей немедля сделал вид, что он разбирается в лабораторных работах.

– У меня причёска нормальная?

– Нормальная.

Ирина села за стол.

Она украдкой улыбнулась и начала что-то искать.

– Ты такой небольшой листок не видел?

– Небольшой?

– Да.

– Исписанный?

– Да.

– Нет, не видел.

Ирина улыбнулась.

«Только не начинай…»

– А где же он тогда?

– Не знаю.

– Посмотри у себя на столе.

– Да нет его там.

– Так ты ж даже не смотрел.

– Ну, неужели я не знаю, что у меня на столе?

– Ладно, я сам посмотрю.

Ирина быстренько, чтобы Андрей не успел возразить, подошла к столу и, низко склонившись, стала рыться в ворохе бумаг, сложенном на нём.

«Вот это… Не надо»

«Та-ак».

Ирина на секунду протянула руку на другой край стола.

«О Господи…»

– Странно, нет.

«Ах ты… Главное держать себя в руках».

Ирина выпрямилась и упёрла руки в бока.

– А где же тогда он?

Ирина думала.

Андрей всеми силами старался не отводить глаз от лабораторных, но Ирина стояла менее чем в полуметре от него.

«Ну и кто ты после этого? Ты же наверняка видишь, что Серёга к тебе неравнодушен, и при этом ты… Да уйди ты наконец…»

– А, вот она!

Ирина нагнулась и протянула руку за какой-то бумажкой, почти завалившись на стол.

«О-о… Вот чёрт! Я бы её, конечно… Ну ты и…»

– Ты меня придавишь.

Ирина выпрямилась.

– Ой, какие мы нежные,– улыбнулась она.

Пришёл Сергей.

Картина ему не очень понравилась, но, в принципе, в ней не было ничего особенного, а потому повода для расстройства или негодования не намечалось.

– Привет.

– А ты такую маленькую исписанную бумажку не видел?

– А вот, у тебя в руках.

– Да это не она.

– Нет, не видел.

– Ну ладно, потом найду.

Ирина вернулась на своё место.

«Она так стояла перед ним, улыбалась… Неужели и ты, Андрей? А ты, Ира? Ты же наверняка видишь, что я люблю тебя, как ты?.. Как вы?..»

Андрей так и не отводил глаз от лабораторных работ.

«Ещё на меня подумает. Серёг, я же обещал, а если я обещал…»

– Сколько до пары?

Сергей медленно посмотрел на часы.

– Шесть минут.

«Эх, Серёг, и в кого ты влюбился? Н-да, любовь может жить только за счёт своей слепоты».

Ирина достала Волькенштейна.

– Ну, всё, я пошла.

– Рано.

– У меня в лабораторном корпусе, пока дойду…

– А-а.

Андрей тоже встал.

– Я тоже пошёл.

Андрей стал медленно собирать нужные бумаги, лишь бы Ирина успела подальше отойти.

Ирина вышла, Андрей следом.

Сергей потёр глаза и, вздохнув, тоже пошёл на пару.

Сергей разулся и, не переодевшись, лёг на диван.

«Неужели? Не хочу в это верить, не могу. Не может этого быть! Андрей, Ира… Андрей, как ты мог? Ты же обещал. Хотя, кто перед ней устоит? Кто посмеет не покориться богине? Да и причём здесь Андрей? Не он же перед ней… Нет! Это всё Андрей. Всё он. Не Ира же хочет его соблазнить? Это же… Хотя, почему нет? Она имеет на это полное право. Ира… Зачем я ей нужен?

Ну что я раздул из мухи слона? Ну, искала она свою бумажку, на секунду остановилась… Ничего же особенного не произошло. Но как она смотрела, как стояла… Да кого я обманываю? Ира, Ира, но почему? Что почему? На кой я ей сдался? Всё правильно, это я, это она. А Андрей здесь не при чём, всё она… ангел, дьявол… Кому я нужен? Это Андрей умеет обходиться с женщинами, а я? Заучка, никому не нужный философ, да и вообще философ ли? Я никто. Я не нужен даже самому себе, какая тут может идти речь об Ире? Ничтожество, труп, ничто, а кому нужен труп? Ни-ко-му.

Жизнь… Ну почему ты такая дрянь? Почему ты на зло отвечаешь тем же, а на добро опять же злом? Ненавижу тебя, ненавижу…

Ну что за мысли? Что же это такое? Может это просто депрессия? Обычная, банальная хандра, поэтому мне любая мелочь кажется такой… Это не мелочь. И хватит отмахиваться от правды, надо смотреть жизни в лицо. Но как всё-таки приятно себя обманывать! Как хочется верить в обман! И ведь верю, постоянно, беспрекословно верю. Жизнь– один сплошной обман, ибо в жизни нет ни секунды, когда бы меня хоть чуть-чуть не обманывали. Смерть– антипод жизни, значит смерть– это истина. Как можно найти смысл жизни в жизни, если она сплошной обман? Ищем истину, ищем, а она вот, достаточно легонько нажать на курок. Истина в смерти, а смысл– это истина, значит смысл жизни– смерть. Как всё просто! Мы живём ради того, чтобы умереть. Все хотят найти смысл жизни, познать истину, но почему же тогда мы так боимся смерти? Да, смерть – это страшно, но любая истина страшна в своей сути, ибо неведомое всегда пугает, а главная истина и должна быть самое страшной. Всё правильно.

Так что же я тогда затягиваю с этим постижением истины? Прав был Достоевский, говоря, что Богом стать просто, вот только кто на это способен? Проклятый инстинкт самосохранения. Даже Иисус не смог спокойно принять смерть, он не смог стать Богом, и почему мы ему молимся? Всё обман, один сплошной обман. Обманом меньше, обманом больше, кому какая разница? Ну, Ира, ну Андрей, да наплевать, не было этого и всё тут; плохое настроение плюс преувеличение. Мелочи. Да, ме-ло-чи. Смешно… Дурак.

Может отвлечься, попечатать чего? Нет, не могу. Потом, завтра… Не могу я сейчас думать. Не могу.

Ах, Ира…»

Сергей поджал колени и закрыл глаза.

Прошло почти две недели.

Мало что изменилось за это время. Сергей так же украдкой любил Ирину, причём всё больше и больше; Ирина, в принципе, вела себя так же, как и всегда, постоянно смущая Андрея, который всеми силами этому сопротивлялся, ища моральной и физической поддержки у всех бывших и не бывших подруг.

Этот день мало чем отличался от остальных, разве что Ирина пришла немного раньше обычного.

Чуть позже пришёл Андрей.

– Привет.

– Здорово.

«Вот чёрт, а Серёга только к следующей паре придёт».

– Что-то последнее время стал приходить под самый звонок.

– Дела.

– Какие?

– Дельные.

– Да?

– Воистину.

Андрей сел за стол, достал методичку №203 и, где-то открыв, принялся увлечённо читать.

До звонка оставалось несколько минут.

Ирина как бы между делом, но при этом очень выразительно, положила ногу на ногу.

– У тебя сейчас лабы по электростатике?

– Нет, магнетизм.

– А что же ты тогда эту методичку читаешь?

Андрей слегка смутился.

– Это я в общеобразовательных целях.

– Какой молодец.

– Угу.

«Да когда ж ты отстанешь?»

Ирина начала играть ручкой, что в некоторой степени насторожило Андрея, так как в последнее время он в каждом жесте Ирины видел какой-то намёк.

– У тебя сегодня две пары?

– Ага.

– Везёт,– эффектно вздохнула Ирина.

– Ага.

«Нет, она конечно… Я бы… Да, надо признать, что… Эх, Серёга».

Ирина уронила ручку.

В принципе, Андрей приблизительно этого и ожидал. Он нагнулся и, молча подняв ручку, протянул её Ирине.

– Спасибо,– улыбнулась она.

– Не за что.

Андрей снова принялся за чтение.

Наконец прозвенел звонок.

Андрей не находил себе места.

«Да что ж это такое? Вот достала-то, ужас. Так… С ума сойти можно, такая… Да, она одна из лучших девушек, что я когда-либо видел. Да что там, одна из лучших, она лучшая. Что это я? Хотя… Что же я, теперь и подумать не имею права? Действий-то никаких за этим не последует, так что моя совесть чиста. Как говорится, мечтать не вредно. Так что, Серёг, бояться нечего, всё под контролем. Вроде бы.

Не, какая ж она всё-таки стерва! Такой стервозный характер и такое ангельское личико, ну как тут можно… Можно! Если я обещал, значит, всё, беспокоиться не о чем. Да уж, зараза она ещё та, но ведь это самое замечательное! Ничего похожего не встречал. Она женственна до крайности, женственнее быть просто уже нельзя. Да, она женщина, и она это отлично знает и умеет этим пользоваться. Да, таких мало где встретишь. И это-то меня и убивает! Что уж кривить душой, она меня сводит с ума. Она так засела в моём несчастном мозгу, что я уже и не знаю, как её оттуда вытравить. Вот уж борьба… Интересно, кто быстрее? Я сдамся, или она отступит? Твою мать! Мы же хотим одного и того же. Только Серёга… Нет, об этом даже и не думай; это предательство чистой воды, а я друзей не предаю.

Но Ира… Умеет же зараза преподнести себя! И вроде уже начинает надоедать, иногда даже раздражает, но… Против этого нельзя устоять. Если даже я понимаю, что это уже избито, надоело, нельзя… Всё равно, инстинкты выше разума, от этого никуда не деться. Вот умеет же! Как-то ненавязчиво, спонтанно… Но это так…

Да, Ира мне определённо нравится. Она идеал, по крайней мере, для меня, а какой дурак не стремится к идеалу? Но идеал опасен, ещё как опасен! Но: «Мужчина любит две вещи: игру и опасность; и женщин он любит, как самые опасные игрушки». А кто может быть опасней Иры? Какое созданье может быть опасней женщины?

Женщины… А ведь послезавтра восьмое марта! Подарить ей, что ли, что-нибудь? Может… Стоп, стоп, стоп, что это я? Как я могу подарить? А Серёга? Это он должен дарить. Интересно, догадается он или нет? Он? Вряд ли. А ведь он её любит… Надо ему позвонить, сказать, чтобы подарок сделал. В конце концов, к нему она относится в принципе нормально, глазки при нём особо не строит, разговаривает доброжелательно, да и он не такой уж никудышный человечек. У них ещё всё может быть. Да, надо ему позвонить».

Андрей встал и подошёл к телефону.

Довольно долго трубку никто не брал, но, наконец, на третьем, четвёртом гудке послышался грустный голос Сергея.

– Алло.

– Привет ещё раз.

– Привет.

– Что грустный такой?

– А то ты не знаешь.

– Да, понимаю.

– Не понимаешь, она только на тебя и смотрит.

– Да ладно тебе, не преувеличивай, к тебе она относится не хуже.

– Ну-ну.

– Так что не всё так плохо, как тебе кажется, уж поверь мне.

– Хотелось бы.

– Ты, главное, не раскисай.

– Ладно, чего звонишь-то?

– Восьмое ж марта на днях.

– Я в курсе.

– Ну, так вот, ты ей должен подарить…

– А ты?

– А я не буду, пусть будет считать меня сволочью.

– Андрей, не стоит…

– Стоит, стоит, ты слушай сюда. Подаришь её что-нибудь скромненькое, но со вкусом, ясно?

– Нет.

– Что не ясно?

– Я не умею выбирать подарки.

– Подари тогда цветы. Банально, но эффективно.

– Ты думаешь?

– Я уверен.

– Ну, хорошо.

– Такой шанс бывает только раз в году, не упусти его.

– Постараюсь.

– Тогда всё, до скорого.

– Ага, пока.

Сергей положил трубку.

«Серёга, Серёга… Нашёл любовь на свою голову. Это ж надо, влюбиться в Ирку! Э-эх. Интересно, а если бы я верил в любовь, я бы в неё влюбился? Хотя, какой смысл об этом думать, если я не верю? Но я бы её, конечно… Вот Серёга! Стоп! Всё, хватит предаваться мечтаньям, нужно и о нём подумать. Он же, бедный, недели уж три по ней сохнет. Тоже странный человек, ну не даётся, так брось ты это дело! Всё, нет её, возненавидь, в конце концов, тем более, что есть за что. Нет, он будет ходить, смотреть на неё влюблёнными глазами, не спать по ночам, а смысл? Да, надо ему помочь, а то, того гляди, из окна выбросится, дурачок. Бывает же…»

Сергей зашёл в аспирантскую с огромным букетом роз.

– Ух ты!

– Ну как тебе?

– То, что надо.

– Ты думаешь?

– Я не думаю, я уверен.

– Всё нормально?

– Да нормально, нормально. Теперь всё, она твоя.

– Угу.

Сергей снял пальто и причесался.

– Она же должна подойти к этой паре?

– А то сам не знаешь.

– Я уточнить.

– К этой.

– Ты, кстати, цветы спрячь пока.

– Куда?

– Ну, под стол, что ли.

Сергей кивнул и положил цветы на стул.

Минута тишины.

– Не забудь пригласить её куда-нибудь.

– Не забуду.

– Главное, спроси об этом как бы между делом, а лучше, если она сама скажет хоть что-нибудь на эту тему.

– Ясно.

– Деньги-то есть?

– Есть маленько.

– Надеюсь с собой?

– Нет, зачем?

– Во, ты даёшь! Вдруг у неё вечером дела какие-нибудь, и она согласится только на обед, а у тебя денег нет.

– Да, я об этом не подумал.

– А надо было.

– Надо.

Сергей явно нервничал.

– Ну что ты как на иголках? Успокойся.

– Я и так спокоен.

– Не обманывай.

– Если только совсем чуть-чуть.

– Делай всё непринуждённо, как будто так и надо; ничего особенного.

– Почему?

– Она должна думать, что это естественно.

– Наоборот, надо подчеркнуть, что это всё не просто так.

– Ничего ты не понимаешь. Естественность ни к чему не обязывает, в отличие от всяких там «подчёркиваний», а кому охота быть обязанным?

– Да, может быть, ты и прав.

– Не может быть, а точно.

– Ладно.

Они некоторое время сидели молча.

– Ну, всё, я пошёл.

– Как? Куда?

– Какая разница? Не буду же я здесь сидеть.

– А-а, ну тогда иди.

Андрей взял сигареты и, подмигнув, вышел.

Сергей сидел недолго; через несколько минут пришла Ирина.

– Привет.

Ирина как обычно поправила волосы и, сев за стол, стала выкладывать из пакета какие-то бумаги.

«Да зачем я ей… Всё, отступать поздно. Надо решаться. Уф…»

Сергей встал и молча, совершенно непринуждённо, достал цветы из-под стола, протянул их Ирине.

Ирина улыбнулась.

– Это мне?– еле слышно прошептала она.

– Я тут вспомнил, что восьмое марта грядёт, и вот решил немного тебя поздравить.

Ирина встала и взяла цветы.

– Спасибо.

– Да не за что.

Ирина закрыла глаза и вдохнула аромат букета.

– Ещё раз спасибо, не ожидала,– она засмеялась.– Вот это сюрприз. Кроме тебя меня ж никто даже по телефону не поздравил.

– Как же так?

– Вот такие у меня друзья. Ни поздравить, ни пригласить…

– Я тебя приглашаю.

– Ты?

– А что я, хуже других, что ли?

– Нет, не хуже,– Ирина кокетливо улыбнулась.

– Ну, так что?

– Вообще-то я уже договорилась с Юлей, с подругой, так что…

– А-а.

– Но ты действительно единственный мужчина, который меня хоть куда-то пригласил.

– Я рад.

– Ты не расстраиваешься?

– Да ничего страшного.

– В другой раз, хорошо?

– Ловлю тебя на слове.

Сергей наконец-то вернулся за стол.

Ирина положила цветы на соседний стул и повернулась к Сергею.

– Ты как из позапрошлого века, честное слово.

– Это хорошо или плохо?

– Это, как минимум, необычно, что уже хорошо.

– Спасибо на добром слове. Ты…

Вошёл Андрей, решив, что отпущенного времени было вполне достаточно.

– Здорово.

– Привет,– Ирина сказала это не то что нейтрально, а даже как-то с неприязнью.

Сергей это заметил.

«Неужели?..»

Андрей вольготно развалился на стуле.

– О-о, ты, Серёг?

– Угу.

Андрей покачал головой.

– Круто. Кстати, с наступающим тебя.

– Спасибо,– Ирине сегодня явно не хотелось с ним разговаривать.

– Серёг, через сколько там звонок?

– Три минуты.

– Всё, я собираюсь.

– Я тоже.

Сергей и Андрей стали искать нужные тетради.

– Да где же она?

– А ты такую синюю не видел?

– Ах вот…

Ирина тоже взяла тетрадь и, одарив Сергея очаровательной улыбкой, вышла из кабинета.

Сергей был доволен, он даже не ожидал, что всё пройдёт так гладко. Но, что естественно, старое не хотело отступать, и сейчас он был весь в сомнениях.

«Неужели, неужели?! Не может быть! Неужели Ира наконец обратит на меня должное внимание? Это был лучший день в моей жизни. Ира, Ира, если бы ты только знала, как я тебя люблю! Хотя, может быть, теперь она это заметила? Может быть, теперь она будет относиться ко мне лучше? Теперь всё изменится, дело сдвинулось с мёртвой точки. Лучше…

Хотя, что из того, что она будет относиться ко мне, как к человеку? Разве что мне легче будет. И вообще, с чего я взял, что всё изменится? Тот, кто живёт во тьме, видя звёздочку, думает, что это Солнце. Вот и я увидел Солнце, а на самом деле… Ну обрадовалась она тому, что я подарил ей цветы, но ведь это в принципе естественно; не кинет же она мне их в лицо? Не за что. А завтра всё будет, как и прежде; цветы вянут. Как же страшно! Как же отвратительна неопределённость! Хотя, как раз-таки всё ясно: ей нравится Андрей, а я так… Зачем я ей нужен? Мечты, одни мечты. Воистину «Надежда есть худшее из зол, ибо она продлевает мученья человека». Сколько же мне мучаться? Чем ничтожнее человек, тем дольше длятся его мученья, а я буду мучаться всю жизнь. Маленькая, ничтожная тварь. Неудачник…

Нет, о чём я думаю? Ну, зачем так сразу настраивать себя? Надо же в конце концов здраво оценить ситуацию, а не жалеть себя. Она ведь так мило улыбалась мне, Андрею ведь… Хотя, кто её знает? Может быть, это она просто для того, чтобы хоть раз порадовать меня? Плата за подарок; не больше и не меньше. Всё моё счастье вызвано платой, я уже радуюсь любой подачке…

Но в тоже время она так свысока смотрела на Андрея, такого взгляда умышленно не сделаешь; может, он ей разонравился? А я его противоположность… но, с другой стороны, Ира, скорее всего, ждала подарка от него, а не от меня, и из-за того, что ей пришлось стать как бы обязанной мне, она и разозлилась на Андрея? Так оно и есть, всё не в мою пользу, хотя, когда хоть что-то было в мою? Разве я достоин… Нет, это я уже загнул. Это уже слишком надуманно, но в тоже время…

Нет, хватит, так и чокнуться недолго. Что я так разволновался? Сделал из мухи слона. Ничего ж особенного, по сути, и не произошло. Да и был-то всего один раз. Пока ещё рано говорить о чём-либо. Будет завтра день, послезавтра… Посмотрим, ещё всё впереди. Сейчас ещё…»

Зазвонил телефон.

– Алло.

– Здорово ещё раз.

– Привет.

– Как жизнь?

– Неплохо.

– Наконец-то, это радует.

«Надолго ли?»

– Что звонишь?

– Да просто так, делать нечего. Хотел узнать, как впечатления.

– А-а, впечатления нормальные.

– Это правильно, это заслуженный успех.

– Спасибо.

– Что ты мне ещё расскажешь?

– Я?

– Ты, кто же ещё? Повесели меня.

– Я не умею веселить.

– Это, конечно, зря.

– Знаю, но что уж поделать?

– Ну, тогда до скорого, увидимся.

– Ага, до скорого.

Сергей повесил трубку.

«Чего звонил? Завидую я ему, всегда весёлый… Вот кто подходит Ире, да и она ему; они прямо-таки созданы друг для друга. И как он только ей сопротивляется? Я бы не смог, да, наверное, и никто не смог бы, ну разве что кроме Андрея… А если он нарушит слово? Если не выдержит? В принципе, я его пойму. Да и не вправе я был брать с него слово, я поступил подло. И на что я только рассчитываю? Только мешаю всем, как грязная лужа, как… Эй, кому нужна лужа?..»

Выходные закончились.

Сергей сидел в аспирантской и что-то тихо напевал себе под нос. На прошлой перемене Андрея не было, и они с Ириной очень мило побеседовали, поэтому настроение у Сергея было несколько приподнято. Он то и дело поглядывал на часы, так как Ирина должна была подойти с минуты на минуту.

Появился Андрей.

– Здорово.

– Привет.

– Я вижу, ты сегодня в настроении.

– Можно и так сказать.

– Тогда поведай.

Сергей улыбнулся.

– Да, в принципе, ничего особенного и не было, просто разговорились мы как-то на прошлой перемене и…

– Ясно. Ну, тогда поздравляю, кажется, у тебя всё начинает налаживаться.

– Хотелось бы верить.

– А почему бы не поверить? Все факты на твоей стороне.

Сергей немного погрустнел.