Скажи мне, любезный читатель, что приходит тебе на ум при словах «железная леди»?.. Честно говоря, эта «железная» метафора, при всем уважении к Великобритании и ее 71-ой премьер-министру (упокой, Господи, ее душу), применительно к слабому и прекрасному полу не очень удачна. «Железный Феликс» – другое дело! А вот «железная леди» режет слух… И это неудивительно, ведь железо и женщина, хоть и начинаются с одной и той же буквы, но этим все сходство и заканчивается. А если я скажу «красна девица»? Ну, это совсем другое дело! Позитивные ассоциации налицо! Можно привести с дюжину примеров употребления «красивой» метафоры, и везде речь пойдет о прекрасных русских девушках, женственностью которых, между прочим, восхищается весь мир.

Однако следует заметить, что словосочетание «красна девица» несет и дополнительный смысл. Помимо девичьей красоты и таких женских добродетелей, как застенчивость и скромность, присутствуют и другие качества женской натуры. Какие, спросите вы? Возможно, те самые, которые сделали из дочери бакалейщика выдающегося деятеля британской политики. И в фольклоре «красна девица» предстает не только в роли красавицы и скромницы, но и владелицы, а может, даже повелительницы. Чьи прекрасные очи способны метать молнии, а обычная скалка в нежных, но при этом сильных руках, превращается в довольно-таки весомый «аргумент»! В поэме «Мороз Красный нос» Некрасов пишет:

В игре ее конный не словит,

В беде – не сробеет, – спасет:

Коня на скаку остановит,

В горящую избу войдет!

Вы только на минуту представьте себе эту картину! Скачущий конь или горящая изба… Я думаю, что поэт нисколько не утрировал, и для создания своих литературных персонажей в качестве прототипов использовал образы реальных женщин. А таких на Руси было много. Немало их и в современной России. И, несмотря на своенравие соплеменниц, их в старину любовно называли «красны девицы». Видимо, понимали, что те, определенно неженские качества, так красочно описанные Некрасовым, проявлялись, увы, не от хорошей жизни… «Для вас века, для нас единый час. Мы… держали щит между двух враждебных рас – Монголов и Европы…» – восклицает Александр Блок в стихотворении «Скифы». Поэт Наум Коржавин написал «Вариации из Некрасова», стихи, ставшие продолжением хрестоматийных некрасовских строк:

Но ей бы хотелось другого —

Носить подвенечный наряд…

Но кони – всё скачут и скачут,

А избы – горят и горят…

Я всегда был твердо убежден, что мужские качества характера «предназначены» для решения мужских задач так же, как женские – для женских, и путать их не следует. При этом я, недооценивая слабый пол, смещал акценты в пользу пола сильного. Ведь мог же я, в конце концов, ошибаться? К тому же, даже могучий русский язык, и тот поддерживал мое заблуждение. Ну как можно уравнять то, что выражено такими диаметрально полярными понятиями, как – сильный пол и слабый? Правда, уже тогда меня удивляло то, что многие дамы, о которых я знал еще со школьной скамьи, были наделены избытком мужских качеств. К примеру, Екатерина Медичи умудрилась учинить «Варфоломеевскую ночь», во время которой за инакомыслие было зверски убито около 30 тысяч человек! А Мария Кюри (Складовская) первой из женщин удостоилась Нобелевской премии, и единственная получила ее дважды… Столько мужского характера, а проявления какие разные! Так вот, все эти и подобные примеры сводили на нет мои представления о женщинах как о слабой половине человечества. Я недоумевал… Единственное, что не противоречило моим представлениям, так это то, что героини те были единичными примерами из далекого прошлого.

И вот однажды судьба свела меня с женщиной, которой удалось поставить пирамиду моих устоявшихся представлений с головы на ноги. Несмотря на то, что с тех пор прошли годы, подробности той встречи до сих пор стоят у меня пред глазами. Много лет назад, будучи еще лейтенантом, я был назначен начальником отделения. Радости моей не было предела: лейтенант – а уже начальник! Новая должность требовала напряжения всех моральных и физических сил, и я с головой погрузился в работу. И тут мне стало известно о предстоящей проверке. Так как она предполагалась в другой службе, я не придал этому особого значения. Однако напряжение в отделе усиливалось с каждым днем, говорили, что приедет какой-то большой начальник из главного управления. Прямо как в комедии: «Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор!» Я пытался было узнать о нем, но, увы, тщетно. Прошло две недели. Последние дни и я был словно «на иголках».

Как-то утром я находился в своем кабинете, когда раздался стук в дверь. Молоденькая девушка, сотрудник нашего секретариата, заглянула в комнату и попросила меня зайти к ним. Ее слова, а, главное, растерянный вид, говорили красноречивее любых слов. Приняв невозмутимый вид, я вышел в коридор. Каково же было мое удивление, когда там я увидел стоявшую ко мне спиной… женщину, да еще и в штатском! Слегка кашлянув, чтобы привлечь ее внимание, я сделал шаг навстречу; она повернулась: «Здравствуйте! Я – Елена Алексеевна, мне поручено проверить…» Ее голос зазвучал словно симфония, я слушал ее, но почти не слышал слов. Я стоял, завороженный ее чарами, не смея пошевелиться, словно боялся спугнуть это видение. И смотрел, смотрел, смотрел, ошеломленный свалившимися мне на голову ощущениями. Природа щедро наградила ее женскими достоинствами, от которых голова у меня пошла кругом. Строгий костюм скрывал от постороннего глаза прелести ее стройной фигуры, а старательно убранные волосы, элегантные очки и полное отсутствие макияжа создавали особый шарм строгости и пуританства.

Когда проверка закончилось, и «делегация» из управления уехала, я постарался подробнее узнать о ней. Но, кроме того, что она очень строгая, чрезвычайно принципиальная и имеет награды, ничего выяснить не удалось. Однако с тех пор, по работе, нам приходилось часто встречаться. И мы с Еленой Алексеевной стали, если и не друзьями, то уж точно добрыми знакомыми. Относилась она ко мне покровительственно, скорее по-родительски, а не по-приятельски. Мое же отношение к ней было крайне сложным и неоднозначным. Одно могу сказать точно: я ею восхищался! Она была для меня эталоном истинной женственности, не беззащитной и безвольной, не хрупкой и не прочной, а уверенной в собственных силах, но при этом бесконечно изящной. И хотя я и не сторонник безоблачного житья-бытья под женским началом, рядом с ней невольно начинаешь подчиняться ее воле…

Спустя некоторое время мне предложили перейти на другую должность. Прежде чем принять окончательное решение, я решил посоветоваться с Еленой Алексеевной. До сих пор не могу забыть ее последние напутствия. В конце рабочего дня я заглянул к ней. Она сидела за столом и просматривала какие-то бумаги. В кабинете, как всегда, царил идеальный порядок, и даже любая мелочь лежала на своем месте. Увидев меня, она отложила документ в сторону и пригласила сесть. Я поделился с ней новостью. Она отрешенно слушала, потом, словно очнувшись, пристально посмотрела мне в глаза и, приподняв свои очки, тихо произнесла:

– Что я могу тебе сказать… Давать советы все не прочь, не зная, как себе помочь!.. Решение тебе хорошо известно, но, видимо, оно тебя и не устраивает… К сожалению, ничего нового я тебе сказать не могу… да в этом, ты знаешь, и необходимости-то нет… Тут ты и сам разберешься…

Она встала и подошла к окну. На минуту воцарилась тишина, молчала она, молчал и я. Вдруг Елена Алексеевна резко повернулась, подошла ко мне и, первой нарушив молчание, произнесла: – Ведь ты – мужчина! А этим все сказано… – Что? – удивился я. – Мужчина, настоящий мужчина, всегда знает, чего он хочет и как этого добиться… Правда, все это так, пока дело не касается любви… Женской любви остерегайся больше всего на свете! Она впервые говорила загадками.

– Для мужчины женщина – это загадка, и все его потуги разгадать ее тщетны. Как говорят итальянцы, я знаю, что это такое, только не просите меня объяснить. Мы восхваляем мужскую скромность, но на дух не переносим зануд и тихонь. Мы жаждем подвига, отваги, мужества, но сторонимся грубиянов и мужланов. Мы восхищаемся воспитанием, образованием и умом, но не терпим маменькиных сыночков и «ботаников». Мы мечтаем о рыцарях на боевых конях, но ненавидим… войну. Шекспир восклицал: «Непостоянство – имя твое, женщина!» А я бы назвала иначе: Антиномия! Женский ум противоречив и изощрен! И если, когда-нибудь из уст любимой услышишь, что ты самый умный или лучший, значит, второго дурака ей не найти… Тут она остановилась и таинственно произнесла:

– Скажу тебе по секрету: если бы мужчины знали, что на уме у женщин, они были бы куда смелее… Вся наша сила – в ваших слабостях… На последних словах ее голос дрогнул, она улыбнулась какой-то несвойственной ей улыбкой, слишком нежной, а из ее серых проницательных глаз заструился мягкий свет. Во взгляде ее не было привычной властности и строгости. В этот самый момент мне показалось, что она совсем другая… Та, что сама нуждается в защите и покровительстве, в сильном плече, о котором грезит прекрасный пол и познать которое ей, видимо, было не суждено…

Возможно, все это мне лишь показалось – но маска «железной леди» на миг дрогнула на прекрасном лице Елены Алексеевны. То ли ей стало жаль себя, то ли она просто устала быть сильной, то ли… К сожалению, загадочная незнакомка за маской так и осталась для меня тайной, и пусть мы были не в Венеции, карнавальный «этикет», царящий повсюду, неумолимо диктовал свои правила…

Я поблагодарил Елену Алексеевну, попрощался и вышел. Но увидеться вновь нам было уже не суждено. Ее не стало… Она ушла… ушла в лучший мир… Ее тяжелая маска, наконец, пала, и таинственная незнакомка, призванная Всевышним на карнавал истины и света, устремилась навстречу своему Спасителю…

Табу

Сделайте так, чтобы наказание за проступок было не вне, а внутри виновного – и вы дойдете до идеала нравственного воспитания.

Академик Пирогов

Даже спустя годы, я не могу позабыть один эпизод, произошедший со мной много лет назад. В то время я проходил стажировку в городском отделе милиции. Дело было летом. Который день стояла сильная жара, и даже поздним вечером было невыносимо душно. Рабочий день давно закончился. Тем не менее, я находился в опорном пункте милиции, где в ожидании возвращения своего наставника, штудировал нормативные документы. В опорном царила благодатная прохлада: кабинет находился на первом этаже сталинки, на северной стороне, и даже в разгар лета температура воздуха редко поднималась выше двадцати пяти градусов! Около десяти вечера зазвонил телефон. Я поспешно поднял трубку. – Алло, милиция? – женщина не дала мне возможности даже представиться. – Евгений Алексеевич, вы у себя? Я сейчас к вам приду… Слышите? Алло!

Я… сейчас приду… мне очень надо, – ее возбужденный голос срывался. На этих словах женщина бросила трубку. Послышались короткие гудки. Я, недолго думая, решил выйти на улицу и там дожидаться посетительницу. Не прошло и пяти минут, как ко мне подбежала запыхавшаяся женщина. Ее волосы были растрепаны, на лице – синяк… Бедняжка, плача навзрыд, обратилась ко мне: – Где, где Евгений Алексеевич? – Ушел в отдел, скоро будет, – ответил я. – Он, он недавно из армии… Вы понимаете? Его девушка бросила. Девушка… Громко сказано! Дрянь гулящая! – не унималась она. – А он, дурень… Да разве я с ним слажу? Вырастила амбала на свою голову… Впрочем, оба хороши, но я-то здесь при чем?! – тараторила взбудораженная гражданка. Из обрушившегося на меня словесного потока стало ясно, что женщина попала под горячую руку своего сыночка, здоровенного детины. Парень недавно вернулся из армии и, узнав, что его бросила девушка, с горя и запил. Правда, к тому времени изменщицы и след простыл, а все синяки и «шишки» достались несчастной матери. – Идемте, бога ради! Идемте, а то он что-нибудь натворит, – торопила меня потерпевшая.

Она немного успокоилась и решила не дожидаться Евгения Алексеевича, избрав в качестве своего покровителя… меня. Ситуация требовала незамедлительных действий, надо было помочь попавшей в беду женщине. Она поспешно повела меня в соседний дом, где мирно проживала до того, как ее сын не пал жертвой «стрел любви» Купидона.

Итак, через несколько минут мы оказались в самом центре событий. Здесь, должен вам признаться, что из самых благих побуждений я нарушил известное милицейское табу: никогда никуда одному в период стажировки не ходить! Не зря говорят, что дорога в ад вымощена благими намерениями… В кухне коммунальной квартиры, куда мы пришли, за столом полусидел-полулежал голый по пояс молодой человек. В руке он держал бутылку водки…

Несмотря на «принятые градусы», дембель, видимо, сообразил, кто перед ним. Тем не менее, будучи застигнутым на месте преступления, негодник никак не отреагировал на появление представителя власти. Он не переставал материться, а затем, наверное, с целью самоутверждения, встал во весь рост и принял угрожающую позу. Ни уговоры возмущенных соседей, ни слезы несчастной матери на него не действовали, а мое требование пройти в опорный пункт и вовсе было проигнорировано. Не подействовало и предупреждение о применении спецсредств. Я медлил… И тут здоровяк, смекнув, что имеет дело с новичком, повел себя и вовсе воинственно. А дело-то было на общей кухне! Кругом плошки да ложки, ножи да вилки! Но больше всего меня беспокоил топор, лежавший в углу. Правда, мои опасения реализовались частично, и вместо тесака в руках у дебошира оказался всего лишь предмет сервировки… Я завороженно смотрел на блестящее лезвие, перебирая в памяти все известные мне приемы самообороны. Совершенно некстати в голове промелькнули фрагменты из фильма «Кулак ярости» с легендарным Брюсом Ли, где даже острый, как бритва, самурайский меч не помог врагу одолеть именитого мастера кунг-фу. В моем же случае был обычный кухонный нож, который вообще трудно назвать грозным оружием. Тем не менее опасность была вполне реальной: нож есть нож! А маленький «дракон», ловко уворачивавшийся от ударов, былого восторга уже не вызвал. От волнения на лбу у меня выступил холодный пот. Положение было настолько серьезным, что выйди ситуация «из-под контроля», и дембеля ждали бы долгие годы заключения, а меня… Однако, несмотря на сложность ситуации, я прекрасно понимал, что это был не поединок. Передо мной стоял не враг, а один из жителей участка, где мне еще только предстояло работать. Есть много способов нейтрализовать противника (все-таки учеба в школе милиции не прошла даром), но я не хотел прибегать к крайним мерам. А парень тем временем стоял, монотонно покачиваясь из стороны в сторону. С него ручейками стекал пот и капал на немытый дощатый пол. «Чего медлит?» – никак не мог взять я в толк.

Водка, вытекшая из опрокинутой бутылки, успела образовать на полу лужу. Лохматый котенок, смахивающий на щенка, как и люди изнывавший от жары, бросился было полакать водицы, но резкий запах спирта напрочь отбил у него охоту пить. На стене у самого потолка деловито копошился огромный паук, плетя свою паутину на погибель беспечной мошкаре.

«Вот влип в историю! Может, и не суждено мне выбраться из этой передряги?» – промелькнуло у меня в голове. Парень продолжал стоять, сжимая в руке нож. Для меня время как бы остановилось. И только раздавшийся откуда-то сзади пронзительный женский вопль: «Помогите: убивают!» – вернул меня к действительности. Где-то заплакал ребенок. Мой взгляд остановился на швабре, стоявшей у двери. «Швабра, так швабра… Эх, был бы сейчас ствол», – подумал я и тут же вспомнил слова своего наставника: «Запомни, пуля – дура! Безусловно, закон разрешает применение огнестрельного оружия для защиты от посягательств, сопряженных с насилием, опасным для жизни или здоровья. Но, во-первых, как правило, объективно оценить степень опасности крайне сложно, а во-вторых, вокруг обычно люди. А если в нужный момент дрогнет рука и промахнешься? А если убьешь, вместо того чтобы ранить? А если пуля ненароком отрекошетит, и пострадают невинные? Да мало ли какие «если» могут возникнуть!.. А было ли посягательство опасным для жизни или нет, станет ясно уже потом, в ходе следствия, как говорится, постфактум, когда эксперту-криминалисту придется осматривать труп…

Хорошо, если злодея… Да и как так запросто выстрелить в человека?!.. Ты ведь не в тире и даже не на задержании! А вчерашний хулиган на следующий день протрезвеет и придет просить у тебя прощения… Что скажешь?.. Абсолютно плохих людей нет в принципе, как и абсолютно хороших. Ты имеешь дело, в первую очередь, с бытовой преступностью… это понимать надо! Она, как бы это тебе сказать, особенная что ли… А участковый – это не просто милиционер, он универсальный сотрудник МВД! Он пользуется правами и гаишника, и патрульного, и следователя, и опера, и все это для того, чтобы обеспечить правопорядок на участке. Скажу больше: настоящий участковый как «верховный судья» на своем участке! Но запомни: прав без обязанностей не бывает! И знай: большая власть – большая ответственность! Вот тебе и «да ну-у»… Так что оружие – на самый крайний случай!» Итак, передо мной с ножом в руке стоял, слегка покачиваясь, мужчина ростом под метр девяносто, весьма плотного телосложения, с осоловевшими глазами; а за мной были беззащитные женщины и дети… От ножа зависела, возможно, моя жизнь, а от мнения людей – нечто более важное: авторитет сотрудника милиции. Ситуация, поверьте, непростая. Это в кино все просто и красиво, а в жизни – намного сложней и прозаичней… Не знаю, чем бы тот инцидент закончился, кто кого бы «перестоял», если б не появился мой наставник. Люди о нем говорили, что «без его санкции» ни одна муха не пролетала на участке!» А тут такое! Интуиция не подвела бывалого майора и на этот раз. Он всегда приходил вовремя. Как потом выяснилось, вернувшись в опорный и не застав там меня, он сразу же понял, что к чему, и вычислил «место происшествия».

Громовой походкой, чеканя шаг, он уверенно вошел в кухню. При одном его появлении у меня словно гора с плеч свалилась! Завидев участкового, все моментально притихли, даже плач ребенка на время прекратился. Несмотря на тишину, напряжение, царившее на кухне, никуда не делось, оно словно перешло в другое состояние и будто бы пудовой гирей повисло где-то в воздухе. Майор молча, жестом, велел мне выйти, дав ясно понять, что моя миссия закончена. Но почему-то у меня возникло странное ощущение, что этим вечер не закончится и предстоит очень тяжелый разговор с шефом. Однако, несмотря на ожидание заслуженного нагоняя, я был невероятно рад появлению наставника. Молодчик же, увидев его, замялся, скукожился. Я оторопел! Такой мгновенной перемены я просто не ожидал! Как если бы сущий дьявол прямо на глазах превратился… в кроткого агнца. У меня сложилось такое ощущение, что он даже стал меньше ростом и только и делал, что искал глазами место, куда можно было бы спрятаться от пристального взгляда майора. Старший участковый, коренастый мужчина средних лет, спортивного телосложения, с военной выправкой, стоял, словно изваяние, и пронзительным взглядом «сверлил» вчерашнего сорванца.

Оценив ситуацию, переминаясь с ноги на ногу и пряча нож за спину, дебошир тихо произнес: – Прости, дядя Женя… Он, видимо, сразу протрезвел и пылал уже не столько от алкоголя, сколько от стыда. В его голосе не было ни злобы, ни ненависти, ни агрессии, лишь замешательство, смущение и даже почтение! Понурив голову, дембель положил нож на стол и виноватой походкой пошел следом за нами.

Мудрый Эсхил говорил, что «часто убеждение бывает действеннее, чем сила!» А в данном случае одно лишь присутствие оказалось достаточным… Не побоюсь громких слов, но Евгений Алексеевич был настоящим заступником слабых и обиженных «на гектаре», – так в шутку он называл свой административный участок. И основным его оружием было мудрое слово, а отнюдь не пистолет. Правда, в случае необходимости он с легкостью менял тактику психологического воздействия на приемы рукопашного боя, которыми, кстати, мастерски владел. На участке о нем ходили легенды! К примеру, как-то в лихие 90-е он в одиночку уложил на асфальт лицами вниз нескольких подвыпивших братков, затеявших драку. Больше десяти лет прошло с тех пор, как мой наставник ушел на повышение, однако его бывшие «подопечные»: как законопослушные граждане, так и те, кто имел за плечами не по одной ходке, – по сей день помнят его… Не секрет, что руководство МВД уделяет большое внимание уважительному и корректному отношению сотрудников полиции к гражданам. И задача эта насколько важна, настолько и трудна. Ведь общаться приходится с разными людьми, в том числе и такими, как наш «кухонный герой»… Недостаточно уважать самому, важно чтобы уважали и тебя!.. И эту истину я познал, работая под началом Евгения Алексеевича. А для того, чтобы оценить всю глубину профессионализма этого человека, потребовались годы. Что же касается того инцидента с дембелем, наставник ругать меня не стал, сказал, что я правильно сделал, что пришел на помощь. «А как же «табу?» – удивился я. «А как же долг?» – улыбнулся мне наставник.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?

Сократ

Железная леди

Табу

С этой книгой читают

Другие книги автора