Двойная нагрузка

– Яночка, ну чего ты такая ершистая? Я ведь не враг тебе. Я хочу сохранить пусть не теплые, но нормальные отношения, мы работаем в одном коллективе и часто сталкиваемся по работе.

Мужчина подходит совсем близко, Яна вжимается в прохладную стену спиной. Он чуть крупнее и выше, руки ложатся ей на плечи, скользят вниз, задевая грудь. В этом стопроцентный сексуальный подтекст. Яну накрывает до того омерзительное чувство, тошнота подкатывает к горлу.

Как он вообще смеет ее трогать, прикасаться своими руками? Накатывает ярость, готовая выплеснуться и разнести все на своем пути.

Виктор слишком близко, она чувствует его дыхание у виска, вскидывает ногу и четко попадает в пах коленом. Жаль, что юбка длинная и узкая, удар вышел смазанным, но Виктор прочувствовал все ровно. Загнулся, издавая скулеж.

– Никогда, слышишь, никогда не смей меня трогать своими погаными руками, тварь.

– Сука, ну ничего, ты еще ответишь за это.

Виктор что-то еще скулил, прислонившись к стене коридора, зажимая рукой свое хозяйство, скрутившись дугой. Яна неслась по коридору, быстрее на улицу, глотнуть свежего воздуха, избавится от Виктора и его компании. Кто бы мог подумать, десять лет она была рядом с ним, ложилась в пастель, занималась сексом, а сейчас воротит от него.

На глазах навернулись слезы от мерзости и обиды, ноги еле как несли на парковку, уже ничего и никого не хотелось. Но машина возникла на ее пути, огромный, черный Мерседес, за главным корпусом на парковке у университетского парка.

– Кто тебя обидел? – был первый вопрос от Максима.

– Никто.

– Я вижу, что куколку кто-то обидел. Кому оторвать яйца?

Макс заталкивает Яну на заднее сидение, садится рядом, разворачивая за подбородок ее лицо в свою сторону.

– Ты знаешь, я не был таким озабоченным, пока не встретил тебя. Думал эти дни, ну баба, каких много вокруг, иди и возьми, но не хочу брать других. Сам от себя в шоке, Грек, и зациклился на одной аппетитной малышке. Даже и не думал сунуть свой член куда-то еще, кроме твоего сахарного ротика или других сладких дырочек.

Яна опять, как завороженная, смотрела на мужчину. Его слова, как легкие разряды электрического тока, покалывали тело, раздражая и разжигая чувственность и желание.

– Мы не поедем ко мне.

– Почему? – только и смогла спросить Яна, слегка приоткрыв ротик.

– Потому что мы просто не доедем, малышка. Иди, посмотри, кто по тебе скучал. И сними эту развратную блузку училки, иначе я ее разорву.

Яна начинает расстёгивать пуговки, грудь колышется, приятно ноет. В это время Максим сам снимает свою рубашку, высвобождает налитый член из брюк, спуская их до самого пола, широко разводит колени. Наглаживает подрагивающий член, размазывая по головке капли смазки.

– Давай, куколка, снимай все, хочу видеть тебя.

Девушка медленно снимает бюстгальтер, сжимает грудь, возится с узкой юбкой, под которой только черные чулки и тонике кружево трусиков.

– Твою же мать, дай, я сам их сниму. Иди ближе.

Яна встает коленями на сидение, но в полный рост встать не получается, наклоняется вперед, грудь упирается в лицо Макса, находит его губы, получает долгожданные поцелуи и ласки. С бедер спускают трусики, пальцы скользят по мокрым складочкам, размазывая соки, слегка проникая внутрь влагалища.

– Узкая, такая мокрая, скользкая, голодная девочка. Иди ко мне, я сам уже весь мокрый.

Яна садится сверху, это уже так привычно, быть верхом на этом мужчине, оседлав, как дикого жеребца. Быть совершенно обнажённой и такой оголодавшей по нему за эти дни. Берет тонкими пальчиками, ласкает, оттягивает крайнюю плоть, натирая головку. Сама целует мужчину, кусая его губы. Макс кружит по ее клитору, слегка хлопает ладошкой по чувствительному бугорку.

– Ааааа… что ты делаешь.

– У меня для тебя кое-что есть, погоди, – оторвавшись от губ, наклоняется вперед, что-то берет из кармана брюк. Квадратный футляр падает рядом на сидение.

– Что там?

Пальцы снова скользят по ее промежности, целует шею, но Яна чувствует прикосновение чего-то еще к мокрым складочкам, вздрагивает.

– Что это, Макс?

– Мой подарок для твоей прекрасной попки. Анальная пробка, очень красивая.

– Но…

– Никаких, но, расслабься.

Холодный металл пробки нагревается, она нежно скользит по складочкам, Яна расслабляется, ей уже не важно, что она у университета, стекла машины затонированы, их не видно. Пальцы мужчины растирают по анусу ее выделения, ощущения необычные, очень пикантные. Чувствует легкое надавливание, хочет сжаться, но клитор гладят снова, отвлекая.

Сама оттопыривает попку назад, стонет, максимально расслабляясь, и тут давление увеличивается, анус растягивается, но не пускает игрушку внутрь.

– Куколка, безумно сексуальная куколка, вот так, расслабь попку, а то я сейчас кончу на свой живот, так и не побывав в тебе.

Яна расслабляется, теряясь в ощущениях, пробка входит, анус втягивает ее внутрь, колечко закрывается.

– А теперь садись на меня, вот так, уххххх…как узко…оооо…, да, вот так, милая.

Яна опускается на член, толстая головка проходит трудно, словно проталкиваясь в ее жар, задевая пробку в анусе, разряжая его стеночки. Очень острые и странные ощущения, опускается до конца, чуть ерзая и делая раскачивающиеся движения. Приподнимается и опускается вновь, ощущения становятся ярче.

– Господи, Макс…аааа… так необычно…ааааа.

– Попрыгай немного, да, вот так…еще…безумно узко, не протяну долго.

Яну резко переворачивают на спину, укладывают на сидения, не вынимая члена из влагалища. Она сама шире разводит колени, сжимает грудь, Макс устраивается удобнее, опираясь на свои руки. Мышцы напряжены, начинает делать сильные толчки, переполняя ее лоно, упираясь в самую матку крупной головкой.

– Да, Макс…аааа….да….аааааа…еще…..еще… сейчас кончу…..аааа.

– Кончай, малышка, не могу больше, черт как же узко, безумно…ммммм.

Яна начинает кончать, тело словно пропускает высокий разряд тока, анус распирает, его мышцы словно выталкивают предмет, но тут же втягивают его обратно. Макс чувствует ее оргазм и приближение своего, быстро вынимает член, хотя этого так не хочется делать. Находит руку девушки, кладет на ствол и сильно дрочит, сжимая ее ладонь, кончая на пульсирующую киску и сверкающий, как бриллиант, камушек анальной пробки.

Глава 13

– Да, вот так. Молодец, ты все делаешь правильно. Семь, восемь, девять, – Стас стоял около Яны, выполняющей приседания, контролировал правильность упражнения. – Дыхание ровнее, не торопись.

Яна выполняла все добросовестно, после разминки пошли основные базовые упражнения, сегодня уже с небольшим утяжелением, в обеих руках были гантели.

– Так, теперь становая тяга. Помнишь, как я тебе показывал? Да, правильно, наклон вперед только корпусом, гантели вдоль бедер, скользят вниз. Чувствуешь, как начинают работать ягодичные мышцы?

Стас подошел совсем близко, встал сзади, положа руки на поясницу. Яна чувствовала не только, как напрягаются ее мышцы, но и напряженный член тренера, едва касающийся ее промежности.

По телу неслись мурашки, дыхание сбивалось от воспоминаний, как она этот самый член держала в руках, и сперма выплескивалась на ее грудь. Тихий стон Стаса во время оргазма, его умелые руки и язык, доводившие ее до нескольких оргазмов подряд. Все, она возбудилась.

Сегодня девушка пришла второй раз в фитнес-клуб, и то выбраться смогла только к вечеру. Совершенно не было времени, летняя сессия была в разгаре, студенты осаждали пересдачей, экзамены шли один за другим. После того спонтанного секса в машине с Максом и анальной пробкой, которую все-таки пришлось вытащить, Яна убежала вести пары. Кое-как белье было надето обратно, «сладкие девочки» спрятаны под блузку, зацелованная и разомлевшая девушка убежала работать.

И вот, вечер следующего дня, она на тренировках с самым лучшим и безумно сексуальным тренером. Бедра Стаса все теснее прижимаются к ее попке в момент наклона.

– Еще один подход, и на сегодня достаточно. Но после пойдем в зал занятий йоги, сделаем растяжку.

Яна добросовестно выполняет последний подход, пытается не сбить дыхание. Смотрит на Стаса, переводя взгляд на его пах, трикотажные спортивные брюки сидят на самых бедрах. Четкий контур идеальных кубиков пресса, хочется провести по нему рукой, и внушительный бугор возбужденного члена ниже.

Он так лукаво улыбается, но никак не прикрывается и не пытается спрятать от нее свое возбуждение.

– Ну что, отдышалась? Пойдем, там никого, групповые занятия закончились, никто не будет мешать.

Удобно расположившись на коврике уютного зала напротив большой зеркальной стены, Стас показывал, девушка повторяла упражнения растяжки. Мышцы приятно ныли после нагрузок, но была легкость во всем теле. Затем пошли основные асаны йоги для начинающих, и, когда она встала в позу собаки, Стас оказался совсем рядом.

Горячие руки заскользили по ягодицам, обтянутым спортивными лосинами. Ладонь накрыла промежность, надавливая и потирая половые губы.

– Опустить, встань на колени.

Яна подчиняется, встает, упираясь руками в пол. Мысли в голове мелькают одна за другой. Что же сейчас будет? Но нет, ни смущения, ни стеснения, что перед ней не Макс, а Стас. С каких это пор ее такое не смущает? Вчера один половой партнер, сегодня другой. Да и вообще, последние дни после встречи с этими мужчинами ее ничего не смущает. С каких это пор она стала такой раскрепощенной, развратной и похотливой?

Стас тем временем стягивает с нее лосины, она поднимает ноги, помогая освободиться от белья. Стоит на коленях, совершенно обнаженная, раскрытая, хочется освободить грудь из узкого спортивного топа. Соски болезненно ноют, промежность обдувает прохладным воздухом кондиционера.

Стас проводит пальцами по налитым половым губкам, скользит внутрь, задевая клитор, проникает вглубь, делая поступательные движения. Яна издает стон, опускает руки, ложится грудью на коврик, еще больше раскрывая себя перед мужчиной.

– Какая влажная, мокрая малышка. Хочу тебя вылизать, вылизать всю твою сладость с этих припухших губ.

Яна чувствует, как начинает течь от его слов, от его откровенных желаний. Промежности касается язык, Стас проводит им вдоль до самого ануса, вылизывая, раздвигая руками губы, находит клитор и нежно его посасывает.

– Божееее… Стас…аааа…да… ааааа.

Язык скользит по анусу, расслабляя тугое колечко, чуть просовывая его внутрь, словно трахает ее попку. Его губы и пальцы, они везде. Яна стонет, хнычет от того, что ей мало, чертовски мало, она почти на грани своего оргазма. Осталось совсем немного, только усилить трение клитора, но Стас, словно мучая ее и себя, продлевает ласки.

– Сейчас, сладкая, сейчас ты кончишь.

Губы смыкаются на тугом колечке, Стас начинает всасывать его в рот, круговыми движениями натирать клитор, надавливая и слегка его прищипывая. Девушку внезапно начинает трясти, киска пульсирует, мышцы болезненно сжимаются, по телу проносится оргазм, словно цунами, лишая разума, вырывая из легких громкий стон удовольствия.

Оргазм еще не успевает схлынуть, Яна чувствует, как ее истерзанную плоть оставляют в покое, шелест фольги, и в ее лоно врезается крупный член Стаса. Оно все еще пульсирует, Яна вновь кричит, теперь уже не переставая, от жестких толчков в чувствительную плоть. Тут же ловит свой второй оргазм, содрогаясь всем телом, сжимая член стеночками.

– Да, малышка, вот так, сожми меня своей киской, выдои мой член досуха. Какая ты горячая…даааа.

Яна поворачивает голову в другую сторону, пытаясь отдышаться, видит в большом зеркале их со Стасом отражение. Она, стоящая в откровенной позе, максимально раскрыта, с оттопыренной вверх попкой, голодной кошкой подмахивает мужчине, двигаясь навстречу ударам его члена. Стас, безумно красивый, обнаженный, играя мышцами, вколачивается в лоно девушки, нежно поглаживая по спине, дергая ее за бедра на себя. Спускаясь к ягодицам, массирует попку, другая рука ласкает клитор.

Девушку накрывают ощущения и новый оргазм, снова крик, тело колотит, ей хочется отстраниться, все слишком чувствительно. Кажется, с этим мужчиной она готова кончать бесконечно. Стас, запрокидывая голову назад, чувствуя, как Яна болезненно сжимает его член, кончает следом за девушкой. Их тела мокрые от пота, удовольствие медленно отпускает, так же медленно Стас выходит из такой сладкой и узкой девочки.

Глава 14

– Не могу больше, так давит грудь, – Яна поднимается на колени, хочет снять узкий топ, но не выходит, руки дрожат.

Стас за ее спиной снимает и откидывает презерватив, обнимая девушку за плечи.

– Давай, я тебе помогу, вот так, освободим твоих сладких девочек.

– Ты говоришь, как Макс.

– Я с ним согласен. Они очень красивые и сладкие девочки.

Топ снят, влажную грудь накрывают сильные руки, сжимают, ласкают. По телу девушки проходит легкая дрожь. За окном уже стемнело, лишь свет уличных фонарей отражает их тела в зеркале на стене. Безумно сексуальная и соблазнительная картина, сильный, накаченный мужчина и девушка с аппетитными формами.

Стас ласкает высокую грудь, нежно целует шею, он снова возбужден.

– Я завтра не смогу встать с кровати. После тренировок и …секса. Тело словно гудит. Ты опустошил меня полностью.

Девушка поворачивается, нежно касается губ Стаса, они мягкие, чувствует на них вкус своего возбуждения, после того, как он вылизывал ее складочки и истекающую дырочку. Неужели она снова возбуждается после трех пережитых оргазмов?

– Пойдем, надо принять душ.

Яна только накидывает футболку и лосины, белье и кроссовки берет в руки. Они идут уже темными коридорам в душевую. Стас оставляет ее, чтобы проверить тренажерный зал, оттуда идет шум, звон железа, ударяющегося друг об друга.

– Я буду ждать тебя внизу, отвезу домой. Хорошо?

– Да, спасибо. Я скоро.

Но как только Яна выходит из душевой в раздевалку, то встречает там белокурую, идеальную Марго. Подтянутая попка, стройные ноги, правильные черты лица, ни одного изъяна. Но такой злой испепеляющий взгляд, полный ненависти. И почему почти все внешне красивые и идеальные девушки такие злые?

– Яна, да? Тебя ведь зовут Яна? – голос, полный сарказма.

Яна ничего не отвечает, просто кивает головой, ей хочется высушить волосы, переодеться, а не стоять снова в одном полотенце перед этой женщиной.

– Так, послушай меня, Яна. Я не знаю, что там на уме у Грека, и почему он с тобой возится, еще и Стаса приставил. Наверное, хочет помочь несчастной толстушке сбросить десяток килограммов. Бывает у него такое временами, тянет на благотворительность и жалость к убогим.

Яна честно не понимала, кто эта женщина, и какое она имеет право так говорить с ней в пренебрежительном тоне, еще и оскорбляя. Они с ней даже не знакомы, и знакомиться уже нет никакого желания.

– Хочу донести до твоего, видимо, заплывшего жиром сознания, что Грек – это мой мужчина. Он подарил тебе безлимитную карту, разве ты не поняла, почему? Это было из жалости. Посмотри на себя в зеркало внимательно, а потом посмотри на Макса, и ты поймешь, что ты лишняя.

Первый шок от услышанного прошёл, Яна подобралась, уже не жалась, стыдливо прикрываясь полотенцем, а расправила плечи. Она не таких студентов обламывала за свой педагогический стаж, одна Титова чего стоит.

– А теперь послушай меня, не знаю, как тебя там. Несчастная толстушка, как ты выразилась, в помощи и благотворительности не нуждается, а если, якобы, твой Грек не держит член в штанах, то подумай, есть ли в этом вина Грека. Может быть, чьи-то худосочные мослы и кости его не возбуждают. Ты такая злая, потому что тебя давненько хорошо не трахали, или по жизни такая?

– Да как ты смеешь? – Марго, обалдевшая от услышанного и явно неожидавшая такого отпора, просто потеряла дар речи. Часто моргая наращёнными ресницами, открывала рот, как задыхающаяся рыба.

–Это ты не смеешь мне говорить всякие гадости. А теперь выйди и дай мне переодеться.

– Ну, хорошо. Посмотрим, какая ты на самом деле дерзкая, и как долго Макс будет с тобой. Потом только не лей слезы. Я тебя предупреждала.

Марго вздернула острый подбородок, развернулась на высоких каблуках и покинула раздевалку. Уйти-то она ушла, но вот осадок остался.

– Только не реветь, только не реветь. Так, Яна, возьми себя в руки.

Нехитрая карма помогала держаться, Яна высушила волосы, переоделась. Хотелось скорее уйти отсюда, не оборачиваясь, с гордо поднятой головой, не

проронив ни одной слезинки обиды. А уж дома она даст волю эмоциям, там ее территория, там она может быть ранимой. Позовет Рябинкину, накатит коньячка, скажет, что все мужики козлы, какими бы сексуальными козлами они ни были, сути их козлиности сексуальность не меняет.

Поправив толстовку и закинув спортивную сумку на плечо, она без неожиданных встреч прошагала к выходу. Ни худосочная сука Марго, ни Стас, ни, прости его душу грешную, Грек, на пути не встретились. На улице уже было темно, прохладный и свежий май будоражил обоняние всевозможными запахами цветов и трав. Это должно было радовать, но не радовало. Скорей бы отпуск, думала Яна, уедет далеко.

Почему слова Марго она восприняла так близко к сердцу? Ведь настраивала себя все эти дни, что эта связь – как незабываемое приключение. Да и как вообще такой, ой, простите, такие мужчины, как Макс и Стас могут всерьез воспринимать ее как желанную женщину? А если это на самом деле некая игра или, того хуже, пари. Что еще делать богатым мужикам? Играть такими наивными закомплексованными женщинами, как она.

Ладно, Грек, он взрывной, импульсивный, он берет, что хочет и когда хочет. Но Стас? Нежный, заботливый, обходительный, он как нереальная мечта любой женщины. Он тоже играет? Скорее всего, да, сейчас Яна мерила всех под одну гребенку.

Где-то на дне сумки вибрировал телефон, но было не до него, мысли бежали наперегонки, обгоняя, подсекая, перепрыгивая друг через друга. На остановочном комплексе нашлось свободное такси, до дома отчего-то ехали долго. Впереди была большая авария, которую все никак не могли объехать.

Господи, какая же она дура, думала Яна, беспросветная дура с высшим образованием. Обида накрывала сильнее коньяка, вот уже хлынули слезы. Как же так? Неужели так можно? Неужели все слова, что сказала Марго, правда? И даже не те, где она назвала Грека своим мужчиной, а те, что все ЭТО из жалости. Их секс, откровенные ласки, слова, которые заводят с пол-оборота. Все это – лишь игра? Яна не понимала.

Наконец добрались до дома, как раз в самый пик истерики, Яна уже и не пыталась остановить слезы. Кому какое дело, плачет она или смеётся, счастлива или нет, если все вокруг – это игра.

Зайдя в квартиру, наконец, достав телефон, увидела кучу пропущенных звонков и сообщений от неизвестного номера, и пропущенные от Стаса. Перезванивать никому не собиралась, гори они все в аду. Но только умылась холодной водой, как позвонили уже в дверь. А вот это начинало напрягать, но пришлось открыть.

Она даже не была удивлена, увидев на пороге Максима. В спортивном костюме, с влажными волосами.

– Куколка, ты почему не берешь трубку и не отвечаешь на сообщения? – вот так с порога Грек сразу сыпал претензиями.

– Что тебе нужно? Уже поздно, и я хочу спать. Зачем ты пришел? – голос строгий, он не растопит ее ледяное и так расколотое сердце своим «куколка» и «сладкая».

– О, ты решила поиграть в секси-училку, – руки мужчины потянулись к ее талии, но были остановлены на половине пути.

–Я ни во что никогда не играю, как некоторые. И не надо со мной так обращаться. Я хочу, чтобы ты оставил свои грязные словечки и шуточки за порогом моей квартиры, ушел, и чтобы я больше тебя не видела. Я не собираюсь дальше участвовать в этом фарсе.

Сердце леденело, как горные вершины, покрывалось толстой коркой равнодушия. Яна больше никогда не позволит играть им и своим телом. Какие бы фантастические оргазмы ей не сулили, она, в первую очередь, человек и женщина, у которой есть гордость. И дело даже не в охренительном сексе, а в самом отношении к ней. Все-таки, Яна поверила словам Марго, может потому, что ее уже раньше так использовали, а потом бросили.

– Не понял.

– Так вот, иди погуляй, подумай, может, поймешь. И да, привет Марго.

Яна захлопывает дверь перед носом этого, ну чего уж греха таить, шикарного мужчины. На душе маленькая, но победа. Может быть, она была не права и слишком строга, но это надо было сделать.

Глава 15

После хлопка дверью звонки прекратились. Сразу стало жутко тихо, так, что Яне пришлось включить телевизор, чтобы хоть что-то бормотало, создавая иллюзию присутствия. Да, может быть, она и вспылила, так дернувшись и убежав, наговорила еще глупостей, приплела Марго.

Сама виновата, надумала, накрутила, сделала выводы. Хотя, по сути, кто ей эти мужчины? Да никто! Так, случайное знакомство, случайный секс, которого у нее уже сто лет не было, а уж такого не было никогда. Надо просто не зацикливаться, жить легко и свободно, она никому ничего не должна, так же, как и ей.

Это все Виктор, это она по его мерке теперь мерит всех вокруг. Даже тех, кто и не претендует на место в ее сердце и жизни. Она все равно считает, что они могут обмануть, предать, использовать. У Яны раскалывалась голова от всех этих мыслей. Хорошо, что впереди два выходных, Рябинкина звала на дачу, поедет отдыхать, и не будет думать ни о чем. Главное, ничего не рассказывать подруге, иначе потом придется рассказывать все в деталях и подробностях.

Утро понедельника выдалось дождливым. Яна, не слушая прогноз погоды, вышла на улицу, конечно, не взяв с собой зонт, и у остановки попала под проливной дождь. Под крышей остановочного комплекса скопилось много народу, вода подбиралась к самым ногам. Автобус не ехал. Яна опаздывала.

Набрала сообщение Ольге с просьбой о том, чтобы ее третий несчастный курс и любимую группу с Титовой кто-то занял до ее прихода. Потому что им еще сдавать курсовую, а так, как они готовятся, они ее могут никогда не сдать, Яна слышала отчетливые сигналы автомобиля, к которому подключились и другие.

Посередине остановки, не давая проехать автобусу, стоял огромный джип с тремя единицами на номерах. Плавно опускается стекло, и мужчина, сидящий за рулем, пристально смотрит на Яну.

– Куколка, двигай булочками сюда! – Грек кричал на всю улицу, заглушая шум дождя и объезжающие его автомобили.

Вся остановка резко посмотрела именно на нее. Видимо, «булочки», о которых кричал Грек, из немалого числа окружающих были только у нее. Можно, конечно, было сделать вид, что она знать не знает этого человека, но он реально мешал движению. Пришлось идти.

– Здравствуй, Максим, – Яна решила не устраивать больше сцен, а быть взрослой и разумной женщиной, коей она себя и считала.

Машина резко трогается с места, вливаясь в общий поток автомобилей. Мужчина за рулем не смотрит на Яну, едут молча.

– Максим, извини меня, пожалуйста, за те слова и сцену, что я устроила. Я совершенно не истеричка, не знаю, что нашло, наверное, устала.

– Что тебе сказала Марго? – ни тебе «здравствуй, Яна», так сразу вопрос в лоб.

– Ничего особенного.

– Что именно тебе сказала Марго?

– Спроси у нее, если тебе это так интересно. Я уже и забыла, что она говорила, вообще, она любит поговорить, трещала без умолку.

– Я спросил у нее. Теперь хочу знать правду.

Мужчина явно был не в духе, смотрел исподлобья, хмурил брови, крепко сжимал руль. Костяшки сбиты, но раны не свежие, в корке подсохшей крови. Отмалчиваться и выгораживать Марго, не было смысла. Хотя, так ябедничать было неприятно.

– Она сказала, чтобы я держалась от тебя подальше, потому что ты – ее мужчина. А то, что ты уделяешь мне внимание, это всего лишь из жалости, в качестве благотворительности, мол, любишь ты иногда так делать. Ну, и чтобы я не лила потом слезы, она ведь предупреждала.

– И ты ей поверила? – одновременно удивленный и вопросительный взгляд.

– Максим, вот давай не будем. Теперь уже не имеет никакого значения, поверила я или нет. Одна часть меня, это разумная взрослая женщина, конечно, не восприняла сказанное серьезно. Я ничего не знаю о тебе, твоей жизни и отношениях. И вполне могу допустить, что вы встречаетесь, но не имею при этом права осуждать тебя за секс со мной.

– Выключи училку, я и так все понимаю, без разжевывания. А вторая часть?

–Что?

– Одна часть тебя понимает, а вторая?

– А вторая, там сложнее. Слова из «жалости» и «благотворительность» очень резанули по нервам. Я склонна в это верить, посмотри на себя и меня.

Они давно уже приехали, стояли на все той же парковке университета, дождь поливал, не останавливаясь. Максим неотрывно смотрит на Яну, как она старается и подбирает слова, как кусает губы от волнения.

– Куколка, ты такая сексуальная, когда злишься. Я как вспомню, как ты захлопнула дверь перед моим стояком, так яйца ломит.

– Зачем тебе был нужен мой ответ, если ты опять озабочен только своей эрекцией?

– О, вот опять начинается. Только не кусай больше губы, а то трахну твой сладкий ротик прямо тут, под окнами деканата.

– Макс! Я тебе, можно сказать, душу выворачиваю, а ты все свои пошлые грязные намеки и шуточки сыпешь!

Яна чувствовала, что нервы натягиваются, как струны, что этот невыносимый мужчина выводит ее из себя, заводит в пол-оборота. Точно так же хорошо у него получается возбуждать ее и доводить до оргазма. Что за дьявол!

– Потрогай, как стоит! Янка, не могу, хоть орехи коли, – он хватает ее ладонь и прикладывает к ширинке, где твердым колом стоит член.

– Может, Марго подставит свой орешек? – ну, не могла она не съязвить.

– Сучка какая!

Одно резкое движение, и в губы девушки впиваются страстным поцелуем, болезненно сжимая волосы на затылке. Она отвечает тем же, царапая мощную шею, сминая воротник идеально отглаженной рубашки. Языки насилуют рты друг друга, губы искусаны почти в кровь. На платье развязывают завязки, распахивая его по сторонам, кружево белья спускают вниз.

Руки жадно мнут грудь, губы накрывают соски. Яна понимает, что просто так остановить этого мужчину, сносящего на своем пути все запреты и установки, у нее не получится. Остается только подчиниться, отдавать ему все свое дыхание, получая взамен дикое блаженство.

– Лезь назад, куколка. Сука, как же меня достали эти спартанские условия. Да, вот так, вставай коленями на сидение, покажи мне свою попку.

Яна опускается на колени вдоль сидения, упираясь руками и головой в пассажирскую дверь. Бедра оголяются, трусики спускаются вниз, раскрывая перед мужчиной все самые интимные места. Пальцы скользят по промежности, размазывая сок возбуждения и возбуждая еще больше.

– Такая мокрая, так бы и попробовал твою сладость на вкус. Вылизал бы все твои пухлые губки. Вытрахал бы языком эти сладкие дырочки.

Нежное скольжение, томительные ласки, шелест фольги, и резкий толчок члена в возбуждённое лоно выбивают из Яны не стон, а хрип. Это чистое, кристальное сумасшествие. Ей именно так и хочется, без прелюдий. Сразу. Чтоб накрыло и не отпускало.

– Извини, куколка, не могу больше. Все будет быстро, не надо было меня прогонять…ммм…черт…до чего хорошо.

Толчки резкие, сильные, прогиб спины максимальный. Колени девушки почти сведены вместе. Член выходит полностью и входит в нее на всю длину. Слышны шлепки от соприкосновения их тел.

– Невероятно красивое зрелище – смотреть, как в твоей киске утопает мой член.

– Макс… боже…Макс…аааа

– Бля… я сам кончаю, не могу больше…черт, куколка.

Оргазм накрывает их одновременно. Яна теряется в пространстве, кричит что-то несвязное, сокращается на пульсирующем члене в ее лоне. Ноги сводит судорогой, не хватает воздуха. Но Макс все еще продолжает двигаться, раздражая чувствительные стеночки, продлевая свой и ее оргазм.

Глава 16

– Меня так скоро уволят с работы.

Яна полулежала на груди Максима, тело отошло от оргазма, налилось тяжестью, совершенно не хотелось двигаться и говорить.

– Тебе понравилось быть со Стасом?

Неожиданный вопрос, Яна напряглась всем телом, истома спала. Хотела отстраниться, но крепкие руки держали ее на месте, не давая сдвинуться. Стало как-то сразу неприятно, словно она кого-то предала.

– Не нервничай так, я просто задал вопрос.

– Тебе Стас сказал?

– Неважно. Так понравилось или нет? – голос Макса был абсолютно спокоен, без ноток нервозности, претензий и ревности.

– Да. Но не думай, что я такая распутная и развратная, легко меняющая мужчин. Тот раз в сауне – вы были вместе, и для меня это не было шоком, как ни странно. В общем, я не знаю, что со мной, честно.

Яна все-таки отстранилась, стала нервно поправлять белье и завязывать платье. Жалея уже вообще о том, что сказала правду, сказала, что чувствует. Но Максим развернул ее за плечи к себе и посмотрел в глаза.

– Ты не поверишь, но у меня в жизни было всего несколько мужчины до вас. Я вообще к своим тридцати двум годам не знала, что такое получать оргазм за оргазмом.

– Постой, куколка, помолчи. Все нормально, тебе не стоит оправдываться. Я сам, только я, подтолкнул тебя к этому. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, безумно хорошо. Ты такая чувственная, открытая, такая аппетитная и сексуальная малышка. Перед тобой невозможно устоять, и да, нам двоим сносит крышу.

Его голос обволакивал, слова проникали в сознание, разгоняя кровь, будоража, возбуждая, лишая воли. Максим притягивает Яну к себе, целует, накрывая ее губы своими. От него ожидаешь напора, сминающего все на своем пути, а сейчас его поцелуй полный невысказанных эмоций.

– Скажи, у тебя есть эротическая фантазия?

– Фантазия? – она совсем близко, смотрит в глаза, чувствует его запах.

– Да, самая откровенная фантазия. При мысли о которой становится стыдно. Становится стыдно и так сладко. При мысли о которой твердеют твои сосочки и наливается грудь.

Грудь тут же накрывают ладонью, приподнимая отяжелевшее полушарие, прокручивая соски между пальцев. Он говорит, обволакивая своим бархатным низким голосом, соблазняя, подводя к черте, за которой тьма и порок.

– Такая нежная, страстная, безумно чувственная девочка достойна самого лучшего. Ты бы хотела попробовать секс с двумя мужчинами? Узнать, как это, когда четыре руки ласкают твое отзывчивое тело, два языка вылизывают сладкие складочки, даря незабываемое удовольствие.

Яна сидит боком, лицом к Максиму, закинув ногу на его бедро. Его рука переместилась с груди на раскрытую, обнаженную плоть, лаская ее сзади. Между ног все еще было влажно и мокро после секса. Пальцы поглаживают чувствительный клитор, слегка надавливая, мнут набухшие половые губки. Максим продолжает говорить на ухо девушке, искушая, словно сам дьявол, даря при этом острые ощущения. Она начинает тереться об его бедро, цепляясь руками за плечи.

– Почувствуй, как твоя киска хочет этого. Как она начинает течь лишь от одной мысли о двух членах. Вспомни, как это было, как ты держала их в руках, пульсирующие, изливающиеся на твою грудь.