Граф Дырокола

Глава 1

Граф Дырокола восстает из забвения

В Карпатских горах далекой Трансильвании стоял старый замок. В нём давным-давно никто не жил, а раз некому было поддерживать жизнь в его мрачных недрах, замок разрушался и дожил до наших дней в весьма удручающем виде.

В былые времена каменные стены украшались дорогими гобеленами и головами сраженных зверей, в большом зале устраивались знатные пиры с танцами и выступлениями актеров. Но репутация последнего хозяина распространила дурную славу на жилище и даже на целую страну, являясь истинной виновницей запустения. Да, да, мы говорим про него, про знаменитого князя Дракулу, из-за которого суеверные смертные близко не подходили к печально известной обители проклятого аристократа.

Но мало кто знает, да, скорее всего, никто, что у князя был младший брат, сводный по отцу, да к тому же и незаконнорожденный. Точнее сказать – бастард. Старшего весь мир знал под именем Влад, а вот младшего звали Горан (даже имя значило «горный»), не Дракулешти и, тем более, не Цепеш, разумеется, но его фамилия не уцелела так же, как и сам… Стоп!

А кто сказал, что Горан сгинул? Не верьте, то враки и байки.

Знайте же, глубоко под замком, точнее, его руинами спал долгим-долгим-очень-долгим сном тот, кому формально отошёл графский титул да и сам замок. Да, как ни печально, Горан тоже был вампиром, но обращённым в самую юную и хрупкую пору своей смертной жизни, когда ему едва минуло шестнадцать лет. Но в отличие от своего старшего брата, Горан ни разу никого не укусил, потому что не восстал из мёртвых, как ему было положено, а остался лежать в черном базальтовом саркофаге, на который упал здоровенный обломок камня. Дело в том, что Дракула инсценировал свою смерть, устроив грандиозный пожар. Что тогда творилось! Огонь пожирал одни покои за другими, зал за залом, пламя простиралось к небу, а далеко внизу простые селяне лицезрели зрелище, от которого крестились нещадно и не одну неделю. В суете князь позабыл про недавно почившего родственника и как результат, тот пролежал в каменной ловушке несколько столетий.

Нет, вампиры не настолько сильны, чтобы ворочать горами, и у них есть предел. Но зато есть отличная поговорка: время и камень точит. Это как раз про Горана-бастарда.

На его счастье в наше время предрассудки ушли в тень, а наука встала во главе стола. И к замку устремились туристы, эти неунывающие любители фотографироваться на фоне унылых руин. Кое-кто из этих пилигримов, особенно движимых любопытством, рано или поздно должен был заглянуть внутрь, а очутившись там, отыскать узкий с осыпавшимися ступенями спуск вниз. Парочка таких сорви-голов с карманными фонариками по старой каменной лестнице добралась до подвала, которым пользовались в старину. Самой значимой их находкой мог стать княжий погреб с чудом сохранившимися бочками (догадались какими?). Но к моменту обнаружения дубовые ёмкости, увы, не наличествовали вожделенной жидкостью, а потому искатели приключений двинули дальше. Воздух здесь совсем стоял спертый, с примесью пыли и земли. А в лучах фонариков частички пыли в изобилии парили по всему пространству да такой плотности, что по возвращении, одежда юных авантюристов наверняка должна была пропитаться ими.

И вот в следующем отделении они натолкнулись на серый от налёта той же пресловутой пыли артефакт и…

А кусок камня сверху-то исчез. Но смельчаки, конечно, об этом даже не догадывались, зато, недолго думая (наверное, это общая черта молодёжи нашего времени) принялись спихивать базальтовую крышку, додумавшись, что под ней может храниться нечто ценное. Вот глупые.

Но на их счастье усилий достало лишь на то, чтобы открыть малюсенький зазор. Однако один при том умудрился-таки оцарапаться. Не то чтобы шибко сильно, но всё же несколько капель кровушки упало на крышку саркофага и как будто того было мало, стекла прямехонько в злополучный зазор. А далее сработал некий механизм физики, химии и магии. Одним словом, кровь добралась до пребывавшего долгим сном младшего Дракулы и, проникнув в него, пробудила сердце, а за ним и всего хозяина.

– Ладно, Миха, пошли назад. Тебе нужно руку перевязать, а то мало ли какие организмы тут нас с тобой ждали не одну сотню лет, – куражась, но по-доброму, предложил молодой человек, на вид лет шестнадцати.

Его ровесник, с кровоточащей ладонью, снисходительно ухмыльнулся, но согласился.

– Жаль, что нет с собой ломика, так бы мы в два счета вскрыли этот тайник, – досадливо добавил Миха.

– Да я не уверен, что лом бы нам сильно помог, – возразил на то не всегда вдумчивый Гоша. – То, что мы вдвоем сдвинули на пару сантиметров – фигня. Тут техника нужна.

– Ага, техника. В средневековье никакой техники не знали, всё на своих плечиках таскали да ручками делали, – ехидно заметил Миха; кровь не думала останавливаться, медленно проступая алыми капельками.

– Значит, много людей. Пошли, там Ладка с ума, верно, сходит. Не выйдем через пять минут, она ещё в полицию обратится.

– Только этого не хватало.

Как бы не хотелось Михе и Гоше остаться и доделать начатое, но угроза в виде живой, но отчаянной девчонки наверху, казалась более реальной, нежели вскрытый базальтовый короб.

И когда они повернули обратно, подсвечивая фонариками себе путь и переступая через камни, отколовшиеся с потолка много столетий назад, за их спинами раздался оглушительный грохот, от которого у недавних смельчаков вся смелость тут же вышла и едва не покинула тело естественным путём. Оба боялись посмотреть в ту сторону, но отчего-то знали наверняка: упала плита, которую они вдвоем не смогли стащить, она, грохнувшись оземь, подняла шквал пыли.

И всё же они обернулись, ведь любопытство привело их в княжеские подвалы, направив лучи фонариков во тьму. И испугались ещё сильнее: рядом с отверстым саркофагом стоял человек, и глаза его горели золотом. По другую сторону лежала расколотая плита.

С криками и воплями понеслись горемычные искатели сокровищ прочь, но голос, вкрадчивый и мелодичный, а также очень юный, заставил их умолкнуть и застыть на метах.

– Стойте! Кто вы такие? И почему бежите прочь? Разве не брат я господину вашему?

Дивное произношение, но впрочем, без акцента, хотя гости не приходились местной земле родными, а приехали из другой страны туристами, изумило и озадачило. Тот, кто выбрался из базальтовой многовековой ловушки, с лёгкостью сбросив тяжеловесную плиту, в мгновение предстал перед юношами. Незнакомец и сам оказался юнцом, у которого тонкими темными росчерками проглядывали усики. Но глаза его сковывали всю храбрость. В искусственном свете направленных на него фонариков глаза блестели, как у кошки или совы.

Прежде чем он снова заговорил, Михаил заметил, что одежда на юноше истлела и сидела серым рубищем, а затем он уловил взгляд золотистых глаз на своей кровоточащей ладони, и ему совсем уж стало жутко. Ещё бы, не каждый день оказываешься в средневековом подземелье, и уж тем паче не каждый день сталкиваешься лицом к лицу с человеком в странной одежде и со странными глазами, который представился так:

– Вы должно быть недавно в замке. Так знайте, что стоит перед вами не простолюдин, но сын покойного князя и брат ныне здравствующего господаря, Горан, граф Валахии, сын Маргареты, придворной дамы, из рода Надашди.

Раздался грохот, что-то упало и покатилось. Это фонарик выпал из руки Гоши и закатился за каменное крошево, прекратив посылать сигнал.

Автор обложки: Ольга Васильевна Ярмакова

Глава 2

Граф Дырокола меняет время и место

– Кто вы? Немедля отвечайте! Перед вами не простолюдин, но сын покойного князя и брат ныне здравствующего господаря, Горан, граф Валахии, сын Маргареты, придворной дамы, из рода Надашди.

Вопрос повис в полной тишине. Гоша со страху уронил свой фонарик, который тут же сгинул, куда-то закатившись, по всей видимости, приказав долго жить. Теперь оставался только один светоч в дрожащей руке Михаила, но он отчего-то страшился направлять луч прямо в лицо незнакомцу.

Даже в полутьме выделялась бледность лица того, кто назвался графом Валахии, но беспокойство и почти что животный ужас вызывали глаза Горана – золотистые искры, неестественно резавшие мрак холодным блеском.

– Постойте! Да вы, верно, воры! – озвучил вдруг первую пришедшую в голову догадку ныне законный владелец замка. – А ну, отвечайте, по какому праву здесь находитесь? Ведь это, – бросив беглый взгляд, добавил он, – винные погреба моего брата.

Что-то надавило на обоих пареньков, их головы стиснули невидимые пальцы, а рты разверзлись и заговорили против их же воли.

– Мы не воры! Не воры мы! Мы туристы. Забрались, чтобы отыскать сокровище Дракулы.

– За сокровищем, значит, спустились? И кто же вы тогда, как не воры? – возликовал голос юного графа, сам же он оставался бесстрастным.

– Да нет же! – затараторил Гоша. – Мы только посмотреть хотели. Всё равно тут ничего нет и давно уже. А если бы что-то нашли, то отдали б в местный музей. Нам всё равно из страны ничего вывезти нельзя. Мы так, из любопытства.

– Что ещё за музей? – зацепилось внимание бледноликого судьи за незнакомое слово.

– Да местный музей, там история вашей земли… сокровища.. артефакты…

Гоша попятился, потому что незнакомец вдруг заскользил в его сторону. Да-да, не пошёл, а плавно заскользил, будто под ногами у него была какая-то платформа на колесиках, которую тащили. Естественно, ничего подобного не было.

– Не знаю никакого муз… муз… Дьявол! Вы мне заговариваете зубы, воры! – угрожающе зашипел Горан Валахский.

Он даже вытянул вперед обе руки, такие же бледные, с сильно отросшими ногтями, что усилило устрашающий эффект. Вот кисти его рук уже у самого горла незадачливого туриста.

– Стой! Нет!

Михаилу удалось стряхнуть с себя гипноз, который обездвижил и заставил их говорить правду. Хоть ему до чертиков и было страшно, но всё же жизнь друга стояла выше всего, и юноша выставил перед белыми, как молоко, пальцами свою руку, на которой ещё проступала кровь.

Произошло нечто совершенно неожиданное: собравшийся покарать «вора» Гошу граф, вдруг отдёрнул обе руки, и зашипел так громко, словно его ошпарили кипятком. При этом он широко оскалил рот, в котором даже при дрожащем, как при нервном тике, свете хорошо различались клыки. Два белых, удлиненных сверху.

Если сомнения ещё и оставались у парочки искателей приключений, то испарились они моментально.

– Вампир! Он вампир, Миха! – тонким и каким-то уж девчоночьим голосом завизжал Гоша.

А вампир округлившимися глазами уставился на Михаила, во взгляде читалось искреннее удивление и даже смущение.

Горан сделал шаг вперед, только теперь всё его внимание сосредоточилось на человеке, у которого кровоточила ладонь. Глаза то опускались на оцарапанную руку, то поднимались к лицу. И происходило это так быстро, что пугало ещё сильнее.

– Дай мне её, – попросил вампир, протягивая правую руку ладонью вверх. – Я должен понять.

– Не слушай его, Миха, бежим! – словно через завесу, верещал комариным писком голос Гоши.

Повинуясь вампиру, Михаил вложил руку в протянутую длань.

Горан склонился над нею, принюхался, как зверь, а затем… лизнул. И закрыв глаза, как будто смаковал на языке алую капельку.

– Ну всё, кранты тебе! – охнул поблизости приятель, но Михаил стоял в гипнотическом параличе и даже, если сознавал, что ему кранты, всё равно ничего сделать не мог.

Горан выпустил руку юноши. Но вопреки опасениям Гоши, вампир не кинулся пить человеческую кровь, вместо этого граф Валахии медленно и с поистине королевским достоинством опустился на одно колено и почтительно склонил голову перед замершим юнцом.

– Прости, что сразу не признал тебя, мой спаситель!

– Что?! – в один голос выдали Гоша и Миха.

Наверное, впервые с момента своего появления Горан догадался дать разъяснение.

– Ты… твоя кровь пробудила меня от сна. Без тебя я бы спал до тех пор, пока земля не прекратила бы своё существование.

Юноши переглянулись, явно не догоняя суть произнесённого.

– Странно, – вдруг произнёс коленопреклоненный, поднимаясь и хмурясь. – Мой брат должен был меня разбудить. Именно он.

Мучнисто-белое лицо вдруг погрустнело.

– Должно быть, что-то случилось с ним, раз он не явился лично…

В этот момент граф Валахии, брат князя и черт знает ещё чей родственник ничем не отличался от любого шестнадцатилетнего паренька, и Михаилу вдруг стало жалко Горана, а страх перед гипнозом и вампирскими клыками отступил. К тому же оцепенение само собой ушло.

– А как долго ты спал? – Миха решил отвлечь погрустневшего вампира, а заодно узнать больше о нём.

– Если на дворе день, то, значит, со вчерашней ночи, – ответил недавний узник подвала.

– Но это невозможно! – возразил Гоша, по обычаю взяв инициативу в свои руки. – Тебя бы уже давно обнаружили, а прошло столько век… ай!

Миха резко ткнул товарища локтем в бок. Может, он и не был таким шустряком, как Гоша, расторопным и языкастым, но по части психологии соображал глубже и острее. Нельзя так с бухты-барахты вываливать на того, кто пролежал под землей несколько сотен лет, всю правду. Нужна подготовка. У простого смертного от полученной информации вскипел бы котелок, а что тогда говорить о вампире? Какова может случиться реакция у бессмертного? То-то же.

Но Горан, как оказалось, тоже не лыком был шит, по интонации и оборванной фразе уловил смысл. Оставалось узнать главное и страшное:

– Сколько прошло ночей?

– Ну, знаешь…

– Сколько?! – выкрикнул граф, и голос озвучил гнев.

– Много.

– Сколько?

– Ну, знаешь, чувак, нам не сосчитать. Тут калькулятор понадобится, – нервозно проблеял Гоша.

– Что это значит? Не понимаю…

Всё-таки придется с места в карьер, подумал Михаил.

– Это не так просто сказать, хотя на самом деле просто. Блин, я запутался. Но ты… тебя…

– Ты здесь уже шесть веков продрых! – выпалил, не дотерпев, словоохотливый торопыга.

Естественно, Горан не поверил, он замотал головой и даже принялся отмахиваться от сказанного, словно перед ним роилось полчище мух. Но Миха видел, какую боль испытывал юный валашский дворянин. Он представил на миг, что заснул, а проснувшись, обнаружил себя среди чужаков и узнал – все, кого он знал и любил, давным-давно умерли. На душе заскребли кошки, и хоть Миха ни в чем виноват не был, почему-то считал, что ответственность лежит и на нем. В конце концов, это его кровь пробудила вампира, который спал себе и не догадывался о смене времён за базальтовой перегородкой.

– Это неправда, ложь! Не могло так быть, да и не должно! Влад бы за мною пришел, непременно пришел, – бормотал отшатывающийся от приятелей Горан. А потом задал вопрос. – А где Влад? Где владыка Валахии?

Ребята снова переглянулись, на этот раз Гоша решил дать право голоса товарищу. Миха вздохнул: парнишку ждал новый удар.

– Такое дело. Твой брат, Влад Цепеш, он погиб. Кто-то поджег замок и князь того…

Горан, казалось, побелел больше прежнего, если такое вообще возможно. Он едва стоял на ногах, покачиваясь. У Гоши возникли подозрения, что качало златоглазого графа с голоду, а потому предпочел начать отступление к выходу.

– Неужто сгинул? Влад? Да как они смели? Господаря своего? – ужас звучал в голосе юноши.

Миха испытывал неловкость, не зная, как ободрить несчастного.

– Всякое бывает. Ты… это… может, с нами пойдешь?

Гоша вытаращил глаза на друга, выражение его лица однозначно говорило: ты с ума сошел, звать за собой вампира?

Но Миха игнорировал сигналы чересчур откровенной мимики Гошиного лица.

– Пошли с нами, Горан, – повторил он.

– Но куда мне идти? Замок пуст, брат… Мне некуда идти, – совсем упавшим голосом выговорил юный вампир.

– Пошли, а там придумаем. К тому же, что тебе здесь делать? Спать? Тоска.

Гоша дернул приятеля за рукав, но тот отстранился. Не было в Горане того зла, о котором писали книги, показывали фильмы по телеку. А если то была сила гипноза, что ж, разве в его воле противостоять?