Начать сначала?! Никогда

Глава 7. Андрей

– Ты не говорил, что у тебя такая красивая жена, – Алиса вышла с балкона, скидывая шубку и потягиваясь.

– Бывшая жена, – хмуро поправил я. – Ты успела ее рассмотреть?

Кажется, я недооценил Алису. Я думал, что, пока заводил ее в комнату, она держала в голове только вопрос про дворецкого, а нет. Наблюдательность была на уровне! Чего не скажешь про планирование и логику в поступках. Объяснить, зачем она мерзла в накидке в виде лисы, в то время как в чемодане была взятая с собой шубка, Алиса мне так и не смогла.

– Пока мы болтали на балконе! – повергла меня в ступор одной фразой Алиса.

Я ведь на минуту в ванную ушел!

– И о чем же вы болтали? – спросил я, замерев в ожидании.

Боженька, пожалуйста, пусть не о двойняшках и моем чудесном исцелении от бесплодия! И не о палатках на севере, что сблизили меня с Лисенком.

Твою мать! Да она могла наговорить Тае такого, что я хрен разгребу!

– Ни о чем! –  беззаботно пожала она плечами, накидывая на них искусственную шкуру невинно убиенной игрушечной лисы. – Кстати, некрасиво было шутить, что никого не будет в костюмах, Андрюша! – поцокала она языком, осматривая меня. – Тая сказала, что та чудесная машинка не ее, а ее парня! Наверняка у них парные костюмы хиппи… А у нас? Я тоже хочу парные костюмы. И раз я мисс Монро, ты будешь мистером Президентом! Ты ведь не будешь переодеваться? Твой костюм очень подходит. Ты так точно похож на… мистера Президента! Точно! Будешь Президентом? Ну тем, которому Мэрилин пела?

– Президентом? Ты ведь Кеннеди имеешь в виду? – усмехнулся я. – А меня за это не пристрелят?

– Дурачок, – рассмеялась Алиса, но, кажется, что конкретно я имел в виду, она не поняла.

А я же задумался над тем, что в упор не помню, что было надето на Тае.

Хиппи?

Как идиот, снова залип на ее глазах и лице. А надо было бы осмотреть чуть внимательнее…

– О-о-ой! – вдруг взвизгнула Алиса, скидывая с ноги туфлю и разминая себе пальчики на ноге. – А-а-а…

– Алиса, ты…

– Я стукнулась! Ой, – она растерянно переводила взгляд с меня на ногу, которой, судя по всему, случайно пнула ножку журнального столика. – Что делать?!

– Дай посмотрю.

– Под холодную воду! – перебила меня Алиса, бодро запрыгав в сторону двери в ванную комнату.

Я уже хотел отправиться следом за ней и помочь, как остановился словно вкопанный, медленно поворачиваясь в сторону стены, за которой находилась комната бывшей.

– О-о-о! – снова услышал я стон.

– Сука, – выдохнул, как завороженный приближаясь к стене. – Не послышалось…

Мало того, что Тая посмела приехать в этот дом. Мало того, что она притащила с собой… как там его? Ананисия? Так она еще посмела… ананисировать с ним?! В нескольких метрах от меня?!

Ну, знаете ли…

– О-о-о! – передразнил я чуть громче, чем планировал.

– А-а-а! – почти мгновенно раздалось в ответ.

И явно не мне… а этому Ананисию!

Да как она вообще смеет? Еще и стоны даже не пытается сдерживать! А как же «я стесняюсь, Андрюша»?!

Что ж, милая, не думай, что у тебя у одной все в порядке! И плевать, что я уже почти год на… сухпайке, мать твою!

– О-о-о! – не особо задумываясь над тем, что я, собственно, делаю и как это выглядит со стороны, я запрыгнул на кровать, продолжая громко постанывать.

– А! А! А! – практически кричала Тая, раздражая меня.

– Да-а-а! – парировал я, бодро шатая кровать собственным весом.

У меня даже закралась мысль, что он ее там режет, пока следом бывшая не попросила своего хорька:

– Еще! Еще!

Еще ей, блядь…

Услышав звук бьющегося с их стороны изголовья кровати о стену, я схватился за свое, яростно продолжив раскачивать кровать. У меня выходило громче. Так-то, кролики сраные!

– Ай! – взвизгнула Тая несколько минут спустя.

– Да бля! – завопил я, почувствовав удар по голове.

– Андрюша! – воскликнула вышедшая из ванной Алиса. – На тебя упала картина?!

– Как видишь, – растерев ладонью место удара, я прислушивался к звукам за стенкой. Там было тихо.

Ха! Скорострел твой Ананисий, Тая! С чем тебя и поздравляю.

– А что случилось с кроваткой?

– Я залез поправить картину. Криво висела, – осмотрев сбитое постельное белье, я поднял полотно в раме, возвращая его на место. – Вот и упала.

На меня с немым укором смотрела «Незнакомка» с репродукции картины Крамского. Она-то в курсе, чем я тут занимался на самом деле.

– А…

– Как нога? – перевел я тему, спрыгивая на пол и поправляя комок, в который превратилось одеяло.

Пока Алиса мне расписывала свои приключения в ванной и демонстрировала даже найденный там пластырь, которым заклеила пострадавшие пальчики «на всякий случай», я прислушивался к происходящему в соседней комнате.

Там было подозрительно тихо.

Через десять минут нужно спускаться, а они… неужели решили вздремнуть? Тая очень любила раньше поваляться со мной в кровати, прижимаясь и вырисовывая пальчиком узоры на моей груди.

– Ты готова? – зло обратился я к Алисе.

И злился я сейчас на себя. И на свою память. Как же все, связанное с Таей, окончательно вытравить из мыслей?..

– Минуточку, – не обратив внимания на мой тон, Алиса натянула на ногу туфлю и осторожно подошла к зеркалу, придирчиво проверяя свой макияж. – Готова!

– Тогда спускаемся, – подхватив небольшую коробочку с подарком для бабули, я открыл дверь, пропуская Алису вперед.

– Мерси, – мурлыкнула она, выходя в коридор.

Мое же внимание приковала соседняя дверь. Выждав минуту, но так и не дождавшись, пока она откроется, я покачал головой и направился в сторону лестницы.

Валяйтесь, валяйтесь… кролики. Посмотрим, Таечка, как ты начнешь объясняться за опоздание. Ба терпеть не может, когда приходят не ко времени. И очень хочется услышать, как бывшая будет искать себе оправдание! «Простите, я случайно уснула после бурного ананисирования моим Ананисием!» Просто фу. Фу!

Почему я вообще до сих пор об этом думаю?!

– А вот и Андрюша! – не успели мы зайти в гостиную, как ба обратила на меня внимание. – Опаздываешь, дорогой.

Я осмотрел присутствующих, откровенно потеряв дар речи.

Сидящая в кресле ба и замерший за ее спиной Константин были единственными, кто вписывался в мое понимание праздничного ужина. А вот… священник, сидевший на диване рядом с Таей и ее парнем, нет.

Алиса была права – хлопковые белые рубашки с завязками вместо пуговиц и цветастые штаны, которые на них надеты, по-другому как парными и хиппозными назвать нельзя. А на контрасте с черной рясой бородатого святого отца и вовсе…

И тут мы – мисс Монро и господин Президент. Только нас и не хватало для полноты картины.

– Полундр-р-ра, Бор-ря! Кида-а-ай якорь! Да-а-альше мы хр-реначим ве-о-ослами!

Так тонко витающие в моей голове мысли Баскервиль еще никогда не озвучивал.

Глава 8. Тая

Анисий застал меня на сбитой постели, бережно прижавшую указательный палец к груди.

– Таисия, что случилось? – спросил он с неизвестной мне интонацией, неторопливо надевая свободные штаны на голое тело.

– Ничего, – ответила я, не придумав логического объяснения своим действиям. Ну не говорить же, что я только прыгала на кровати, изображая жаркий секс назло бывшему. И, кажется, ударила в грязь лицом…

Но, хвала небесам, мужчине ответ не потребовался.

– Таисия, – протянул он, на ходу надевая рубашку и приближаясь ко мне. – От тебя исходят такие приятные вибрации. Не хочешь обменяться энергией?

– Энергией? Что ты имеешь в виду…

– Секс, – пояснил Анисий.

– О-о-о, – выдохнула я, совершенно забыв о боли в пальце. Так вот как выглядят активные действия Анисия. Неожиданно. – Не сейчас. Мы уже опаздываем на ужин, – сообщила я, слезая с противоположной от мужчины стороны кровати.

– Воздержание только усилит удовольствие, Таисия, – промурлыкал он, не обижаясь на отказ и не удивляясь моему вновь изменившемуся решению.

Кажется, Анисия вообще крайне сложно удивить или огорчить чем-то. Идеальный мужчина! Ну, почти.

– Да-да, – согласилась я, торопливо поправляя волосы перед зеркалом. – Возьми, пожалуйста, коробку с подарком.

Чего мне хотелось в последнюю очередь, так это сейчас встретиться с Троицким у дверей наших комнат.

Но в этот раз удача повернулась ко мне лицом.

– Мой бывший муж приехал, – сообщила я Анисию, когда мы спускались по лестнице. Мне показалось правильным предупредить его и избежать неловкой ситуации.

– Хорошо, – с абсолютным спокойствием ответил мужчина. Я даже позавидовала ему. Мне бы такую выдержку.

– Кор-роль Ар-ртур, на нас напали! Напали! – раздался крик где-то под потолком. – Пр-р-редатели! Пр-р-редатили! – завопил попугай, пикируя.

– Птица?! – одухотворенно удивился Анисий, завороженно рассматривая белоснежного какаду с ярким оранжевым хохолком.

– Это Баскервиль, любимец Агнессы Винировны, – пояснила я, сворачивая к гостиной.

– Невероятно, – продолжал восхищаться он.

– О да, он невероятный, – ответила я со смешком.

– Кр-р-расавица, – похвалил меня Баскервиль, пролетая над нашими головами, едва не задев Анисия крылом.

Баксик явно пребывал в игривом настроении, а это означало, что сегодня он будет щедро делиться своим словарным запасом.

– Кр-р-расавица и ур-р-родище, – оповестил попугай хозяйку дома, влетая в гостиную и занимая свое место у окна, на специальном открытом насесте.

– Добрый вечер, – произнесла я, осматривая комнату и с облегчением выдыхая. Нарядная Агнесса Винировна в кресле, Константин за ее спиной в неизменном черном фраке. И мы. Никого больше.

– Добр-р-рее видали, – заголосил Баскервиль, бегая туда-сюда по жердочке. – Видали! – он оттопырил одну лапу, ловко опираясь на вторую, и начал активно нам махать.

– А ну цыц! – именинница оборвала болтовню и тут же, просветлев лицом, бодро поднялась с кресла. – Таечка, моя девочка, как я рада тебя видеть.

– И я вас очень рада видеть, – я ответила на крепкие объятия.

– А это твой молодой человек? – уточнила старушка, отстраняясь от меня и осматривая Анисия очень придирчивым взглядом. – Таким я его и представляла. Рада знакомству, Анфисий.

– Анисий, Агнесса Винировна, – поправила я. – Анисий. Помните? Отвар, колики?

Старушка изобразила временную глухоту, чем вызвала у меня неловкую улыбку.

– Что же вы, Анфисий, стоите, проходите. Подарок оставьте вон там на столе. После ужина обязательно распакуем, когда соберутся все.

– А кого мы ждем еще? – под внимательным взглядом именинницы уточнила я, беря Анисия за руку, когда мы с ним присели на диван.

– Моего хорошего друга отца Анатолия. Андрюшу, конечно же, и его Кисенка, – сообщила старушка.

– Лисенка, Агнесса Винировна, – Константин подал голос из-за спинки кресла. – Имя легко запомнить, девушка носит на своих плечах прекрасное напоминание – шкурку плюшевой лисы… А вот и отец Анатолий, – дворецкий среагировал на перелив дверного звонка. – Прошу меня извинить.

– Надеюсь, вам понравилась ваша комната? – с невинным лицом поинтересовалась Агнесса Винировна, заполняя тишину и провожая Константина взглядом.

– Да, – процедила я сквозь зубы, стараясь улыбаться в ответ. – Очень уютная, и красивый вид из окна.

– А вам, Анфисий? – хозяйка дома быстро переключилась с меня на мужчину.

– Я согласен с Таисией, вид из окна – джрамания, – ответил он.

– Анисий восхищается вашим садом, Агнесса Винировна, – пояснил для всех дворецкий, застывая в дверях и пропуская в гостиную святого отца.

Как же это неожиданно.

– Дражайшая Агнесса, – воскликнул мужчина, раскинув руки, и, путаясь в подоле рясы, направился к имениннице. – Здравия, долголетия, – с каждым словом он принялся целовать старушку в обе щеки. – Покоя душевного.

– Спасибо, дорогой отец Анатолий. Спасибо. Одно ваше присутствие делает меня ближе к богу, – именинница с благодарностью сжала мужские руки в своих, провожая батюшку к дивану.

– Толя, ты клоун! – выдал Баскервиль голосом Агнессы Винировны. – Клоун! Ха-ха-ха. Ха-ха-ха, – засмеялся глумливо, раскинул крылья и принялся приплясывать, раскачиваясь всем телом и мотая головой.

– На ужин подать дичь? – уточнил Константин и вновь замер с непроницаемым выражением лица.

– А вот и Андрюша! – произнесла радостно Агнесса Винировна, усадив отца Анатолия рядом со мной и заняв свое место. – Опаздываешь, дорогой.

Сердце застучало так сильно, что я едва расслышала очередную ремарку от Баксика:

– Полундр-р-ра, Бор-ря! Кида-а-ай якорь! Да-а-альше мы хр-реначим ве-о-ослами!

– Непредвиденные обстоятельства, ба, – произнес бывший с интонацией, от которой у меня запылали щеки.

Я тихо фыркнула, прижимаясь к плечу Анисия, и заставила себя поднять взгляд на пару, чтобы скрепя сердце признать: бывший и Лисенок-нет-сисенок подходят друг другу. Классический пример успешного мужчины и пусть недалекого, но очень красивого его дополнения. Да, так они и выглядят. И во мне точно не говорит сейчас ревность.

– Всем привет. Я так рада оказаться тут, – жеманно пропела Мэрилин Монро, повиснув на руке Троицкого и лучезарно улыбаясь. – А Андрюша заверял меня, что сегодня просто вечеринка и никого не будет в костюмах. А все такие красивые, даже монах, – широко распахнутыми глазами она смотрела на отца Анатолия. – Борода у вас выглядит как настоящая!

– Ба, – Троицкий прервал восхищенное щебетание, – это моя девушка. Лисенок, – произнес он, впервые взглянув на меня.

Я смогла выдержать взгляд и даже приветливо улыбнуться.

– Да, я вижу, – сухо отреагировала Агнесса Винировна, бросив взгляд с немым укором на наблюдающего за Лисенком батюшку. Кажется, высказывание девушки его задело. – Раз все собрались. Константин, – произнесла она, царственно взмахнув рукой.

– Агнесса Винировна всех приглашает к столу, – произнес торжественно дворецкий.

Глава 9. Андрей

Проигнорировав реплику попугая, я едва заметно улыбнулся бабушке, оправдываясь за опоздание:

– Непредвиденные обстоятельства, ба.

Не могу сказать, что ответ бабулю удовлетворил, но и правду сказать я не мог. Да и что я в принципе мог сказать? Что взбесился, услышав стоны своей бывшей за стенкой, и решил показать, кто тут настоящий самец? Самому противно. Но хоть карма меня настигла мгновенная. Шишка от удара картиной у меня все же есть.

Взгляд сам метнулся в сторону Таи, прижавшейся к плечу своего… Еще и мне улыбается… зараза какая.

– Ба, – пропустив мимо ушей треп без умолку что-то говорившей Алисы, я с силой прижал ее к себе. – Это моя девушка. Лисенок, – произнес, снова взглянув на Таю.

– Да, я вижу, – скупо обронила бабушка, переведя взгляд на… священника, о котором я уже, если честно, совершенно забыл.

Кто он такой и что здесь делает, я не имел ни малейшего представления. Но догадки были. Правда, я пока не мог понять, как с его помощью бабуля собирается нас сводить с Таей. Ну не насильным же венчанием, в самом деле…

– Агнесса Винировна всех приглашает к столу, – произнес Константин как призыв к действию.

Положив подарок на столик, я наблюдал за неловко путающимся в собственных одеждах святым отцом. Какой-то подозрительно неловкий священник. Хмыкнув, я уверенно повел Алису в столовую, пристроившись сразу за взявшей под руку этого батюшку бабулей.

Бывшая со своим блондинистым кудряшом шли за нами.

Ананисий, блин. А ведь маман меня не раз предупреждала, что однажды «эта девица» притащит в наш дом заразу. Я не верил.  И ведь притащила!

Вспомнив о маме, я чуть не сбился с шага. Что-то раньше я не подумал, как она «обрадуется» появлению Таи. И ведь, даже несмотря на наш развод, мама не упустит случая снова ее цеплять по любому поводу.

– Все в порядке, Андрюша? – заботливо уточнила Алиса, заметив мою заминку.

– Лучше всех, Лисенок, – улыбнулся я в ответ, чуть ускоряясь и догоняя идущую впереди нас бабушку. – Ба, а…

– Не ба-абкай! – прокричал пикирующий над нашими головами Баскервиль, влетая в столовую и продолжая орать нам оттуда: – Куша-ать пода-ано! Садитесь жр-рать, пожа-алуйста!

– Какой же он классный! – взвизгнула Алиса, на несколько секунд делая меня глухим на одно ухо. – Это ты его всему научил?

– Баскервиль на редкость самостоятельная птица, – ответил я ей, незаметно встряхивая головой, пытаясь избавиться от звона в левом ухе. – Он на самообучении.

–Интересно, – произнесла Алиса задумчиво. – А почему банкир?

– Какой банкир? – переспросил я, старательно игнорируя громкий смешок от бабушки.

– Банкир Вилли, – уверенно ответила Алиса. – Ты же сам только что назвал его по имени....

– Баскервиль, – поправил я ее.

– Какое странное слово, – Алиса была убийственно серьезной. – А что это значит? Как-то переводится?

– Это… – я замолчал, услышав еще один смешок, только теперь от позади вышагивающей бывшей. Веселишься, Тая? Что ж… – Так называли одну собаку в одной книге, – пояснил я с улыбкой для Алисы, читающей совсем другую литературу. И постарался перевести тему: – Кстати, а ты не хочешь на следующей неделе съездить куда-нибудь? Устроим себе романтический отдых?

– А как же работа, Андрюша? – зайдя в столовую, бабушка с укором на меня обернулась.

– Подождет, – вкрадчиво ответил я. – Главное – это счастье любимой женщины. А работа и так от меня никуда не денется. Так что решено! Заодно расскажу тебе про Баскервилей.

Старательно проигнорировав тихое «Овсянка, сэр!» от Константина, я подвел Алису к столу, выдвинув для нее стул. А вот Ананисий не спешил ухаживать за Таей. Просто сел, с каким-то подозрительным восторгом осматривая помещение.

– Ты у меня такой джентльмен, – кокетливо произнесла Алиса, а я же поймал на себе недовольный взгляд бывшей.

Мне было трудно не смотреть в ее сторону. Если учесть, что место за столом она почему-то выбрала напротив моего.

– Боже! Прости, господи, – бабуля театрально приложила руку к груди, осматривая занявших места гостей, но сама присаживаться не торопилась. – Где мои манеры? Андрюша, я совершенно забыла представить тебе отца Анатолия, – поймав мой взгляд, священник величественно кивнул. – В последнее время я стала очень набожной. Чувствую, что недолго мне осталось…

– Ну что вы, Агнесса Винировна, – натурально изобразила возмущение ее словам Тая. – Вы еще всех нас переживете.

– Тебя все равно нет в завещании, – не удержался я и осадил ее. – Так что…

– Конечно же, нет, – со смешком перебила меня бабушка. – Там вообще никого нет, кроме отца Анатолия.

– Я буду молиться о покое души твоей ежеминутно, – тут же пробасил он в ответ.

– Что?! – удивленно выдохнул я одновременно с Таей.

И если бывшая, как всегда, переживала только из-за упущенных денег, я всерьез напрягся от услышанного.

– Агнесса Винировна…

– Бабушка…

Снова вместе заговорили мы с Таей, зло переглянувшись.

– Вот правильно говорят, муж и жена – одна сатана, – умилилась ба нашей внезапной слаженности.

Батюшка перекрестился и что-то пробормотал себе под нос.

– Бывшая жена, – поправил бабулю Константин, и я был полностью с ним согласен.

– Ах, да, как я могла забыть, – не испытывая ни грамма сожаления, ба лукаво улыбнулась. – Кстати, Андрюша, Тая познакомила тебя со своим молодым человеком? Анфисий достойный мужчина и…

– Анисий, – явно не в первый раз поправила Тая бабушку, если судить по ее тону.

Медленно выдохнув, я сделал себе пометку поговорить с бабушкой наедине. Какой к хренам отец Анатолий в ее завещании?! И не то чтобы я беспокоился о деньгах. Тут откровенно попахивало мошенничеством.

Я понимал, что ба не из тех, кто даст себя обмануть, но… возможно, возраст брал свое. Как ни обидно было это признавать.

– Нет, с Анфисием я еще не знаком, – ответил я бабушке на заданный вопрос, пропустив мимо ушей очередное злое «Анисий» из уст бывшей и переведя взгляд на нее. – Но немного наслышан. Совсем чуть-чуть. Минуты на три, не больше.

Мои слова попали в цель, заставляя щеки Таи вспыхнуть ярким румянцем.

Глава 10. Тая

После слов Андрея я схватила салфетку со стола и принялась тщательно расстилать ее на коленях, спрятавшись от тяжелого взгляда бывшего.

– Спасибо, – поблагодарила я, когда передо мной появилась тарелка с салатом.

– Ну что ж, дорогие мои, – произнесла Агнесса Винировна, – давайте помолимся и поблагодарим господа бога за ужин.

– Даже так?.. – сказал Троицкий. На его лице читалось удивление. – Ба, с каких это пор мы молимся за столом?

– Если бы ты чаще меня навещал, Андрюшенька, то знал, что уже давно, – припечатала его Агнесса Винировна. – И нет ничего плохого, чтобы лишний раз поблагодарить бога.

Баксик явно услышал знакомые ему слова и оживился. Встрепенулся, крикнул что-то на своем птичьем, а потом затянул:

– Бож-ж-же! Боже, царя храни!

– Цыц! – тут же одернула его хозяйка.

– Ой… – имитация Монро осторожно вернула вилку на стол и произнесла смущенно: – А можно я произнесу молитву?

– Не стоит, – ответил батюшка и повернулся ко мне. – Может, вы Таисия? Или вы не верующая? И поддались на соблазн нечестивца?

Бывший, не скрываясь, выразительно хмыкнул, глядя на Анисия.

– О-о-о, – выдохнула я. – Если вы так хотите, – произнесла я, собираясь мыслями. – Я никогда этого не делала, – призналась честно.

– У тебя получится, – подбодрила меня Мэрилин и улыбнулась Троицкому, когда тот недовольно на нее посмотрел.

– Ну, хорошо, – я сложила руки на коленях. – Я благодарна за то, что имею… – начала я, запинаясь. – И хочу попросить у бога…

– Боже, хр-р-рани! Боже, хр-р-рани! – вновь затянул Баскервиль.

– И хочу попросить у бога здоровья для нашей именинницы и сказать ему спасибо за то, что Агнесса Винировна встретилась на моем пути, – произнесла я, смотря на свои руки, сцепленные в замок.

– Какое лицемерие, – тихо возмутился бывший.

– В чем же? – спросила я, не сдержавшись.

– Во всем, – ответил он мне, лучезарно улыбаясь.

– Вы не правы, Андрей, – заговорил отец Анатолий. – Я вот не слышу в словах Таисии лицемерия.

– Да? Ну тогда и я хотел бы произнести молитву, – сказал Троицкий. – Вы не против, отец?

– Как я могу быть против. Пожалуйста.

– Благодарю, – бывший поднял глаза к потолку и заговорил: – Я благодарю бога за то, что он научил меня – дал опыт. На своем жизненном пути я повстречал разных людей. И хорошо усвоил, что за самой прекрасной внешностью может скрываться завистливая и лживая душа. Спасибо, – последнее слово он произнес, глядя мне в глаза. – Я больше не ошибаюсь.

– В вас, Андрей, говорит гордыня и злость, – ответил отец Анатолий.

– Если я помолюсь, то смогу замолить и эти грехи?.. – поинтересовался Троицкий и приступил к салату.

– Что ж, – выдохнула Агнесса Винировна. – Не такой молитвы я ожидала, Андрюша.

Он неопределенно пожал плечами и продолжил есть.

– А все потому, – заговорил Анисий, чем заставил всех присутствующих взглянуть на него, – что это неправильно.

– Что именно, позвольте у вас уточнить? – спросил отец Анатолий, выглядывая из-за меня.

– Нельзя заставлять кого-то молиться. Молитва должна идти от души. Человек должен чувствовать, что его любят таким, какой он есть. И не пытаются сделать из него другого, – Анисий все это говорил с неизменной доброжелательной улыбкой.

Ох, ну зачем же он?..

Я никак не ожидала, что Анисий будет цеплять бывшего, думала, что будет с точностью до наоборот. Андрей никогда не отличался сдержанностью.

– Какие замечательные слова. Да? – Мэрилин Монро обратилась к Троицкому. Но он упрямо продолжал прожигать меня взглядом, словно хотел сказать что-то. – Господин Президент, – она кокетливо толкнула его в плечо. – Вы же согласны с моим словами?

– Нет, – коротко ответил он и с остервенением принялся пилить дольку помидора ножом.

– Это он из вредности, Анисий, а так он согласен, – Лисенок произнесла тихо.

– Я знаю, – ответил Анисий. – Я чувствую, как от него исходит негативная энергетика. А все из-за чувств и эмоций, что Андрей подавляет в себе. Отсюда неуверенность и как вытекающее – злость и замкнутость.

– Ох, – выдохнула Мэрилин, – как вы точно описали состояние Андрюши. А это можно как-то исправить? Как-то помочь?

В этот момент мне даже стало немного жаль Троицкого.

– Конечно, – ответил Анисий. – Нужно открыться. Разрешить энергии курсировать по всему телу. Не зажиматься.

– А ничего, что я здесь? – возмутился бывший.

– Нет, конечно, это даже лучше. Так ты услышишь, что я скажу. У тебя доминирует Вишуддхи. Энергия преобладает именно в ней. Поэтому такое желание доминировать. Властвовать. Но все легко сбалансировать. Я могу помочь, если хочешь.

За что мне такое наказание?! Сейчас я молилась как никогда искренне, чтобы Андрей отказался.

– Какая глупость! – возмутился отец Анатолий. – Не смейте при мне говорить эту ересь!

Агнесса Винировна накрыла своей ладонью ладонь святого отца.

– Тише, отец Анатолий. Они молоды. Они ищут себя.

– Заблудшие души! – мужчина повернулся к имениннице. – Заблудшие души, Агнессочка. Я не вынесу этого.

– Возможно, бокал красного вина поможет вам пережить потрясение? – поинтересовался Константин.

– Нет, не поможет. Но вдруг у вас есть что-то крепче и желательно не меньше пятилетней выдержки.

– Обижаете, отец Анатолий. Выдержка в этом доме у всех отменная, даже у алкоголя, – сообщил дворецкий, направляясь к столику с разномастными графинами.

За столом стало слишком тихо. И эта тишина не зря меня пугала.

– Ну так что, Анфисий, твое предложение помощи еще в силе?

– Да, Анисий, помогите бедному мистеру Президенту, – попросила Мэрилин, отпивая из бокала шампанское.

– С удовольствием, – с мягкой улыбкой на губах ответил Анисий. – Главное – желание самого человека. Если он не хочет, то ничего не поделать.

– Вряд ли Андрей захочет избавляться от отрицательной энергии, – произнесла я тихо. – Он не верит в нематериальное.

Анисий медленно и шумно выдохнул.

– Но верит в радиоволны и вай-фай, хотя тоже их никогда не видел.  Я его понимаю, я тоже когда-то не верил…

– А потом к тебе в дом позвонили и спросили, веришь ли ты в Будду? – уточнил Троицкий, не отрываясь от поглощения салата.

– Примерно так и было, – согласился Анисий. – А избавляться от отрицательной и переработанной энергии – это так же нормально, как и ходить в туалет. Ты же не дорожишь своими фекалиями.

– Нет, точно не дорожу, – ответил бывший.

– Всем приятного аппетита, – встрял в разговор Константин и жестом попросил сменить блюда.

– Вот и не стоит держать в себе переработанную энергию. Это не нормально. Спасибо, но я не ем мясо, – Анисий отказался от стейка.

– Никогда? – уточнил Троицкий.

– Последние пять лет.

– А в чем еще мне придется себя ограничивать, ну… если я хочу избавиться от переработанной энергии?

– Во всем мирском. В еде, в удовольствиях…

Бывший наконец оторвался от тарелки и смотрел на Анисия слишком заинтересованно:

– В сексе?

– Естественно, – просто и без стеснения ответил Анисий.

– Даже так, – протянул Андрей и взглянул на меня. – И вы?.. – он указал вилкой на меня, потом на Анисия и снова на меня. – Вы…

За столом во второй раз воцарилась зловещая тишина.

– Конечно. Мы воздерживаемся с Таисией.

– А сколько вы вместе?

– Пять месяцев и двадцать три дня.

– М-м-м, – многозначительно промычал мой бывший. – Интересно-то как.

– Импоте-е-ент! – выкрикнул Баскервиль, вызывая смешок не только у Троицкого, но и у Агнессы Винировны. – Ха-ха-ха. Тая кр-р-расавица. Детка! Детка! Детка! – заголосил он, заставляя меня зажмуриться и желать провалиться глубоко-глубоко под землю.

Удивительная память для птицы. Отвратительно удивительная. Баксик как-то застал нас с бывшим в самой что ни наесть интимной обстановке и тут же поспешил рассказать об этом всем, прилетев в гостиную. И вот вспомнил сейчас. Ну почему?!

– Это естественно. Это жизнь. А нет ничего естественнее продолжения рода.

– Анисий, – тихо возмутилась я, краснея еще сильнее и толкая мужчину в бедро.

Надеюсь, что выкрик птицы остановит его от дальнейших рассказов. Оторвать глаза от бокала с вином у меня просто не было сил. А тем более поднять взгляд на Троицкого. Но бывший не испытывал чувства стыда и продолжил донимать Анисия:

– И сколько же нужно воздерживаться?

– О-о-о, это можно делать всю жизнь…

– А-а-ах, – выдохнула Лисенок, так и не притронувшись к горячему.

– Прости. Кхе, кхе, Ананисий, прости, мясо не в то горло попало, – закашлялся наигранно бывший. – Всю жизнь для меня точно много.

Я же не выдержала и взглянула на Андрея. Что за детские подколы?

– Ананисий? – спросила одними губами. – Серьезно?

В ответ он разыграл полное непонимание.

– Да, не все к этому готовы, – согласился мой парень без обиды и с полным умиротворением в голосе.

– Возможно, кто-то хочет произнести тост в честь моего юбилея? – громко спросила Агнесса Винировна, перетягивая все внимание на себя. – А то я как-то заскучала.

– Ты права, Агнессочка, права, – отец Анатолий засуетился за столом и, кажется, хотел встать, чтобы произнести тост, но его опередил Троицкий.

– Моя любимая бабуля, – с этими словами он поднял бокал. – Не верь цифрам в паспорте, ты настоящая красавица и утрешь нос любой сорокалетней даме.

Мэрилин тихонько одернула моего бывшего за рукав и прошептала, прикрыв рот ладошкой:

– Ой, Андрюша, сорок так много.

– Сорок прекрасный возраст, – произнесла именинница, протягивая бокал. – Я бы сказала – лучший. В сорок я вышла замуж в третий раз. Мой третий муж был младше меня на восемнадцать лет.

– Ого-о-о! – Лисенок уже с восхищением смотрела на Агнессу Винировну. – Такой молодой.

– Да, моя ба та еще сердцеедка. С днем рождения! – Троицкий вышел из-за стола и расцеловал именинницу в щеки.

– Спасибо, милый. Спасибо. Надеюсь, на следующий день рождения ты придешь в этот дом с моим правнуком на руках.

– Не перегибай, – пропел бывший, в последний раз целуя старушку и возвращаясь на свое место, задумчиво добавляя: – Возможно, если, конечно, не примкну к свидетелям добровольного пришествия Полшестого… тогда не выйдет. Воздержание… – он наигранно развел руки в стороны, насколько позволяло место. – Никаких плотских удовольствий со всеми вытекающими, сама понимаешь.

– Плотские удовольствия ничто в сравнении с единением душ, – вставил Анисий.

– А расскажи поподробнее, – попросил Троицкий. – Как достичь этого единения душ. Вдруг у нас с Лисенком тоже получится.

– Да, пожалуйста, – попросила имитация Мэрилин, не отводя восторженного взгляда от Анисия. – Нам очень интересно.

– Я не могу больше это слушать, – возмутилась отец Анатолий, разворачиваясь к имениннице.

– Коньячку? – уточнил Константин.

Батюшка молча подставил бокал и кивнул.

– Когда вы достигнете единения душ, то ваш секс выйдет на новый уровень. Поверьте, я знаю, о чем говорю.

– Но вы же… – Троицкий опять указал на меня. – Воздерживаетесь, – с последним словом он так красноречиво взглянул, что заныл указательный пальчик от недавних скачек на кровати.

– Для тантрического секса не обязательно нужен партнер.

– Хо! – выразил эмоции Троицкий.

– Хо-хо, пар-р-рниша! – вставил Баскервиль. – Не учите меня жи-и-ить!

– Я сейчас полностью согласен с птицей, – фыркнул со смешком Андрей. И у него было такое довольное выражение лица, что я чуть сползла под стол и пнула наугад.