Космобиолухи

Часть 6

Директору «Спейс Майнинг Компани» (более известному галактической полиции как главарь шайки рудных браконьеров Усатый Джок) вскоре тоже понадобился совет высших сил. Но с представителями таковых на харвестере было туго: бывший ксендз Олаф Мнишек по прозвищу Берсерк в данный момент рубил пожарным топором дверь своей каюты, и выпускать его раньше, чем окончится действие грибного самогона, никто не рисковал. Что касается священных животных, то на их роль претендовали разве что тараканы.

В итоге по адресу богов ушло длинное и заковыристое ругательство, а за советом Джок обратился поближе – к сидящему рядом бухгалтеру-штурману «Спейс Майнинг».

– Ну и что нам делать с этими чертовыми погранцами, а, Хем?

– Сдаваться, – мрачно буркнул тот, – что тут еще сделаешь?

– Так ведь… – Джок с досадой долбанул кулачищем воздух. – Только ж удача поперла! В этом астероиде одного ниобия тонн четыреста!

– Как поперло, так и уперло, – пробурчал Хем. – Корвет мы бы запросто прихлопнули, но против крейсера ловить нечего.

– Вот же ж… – Джок запнулся, подыскивая в своем богатом лексиконе подходящее определение, – ыыгыт топленый! И откуда он только у них взялся, а?!

– С флотской свалки, не иначе. – Штурман застучал по клавиатуре, выводя на экран укрупненное изображение корабля. – Опа, а выхлоп у него чистенький, как у грузовика. Видать, движки меняли… И сенсорное поле нестандартное. А в остальном – тип «реки», подкласс пятый, все в точности по базе. Древность, конечно, но по нам долбануть его калибров хватит с лихвой.

– Древность, говоришь… – Главарь браконьеров заинтересованно уставился в экран. – Слышь… а броняжку-то ему небось не меняли!

– Кто ж ее сменит, цельнолитую, – насмешливо произнес Хем и тут же вновь нахмурился. – А вот генераторы поля могли сменить запросто.

– Эй, Таракан, – рявкнул Джок через плечо, – что твоя система про защиту крейсера кажет? Тут у нас не выводит ни черта!

– Ничего, – прострекотал через транслятор сидящий за пультом энергетика заолтанец. – Ничего нет.

– Оп-па!.. – выдохнул Джок. – Что ж это он, сволочь наглая, даже защитное поле поставить не соизволил? Слышь, Хем…

– Слышу, слышу. – Штурман наклонился вперед, задумчиво пощипывая верхнюю губу. – Или генератор у него сдох, или ресурс экономит: под током держит, а мощности не дает. Поставить-то дело секундное…

– Секундное, говоришь? – оскалился Джок, падая в кресло и разворачивая его к радисту. – Ну ладно… Тамтам, передай этому погранцу, что сейчас будем выполнять его требования. Мол, уже несемся к шлюпкам и все такое. И страху в голос добавь, рожу поиспуганней скриви… как будто в комбез напустил от ужаса.

⁂

Пристыкованная микробиологическая станция (с соответствующей надписью вдоль борта, чтобы никто не усомнился: это не просто ком металлолома) оказалась под стать транспортнику – такая же старая и обшарпанная, будто всегда за ним болталась. В слове «микробиологическая» чья-то шаловливая рука и баллончик краски заменили «ог» на «ух», из-за чего надпись выглядела уже не столь гордо, зато самокритично.

Станислав обошел вокруг, прикидывая, сколько эта дура может весить, – она же не пустотелая, а как капустный кочан: рулон из стенок, которые на планете развернутся в купол, а в середине капсула с техникой. Хоть бы мощности двигателя хватило. Капитан попытался выкинуть из головы позорную картинку, как старенький транспортник долго пыхтит, поднимая облака пыли, а в итоге с угасающим «пф-ф-ф-ф…» остается на месте. Впрочем, вопросов насчет полета по-прежнему оставалось выше головы, так что идея избавиться от них вместе с ней представлялась даже заманчивой.

Первым, кого Станислав Федотович увидел, войдя в пультогостиную, был его новый навигатор. Развалившись в кресле, он бодро стучал пальцами по биоклавиатуре^[21], знакомясь с системой. В вирт-окнах пестрели звездные карты, таблицы, столбики цифр и странички инфосайтов. По левую руку от навигатора стояла открытая, наполовину уже пустая банка сгущенки, рядом лежала яркая пачка чипсов, раздражающе шуршащая даже на вид. Время от времени навигатор сгибался пополам и душераздирающе кашлял; тогда излучаемый окнами свет рыжил его волосы особенно отчетливо.

Капитан, не говоря ни слова, вдоль стеночки прокрался в медотсек. Вениамин, обложившись вскрытыми коробками, раскладывал по полкам шкафа и холодильника закупленное добро: шуршащие блистеры с таблетками, упаковки шприцов и бинтов, ампулы в длинных белых пачках, какие-то коробочки и пакетики. В воздухе остро пахло лекарствами, вселяя в посетителей уважение к трудной и нужной профессии медика.

– Венька, ну я же просил! – трагическим шепотом возопил Станислав, потрясая стиснутыми кулаками, как Геракл у подножия Олимпа, с вершины которого ему глумливо продиктовали двенадцать подвигов.

– Стасик, так выбора-то не было. – Друг мельком глянул на кулаки и продолжил сортировать добычу. – Этот парень единственный, кто действительно разбирается в навигации. Обе блондинки – блондинки полные, даже программу запустить не смогли, дедок полчаса нам голову россказнями о своих молодых-удалых годах дурил, а потом признался, что вообще-то не навигатор, а бортинженер – просто поболтать пришел, скучно ему, вишь, на пенсии…

– А тот военный?

– Потребовал себе оклад вдвое выше капитанского. А Дэн сейчас на мели, согласился на штатную ставку.

– На мели, ха! Да он откровенный бомж, удивительно, что тележку с пожитками перед собой не толкает. Ты слышал, как он харкает?! Как будто у него вот-вот горлом кровь хлынет и он сдохнет прямо на ценном оборудовании! Натуральная чахотка в последней стадии!

– Обычный бронхит, – попытался успокоить друга доктор. – Я уже вколол ему цефаветол^[22]. И комплексную сыворотку на всякий случай.

– Кто он вообще такой?

– Денис Воронцов, двадцать пять лет, летает, по его словам, чуть ли не с пеленок, в навигаторах уже четыре года, специализируется как раз на малых транспортниках. В трудовой несколько выговоров, но по ерунде – за нарушение штатного распорядка. Пара благодарностей, тоже мелких.

– И что, лучше работы не нашел, чем на моем корыте? – недоверчиво спросил капитан.

– Говорит, последний корабль потерпел аварию. Ну ты же знаешь эти дурацкие суеверия: навигатор с погибшего корабля якобы хуже женщины на борту.

Станислав Федотович не только знал, но и верил в них.

– Слушай, если он так тебя раздражает, сделаем пару рейсов и сменим, – поспешно предложил друг. – Оставим вакансию открытой, будем на каждой стоянке объявления давать.

– Какие пару рейсов?! Привозим базу обратно, возвращаем корабль и выкупаем квартиру!

– Тем более, – невозмутимо возразил Вениамин, локтем отстраняя опасно приблизившийся к его лицу кулак и бережно засовывая в дальний угол холодильника прозрачный контейнер с ядовито-розовой жидкостью. – Какая тебе разница, на один-то перегон?

– На два – туда и обратно! И там его еще месяц терпеть! – Станислав покосился на дверь. Она, к счастью, была непрозрачной, и ни капитан не увидел проклятого навигатора, ни тот – зверского выражения лица своего командира.

Выбора, увы, действительно не было, как и времени на оный.

– Ладно, – простонал Станислав, признавая свое поражение. – Пусть пока поработает. Но на глаза мне попадается как можно реже! У тебя стимулятор какой-нибудь есть? Я с ног валюсь, а впереди самое трудное.

Доктор неодобрительно поцокал языком, но все-таки выдал капитану маленькую зеленую пилюлю, которую тот немедленно проглотил без воды. Пилюля прилипла где-то посредине пищевода, наотрез отказываясь проваливаться в желудок. Станислав похлопал себя по груди, покашлял (безуспешно) и сдавленно прохрипел:

– А ученые где? Уже прибыли?

– Звонили, что на час задерживаются. – Вениамин глянул на часы и поправился: – Уже на полтора.

– Не хватало еще из-за них вылет сорвать!

– Ничего, время пока есть. В документах четвертое ноября указано, до полуночи больше восьми часов осталось.

– Еще ж таможня…

– Автоматическая. Пройдем через сканер, и все. Да не волнуйся ты так! Провизию и личные вещи уже загрузили, лекарства, – доктор запихнул в шкаф последний сверток и сдвинул дверцы, – тоже. Оборудование проверено, все системы заправлены, ждем только сигнала к взлету.

– А маршрут уже проложен?

– Спроси у Дэна.

Станислав угрюмо кивнул, еще раз попытался проглотить пилюлю, начавшую немилосердно горчить, и вернулся в пультогостиную. К счастью, изображать «ах-как-же-я-вас-не-заметил-когда-мимо-проходил» и официально знакомиться не пришлось, рядом с навигатором сидел Теодор. Парни что-то обсуждали, по очереди тыча пальцами в недовольно колышущееся вирт-окно, но слышно было только пилота – Дэн отвечал коротко и негромко. То ли горло берег, то ли от природы не отличался крикливостью.

– О, капитан! – обрадовался Тед. – У нас тут как раз вопрос возник…

Навигатор тоже повернул голову и со спокойным интересом посмотрел на Станислава. Глаза у него, как у большинства рыжих, оказались светло-голубые, но на этом сходство с покойным командиром заканчивалось. Ни поросячьих щек, ни сливающихся в мерзкие коричневые пятна веснушек – только редкие крапинки на выступающих, с лихорадочным румянцем скулах, тонкие обветренные губы, бледный лоб. Парень явно чувствовал себя неважно, но взгляд был ясный и уверенный. Тоже небось выпросил у доктора зеленую таблеточку.

– Через какую станцию пойдем? – продолжал Теодор, не замечая легкой электризации воздуха между напарником и капитаном. – Дэн предлагает Л-25, но до нее дальше лететь.

– Зато выйдем ближе, – невозмутимо добавил навигатор. – В итоге часа два сэкономим.

– Зато до Д-3 – по прямой, меньший расход топлива!

– Зато там район повышенной метеорной угрозы.

– Да я там отродясь ни одного куска крупнее ореха не видел!

– Хочешь увидеть?

Будь Дэн чуточку понапористее, а Теодор пообидчивее, можно было бы подумать, что это завязка нешуточной перебранки. Но, похоже, на самом деле вопрос был таким несущественным, что капитана использовали вместо подбрасывания монетки.

– Давайте через Л-25, – со вздохом решил он.

Не хватало еще, чтобы навигатор заметил его пустую неприязнь! К тому же даже мелкий метеор может попортить обшивку – для собственника корабля это несколько нецензурных слов и грубо, но крепко приваренная латка, а для арендатора – муторное объяснение с владельцем, пусть и другом.

Пилот досадливо, но без обиды фыркнул, и Тед с Дэном снова погрузились в малопонятные стороннему наблюдателю вычисления.

– Ну работайте, работайте… – пробормотал капитан, просто чтобы обозначить свой уход.

Проклятая пилюля наконец отлипла, но еще не подействовала, и Станислав чуть не сковырнулся с верхней ступеньки трапа – прямо на головы высокому полному мужчине и худощавой темноволосой женщине с короткой стрижкой. Парочка с натугой держала огромный ящик, здорово напоминавший гроб.

– Простите?.. – полувиновато-полувопросительно выдохнул Станислав, судорожно цепляясь за поручень.

– Я Наталья Гуськова, – представилась женщина.

– Владимир Карасюк, – буркнул мужчина, с усилием приподнимая свой край ящика и наставляя его на Станислава, как дуло плазменной пушки.

– А, так вы эти, как их, микробиолух… микробиологи? – запоздало поправился капитан, заработав гневный взгляд Владимира.

Станислав попытался выдавить дружескую улыбку, но чувство юмора к обширной залысине ученого не прилагалось.

– Они самые, а это, – раздался голос, как капитану показалось, из ящика, – особо ценный прибор – цитометр! Мы не можем доверить его грузовому отсеку.

– А чему вы можете довериться? – вежливо обратился к ящику сбитый с толку капитан. Из-за «гроба» выглянула маленькая кругленькая тетенька со свернутой в гульку косой и жизнерадостно зачастила:

– А мы, того, в каюту его затащим! И условия лучше, и под присмотром!

Ящик лег краем на порог. Теперь все трое ученых усердно пихали его с противоположного конца, Станислав еле успел отскочить в сторону.

– Но в вашу каюту он не влезет!

– А в вашу? – тут же деловито спросил Владимир, разворачиваясь к ящику спиной и налегая на него загривком. От женщин было больше суеты, чем пользы.

– Они все одинаковые, – попытался защититься от цитометра капитан, но заработал еще один взгляд, на этот раз недоверчивый и презрительный.

– Тогда мы поставим его где-нибудь, – решил ученый, делая последний отчаянный толчок.

Ценный прибор цитометр перевалил через порог, покачнулся и гулко бухнул днищем об пол. Корабль вздрогнул так, что пилот и навигатор подскочили в креслах и недоуменно уставились на пришельцев. Их, кстати, оказалось не трое, а четверо – последней по трапу поднялась девушка лет двадцати, кудрявая улыбчивая шатенка, при виде которой пилот одобрительно присвистнул – наука еще не успела наложить на ее ладную фигурку необратимых изменений вроде сутулости и толстозадости.

– Здравствуйте! – звонко и радостно поздоровалась она. – Меня Полина зовут, только я вообще-то не микробиолог, а зоолог!

– Ты пока что наша лаборантка, так что помогай тащить! – пропыхтел Владимир.

Волоком затягиваемый в глубь корабля цитометр издавал невообразимо гадостные звуки.

– А я – ваш капитан, Станислав Пе… – попытался перекричать их капитан.

– Очень приятно, – равнодушно перебил Владимир и, отстранив его с дороги, отправился искать достойное цитометра место. Тетенька тут же села на ящик и принялась обмахиваться папкой с бумагами, Наталья и Полина заняли оборонительные позиции с краев, осматриваясь по сторонам – женщина робко, девушка с жадным любопытством.

– Добро пожаловать на борт нашего судна, – обреченно пробормотал капитан.

⁂

– Не нравится мне это, – мрачно сообщил Винни по комму. – Что-то больно легко они сдулись.

– Так мы ж на то и рассчитывали, – удивился Фрэнк, наблюдая за обзорными экранами. Третий по-прежнему мигал – выданные на ремонт деньги растаяли, как кубик льда, кинутый в кастрюлю с кипящей водой. Бурлить она перестала, но общий градус едва понизился. – Мол, завидев огромный и страшный полицейский корабль, браконьеры перепугаются до судорог и задерут лапки!

– Верно, – сухо подтвердил капитан, в душе согласный с пилотом. С одной стороны, их план в кои-то веки сработал. С другой – именно это и пугало. – Джилл, дай мне схему энергопотоков харвестера, – бросил Роджер в клипсу.

– Именно схему? – Мисс Отвертка сидела в машинном отсеке, отслеживая ситуацию по тамошним экранам и приборам. – Боюсь, не получится, с такого расстояния нормально фиксируется только общий уровень… Кстати, он растет!

– С чего бы это? – еще больше насторожился Винни. – Они ведь уже остановились, на кой снова раскочегаривать реактор? Надеются усыпить нашу бдительность и внезапно рвануть наутек?

Фрэнк попытался прибегнуть к помощи охаянного им фотоумножителя, выдавшего на экран очередную кучку серых шевелящихся пикселей. По мере сближения кораблей они множились и наливались цветами, будто быстро делящиеся клетки зародыша.

– Кэп, кажется, харв начинает… вращаться!

– Вращаться? – удивленно переспросил Роджер.

– Ага, сверху вниз!

– А ну-ка… – Капитан поспешно оттеснил навигатора от экрана и принялся всматриваться в постепенно обретающую четкость картинку. Он пока не догадывался, что может появиться из-за «горизонта» вражеского корабля, но оно ему заранее не нравилось. – Джилл, ты дашь мне наконец схему?! Мы уже подошли на…

Роджер осекся. На медленно прокручивающейся ржаво-красной туше вырос темный купол, увенчанный куцым отростком, – будто огромный клещ вскинул хоботок, примеряясь, куда бы впиться.

– Это пушка! – заорал Винни. – Они заряжают чертов рейлган^[23]!

– Ой! – пискнул Фрэнк, когда на диаграмме энергосканера зеленую гармошку стандартного потребления проткнуло, словно копьем, алым пиковым всплеском. – Ой-ёй-ё-о…

Капитан не успел даже выругаться, как в темном куполе полыхнула вспышка.

Парой миллисекунд позже тяжелый гиперскоростной снаряд влетел точно под основание рубки крейсера.

Вылетел с другой стороны и умчался в открытый космос.

Роджер злорадно усмехнулся, представив выпученные глаза браконьеров. «Огромный и страшный полицейский крейсер» был сделан из листов металлизированного пластика, тонкий слой которого инерционный взрыватель снаряда просто не заметил. Транспортник с курами, тянущий эту бутафорию, находился намного ниже сквозной дыры и управлялся по радио.

Увы, торжество продлилось недолго. Снаряд оказал на металлопластик эффект брошенного в лужу камня: макет крейсера пошел волнами и, к сожалению, проверки на прочность не выдержал.

Зрелище получилось весьма занимательное. Вытянутость лиц браконьеров превзошла все ожидания Роджера, но, увы, это не являлось основной целью операции.

– Фрэнк, вытаскивай оттуда «куровоз»!

– Не могу-у-у, – надрывно сообщил навигатор. – Связь потеряна, видно, приемную антенну снесло…

– Я тебе щас башку снесу, все равно пустая! – рявкнул Роджер. «Крейсер» продолжал медленно и красиво разваливаться на куски, обнажая грузовик. – Какого черта ты ее не продублировал?!

– Так откуда мне знать, что первый же выстрел… – Фрэнк на всякий случай втянул голову в плечи, но капитану уже было не до него.

– Винни, план «Б»!

– Понял. – Теперь голос пилота звучал едва слышно: пошли помехи от включившейся системы маскировки. – Ждите привета!

Обнаружив, что их жестоко обманули, браконьеры переключили внимание на корвет. Истребитель – Джилл угадала – вынырнул из-за харвестера, как акула из-за кораллового рифа. Два других судна, оказавшиеся легкими транспортными катерами, продолжали держаться в его тени.

Стычка малотоннажных кораблей обычно начинается с того, что кто-то первым – интуитивно или за счет лучшей реакции – выпускает ракеты, затем следует залп противника, и обе команды начинают усиленно молиться всем известным богам, святым и просто «спруту»^[24] (последнее попахивает язычеством, но, как говорится, под ракетным прицелом даже среди роботов не бывает атеистов). Обычно все решается быстро, с яркими световыми и шумовыми эффектами, как на средневековом рыцарском турнире: кони вскачь, прекрасные дамы на трибунах затаили дыхание, и чье копье окажется прочнее вражеской брони, тот и получит боевые премиальные.

Обычно – это когда есть некий сюзерен, щедрой рукой раздающий верным вассалам «копья» ценой в несколько тысяч единиц.

Но для частных предпринимателей подобное удовольствием было слишком дорогим. Соответственно, на истребителе ракет не имелось вовсе – они в количестве четырех штук мирно полеживали в одном из складских отсеков харвестера. Джок не хотел, чтобы случайное нажатие гашетки обернулось фейерверком на месячную прибыль «Спейс Майнинг», и теперь скрипел зубами, проклиная свое скупердяйство.

На «Сигурэ» ракет было две, но пускать их в ход Роджер пока не собирался.

– Прибережем для харвестера, – ответил он на немой вопрос навигатора. – А этому и лазеров хватит.

– А если не хватит? – проскулил Фрэнк с натугой, не соответствующей реальным усилиям, – на самом деле он сейчас и пальцем не шевелил, наблюдая за работой подпрограмм наведения.

Капитан и сам понимал, что лазерные орудия корвета вряд ли сумеют перенасытить защитное поле истребителя или хотя бы выжечь больше пары-тройки сенсоров. Но, по крайней мере, лучи заставляли врага вилять из стороны в сторону, мешая целиться.

– На харвестере закончили перезаряжаться, – предупредила Джилл. – Сейчас будут… Выстрел!

– Дробь или картечь? – с замиранием спросил Роджер, глядя на быстро ползущее по тактической схеме облачко. Дробь расходилась шире, картечь била сильнее.

– Похоже, дробь, веерный заряд. Ох, капитан, прошу вас, только не форсируйте маневро… – Голос механика утонул в надсадном вое тех самых маневровых двигателей, и закрутивший «бочку» корвет проскользнул мимо роя металлических пчел.

Истребитель, вытянув длинный хвост форсажа, попытался зайти снизу противника, опоздал, вильнул вбок и вновь пошел по широкой дуге. Корвет плюнул ему вслед из собственной мелкокалиберки.

– Есть! – радостно воскликнул навигатор. – Три, нет, четыре попадания! Ух, как мы его…

– …поцарапали! – осадил Фрэнка капитан. – Чтобы вскрыть эту жестянку, пары картечин не хватит. Джилл, как там рейлган?

– Заряжается… зарядился! Выстрел! Снова дробь. – Механик переждала очередной взвой двигателей и озабоченно добавила: – Давайте подальше отлетим, а? На харве выводят реактор на полную мощность, и если рейлган увеличит скорострельность…

– Если отлетим, – сквозь зубы процедил капитан, – они переключатся на «куровоз» и разнесут его к такой-то матери!

Истребитель вернулся и попытался разнести самого Роджера вместе с корветом. Капитану почудилось, что он слышит, как трещит под лазерными лучами защитное поле корвета. Корабли брали друг друга измором – чье треснет первым.

– Эй, почему огонь ведет только одно орудие? – спохватился Роджер.

– Потому что второе перегрелось!

– Что-о-о?! – взвыл Роджер. – Лейтенант Джилл!

– А что Джилл? – Судя по яростно-придушенной скороговорке, Мисс Отвертка либо находилась в «объятиях» Отелло, либо в каком-то служебном тоннеле пыталась делать два-три дела одновременно. – Я вам говорила, что давление в системах охлаждения – половина от нормы? Говорила или нет?! В списке был пункт: «двадцать литров хладагента»? Был или нет?! Кто его вычеркнул? А?! Вот теперь… Ай! – Голос механика на миг заглушило треском разряда. – Теперь пусть этот кто-то выползает на обшивку и охлаждает орудие из своей… системы слива жидких отходов, вот!

– Лейтенант!

– Выстрел! – прервал их спор навигатор. – Ой-ой-ой, на этот раз что-то новенькое!

«Новенькое» сперва показалось Роджеру фугасом, но почти сразу разделилось на сотню, а то и две ракет, прыснувших в разные стороны.

– Что за ерунда?! – пробормотал капитан.

Летели ракеты не очень быстро, на самонаводящиеся не походили и разошлись таким широким пучком, что корвету угрожало всего несколько штук – можно сжечь на подлете. Еще больше Роджера озадачило поведение истребителя. Уже зайдя на новый круг атаки, он внезапно развернулся и рванул обратно к харвестеру, видно получив от него какое-то указание.

Встревожившись, Роджер решил все-таки последовать совету Джилл и увеличить дистанцию, но не успел.

Космос за бортом взорвался. Из окон и обзорных экранов хлынул белый всепожирающий свет, затопив рубку и на несколько секунд заставив Роджера ощутить себя в эпицентре ядерного взрыва. Потом зрение начало возвращаться – хаотичными черными набросками, по которым скакали радужные пятна. Роджер ошеломленно уставился на свою растопыренную кисть, ожидая увидеть оголенные кости, как в социальном ролике «Нет атомной войне!», но после некоторых усилий обнаружил плоть на положенном месте и в неизменном виде.

– Кажется, это были всего лишь осветительные ракеты. – Судя по голосу навигатора, ему вражеский салют тоже доставил незабываемые ощущения.

– Что с кораблем?!

Фрэнк, часто моргая и протирая слезящиеся глаза, попытался разобраться в показаниях приборов.

– Несколько датчиков вылетело от перегрузки, а так вроде ничего серье…

Проклятый истребитель, на время вспышки задвинувший створки и отключивший камеры, успел вернуться, пронестись мимо «Сигурэ» и в упор опустошить по нему два пакета «дротиков».

На тактической схеме ракеты ближнего боя выглядели как стая крохотных рыбок, метнувшихся из угла «аквариума» к висящему в центре кораблю. Пять или шесть расплылись алыми кляксами, столкнувшись с ответным залпом, еще несколько остались на паутине «спрута», но почти треть прорвалась к цели.

– Обширные повреждения по правому борту. – Искин отчего-то счел нужным продублировать информацию в голосовом режиме. – Пробоины в отсеках два, четыре, шесть, десять, утечка воздуха – два процента. Повреждения сенсорного поля – двенадцать процентов…

– Кажется, нам подбили глаз, – прокомментировал навигатор.

– …повреждения энергосети – восемь процентов, – продолжал искин, одновременно перекрашивая на схеме поврежденные места в красный и желтый цвет. – Повреждения систем жизнеобеспечения – пять процентов.

– …и течь в одном из реакторов, – подытожила доклад механик. – Еще один такой удар, капитан, и мы развалимся!

⁂