Хроники русского быта. 1950-1990 гг

Блат и продзаказы

Парикмахер, обращаясь к окружающим и к человеку, обвинившему его в том, что он обслуживает знакомых без очереди:

– Товарищи! Вы только посмотрите на этого фраера! Ему не нравятся наши порядки, и он хочет начать с нашей парикмахерской!

(Популярный советский анекдот)

Невозможно представить себе жизненный уклад, который бы способствовал полному торжеству блата более, чем наш образ жизни во второй половине двадцатого века. Не было такой сферы человеческих и общественных отношений, которая осталась бы в стороне от этого феномена.

Основной предпосылкой для сплошного распространения блата была не только единая принадлежность всех видов ресурсов (государственная собственность), но и единое их свойство – нехватка. Не хватало жилья, продуктов, одежды, обуви, книг и журналов, мебели, бумаги, земли, материалов, горючего, дерева, транспортных средств – ничего не хватало!

Для простых смертных, особенно для городского населения, самыми острыми проблемами были нехватка жилья и продуктов питания, и если положение с жильём неуклонно улучшалось, то уровень обеспечения продуктами постоянно падал. И при каждодневном распределении хлеба насущного процветал блат, охватывающий все слои общества, всех его членов, от всем известного директора столичного Елисеевского гастронома и его маститых клиентов до продавщицы тёти Маши и её односельчан в заштатном сибирском сельпо.

Блат в сфере распределения продуктов питания, как, впрочем, и другие разновидности блата, разделялся на два вида: официальный и неофициальный. Последний регулировался личными интересами и амбициями работников, причастных к сбыту продуктов, и распространялся на родных, знакомых и «нужных людей». «Нужные люди», используя своё положение, могли помочь приобрести дефицитные одежду, мебель, автомобиль, или получить квартиру, землю под дачный участок; «устроиться» на хорошо оплачиваемую работу; «устроить» детей в ВУЗ, а затем спасти их от службы в армии. Кроме того, этот вид блата был мощным инструментом в решении производственных проблем: председатель колхоза мог за поставки мяса или овощей добыть металл и другие стройматериалы, а снабженцы оборонного завода за десяток килограмм сливочного масла – ускорить получение вычислительной техники. Бесчисленные операции подобного рода проводились и на свой страх и риск, и с учётом насущных потребностей представителей силовых служб, надзиравших за порядком в охране государственных интересов и государственной собственности.

Официальный вид блата в сфере распределения продуктов был чётко определённым неписаным приложением к занимаемой должности. Например, на новосибирских предприятиях Минсредмаша СССР для всех работающих действовала система продзаказов, по которой мясные продукты (колбаса 0,5кг или тушёнка 2 банки) и овощные консервы отпускались по государственным ценам примерно 1–2раза в месяц на человека. После назначения заместителем главного конструктора я получил право на приобретение более частых и весомых продзаказов, соответствующих этому рангу, а со временем, получив повышение до должности главного инженера завода, автоматически обрёл доступ к продзаказам более высокого уровня (см. ниже разделы А, Б). Продзаказы, представленные в разделах А, Б получали по праздникам всего 5–6 человек из числа руководителей многотысячного коллектива.

Понятие «продовольственный заказ» (сокращённо продзаказ) было использовано для организации процесса распределения продуктов в связи с их хроническим дефицитом. Оно содержало в себе заметную долю лукавства, так как состав и количество входящих в продзаказ продуктов никто не заказывал, давалось то, что имелось. Распределялись продзаказы и по очереди, и по неписаным номенклатурным законам, и по личному блату.

В Москве занимаемая мною должность (главный инженер – заместитель начальника главка) была низшей в негласной «табели о рангах», на которую распространялись те или иные привилегии. Например, продзаказы в специальных магазинах УРСа Минсредмаша (т.е. магазинах, занимающихся в основном комплектованием и доставкой заказов), я мог получить только в исключительных случаях, по поводу которых мне необходимо было лично обратиться к начальнику УРСа или его заместителю. Если он признавал то или иное событие заслуживающим продзаказа, он давал команду в магазин, а я должен был прибыть туда в назначенное магазином время и выкупить заказ. В связи с моральной тяжестью такой процедуры я за 9 лет работы обратился с просьбой о продзаказе только один раз, накануне своего пятидесятилетия (см. раздел В). Разумеется, существовал круг лиц, которые обеспечивались продзаказами из спецмагазинов УРСа регулярно и в более широком ассортименте, но я к нему не принадлежал.

Кроме того, для всех начальников главков и их заместителей в Минсредмаше была обеспечена регулярная возможность получать продукты первой необходимости по госценам через так называемые спецбуфеты. Согласно опять-таки неписаному правилу, все начальники главков и их заместители обедали отдельно от прочего персонала в этих спецбуфетах, которые были просто небольшими, человек на 20, столовыми. Обычно в спецбуфете работали две женщины (повар и помощник); они готовили полный обед (закуска, первое и второе, десерт) и подавали его в маленький зал лицам, его посещающим. Стоимость обеда не отличалась от стоимости такого же обеда в общей столовой. В этих же спецбуфетах все допущенные к этой разновидности привилегий могли два-три раза в месяц купить по госценам небольшие наборы продуктов, а по праздникам – расширенные продзаказы (раздел Г).

Наконец, все без исключений работники центрального аппарата Минсредмаша ежемесячно и на праздники имели возможность «получить», то есть купить по госценам продзаказы, примеры которых даны в разделе Д.

Ниже изложены примеры продзаказов различного ранга в 1975 –1988гг в двух регионах СССР, расположенных друг от друга на расстоянии 3000км. (Новосибирский и Московский). Все приведенные продзаказы выписаны на моё имя.

Рассмотрение этих скучных и однообразных перечней может дать некоторое представление о том, какие продукты были «блатными», престижными, а также о том, насколько велико было различие в «спецснабжении» должностных лиц «средней руки» с разными степенями привилегий в столице и провинции. Наконец, эти данные позволяют установить фактический диапазон гастрономических возможностей большой части городского населения.

А. Продзаказы ОРСа Новосибирского Речного Порта (магазин №2, Пристанский переулок, 5, тел. 29–80–70, стол заказов). Продзаказы этого вида были доступны лишь высшему руководству Речпорта и предприятий-партнёров.

А1. Продзаказ на майские праздники 1976г. Говядина 4.1кг, свинина 3.0кг, язык говяжий 2.1кг, куры 3.4кг, консервы (лосось, шпроты, сардины всего 3 банки), кофе растворимый 1 банка, горбуша солёная 0.85кг, колбаса варёно-копчёная 0.5кг, сельдь баночная (банка), икра красная (банка 140гр), огурцы маринованные (2банки), масло кукурузное (2бут), масло оливковое (2бут), водка посольская, коньяк армянский (3зв), рислинг (1бут). К оплате 70руб 94коп.

А2. Продзаказ на празднование Нового года (28.12.78)

Говядина 2кг, свинина 2кг, язык говяжий 1.2кг, ноги говяжьи 2кг, гусь 3кг, куры 5кг, колбаса копчёная 1кг, балык осетровый 0.5кг, севрюга горячего копчения 0.32кг, икра красная (банка 140г); рыба свежая: жерех 1.7кг, карп 1.6кг, линь 1.7кг, сом 3кг, щука 1.7кг, томаты консервированные 1банка, яблоки 5кг, грейпфруты 1кг, мандарины 1кг, водка «Посольская», пиво «Жигулёвское» 5бут, вино сухое, вино креплёное марочное, шампанское. К оплате 81руб 13коп. А3.

Пример продзаказа «на скорую руку» по случаю встречи комиссии (июль 1978).

Водка «Посольская» 2бут, водка «Пшеничная» 2бут, вино сухое 6бут, шампанское 2бут, икра красная 2 банки (140г), шпроты 2банки, печень трески 2 банки, конфеты 2 коробки. К оплате 76руб 20коп.

Б. Продзаказы ОРСа Новосибирского куста предприятий

Минсредмаша СССР (только для руководителей и их заместителей).

Б1. Продзаказ на октябрьские праздники 1976г

Говядина 4.5кг, свинина 3кг, телятина 2.3кг, язык говяжий 1.8кг, куры 3.8кг, утка 1.8кг, гусь 2.5кг, балык осетровый 0.58кг, пелядь малосольная 1кг, рыба свежемороженая (севрюга 1кг, язь 1.1кг), икра красная 140г, икра осетровая 200г, масло кукурузное и оливковое по 2 бут, консервы (шпроты, сайра, сардины, печень трески, всего 8 банок), огурцы маринованные 3 банки, помидоры свежие 1.2кг, яблоки 3.8кг, водка «Русская», водка «Посольская», водка вьетнамская особая, коньяк армянский 3зв, коньяк болгарский «Плиска», вино «Айгешат», вино сухое, конфеты «Белочка». К оплате 127руб 88коп.

Б2. Продзаказ на празднование Нового 1977г (декабрь 1976г)

Говядина 2кг, свинина 2кг, язык говяжий 1.2кг, куры 2.75кг, пелядь малосольная 0.82кг, севрюга свежемороженая 0.58кг, икра красная (140г), масло кукурузное 2бут, консервы (лосось в с/соку, в томате, шпроты, печень трески, мясные, всего 6 банок), кофе растворимый 1 банка, огурцы маринованные 3 банки, водка «Посольская», водка «Пшеничная», водка «Сибирская», коньяк армянский 4зв, бальзам «Сибирский», вино сухое, вино «Дербент», шампанское. К оплате 98руб 96коп.

Б3. Продзаказ на майские праздники 1979г

Говядина 2кг, свинина 0.95кг, язык говяжий 1.06кг, куры 1кг, гусь 3.5кг, икра красная 140г, колбаса варёно-копчёная 0.9кг, балык осетровый 0.35кг, свежемороженые севрюга 0.53кг и карп 3кг, консервы (лосось, печень трески, сайра, шпроты, молоко сгущённое, всего 9 банок), яблоки 5кг, водка «Сибирская», пиво 5 бут. К оплате 58руб 46коп.

В. Пример разового продзаказа, подготовленного магазином заказов по указанию руководства УРСа Минсредмаша СССР.

Москва, магазин №5 УРСа. ЗАКАЗ №06180

От 24.04.1987г.

Вырезка говяжья 3.45кг, язык говяжий 1.76кг, лососина малосольная 0.757кг, судак свежий 3.94кг, кофе растворимый 2банки, консервы (икра красная, икра осетровая, крабы, шпроты, лосось, томаты, всего 10банок), конфеты «Ассорти». К оплате 64руб 83коп.

Г. Примеры праздничных заказов для посетителей спецбуфета здания №2 Минсредмаша СССР (Старомонетный переулок, 26).

Г1. Продзаказ на майские праздники 1982г.

Вырезка говяжья 0.88кг, ножки свиные 0.8кг, колбаса сырокопчёная 0.65кг, спинка осетра холодного копчения 0.25кг, консервы (икра красная, икра осетровая, шпроты, печень трески, тушёнка говяжья отечественная, тушёнка импортная, лосось, огурцы, помидоры, всего 10 банок), чай «Индийский», конфеты 1 коробка. К оплате 29руб 09коп.

Г2. Продзаказ на октябрьские праздники 1982г.

Вырезка говяжья 1.4кг, колбаса сырокопчёная 0.3кг, осетрина свежемороженая 0.45кг, консервы (икра осетровая, печень трески, шпроты, лосось, тушёнка мясная отечественная и импортная, помидоры, огурцы, икра баклажанная, всего 9 банок), чай «Индийский», водка «Московская». К оплате 28руб 91коп.

Д. Примеры праздничных продзаказов для всех работников центрального аппарата Минсредмаша СССР.

Д1. Продзаказ на октябрьские праздники 1981г.

Куры 1.5кг, колбаса варёно-копчёная 0.6кг, сельдь солёная 1.1кг, рыба свежемороженая (лещ, щука) 2кг, горбуша солёная 1.5кг, икра осетровая (112г), консервы (молоко сгущенное, лосось, шпроты, тушёнка, горошек зелёный, икра кабачковая, джем абрикосовый, компот вишнёвый, огурцы, томаты, всего 20 банок), чай цейлонский 1 пачка, конфеты финские 1 коробка, яблоки 2кг. К оплате 40руб 80коп.

Д2. Продзаказ на майские праздники 1982г.

Куры 1.5кг, колбаса сырокопчёная 0.6кг, икра осетровая (112г), сельдь солёная 1кг, щука и лещ свежемороженые 2кг, кетчуп 2 бут, консервы (тушёнка, шпроты, сардины, молоко сгущённое, компот ананасовый, зелёный горошек, икра баклажанная, перец фаршированный овощами, огурцы, томаты, всего 19 банок), чай цейлонский 1 пачка, яблоки 2кг, конфеты 1 коробка. К оплате 35руб 70коп

Состав и цены праздничных продзаказов для всего личного состава работников центрального аппарата Минсредмаша СССР оставался практически неизменным до 1988г.

Блуд

С незапамятных времён тема эта столь же актуальна для любой эпохи, сколь и неисчерпаема в своих проявлениях. Степень распространённости блуда, если понимать его как запрещённые законом, религией или осуждаемые общественным мнением интимные связи (например, ранние или внебрачные половые отношения), по-видимому, всегда остаётся неизменной. Степень же их огласки (или тайны) зависит от того или иного состояния общественного устройства. Бедная наша женщина, сказавшая фразу «У нас секса нет!», всего-навсего констатировала одну из основных установок русского православного сознания, которая, не отрицая самой возможности блуда, требует покаяния и категорически препятствует открытому общественному обсуждению этой темы, тем более в средствах массовой информации.

Чисто коммерческие формы блуда, такие как проституция (см.), были, есть и будут неотъемлемыми свойствами любого человеческого общества; их распространённость в большой мере зависит от степени материального неравенства его членов. Совсем иное содержание несёт в себе понятие блуда, процветающего вне коммерческих человеческих отношений, в относительно равномерно обеспеченной человеческой среде, каковым было русское советское общество в 1955–1985гг. Блуд, питающий нематериальные интересы и устремления личности, мог бы явиться одним из важных сравнительных показателей шкалы человеческих ценностей в разные времена, а степень его популярности, возможно, помогла бы лучше понять свойства того или иного общественного уклада.

Как ни странно, но слово «процветание» наиболее подходит для отображения истинного положения дел в этой особой сфере человеческих отношений в послевоенный и «застойный» периоды нашего общества. Невольное, но мощное содействие этому оказали объективные факторы промышленной и социальной революции: массовые скопления людей на огромных предприятиях, в Вузах, техникумах и школах, общежитиях, пионерских лагерях, студенческих строительных отрядах, курортах, домах отдыха и санаториях. Работа, учёба и «организованный отдых» отдаляли родителей друг от друга и ослабляли их надзор за детьми. Материальная независимость и новые горизонты общения подвигали женщин на большую самостоятельность, возрастало число разводов, то есть число «свободных» женщин, стремящихся в одиночку решить свои личные проблемы.

В этих условиях молодёжь, приходившая на работу, уже имела некоторый опыт в амурных делах, и те, кого эта область отношений привлекала, получали неограниченные возможности для дальнейшего совершенствования, как на рабочем месте, так и в командировках.

Повсеместно была распространена традиция празднования дней рождения в коллективах бригад, отделов, участков. Как правило, такой «междусобойчик» начинался с выпивки в укромном уголке на рабочем месте, – это, само по себе приятное мероприятие, кроме всего прочего обеспечивало для всех семейных железное алиби на весь вечер. Затем участники дробились на отдельные группы: кто продолжал выпивку в заведениях общепита, кто отправлялся в долгожданные проводы сослуживицы, кто ехал на заранее приуроченное к удачно подвернувшемуся дню рождения свидание.

В любом ресторане любого более или менее крупного города обязательно оказывались или подруги, празднующие день рождения, или женский коллектив, отмечающий трудовое достижение, а чаще всего – и те, и другие (цены в ресторанах и кафе в те времена были совершенно доступны для людей среднего достатка). В любой гостинице оказывались командированные по делам или на учёбу (семинары, курсы) и изнывающие от скуки женщины – экономисты, инженеры, врачи, торговые работники. В эти же гостиницы нескончаемым потоком селились мужчины, прибывшие на такие же мероприятия, причём многие приезжали заранее подобранными группами. Удачную шутку журнала «Крокодил» (семейное положение? – командировочный!) цитировали зубоскалы от Калининграда до Камчатки. В котлах комиссий (см.), плановых проверок и переподготовок, пуско-наладок, варились сотни тысяч специалистов, толкачей и снабженцев, и это бурное варево было обильно сдобрено пьянством и блудом.

Дабы не распыляться на отрывочные примеры, расскажу об интимной жизни одного из моих близких друзей. Замечу, что эта сторона его жизни была в той или иной степени характерна для типичных представителей технической интеллигенции. Он родился в глухой провинции, после школы поступил в московский ВУЗ, на последнем курсе женился на москвичке-однокашнице, остался жить и работать в Москве. Человек он был очень весёлого и общительного нрава, в студенчестве занимался спортом, любительским театром, при этом успешно грыз науку. На работе в одном из оборонных НИИ он вскоре достиг значительных профессиональных и общественных успехов, создал отдельное, «своё» научно-техническое направление, внедрил его в промышленность, защитил диссертацию, был членом парткома НИИ. В конце своей недолгой и яркой жизни работал одним из руководителей этого НИИ.

Жил он в большой квартире вместе с женой, сыном и родителями жены. К жене своей, имевшей довольно суровый нрав, всегда относился с подчёркнутым вниманием, и в глубине души, по-видимому, даже немного её побаивался. Эта настороженность была связана либо с грядущим внушением с глазу на глаз, либо с ежеминутной опасностью получения от неё публичного выговора.

Внешне это был небольшого роста, коренастый, явно склонный к полноте человек с большой круглой головой, курносый, с волнистыми чёрными волосами. Личная жизнь его была неразрывно связана с друзьями, которые были, казалось, во всех закрытых и открытых городах страны, выпивкой, закуской, преферансом, коллекционированием и систематизацией анекдотов, посещением кафе, ресторанов и бань. Но в первом ряду всех этих многочисленных стандартных украшений его личной жизни стояли женщины.

Как только кончались сегодняшние дела на работе, он становился в нарочито задумчивую позу, хмурил разбойничьи брови и, поглядывая из-под них блестящими глазами, в тысячный раз произносил своё коронное: «Как будем сегодня решать ОСНОВНОЙ ВОПРОС?» На самом деле он уже точно знал, как он сегодня его решит: свяжется с уже ждущей его звонка старой или новой знакомой, найдёт в ресторане новую подружку, переночует в дежурке с администратором гостиницы, уступит просьбам своей подчинённой, которую взял с собой в командировку в качестве запасного варианта и т.д., и т.д. Все эти и сотни других вариантов решения «основного вопроса» по их завершению он тщательно документировал в личных дневниках, а в часы ограниченной свободы действия (например, в самолёте) пытался, как настоящий учёный, систематизировать и обобщить.

Его вполне определённому вкусу соответствовали женщины, если не полные, то во всяком случае плотные, крепкие и с чертами характера, в которых женственность проявлялась столь же явно, как в их округлых формах. Женщина, говаривал он – это волшебная симфония музыкальных бугров. Были у него также свои представления о красоте женских глаз, волос, рук и других чар, о которых он не прочь был вдохновенно поговорить и даже почитать на память стихи в узком кругу. Впрочем, стремясь в реальной жизни приблизиться к своим идеалам, он всё же относился к «основному вопросу» прежде всего как к почётному долгу, при исполнении которого он был готов на любые отклонения от своих пристрастий и норм.

Пытаясь осмыслить эту сторону своей бурной жизни, он часто доверял мне свои любовные тайны и как-то даже назвал меня своим «исповедником по основному вопросу». На одной из «исповедей» он признался, что потерял часть записей и поэтому утратил счёт своим приключениям; на другой мимоходом поделился своей основной заповедью. Она гласила: если сегодня тебе не везёт, и ты не нашёл решения «основного вопроса», смело иди в профком, партком или комсомольский комитет предприятия, где ты находишься, – решение, пусть не лучшее, но твёрдое, там тебя уже ждёт. При обсуждении этого неоднократно проверенного им тезиса, он сказал, что по его наблюдениям, в общественные организации идут работать женщины-активистки, подсознательно тяготеющие к полной сексуальной свободе. Окончательно он убедился в этом после того, как его (разумеется, по его же хитроумной инициативе) добилась женщина, занимавшая важное место в партийной иерархии крупного города.

Представляют бытописательный интерес также и другие сделанные им обобщения личного опыта в этой деликатной сфере жизни. Так, например, он был убеждён в безусловном превосходстве уральских и сибирских женщин по красоте, уму, душевности и всем другим человеческим качествам над женщинами Москвы и Питера. В то же время он считал, что столичные женщины более «резонансны», замечая при этом, что не верит в недоступность ни одной из тех и других.

Как печальную аномалию он рассматривал всё более часто встречающийся «феномен женской инициативы», когда охота, победа и расставание происходили только под её контролем. Называя встречу с такой женщиной подарком в решении «основного вопроса», он считал, что в определённый момент мужчина должен взять на себя роль преследователя и, если это необходимо, применить для естественно необходимого обмена ролями силу. Он глубоко верил в вечное желание Женщины быть искусно соблазнённой, видел в этом смысл её жизни и её благотворный, созидательный вызов другой половине человечества. Поэтому, говорил он, не предложить каждой женщине свои услуги просто невежливо; другое дело, примет она твоё предложение, или нет – жар твоего призыва будет зависеть от твоего стремления к именно этой женщине, и если этот жар её обожжёт, ты достигнешь успеха. Если нет, – ты исполнил долг вежливости и отдал должное её женскому честолюбию. Напористый соблазнитель, он высоко ценил встречное желание и уважение, и всячески избегал применения силы при штурме крепости – кроме тех крайне интересных случаев, ухмылялся он, когда именно применение силы и доставляло женщине основное наслаждение.

Само практическое блудодейство, то есть хлопоты по розыску, выбору, разведке, штурму и окончательному пиршеству, было для него необычайно притягательным, вечно новым занятием, приносящим глубочайшее удовольствие и радость. Он считал его «живой водой», главным источником сил, залогом успехов в науке, работе и во всех других сферах личной жизни. Несмотря на то, что работе он отдавался беззаветно, особо острыми он считал любовные приключения, свершившиеся в рабочее время.

Я привёл лишь часть философии блуда, которую исповедовал мой друг; многие сформулированные им выжимки из личного опыта слишком индивидуальны и тонки, а некоторые – слишком физиологичны. Тем не менее, даже этой незначительной части вполне достаточно, чтобы убедиться в незыблемости феномена блуда во все времена, от древнего мира до времён советского социума, режим которого не смог никаким образом повлиять на это органическое свойство вечно грешного человеческого общества.

Интересна нравственная эволюция этой бурной личности. Наш герой, одинаково напряжённо и радостно трудившийся и в лаборатории, и в парткоме, и за столом, и в постели, преуспевал во всех этих сферах одинаково успешно. Весёлый и добрый нрав, провинциальные благоразумие и осмотрительность, природные одарённость и общительность, казалось, обеспечивали его дальнейшую карьеру и безоблачную личную жизнь. Мы успели уже отпраздновать рождение его внука, как вдруг произошло невероятное: в 45 лет он без памяти влюбился, и круто изменил свою личную жизнь.

Никто: ни его друзья, ни бывшие любовницы, ни сотрудники, ни высокое начальство не могли сначала этому поверить. Однако всем пришлось убедиться в его преображении после того, как он, не отличавшийся особой щедростью, начал свои регулярные полёты на субботу и воскресение из Москвы в Красноярск. Предмет его обожания, женщина моложе его на пятнадцать лет, жила с мужем и дочерью в одном из наших закрытых городов. Попасть туда ему можно было только по служебной надобности, которой, увы, в этой «зоне» у него быть не могло. Он прилетал в Красноярск, покупал обратный билет, снимал номер в гостинице, а она приезжала к нему из «зоны» на одну ночь и два дня. Ночи с пятницы на субботу и с воскресения на понедельник он тратил на полёт туда и обратно, который вместе с гостиницей обходился ему в 150руб. Его весьма приличный по тем временам месячный заработок был около 700руб.; из-за этих еженедельных перелётов денег было в обрез, но он словно обезумел и стремился не пропустить ни одной возможности увидеться.

Она ответила ему таким же сильным чувством, и через несколько лет они начали свои бракоразводные процессы, завершили их разводами и поженились. Он выехал из своей большой квартиры в маленькую коммунальную комнатку, где они поселились; прожив там два года, получили однокомнатную квартирку, в которой были совершенно счастливы до его неожиданной и мгновенной смерти от сердечного приступа в возрасте 59лет.