Paint it black

– Я тоже, – сказал я, – и обещаю, я смогу убедить ее уехать. Не важно со мной или без меня, главное, чтобы она была в безопасности.

– Спасибо, Патрик, я очень ценю это и буду рад если вы составите нам компанию. Давайте так, я поговорю с Марией. Она может быть очень настырной и безрассудной, но ради дочери согласится на все. Если вы сможете убедить Риту поехать с нами, Мария примет это как должное. Очень надеюсь на вас, Патрик.

– Хорошо, я сделаю это и рад был с вами познакомиться.

– Я тоже. – ответил Густав, – давайте вернемся к дамам.

Когда мы вернулись в зал, Рита с матерью прервали свой разговор и бдительно нас осмотрели. Они были мало похожи друг на друга, но все равно в них угадывалось фамильное сходство и их пронзительные изумрудные глаза, казалось, видели нас насквозь.

– Похоже вы поладили. – сказала Мария.

– Да, – ответил Густав, – Патрик славный парень. Поздравляю Рита.

– Ладно, родители, – сказала Рита, – мы откланяемся. Была рада повидать вас.

Мы попрощались с ними и вышли из музея.

– У тебя симпатичные родители. – сказал я, когда мы сели в машину.

– Да, Патрик. Они хорошие и всегда сильно любили нас с Фредом. После его смерти и моей болезни они жили только ради меня, но поверь мне, иногда очень тяжело, когда на тебя выплескивается столько заботы.

– Наверно так и есть. – ответил я, – Мне это не ведомо. Маму я почти не знал, а отец всегда был сдержан в чувствах и часто занят своим бизнесом.

– Твоя мама умерла? – спросила Рита.

– Да, но уже после того, как бросила нас.

– Мне жаль Парик.

– Не стоит. – ответил я, – Я никогда не скорбел по ней и детство мое было довольно хорошим.

– Патрик, давай как-нибудь развлечемся. Мне немного грустно от всего этого.

– Конечно, но, если ты не против, мне хотелось бы заглянуть в одно место.

– Ты меня интригуешь. Куда поедем?

– В квартал бедноты.

– Любопытно, – удивилась Рита, – ну что же поехали.

Когда мы добрались до места, я предложил Рите сначала зайти в итальянский ресторанчик. Официант узнал меня и проводил нас к столику, тому самому, где я сидел в прошлый раз. Мне все еще хотелось спросить про мальчика, но я опять не решился, тем более при Рите.

– Я никогда не была здесь. – сказала Рита, – я вообще очень редко бывала в этом квартале.

– Я забрел сюда пару дней назад. Мне понравилось. Ты любишь фисташковое мороженое?

– Мне больше нравится ванильный пломбир с миндалем. С детства его обожаю. – ответила Рита.

– А я даже не знаю какое больше люблю. Обычно покупаю по настроению. Сегодня мне почему-то хочется шоколадное.

– Спасибо, что привел меня сюда. – сказала Рита, – Очень уютное местечко и прекрасная лазанья.

– Мне тоже понравилось, я уже третий раз здесь.

– А чего ты ошивался в квартале бедняков? – спросила Рита.

– Случайно забрел, – ответил я, – и кое-что произошло, поэтому мне хотелось бы еще раз наведаться в одно место.

– Патрик, ты опять меня интригуешь. Не хочешь рассказать?

– Немного позже и, если ты мне расскажешь про странности, что случались с тобой.

– Патрик, это шантаж! – она пнула меня ногой под столом.

– Quid pro quo, Кларисса. – ответил я.

– Ну раз так, мне придется согласиться.

Мы покончили с десертом и покинули ресторанчик. Пройдя по набережной до входа в квартал, мы сразу направились вглубь него. Когда мы зашли уже довольно далеко, Рита пошутила.

– Патрик, я поняла ты заманил меня в эти трущобы и собираешься изнасиловать.

Я рассмеялся.

– Это отличная идея, я обязательно ей воспользуюсь. Вот, нам сюда.

Я открыл дверь в подъезд и пропустил Риту.

– Как тебя сюда занесло? Хотя наверно многие туристы здесь бывают, это же одна из достопримечательностей города.

– Меня один мальчишка привел, я познакомился с ним на набережной.

– Тебе не кажется это странным? – спросила Рита.

– Кажется, – ответил я, – но это не первая странность, что со мной случилась. Я начинаю привыкать.

Пока мы говорили дошли до нужной мне комнаты. Я открыл дверь. В первой комнате все было по-прежнему, и я сразу прошел в соседнюю. Кровать, комод, кресло и никаких бабочек. Я разочарованно вздохнул.

– Что-то не так? – спросила Рита.

– Все не так. – ответил я, – Когда мальчишка привел меня сюда здесь было много фотографий девушек на стенах. Черно-белые фото, некоторые были расплывчатые и я не мог разглядеть их лица. Вот здесь на этой стене, где сейчас стоит комод. Еще были бабочки в рамках. Они тоже висели на стене и все они были разные словно чья-то коллекция. А вот здесь стояли рядами большие бутыли и в них тоже были бабочки, но живые. Одну из них я выпустил. Не знаю зачем, просто выпустил и все. Она выпорхнула в окно, которое я открыл.

– Это действительно странно. – сказала Рита, – Жаль, что я не могу это увидеть.

– Мне тоже, – ответил я, – мне почему-то показалось, что если мы придем вдвоем, то я опять смогу их увидеть. А еще мне кажется, что я что-то упустил и это не дает мне покоя.

– Патрик, не думай об этом. Это все уже в прошлом.

– Очень бы этого хотел, но многие вещи, что случились со мной в этом городе, просто так не забыть.

– Возможно я смогу тебе в этом помочь.

Рита прошлась по комнате. Она остановилась возле кровати и сняла свое легкое платье. Потом трусики.

– Давай насилуй уже. – сказала она и легла.

Я любовался ее стройным загорелым телом, бесстыдно раскинувшемся на лоскутном одеяле. Эта девушка была само совершенство. Я не мог пошевелиться, созерцая ее наготу.

– Первый раз вижу такого робкого насильника. – сказала Рита.

Она повернулась и легла на живот.

– Эти бабочки тебя устроят? – спросила она.

Я опустился на колени возле кровати и поцеловал одну из них, самую нижнюю. Рита замурлыкала.

– Да, Патрик, лобызай свою богиню, она в восторге.

Я продолжал целовать ее, теперь уже упругую попку, и одновременно пытался раздеться. Когда мне это удалось я приподнял ее, поставив на колени и вошел в нее сзади.

– Господи, наконец-то, – прохрипела Рита, подаваясь всем телом навстречу мне.

На этот раз бабочки не смущали меня. Я успел их полюбить. Было что-то острое в том, что мы занимались сексом в этой комнате. Надеюсь, мальчишка не рассердится. В какой-то момент мне показалось, что бабочки на пояснице Риты собираются взлететь и выпорхнуть в окно. Вслед за той, которую я выпустил. Но этого не случилось потому, что взлетел я, от переполнившего меня наслаждения. Потом мы обессиленные лежали, обнявшись на старой кровати и эта заброшенная комната казалась мне очень уютной.

– Непременно, заведу себе лоскутное одеяло. – сказала Рита, – есть в нем что-то сексуальное.

– Хочешь я подарю тебе такое? – спросил я.

– Конечно хочу. – ответила Рита.

– Quid pro quo, Кларисса. – напомнил я ей.

– Ладно, вымогатель. Ты видел мою коллекцию кукол?

– Да, очень интересная.

– Это подарок моих родителей. Каждый год, начиная с пятнадцати лет, они дарят мне куклу. Это не единственные их подарки, но они стали традицией. Я привыкла и каждый год жду новую, но дело не в этом. Эти куклы иногда пытаются говорить со мной. Я ничего не могу разобрать кроме невнятного бормотания, но я слышу их. Когда это случилось первый раз, я испугалась, но потом привыкла. Возможно, когда-нибудь я сумею разобрать, что они бормочут. Я никогда никому не рассказывала об этом. Патрик ты первый.

– Спасибо, богиня, я тронут твоим откровением. Девушки не делились со мной своими секретами.

– Ты славный, Патрик, я чувствую себя иначе, когда ты рядом. Ты правда хочешь остаться со мной?

– Да, богиня. Я готов остаться здесь с тобой.

– Патрик, милый святой Патрик. Я сейчас заплачу.

– Ты действительно думаешь, что я тот, кто тебе нужен богиня? – спросил я.

– Патрик я не думаю, я знаю. – ответила Рита, – Я поняла это, когда увидела тебя в моей лавке или ты полагаешь, что я отдаюсь каждому встречному, кто зашел посмотреть книги?

– Откуда мне знать. – подшутил я над Ритой.

– Патрик! Я удушу тебя прямо в этой кровати!

Я взял ее руки и положил себе на шею. Рита приблизилась и поцеловала меня в губы. Потом отстранившись, она спросила.

– Как вообще тебе могло в голову прийти, что девушка в черно-белой одежде может носить красные трусики?

– В тот момент это казалось мне гениальным. – ответил я.

– Теперь буду знать, что ты гений. – Рита соскользнула с кровати и стала одеваться. – Давай, гений, одевайся. Пора выбираться отсюда.

Пока мы одевались я продолжал любоваться ее телом и в тот момент ничто не беспокоило меня. Ни мертвые священники, ни странный мальчишка, ни бабочки в бутылях. Остались только одни бабочки, те, что были на пояснице Риты. Она действительно позволяла мне все забыть.

Потом мы вернулись на набережную и сразу пошли к парковке.

– Патрик, мне хочется развлечься. Я долго торчала в лавке, пока ты не появился. Я люблю уединение, но, если оно длиться долго, я начинаю тосковать по миру. Вчера в клубе я почувствовала себя живой. Почувствовала, что есть что-то кроме старых книг. Я видела, как ты смотрел на меня и была счастлива.

– Что ты предлагаешь, богиня?

– Поехали в боулинг. Только мне надо заехать домой переодеться.

– Рита, мне бы тоже заехать в гостиницу, все мои вещи там.

– Ой, Патрик, прости. Я совсем забыла, что ты по гостиницам скитаешься. Едем, сейчас же заберем твои вещи и теперь ты будешь жить у меня.

– Ты уверена? – спросил я.

– Конечно уверена, – ответила Рита, – если ты только сам этого хочешь.

– Не знаю. – честно признался я, – Я не думал об этом. Я знаю только, что мне хочется быть рядом с тобой и мне понравился твой дом.

– Я так понимаю это значит «да»?

Я кивнул. Когда-нибудь это должно было случится. Рита остановила машину возле гостиницы.

– Патрик, я хочу пойти с тобой. – сказала она. – Я почти всю жизнь прожила в Холмах, но никогда не была внутри гостиницы. Мне ужасно любопытно как там внутри.

– Конечно идем. – ответил я, – тут есть на что посмотреть и мне даже жаль съезжать отсюда.

– Если ты захочешь, мы можем провести пару дней здесь вместе. – предложила Рита.

– Очень может быть.

Я кивнул швейцару, который открыл нам двери. Рита с любопытством осмотрела просторный холл с шикарным старомодным интерьером.

– Патрик, это действительно впечатляет. Я была во многих гостиницах Европы и очень редко видела что-то подобное.

– Поэтому я здесь и поселился. Не смог устоять перед очарованием роскоши и старины.

Лифтер поднял нас на нужный этаж. Я открыл дверь в номер и пригласил Риту войти. Она осмотрела все и плюхнулась на кровать.

– Патрик, не обольщайся, – сказала она, – я просто хочу поваляться.

Я и не думал ни о чем таком, мне почему-то совсем не хотелось делать это в постели, где я провел ночь с Катариной. Ничего не ответив я принялся собирать вещи в дорожную сумку. Я никогда не брал с собой много барахла, предпочитая купить недостающее на месте, поэтому быстро управился.

– Патрик, а что ты делал, глядя на это фото? – спросила Рита.

Я не сразу понял, о чем она, пока не увидел в ее руках фото Катарины с автографом на обнаженной груди. Я рассмеялся. Все было забавно, но я не знал стоит ли рассказать ей про Катарину и если да то, что именно.

– Медитировал. – пошутил я.

– Это теперь так называется? И как часто?

– Не то, чтобы очень часто, а если честно я познакомился с ней в музее кино, она актриса Катарина Златова.

– Патрик, я знаю кто это, – Рита положила фото обратно на прикроватную тумбочку, – мы ровесники и я училась в параллельном с ней классе.

Это было неожиданно, хотя Катарина говорила, что выросла в Серебряных Холмах. Рита поднялась с постели и приблизившись обняла меня. Потом немного отстранилась, чтобы видеть мое лицо.

– Патрик, я наверно ревную. – сказала она, – Катарина красивая и милая девушка, парни всегда заглядывались на нее.

Я погладил Риты по волосам и крепко прижал к себе. События последних дней много изменили в моей жизни. Катарина была мне симпатична и мне было хорошо рядом с ней и может быть продлись наша связь немного дольше я мог бы влюбиться, но Катарина не дала мне такого шанса. У нее была своя жизнь и мне не нашлось в ней места. Сейчас она где-то далеко и возможно скоро встретит другого Патрика. А я полюбил Риту едва только увидев ее в книжной лавке, и моя любовь стояла в этой комнате прижавшись ко мне. И она была само совершенство, мраморная богиня с бабочками на теле, которая смогла полюбить меня.

– Рита, она и правда симпатичная и милая и хорошая актриса и я рад что познакомился с ней. На этом все. У нее своя жизнь, у меня своя, и в моей жизни есть ты. Я счастлив и сделаю все чтобы и ты была счастлива.

– Спасибо тебе, Патрик, – сказала Рита, – просто все как-то странно, я понимаю, что это глупо, но я готова запереть тебя под замок и палкой отгонять любую девицу, которая приблизится к этой двери. Я не знаю почему я тебе все это говорю. Я раньше не была такой. Я понимаю, что этим могу только оттолкнуть тебя. Я понимаю… Ни черта я не понимаю!

– Я тоже мало что понимаю, – ответил я, – может нам это и не нужно. Мы можем просто быть вместе и наслаждаться каждой минутой того, что имеем. Я люблю тебя моя богиня и совсем не хочу тебя огорчать.

– Скажи еще раз.

– Я люблю тебя моя богиня. – повторил я.

– Вот так-то лучше, но я все равно не могу не спросить. Чем вы с ней занимались кроме… – Рита не договорила.

Я улыбнулся. Рита не была уверена спал ли я с Катариной и вроде бы спрашивала меня о другом, но в тоже время чтобы ответить я должен был подтвердить или опровергнуть ее догадки. Не знаю, что на меня нашло, но я не смог удержаться, чтобы немного подразнить ее.

– Мы ничем другим и не занимались, провели двое суток, не выбираясь из постели.

Рита улыбнулась и словно ни в чем не бывало снова плюхнулась на кровать.

– И что она только в тебе нашла. – сказала Рита.

– А ты? – спросил я.

– Патрик, Катарина звезда, а я всего лишь торговка подержанными книгами.

– Ну да, торговка книгами голубых кровей. Мне кстати очень любопытно как твое полное имя.

– Маргарита Мередит фон Клоцбах, потомственная герцогиня Бельденштейна.

Я склонился в поклоне.

– Ваша Светлость, я к вашим услугам мы можем покинуть мою скромную обитель.

– Фото не забудь, – сказала Рита, вставая с кровати.

Я положил фото Катарины между страниц путеводителя и сунул его в рюкзак, после этого мы покинули номер. Я сдал ключи портье и попросил пока оставить номер за мной. Не знаю зачем я это сделал, но номер все равно был оплачен еще на несколько дней. Мы сели в машину и поехали к дому Риты.

– Я видела твой путеводитель. – сказала Рита, – Ты успел прочесть?

– Немного. – ответил я.

– Ах, да я и забыла, двое суток в постели не до чтения было. – съязвила Рита.

– Знаешь, мы собирались в поместье «Дикие Розы», но не доехали. В ту ночь убили священника и мне почему-то захотелось побывать внутри Собора.

– Вы были там вдвоем? – спросила Рита.

– Нет, – ответил я. – Катарина не захотела. Она вернулась в гостиницу.

– Я бы наверно тоже не захотела. – Рита снова загрустила, – Этот человек, про которого говорил Мартин. Я правда волнуюсь за родителей.

– Рита я обещал твоему отцу убедить тебя уехать вместе с ними. Если ты согласишься, твоя мать тоже поедет. Я так понял она не хочет покидать Серебряные Холмы в первую очередь из-за тебя.

– Что-то такое я подозревала. – сказала Рита. – Я не знаю, что ответить, Патрик. Мне хорошо здесь, с тобой и очень не хочется этого лишиться.

– Рита, твой отец сказал, что я могу поехать с вами.

– И ты согласишься? – удивилась Рита.

– А почему нет? Мне будет хорошо с тобой в любом уголке земли.

– Точно? Даже в каком-нибудь негритянском гетто.

– Смотря какие там негритянки. – сказал я.

Рита рассмеялась. Я был рад, что могу дать ей повод для смеха в этой нелегкой для нее ситуации. Мы оказались на улице, где было нескольких продуктовых лавок. Рита притормозила и попросила подождать в машине, а сама отправилась в одну из них. Я не стал задавать вопросов, а просто ждал, когда он вернется. Вернулась она с бумажным пакетом, набитым едой и, судя по звону стекла, спиртным.

– Патрик, у меня возникла идея, – сказала Рита, сев за руль, – раз мы скоро уедем, я хочу перед отъездом побывать с тобой в «Диких Розах».

– Буду рад, Ваша Светлость. – сказал я.

– Хорошо, сейчас заедем домой. Мне нужно кое-что приготовить и переодеться. У нас еще достаточно времени до закрытия.

7. Little 15

Внешне поместье совсем не изменилось с тех пор, как близнецы были здесь последний раз. Это было в 1978 году, пять лет назад. Показался знакомый каменный мост через маленькую речушку, за которым почти сразу начиналась буковая аллея вдоль дороги ведущей к дому. Сейчас она не казалась такой огромной как раньше, когда им было по десять лет. Автомобиль, который их вез тоже был прежним, как и водитель. Казалось, что не было этих пяти лет, а прошло всего несколько дней.

Дядя Август встретил их возле главного входа. Приятной внешности, веселый и обаятельный, он искренне радовался приезду племянников.

– Боже мой, что за дивная леди! – воскликнул он, когда Мария вышла из машины, – я даже обнять тебя боюсь, вдруг ненароком помну такую красоту. Густав, да ты похоже меня перерос. Как же я рад вас видеть, мои дорогие племянники.

Густав пожал дяде руку, а Мария не удержалась и повиснув на нем чмокнула в щеку.

– Мы, тоже скучали, дядя. – сказала она.

– Не хочу вам докучать после долгой дороги, еще успею. У нас впереди целое лето. Берта проводит вас в ваши комнаты, а я распоряжусь насчет ужина. Если вам что-то нужно прямо сейчас только скажите. Вы все еще любите ванильное суфле?

– Обожаем. – ответила Мария. – Густав не молчи как попугай, которого говорить не научили.

Ее брат и правда не проронил ни слова, а причиной тому была молоденькая горничная, ждавшая их на крыльце. Девушка оказалась очень симпатичной, и Густав украдкой рассматривал ее. Раньше горничной была пожилая дама. Но тогда и Густаву было десять лет. А сейчас он стал крепким, высоким и довольно приятным юношей. Он уже целовался с несколькими девчонками, кое кто позволял и большее, но настоящего секса в его жизни еще не было. А горничная выглядела куда привлекательней его сверстниц. Густав вздохнул и взял дорожные сумки. Сумки Марии понес шофер.

Их комнаты находились на втором этаже флигеля, возле библиотеки. Окна выходили на внутренний двор с красивым, ухоженным сквериком. Густав, поставив сумку, пошел в комнату к сестре.

Мария, раскинув руки в стороны лежала на огромной кровати с балдахином. Она выглядела уставшей, но довольной. Густав тоже был рад приезду. Поместье всегда казалось ему сказочным и таинственным. Место, в котором ребенком, оживали его фантазии. Даже сейчас будучи подростком он снова испытал подобные чувства. Все вокруг было пропитано стариной и имело свою неповторимую атмосферу.

– Братец, я чувствую себя принцессой! – воскликнула Мария.

– Ты и есть принцесса, – Густав присел на кровать, рядом с сестрой. – если хорошенько порыться в нашем фамильном древе, наверняка можно найти какое-нибудь родство.

– Не будь снобом, я не это имела ввиду. В наше время все эти титулы чисто самолюбие потешить.

– Ну кстати тебе самолюбия не занимать

Мария пнула брата ногой в бок.

– Изыди, чернь или велю тебе голову отрубить.

– Да ладно, – возразил Густав, – первая от скуки завоешь.

Мария попыталась пнуть его еще раз, но брат крепко схватил ее за ступню. Она попробовала толкнуть его другой ногой. Густав поймал и вторую. Он потянул сестру за ноги, отчего ее юбка задралась, обнажив белые трусики. Густав смутился, отпустил сестру и встал с кровати. Не то что бы он был робок, просто это была его сестра, а не какая-нибудь одноклассница. Мария заметила его смущение и рассмеялась.

– Братец, ты что девчачьих трусиков не видел? Наверняка не раз лазил под них к своим подружкам. Думаешь я не видела, как ты на новую горничную пялился.

Густав еще больше смутился, услышав про горничную.

– Нет ты точно не принцесса, ведешь себя как вульгарная сучка. И кстати горничная мне не родня, хочу и пялюсь.

– Братец, не пытайся меня обидеть, принцесса и сучка не исключающие друг друга понятия, а вот вульгарность не смей мне приписывать.

Густав не хотел продолжать эту тему, он молча осмотрел комнату сестры и увидел стоящую в углу фигуру, накрытую куском ткани.

– Смотри, – позвал он сестру. – там в углу. Это же Матильда. «Два пенса за оборот»

– Точно, – воскликнула сестра, вскакивая с кровати, – я совсем забыла про нее. Хочу с ней померяться!

Мария сдернула ткань с куклы. Тогда она казалась им огромной в свои полтора метра роста, а сейчас даже Мария была выше на полголовы. Они перенесли ее в центр комнаты. Близнецы выросли, но кукла до сих пор оставалась для них удивительным созданием. Что-то мистическое таилось в ее механизме. Казалось, мастер, создавший ее, вложил не только свое мастерство, но и часть души. Она походила на девочку, по нелепой случайности, заточенную в механическое тело.

– Ну что, попробуем? – спросила сестра, расправляя банты о оборки платья заводной куклы. – Ты помнишь, как ее запускать?

– Вроде да – ответил Густав, – сейчас попробую.

Он расстегнул две пуговицы на платье Матильды. На спине куклы находился диск с рычажком, который надо было вращать, чтобы завести куклу. Густав с трудом сумел несколько раз повернуть диск, после чего застегнул пуговки и передвинул еще один скрытый под платьем рычаг.

Послышался не громкий звук механизма.

– Давай, милая, пожалуйста. – шептала Мария.

Матильда сделала несколько неуверенных движений и остановилась. Она смотрела на близнецов, словно искала помощи. Густав еще немного повозился с рычагами, но безуспешно. Матильда больше не шелохнулась.

Она была подарена близнецам в их прошлый приезд вместе с механическим клоуном. В отличии от Матильды, клоун не имел имени и был не так востребован, как кукла. Все что он умел это кланяться и хлопать ладонями по голове. Матильда, как любил говорить дядя «была чудом инженерного искусства». Она исполняла несколько фрагментов танцев и пару затейливых реверансов. К ней даже прилагалась музыкальная шкатулка со съемными цилиндрами, под которую она танцевала.

– Досадно. – сказала Мария, – Надо попросить дядю починить ее.

– Она наверно не сломана. – ответил брат, – скорее всего механизм требует смазки и все. Возможно, я смог бы…

– Братец, не будь занудой, она не работает, это факт. Так, что по любому надо просить дядю, а тебе я не позволю в ней копаться.

В этот момент в дверь постучали. Это была горничная. Она пригласила близнецов к столу. Ужин был долгим и веселым. За пять лет накопилось много, о чем они могли поговорить с дядей. Близнецы уже не были детьми, но с Августом им было все так же интересно и легко, как со старым приятелем, которому есть, что рассказать. Уже стемнело, когда они разошлись. Уставшие, сытые и довольные близнецы улеглись спать.

Мария проснулась во втором часу ночи. Она попыталась снова заснуть, но ее сильно смущала Матильда, все еще стоящая посреди комнаты. Марии казалось, что та пристально смотрит на нее, бесцеремонно вторгаясь в ее уединение. Марии пришлось вылезти из постели и отодвинуть куклу обратно в угол. Пока она этим занималась, сон окончательно покинул ее.

Мария открыла стеклянную дверь и вышла на террасу, которая тянулась вдоль всего этажа и заканчивалась лестницей, ведущей во внутренний двор. Проходя мимо комнаты брата, она заглянула в его окна. Мария удивилась, не увидев Густава в постели. Она легонько постучала в окно. Никто не отозвался. Тогда она зашла в его комнату. Брата в ней не оказалось. Мария заглянула в библиотеку. Там тоже было темно и пусто. Мария с минуту подумала и догадалась, где он может быть.

Она не ошиблась. Закинув руки за голову, Густав лежал на крыше, разглядывая ночное небо. Мария легла рядом с ним. Какое-то время они молчали, затем Густав сказал.

– Знаешь принцесса, тут какое-то особенное небо.

– Братец, тут все особенное. – ответила Мария, – мне казалось, что так было только тогда, когда мы еще были детьми, но ничего не изменилось. Здесь все такое же загадочное и таинственное, как было прежде. И я почему-то опять чувствую себя маленькой девочкой.

– А кто сказал, что ты большая? – спросил Густав.

Мария ткнула локтем брата в бок.

– Не сердись, принцесса.

– С чего вдруг ты стал называть меня принцессой? – спросила Мария.

– Не знаю, – ответил Густав, – ты сама вчера сказала, а мне наверно понравилось. Ты не против?

– Нет, мне нравится, приятно быть принцессой. Хотя знаешь братец, я никогда не задумывалась, как живут, что чувствуют настоящие принцессы.

– Ты думаешь бремя титула помимо привилегий дает еще и кучу ограничений?

– Что-то типа того, – ответила Мария, – Ты, кстати, давно тут лежишь?

– Да, примерно с полуночи, не могу привыкнуть к этой огромной кровати.

– И что все время пялился в небеса?

– Не совсем, поначалу я пялился на голую горничную, – Густав рассмеялся.

– Братец, ты прикалываешься? Твоя озабоченность пугает меня.

– Нет принцесса, я правда видел ее в окне дядиной спальни.

– Ты серьезно? Она там была, и ты шпионишь за дядей?

– Я случайно увидел, а потом… Потом просто не мог не смотреть.

– Извращенец!

– Идем лучше спать принцесса, я уже готов уснуть в любой кровати.

Они поднялись и пошли в свои комнаты.

Следующие два дня близнецы провели в поместье изучая все его уголки. И те, где они любили бывать в детстве и те, которые тогда упустили. Им нравилось плавать на лодке по большому пруду, гулять по фамильному кладбищу с мрачными склепами и древними надгробиями. Нравилось бродить по лабиринту в саду, копаться в пыльных старинных книгах, что хранились в библиотеке. Густав как-то нашел и надел старые доспехи и Мария посвятила его в рыцари. Так у принцессы появился свой рыцарь, который должен был хранить и защищать ее.

На третий день близнецам захотелось в Винсмор, городок неподалеку от поместья. Дядин водитель отвез их туда, договорившись, что через несколько часов заберет их.

Близнецы шли по знакомым улицам старинного городка. Многое они помнили и им было приятно идти по мощеной булыжником мостовой, взявшись за руки, как тогда, когда им было по десять лет. Было непривычно оказаться в Винсморе одним без сопровождения дядюшки.

– Знаешь, братец, – сказала Мария, – когда мы бывали тут с дядей Августом, мне часто хотелось тайком пробраться в какую-нибудь подворотню. Мне казалось, что я обязательно увижу там что-то необычное.

– Давай проверим. – ответил Густав и взяв сестру за руку потащил ее в ближайшую арку, ведущую во двор.

Они оказались в небольшом квадратном дворике, который выглядел скорее любопытно, чем таинственно. Там было несколько деревянных решеток увитыми цветами, которые делили дворик на части. Кое где стояли столики с чайной посудой или шахматами и костяшками домино.

– Не совсем то, что я ожидала увидеть. – разочарованно сказала Мария.

– Зато теперь ты знаешь, что в этих загадочных подворотнях.

Близнецы увидели напротив еще один проход, ведущий на соседнюю улицу, и направились к нему. Он вывел их на похожую улочку, и она пошли по ней разглядывая лавки и кафе, которые занимали первые этажи почти каждого дома.

– Братец, смотри! – воскликнула Мария, – Это та кондитерская, где продают какое-то сказочное пирожное. Идем скорее, я хочу его.

Они надолго задержались возле прилавка с пирожным не зная, что выбрать. Их было много и каждое хотелось попробовать. Наконец Мария остановилась на вишневом и клубничном, а Густав выбрал шоколадное и миндальное. Взяв к этому по две чашки горячего шоколада, они сели за столик возле окна. Мария сняла вишенку и, прежде чем съесть, смачно облизала ее.

– Братец, ты хотел бы быть вишенкой на торте? – спросила Мария.

– Как только тебе приходят в голову такие глупости?

Мария рассмеялась и взялась за клубничку.

– Представь я бы касалась тебя языком. Всего.

– С чего ты взяла, что я хочу почувствовать твой слюнявый язык? – сказал Густав.

– Придурок, в тебе ни капли романтики.

Густав хотел что-то возразить, но передумал. В подобных моментах последнее слово всегда оставалось за сестрой, и он не захотел развивать эту фруктовую тему.

– Куда теперь? – спросила Мария, когда их чашки опустели, а от порожных остались только крошки.

– Мы вроде как в видеопрокат хотели, пойду спрошу у продавщицы, где ближайший.

Видеопрокат оказался неподалеку, на соседней улице. Близнецы долго слонялись среди полок, уставленных видеокассетами подыскивая подходящие фильмы. Им обоим нравились фильмы ужасов, и они считали, что дядюшкино поместье очень подходящее место для их просмотра. Когда они выбрали восьмой фильм, Густав сказал.

– Хватит, сестрица. Я не собираюсь таскать целый мешок видеокассет.

– Как, скажешь. – ответила Мария, – Другие возьмем, когда будем возвращать эти.

Они снова вышли на улицу. Густав посмотрел на часы. До того, как за ними приедут было полтора часа.

– Принцесса, меня тут посетила одна идея, короче мне надо кое-что купить. Идем.

– Любопытно, – сказала Мария, – ты мне ни о чем таком не говорил.

– Мне только сейчас пришло в голову. Давай немного вернемся. Я видел тут нужную мне лавку.

Они зашли в магазинчик прилавки которого были уставлены всевозможными фотоаппаратами, камерами, объективами и прочей оптикой.

Ты хочешь купить фотоаппарат? У нас же есть. – Сказала Мария.

Густав не ответил. Он подозвал продавца и попросил показать ему бинокли. Мария захихикала. Густав выбрал подходящий и расплатился.

– Это то о чем я думаю? – спросила Мария, когда они вышли из лавки. – Ты точно извращенец.

Густав спрятал бинокль в сумку. Он молчал и только довольно улыбался.

– Ты, серьезно собираешься это сделать?

– А почему нет? – ответил Густав.

– Ладно, – сказала Мария, – только меня не забудь позвать.

Густав рассмеялся.

– С чего бы вдруг?

– Да потому что, мать твою, я принцесса и я этого хочу.

– Я бы не сказал, что это подобающее занятие для принцессы. – ответил Густав.

– Густав, хватит уже. Я тоже хочу это увидеть.

Густав очень не хотел брать сестру с собой, но понимал, что теперь она не отстанет. Ему пришлось согласиться.

Близнецы вернулись на главную площадь и увидели возле фонтана трех мимов, которые давали представление. Они остановились посмотреть. Двое из них выглядели в традиционном для мимов стиле, они и делали пантомимы. Третий стоял позади в длинной до пола черной накидке с капюшоном, из-под которого торчала длинноносая маска, что носили во время чумы. Он держал в руках кружку для монет.

Через какое-то время Мария поежилась и сказала.

– Братец, они не кажутся тебе странными? От них веет холодом.

Густав удивился словам сестры. Ничего похожего он не чувствовал.

– Да, ладно. – возразил он, – Обычные мимы, разве тот носатый слегка жутковат.