Орбиталия. 911. Секретные материалы

– Алло? Треффи? Иди, успокой гада, врежь ему, орет, как пойманная макака! Не могу заснуть!

Вскоре крики прекратились.

«Молодец, Зеленоглазый! За что я люблю этого парня, так это…» – сыщик не успел додумать, как раздался ужасный грохот.

– Шеф! Шеф! – Треффи бешено молотил кулаками в дверь.

– Да что? Что случилось?

– Шеф!!! … Его!!! … Тоже!!! … Растворили!!!

– Кого?!

– Нашего Каллистрактуса!!!

Детективы замерли перед пустой клеткой.

Дикий ужас метался в глазах. Сквозь прочные стенки изолятора они различили на полу жалкую груду розоватых косточек и растоптанные очки.

– Он очень много знал. Его убрали, чтобы замести следы, – изрек бывалый Уни Стар Эйч.

– Смотрите, шеф, а чертовы цветочки уже здесь! Вот что значит, живой кондиционер. Уже и воздух освежить успели. Знают свое дело.

В мозгу проницательного Уни Стар Эйча возникла какая-то оригинальная мысль, но тут раздался громкий крик и проклятия:

– Полиция! Ко мне! Я нашел кибера – убийцу! На помощь! Убийца – здесь!

Детективы бросились на крик. И увидели странную картину.

Кеп, что было сил, вцепился в плащ Ронни Доффичмайкера и всеми силами пытался его удержать. Но тот, не замечая приличного веса капитана, как ни в чем, не бывало, уверенно шагал по коридору.

Заметив сыщиков, Кеп еще громче завопил:

– Доффичмайкер – кибер! Черт возьми, да помогите же! Уйдет! У него антенна! Из уха торчит! Видите? Из левого!

Сыщики действительно увидели над ухом Ронни витой стерженек.

– Держите кибера! – продолжал орать капитан. – Шпион!

Уни Стар Эйчу пришлось вмешаться:

– Ронни Доффичмайкер! Именем закона, предлагаю сдаться!

Но тот даже глазом не повел, только у входа в трансблок на мгновение задержался, поджидая, пока тяжелая дверь не отползла в сторону.

– Запрещено покидать станцию! Руки вверх! – орал Треффи.

– Окружай, его, сынок! – приказал Уни Стар Эйч, и операция по задержанию преступника началась.

– Так вот он какой! Кибер – убийца! Нас-то-я-щий! – ликовала душа Зеленоглазого.

На его счету это был первый малоуязвимый серьезный преступник, и он рад был на деле продемонстрировать чемпионские навыки «Снайпера года». Уни Стар Эйч сложил ладони рупором и закричал:

– Ронни Доффичмайкер, по счету «три» вам надлежит отключить уровень агрессии и сдаться, иначе мы вынуждены будем открыть огонь!

Ронни спокойно ответил:

– Да успокойся ты, шеф! Я, действительно, кибер. Но в ваши свинячьи дела на «Дриаде» больше не вмешиваюсь. У меня было задание увезти Велту на «Флору». Здесь загубили ее талант. А у нас были все условия для научной карьеры и роста.

Капитан взвыл:

– Вы слышали: «На Флору»! Я так и знал! Агент! Они подослали этого красавчика, чтобы разорить меня! Хотели отобрать у меня Велточку! Мое сокровище! Убийцы, подлые убийцы!

– Убийцы – Вы! – гордо парировал кибер.

Уни Стар Эйч прицелился:

– Ронни Доффичмайкер, я вынужден открыть огонь: раз!.. два!..

Тут раздался звонкий мальчишеский голос:

– Стойте! Он не виноват! Это не он убил маму и папу!

Все оглянулись на крик. Маленький Диди, опутанный зондами и пластырем, хромая, спешил к своему кумиру.

– Он не убийца! Я знаю! – с этими словами малыш обнял киборга за высокую ногу. Доффичмайкер нежно поднял малыша на руки и отступил в открытый люк.

– Гад!!! Отпусти ребенка! – зарычал Зеленоглазый, но кибер вместе с заложником влез в кабину флайера и включил двигатель.

Треффи остервенело нажал на курок, но луч его бластера не успел догнать взмывший флайер. Трансблок заполнили выхлопные газы, и сыщики нехотя отступили.

– Ушел, гад! – цедил сквозь зубы Зеленоглазый.

– Треффи, ты понимаешь, что стрелял по ребенку?

– Шеф, я стрелял по инструкции! «Заложники подлежат уничтожению вместе с захватившими их террористами»!

– Разве есть такая инструкция?

– Принята поправкой уже полгода назад.

– Что-то я пропустил. Но в следующий раз, все же остепенься. Если бы флайер взорвался – нам всем тоже конец.

– Убийца! Маньяк! Педофил! Растлитель! – не мог успокоиться капитан.

Уни Стар Эйч подошел к нему, похлопал по плечу:

– Не надо паники! С такой пробоиной в корпусе он далеко не уйдет!

Капитан осклабился. Сыщик с презрительной гримасой сказал:

– Вам тоже нечего радоваться. Мы точно знаем, кто здесь преступник.

– И кто же?

– Убийца – это вы, капитан. Руки!

И взметнувшиеся кулаки преступника ловко стиснули железные кольца наручников.

– 5-

Из личного дела

Роберт Стейк.

Капитан биостанции «Дриада»

Родился на станции «Астринго».

Воспитан по программе «Неутомимый Гладиатор»

Стабильный холерик субмозжечковой ориентации.

Любвеобилен…

зависим…

комиксы…

шуттеры…

порно…

не замечен…

Преступника с трудом удалось водворить в клетку, где от косточек покойного Каллистрактуса уже ничего не осталось.

Багровое лицо капитана за решеткой выглядело зловеще. Глаза пылали жгучей ненавистью, ноздри пускали дым.

Зато Уни Стар Эйч был доволен. Он дружески похлопал напарника по плечу:

– А все-таки мы с тобой молодцы! Завтра отбываем в Центр! А сейчас по местам. Нужно составить доклады по делу, собрать последние улики, сделать запрос на доставку преступника. Сегодня, Треффи, ты свободен! Выходной! Отдохни, искупайся в озере, поиграй с червячком… из оранжереи, то, се. Завтра в путь!

– Слушаюсь, шеф!

После бессонной ночи Уни Стар Эйч мгновенно погрузился в долгожданное забытье, но снилис кошмары. Ему казалось, что кто-то кричит, зовет на помощь, а весь мир вокруг постепенно переходит в состояние кипения, покрывается серыми пузырями, испаряется, исчезает в небытии.

Он проснулся от холода. Откуда-то весьма ощутимо поддувало и скверно пахло. Сыщик протянул руку, включил ночник и остолбенел: на его одеяле зияла огромная дыра. Просунув руку сквозь неровные края, он истошно завопил:

– Треффи!!!

Прибежавший напарник долго изучал одеяло, принюхиваясь к обожженным краям.

– Покушение! – заикаясь, произнес он.

– Но кто? Кстати, где капитан?!

– Он в клетке.

– Он сбежал!

…Капитан мирно похрапывал на полу в обезьяннике.

– А может, на борту еще кто-то есть?

– Незарегистрированные? – предположил сержант.

– Живее! Проверить каждый угол! Задраить все люки!

Сыщикам предстояла нелегкая ночь.

Одичавшие заросли расползлись по всем углам осиротевшей «Дриады». Треффи прокладывал путь лазером. Прохладные листья скользили по лицу, усики щекотали под униформой, и тошнотворный пряный аромат настырно подкатывал к горлу.

Но сержант знал: тайн в их деле не бывает, до встречи с преступником – несколько шагов.

Уни Стар Эйч снова заглянул в изолятор, где томился узник.

Ничего подозрительного.

Капитан храпел. В такт богатырскому храпу над ним раскачивались грузные бутоны фитоминарии.

– Уже и здесь зарастает, – подумал детектив, зевая. – Вот бы, кофейку!

Послышались грузные шаги. Треффи тащил на себе какую-то железяку.

– Шеф, это я нашел у капитана в рубке.

– Ну и штука! Что это такое?

– Лазерная пила! На жале – свежие остатки древесины. Вот чем были спилены стебли.

– Молодец, сержант! Важная улика! Но стал бы скряга уничтожать плантацию? Ради сверхприбыли он даже свет запретил отключать.

– Шеф, можно я сам его допрошу?

– Валяй!

Треффи саданул капитана длинным стволом.

– Подъем!

– Что надо? – за решеткой блеснули заспанные глаза.

– Твое барахло? – Треффи сунул ему под нос пилу. – Мы все теперь знаем! Хотел подставить Доффичмайкера?

Кэп, набычившись, молчал.

– Отвечай!!!

– Какое ваше собачье дело? Моя «Дриада»! Что хочу – то и верчу!

– Смотри, транспортируем тебя в Центр для сканирования мозга! Там легко из тебя вытрясут правду вместе с остатками извилин!

– Ладно, скажу! Сознаюсь! Но только я никого не убивал! Хотел, чтобы красавчик, сучий кибер, поскорее смотался от нас. Думал, когда цветочки засохнут, он отвалит от моей девчонки. Черт, столько лет ботаничка отшивала меня и вдруг за гребаную железяку замуж собралась! А я сам? Ревновал! К жестянке! Твою мать!

– Ближе к делу. И без мата. Итак, ты уничтожил плантацию. А дальше?

– Я отпилил корни! Все до единого! А проклятые джунгли меня снова перехитрили! Смотри, шеф! Думаешь это цветочки надо мной? Пестики – тычинки? Это зверь!

Треффи захохотал. Капитан обиделся:

– Зря смеешься! Гляди!

Он сложил из пальцев кукиш и приблизил его к бутону. Цветок, принюхавшись, медленно развернулся в сторону руки.

Кэп сделал круговое движение, и бутон потянулся за рукой.

Кэп двигал кукишем вправо, влево, описывал восьмерку – растение безупречно повторяло заданную траекторию.

– Они жрать хотят, – сказал кэп. – Я им корни отсек, а они на другой рацион перешли. Да разве кто-нибудь знал, что так получится? Разве я думал? Они сначала всех попугаев сожрали, потом пса. Потом Велточку, солнышко мое, и остальных. Я не виноват! Отпусти, шеф! Сожрут ни за что! Видишь, слюни распустили! Дышать нечем!

– Треффи, за мной! – скомандовал Уни Стар Эйч и смело вошел в клетку.

– Который из них людоед, говоришь?

Детектив внимательно пригляделся к лиловому бутону, свисающему с потолка. Сквозь плотно сжатые лепестки сочились и капали на пол мутные струйки. Сыщик заметил: пластик под ногами уже начал пузыриться и плавиться. Да и запах, исходящий от цветка, не вызывал никаких сомнений.

– Вот где ты брал растворитель! Это серьезная улика! – воскликнул сыщик и схватил бутон, пытаясь открутить его от стебля.

Но тут вдруг внутри цветка что-то чмокнуло, и руку сыщика засосало внутрь. Бедный детектив завопил, задергался, пытаясь освободиться, но его усилия были бесполезны.

– О-о-о! Ы-ы-ы! Режь руку, Треффи! Режь ее, проклятую! Бластером! – дико орал он остолбеневшему напарнику, а рука между тем медленно погружалась в урчащее нутро.

Треффи нажал на курок. Через мгновение шеф был свободен, а проклятый цветок испепелен. Уни Стар Эйч облегченно покряхтывал, поглаживая то место, где раньше была рука:

– Повезло, что за правую руку схватил, а то бы конец мне!

– Шеф, так это был протез?! Или вы тоже кибер?

– Да, сынок, руку я потерял пять лет назад на «Вильне». Ты же знаешь, какие там тогда дела крутые развернулись.

Вдруг Треффи беспомощно оглянулся и завопил:

– Шеф! Капитан убежал!

Кеп скрылся и запер копов в изоляторе.

– 6-

– Открывай! Хуже будет! – требовали сыщики, но капитан был неумолим:

– Я сидел – посидите и вы! Винтороги проклятые!

– Ты преступник! Ты способствовал выведению вредных подвидов! Это серьезная статья! Ты сделал из невинных цветочков людоедов!

– Я не знал, что у них ускоренная мутация!

– Мог бы всех предупредить!

– А я предупредил, чтобы на ночь не выключали свет. Но разве меня кто-нибудь слушался? Думали, я скряга, тронутый. А я хотел всех спасти. Только в темноте цветочки начинают чудить. Без света их волокна превращаются в мышцы, а капилляры в артерии. Только ночью лиана способна совершать чудовищные броски. У! Я сам видел, как эта зараза всосалась в моего кобеля! Но я включил свет, и челюсти чудовища тут же разжались. Да, шеф, я тогда был слишком пьян, но помню, как в кровавом бутоне исчезла оторванная лапа. Я мог бы уничтожить проклятые заросли, если бы не чертов кибер. Я ждал, надеялся, что цветочки оторвут его пустую башку, но он пришелся им не по вкусу; теперь понятно – почему. Когда погибла Велта, вы начали копать под меня и Каллистрактуса, а чертову киберу все нипочем! Разве я виноват, что придурки Томсоны выключили свет? Нарушили приказ!

– Немедленно выпусти нас! Иначе добавим статью за неповиновение! – снова завопил Уни Стар Эйч.

– А на хрена повиноваться и рисковать свободой? Сейчас я потушу свет, и вы сами увидите, кто здесь преступник. Я оставлю вас наедине с моими цветочками в этой клетке. Допросите их. А когда от вас и ваших чертовых обвинений даже соплей не останется, я займусь новым бизнесом. Через месяц проклятая «Флора» будет моей. Да что там «Флора! Через год, другой все станции и корабли Орбиталии будут принадлежать мне!

– Опомнись, кэп, ты сегодня перебрал. Выпусти нас, и мы замнем дело.

– Иди ты, знаешь куда? В задницу свою! Со своими статьями! Прощай, Треффи! Не наделай в штаны! Мои лианочки убивают быстро, качественно и не оставляют следов. Пока, винтороги! Встретимся на том свете! – с этими словами кэп вышел из холла.

Свет погас. И сразу же в непроглядной темноте сыщики услышали, как зеленые стебли фитоминарии ожили, задвигались, и бутоны полезли в обезьянник. Сыщики поморщились от зловония омерзительных желудков.

– Лазером ее, Треффи! Будем биться до конца! – воскликнул сыщик, и луч бластера лихо рассек темноту.

Стебли были уже совсем близко. Зловещие рыла пунцовых бутонов набрякли над головами. Но Треффи умело подрезал зеленые щупальца и шеи.

– Ага, зараза! – ликовал сержант и палил, палил, палил…

Заросли плотной стеной обступили изолятор. Бутоны рыгали кислотой, глаза узников слезились от резкой вони и дыма. Подрезанные стебли извивались в конвульсиях, плодоножки жадно пульсировали.

– Жарь ее, Треффи! Еще разок! Надо продержаться! В Центре уже знают! Держись! К нам спешат на помощь!

Схватка затянулась. С каждой атакой растение становилось умнее. Фитоминария научилась уклоняться от смертоносных лучей.

Но люди тоже были не просты.

– Ура-а! Она отступает!

Атака растения прекратилась.

– Ты смотри, тварь сообразила, что с нами бесполезно связываться.

– Тишина всегда подозрительна.

Послышались странные звуки, чавканье, глухое урчание.

– Что это, шеф?

– Похоже, лиана сменила рацион и жрет обшивку.

– А если она проест станцию насквозь?

– Не думаю, что противометеоритный сплав ей по зубам.

Раздался оглушительный скрежет. Стало светло. В холл вбежал капитан. Он орал что-то невразумительное, его качало от стены до стены:

– Брысь, тварь! Скотина! Жрать мою «Дриаду»? Брысь!

Он с остервенением рвал и топтал стебли, которые въелись в пластик обшивки.

Где-то раздался оглушительный скрежет. Кэп с удивлением заметил сыщиков:

– А, винтороги, живы? Вам – конец. Лиана добралась до склада, уничтожила жратву, высосала все жестянки! Цветочки научились вскрывать банки, а теперь, как жестянку, вспарывают мою «Дриаду! Скоро мы вылетим на орбиту!

Снова что-то затрещало.

– Слышите? Они пробуравили цистерну с водой!

Еще что-то взорвалось…

– А это охладитель!

Снизу повеяло холодом, раздался оглушительный свист.

– Вот и все. Они продырявили станцию. Всем конец! Аминь! – кэп в последний раз присосался к горлышку бутылки.

– Гад, открой клетку! – требовали детективы, грозя и матюгаясь.

– А пойдите вы все! И без вас тошно! – рыгнул он в их сторону.

И тут раздался грохот. «Дриада» качнулась, перевернулась и развалилась на куски.

– Прощай Треффи!

– Прощай, шеф!

Их взметнуло, рвануло и куда-то понесло.

* * *

Треффи очнулся. Мириады звезд окружали его. Они были, сверху, снизу, кругом…

Рядом кто-то непрерывно икал.

Это был шеф.

– Мы живы! – завопил сержант.

Уни Стар Эйч проверил стенку изолятора на прочность:

– Молодцы, научились делать обезьянники! Нужно это отметить в отчете. Теперь ни один преступник не избежит наказания. А то были случаи побегов, замаскированных под несчастные случаи. А сейчас не получится! Сам погибай – а закон исполняй!

– На сколько хватит кислорода?

– Изолятор снабжен компактным солнечным генератором, поэтому проблема в другом.

Повсюду кружились обломки «Дриады.

– Смотрите, шеф, саркофаги Томсонов летят! А это кто?!

– Капитан «Дриады», Вилли Блейк, собственной персоной!

Прямо на них неслась жуткая фигура с выпученными глазами и распростертыми руками. Треффи, кривляясь, отдал честь призраку:

– Салют!

Капитан, словно позабыв о намеченной траектории, начал вращаться вокруг изолятора, став отныне его вечным спутником.

Треффи пристально вгляделся куда-то сквозь прозрачные стенки и вдруг завопил:

– Ура, шеф! Мы спасены! Спасатели!

Их не забыли!

Но стремительный огонек флайера промчался мимо и замер возле самого крупного куска бывшей станции. И тут вдруг сыщики увидели, как из недр обломков «Дриады» навстречу спасателям вытянулись витые щупальца, схватили их и затащили внутрь.

– Фитоминария жива! Она атаковала их!

– Не повезло нам! – помрачнел Уни Стар Эйч. – Но ничего, Треффи, скоро здесь будет целая эскадра спасателей. Вот увидишь, они обшарят каждый осколок и наши кости найдут. Правда, меня беспокоит кое-что другое. Тебе не кажется, что лиана приближается к нам?

Словно почуявший добычу стоногий кальмар, фитоминария, извивая жуткие стебли, устремилась в сторону обезьянника.

– Шеф! Она движется! Она способна жить в открытом космосе!

– Феноменально! Хищник века! Не поздоровится тому флайеру, который встретится на ее пути!

– Шеф! Спасатели!

Вдали показались многочисленные огни.

* * *

Маленькая девочка у экрана захныкала:

– А мне жалко фитоминарию! Зачем ее взорвали? Она была такая красивая! Диди, ты видел? Она разлетелась на куски. Бедняжка! Она так хотела жить!

Диди нахмурился:

– Она убила маму и папу. А еще нашу Велту и доктора. Она была опасна.

– Наверно вы ей сделали больно, поэтому она испортилась. Я не хочу смотреть эту программу. Давай переключим.

– Как хочешь.

На экране вспыхнули изображения каких-то цветов умопомрачительной красоты. Розовые, голубые, лиловые, они грели свои лепестки в лучах и переливались всеми цветами радуги. Голос комментатора произнес:

– Эти растения были обнаружены на холодной безатмосферной планете Бэсс.

Диаметр их венчиков достигает пол километра. Но самое невероятное, что данный вид не нуждается в атмосфере.

Открываются грандиозные перспективы создания эксклюзивных зон отдыха.

Сотни лайнеров устремились к планете Бэсс, чтобы своими глазами увидеть чудо природы и запечатлеть на камеры начало новой эры освоения мертвого космоса!

Взгляните еще раз на э прекрасные соцветия и живые стебли!

Мы можем смело заявить: одиночеству человека в космосе пришел конец!

– Да это же наша фитоминария! – воскликнул маленький Диди.

– Мне страшно, – сказала девочка. – Она прилетит к нам.

– Да. Но у нас есть Ронни

Бордель «Цветущая сакура»

Дело 216

«Мадам и девочки»

 
– 1-
ЦВЕТУЩАЯ САКУРА!
Калейдоскоп эмоций!
Всплеск чувств!
Разгон страстей!
Пробуждение древнего мозга!
Прыжок в неведомое!
 

Короче, посетите – будем рады! – зазывали тысячи рекламных роликов.

Об этом борделе знал каждый космический рейнджер и дальнобойщик. В честь его обитательниц слагались поэмы. При упоминании о них мечтательно закатывались глаза и почтенных старцев, и неопытных юнцов.

Но в последнее время информация о достоинствах «Цветущей Сакуры» слегка омрачилась фактами странных исчезновений некоторых посетителей.

Неизвестно сколько всего сладострастников не вернулось из борделя, но три месяца назад пропал Вилли Кроунберг, единственный наследник владельца «Ураноруда» из системы «Анталия».

Кроунберг Старший отчаялся разыскать отпрыска в изнывающих лабиринтах и был вынужден обратиться к знаменитым сыщикам.

– Не горюй, папаша. Бывает. Наверно, влюбился в какую-нибудь сакурочку. Молодой, неопытный, вот и не спешит домой. Найдем, вытащим, доставим наследничка, – уверил озабоченного родителя Уни Стар Эйч, ставя подпись в розыскном договоре.

Перед сыщиками стоял и дюжий детина в рабочей куртке и высоких походных крагах:

– Мои ребята перевернули там каждый сантиметр. Нет нигде поганца! Исчез!

– Бордель засосал ребенка?

– Я и сам, признаюсь, в молодости был завсегдатаем. Знаю на «Сакуре» каждый номинал. Сын с девушкой познакомился в интернете. А я, дурак, денег дал. Хотел, чтоб нагулялся мой засранец и делом занялся, как я когда-то. Перебесился чтобы, перегорел – и в бизнес. Бордель, кстати, хорошо мозги прочищает. Кишки там оставишь, зато идеи – свежие в голове. И не тянет. Мы же знаем, у пацанов на уме одно. Но стоит перебеситься – и как отрезано. Кто бы знал, что так получится! Пропал, негодник. Эх, сам виноват! Говорят, что-то неладное творится там в последнее время.

– Неладное?

– Пропадают завсегдатаи.

– Нам таких сведений не поступало.

– Посетители «Сакуры» – одинокие люди. Кто их будет искать? Пропал дальнобойщик или в пути застрял? Никто их не ищет.

– Да не переживайте Вы так! Уверяю, все будет в порядке. За уши притащим! Доставим в целости и сохранности.

Было решено посетить «Сакуру» неофициально.

Уни Стар Эйч облачился в популярные у дальнобойщиков струки, надушился карбюраторными смазками, отпустил на пять миллиметров щетину.

А Треффи должен был сыграть роль молодого дуралея с набитым кошельком и вечно разинутым ртом. Грима, кстати, ему не понадобилось.

– 2-

Из личного дела

МАДАМ СЮЗАННА – ИВОННА ЛИ.

Собственница борделя «Цветущая Сакура».

Родилась на станции «Алая Роза».

Закончила факультет «Психология одиночества».

Стажировалась по теме:

«Тайны семейной совместимости».

Данные о замужестве отсутствуют.

Хозяйка радушно встретила гостей. Порадовала ослепительной улыбкой и восхитительным бархатным контральто:

– Вся жизнь – эмоции, экстаз и нежные вопли! Чарующий свет! Грезы сладострастия! Умиление невидимым «я» и способностями предков! Страсть – это все! Бальзам для огрубевших душ! Наше начало! И наш конец, который далеко позади, ибо он тоже начало. И да будет вам у нас, как нигде в Орбитальном Мегаполисе!

Роскошный холл «Сакуры» иллюминировал и сиял радужным перламутром. На стенах колебались спиралеподобные тени то ли древних масок, то ли диковинных водорослей. Малайские свечи расточали пряный аромат. Роскошные голограммы разворачивались в медленном танце; одна грация сменяла другую, они извивались, исчезали и вновь появлялись перед гостями, то сквозили, едва касаясь пола, то возносились под потолок.

Легкие одеяния дев и граций переплетались, торсы взаимозаменялись, цвет проходил сквозь цвет, ультрамарин рассыпался охрой, а ядовитая зелень расползалась темно – синей волной.

– Цвета, как прелюдия интима, очень важны, – сказала хозяйка. – Их назначение – утомить зрение, чтобы освободить восприятие спящих чувств.

Сыщики переглянулись. Хоровод гетер уже сменился амазонками, те в свою очередь уступили место гейшам, валькириям, далее появилось остренькое и на любителя: гурии, шаманки Севера, папуаски, людоедки, шахерезадки, укутанные в цветастые паранджи.

– На любой вкус! Всегда обворожительны и желанны! – Мадам Ли развела руками перед всем этим великолепием. – Прошу, господа, выбирайте, не стесняйтесь! Все – ваше! Все для вас!

Треффи застыл перед хороводом голограмм. В зеленых глазах отражался калейдоскоп обещанных развлечений. Он заводил, но пугал. Из борделя некуда было сбежать, уединиться и предаться мечтам. Так получилось, что лучший стрелок Сто Третьего Сектора за всю жизнь ни разу не реализовался, как мужчина.

– Как замечательно, что для одиноких путников светят в пустынном космосе теплые и гостеприимные уголки! – звучал нежный голос мадам, а электронные голограммы кружились, манили и обещали.

Шеф под прикрытием просигналил в ухо Треффи:

– Не робей! Выбери даму, стань, наконец, героем. Твоему маленькому дружку хочется приключений, не так ли? Смело в бой! Все оплачено. А я займусь мадам.

Детектив с комфортом расположился на просторном мигающем диване. Ему принесли хрустальный ультрамариновый кальян, и расслабленное тело растворилось среди бесконечного танца фантомов. Разрисованные глаза и бюсты накатились прозрачной волной…

Он вовремя перехватил напряженный взгляд хозяйки и вспомнил о роли:

– Я не пацан какой-нибудь. Мне бы спелого, посочнее, поаккуратнее! Я все-таки в возрасте. Мне бы что-нибудь вроде вас.

Он прямо намекнул, но его чувства были игнорированы:

– О нет, что вы! Наши девочки строго сертифицированы! Они со знаком качества и, разумеется, одноразовые. Из экологически чистых и без добавок. Они умеют все! На любой вкус. На любой порок. Даже если вы Синяя Борода. А если не хотите извращений, у нас есть умницы, девочки – стипендиатки, лауреатки.

– Вот как?

– Да, золотые куколки. Из последней партии. Они, конечно, дороже, с выборочным интеллектом, не с каким-то имитатором миниатюрного мозга. Хотя на мозги у нас нет спроса.

– И чем же, в основном, интересуется клиент?

– Иногда есть спрос на голос, на особые интонации во время экстаза. Или требуется чувствительность на некоторые матерные слова. Но я Вам скажу по секрету: спрос на талант – самое омерзительное извращение.

– Таланты? Здесь? – сыщик недоверчиво оглянулся. Мадам уже отвлеклась на другого господина.

Краем глаза Уни Стар Эйч заметил, что Треффи запал на огненно-рыжую красотку в привокзальном стиле дооколоземной эпохи.

Дымящая сигарета в разбитых губах и недопитая бутылка пива, бережно прижимаемая к груди, насмерть поразили воображение сержанта. Избранница лихо вцепилась в его локоть и куда-то нежно увлекала. Треффи уперся башмаками в пол и беспомощно озирался. Еще мгновение – и он изменит долгу.

– Ах, Треффи, Треффи! – просигналил ему шеф в ухо. – Вот чего тебе не хватало всю жизнь! Романтики эпохи спидопандемии! Сукин сын! Выбрал последнюю шваль! Твое счастье, если объект не усовершенствован венеротикой. Разбиралось недавно дело о намеренном заражении с целью достижения правдоподобности образа. Но это, к счастью, случилось в более скромном заведении.

Уни Стар Эйч не удержался и по-отечески просигналил:

– Вперед! Но осторожнее, сынок. Вколи на случай сразу две инъекции трикса.

А мадам Ли тем временем снова подлетела к сыщику под прикрытием, продолжая ворковать о преимуществах одноразовых шлюх. Ворсистый голос все более погружал сыщика в упоительный круговорот забытых страстей.

Вообще, Уни Стар Эйч никогда не был ни ловеласом, ни примерным семьянином, хотя ему пришлось однажды сойтись с реальной женщиной, а не с каким-то суррогатом из тепловолокна. Он познакомился с ней на станции «Орхидея» во время расследования заурядного дела о подлоге. Девушка подделала подпись в резюме, чтобы найти приличную работу. Она была пышкой, и получала везде отказ. Он выручил несчастную. Разорвал доказательства у нее на глазах, чем вызвал гормональную бурю в ее полнокровном организме. Она переехала к нему, разумеется, не в качестве домработницы.

Бедная толстая прожорливая Гема! Этот вечно переполненный мешок страстей и слез! А ведь любил! Переживал! Дал по морде сопернику! Ушла! И печет свои пироги теперь где-то на «Плутархе». Прославленного сыщика променяла на полунищего скрипача. Остановилась в одном из непрестижных порталов послушать жалобное пиликанье, прослезилась, привела домой, накормила ватрушками, собрала вещи и рванула с ним, куда глаза глядят. Чертова толстая, жуткая Гема! Сидит сейчас, наверно, подперев подбородок кулачком, и смотрит, как ее сверчок трескает пончики за обе щеки. Разумеется, купается в слезах от умиления!

…Мадам Ли между тем решительно продолжала игнорировать намеки немытого дальнобойщика, в котором она чутко распознала скупердяя, из тех, кто, вытащив пропотевшую заначку из носка, требует или малолетку с розовым бантиком, или медсестру с катетером. Разумеется, мадам всегда строго отсекала от своего сердца вожделенные взгляды и намеки – таких вот.

А сердце подвыпившего Уни Стар Эйча взывало о нежности. Он заблаговременно изучил личное дело прекрасной мадам. Оно его поощряло. Мадам проводила массу времени на сайтах знакомств. И главным диапазоном ее поисков были: добропорядочность, хороший иммунитет, склонность к серьезным отношениям и так далее. Короче, он ей подходил. И сыщик продолжал натыкаться своими коленками на коленки мадам и смущать ее своим интеллектом, рассеянно листая базу данных.

…Вдруг раздался пронзительный визг, прозвучал выстрел, еще! Сыщик очнулся, вскочил, уронил журнал. До его сознания донеслось страшное:

– Легавый! У нас в борделе коп! Атас!!!

Это кричала Привокзальная с приклеенной к губам сигаретой, а Треффи корчился около ее ног, прикрывая руками пах. Его бластер грозно сверкал в руках проститутки, которая не прекращала верещать:

– Подстава! Агент! Я против утилизации! Долой копов!

Страшно преобразилось лицо мадам Ли. Она подскочила к посрамленному сержанту:

– Как ты смеешь тут шпионить, щенок! Ты знаешь, куда попал? Я сама своими руками вырву твои мужские украшения и скормлю собачкам!

Гул возмущения и недовольства нарастал. Казалось, вся «Цветущая Сакура» задрожала от гнева и ненависти.

– Коп!

– Мы не хотим умирать!

– Смерть ему!

Привокзальная вонзила дуло бластера в лоб Зеленоглазого:

– Сдохни!

Сердце Уни Стар Эйча дрогнуло, он вышел из прикрытия, выхватил из-за щиколотки припасенную гранату и заорал:

– Всем лежать! Ни с места! Именем Закона! Мадам Сюзанна – Ивонна Ли, требую предъявить документы по данному заведению и только что выявленным негативным субъектам!

…Сыщики приступили к официальному допросу хозяйки заведения.

– Итак, мадам, я не беру назад своих намеков насчет вашей привлекательности и моего одиночества. Но мы здесь по особо важному делу. Пропал Вилли Кроунберг, несовершеннолетний наследник «Ураноруда». Я уполномочен не только департаментом по чрезвычайным делам, но и лично обеспокоенным папашей. А это, вы понимаете, уже другие стимулы. Нам нужно выяснить все о пребывании Вилли Кроунберга на вашей станции. С кем? Когда? Сколько? И так далее.

Присмиревшая мадам Ли всплеснула руками:

– Но это невозможно! Посетителей так много… Девочки не вспомнят.

– Вспомнят, вспомнят. По тем бриллиантам, которые были на нем, по всем этим молодежным причиндалам, кольцам, затычкам разным. Он уникум. Он приметный. Он, повторяю, единственный! Нам нужен весь архивный материал, журналы регистрации, все медицинские и санитарные файлы, весь видеоархив, а также та гейша или гетера, которая с ним общалась. Вы понимаете?

– Я постараюсь. Мы найдем пропавшего клиента. Но обещайте мне лишь одно. Не способствуйте утилизации моих девочек. Они так переживают! Они против одноразовости. Хотят жить до полного металлического износа, как все остальные киборги Орбиталии. Даже грозят объявить всеобщую забастовку.

– Из-за этого их негативное отношение к Департаменту полиции?

– Им так трудно ладить с людьми! Меня постоянно проверяют разные комиссии. Меня замучили кляузы и анонимки!

– Кто вас достает?

– Мамочки и законные жены. Материнские чувства моим куколкам не доступны. Никогда им не придется ни рожать, ни кормить. Также насчет замужества. Лишь одно вложено в их программу. Кодекс дефлорации. Это в них запрограммировано с особой тщательностью. И девочки идут на первое свидание, как на пытку. Для них это программа всей жизни. По закону после каждого клиента им предстоит умереть, унести, как говориться в печь всю правду об испорченности партнера, обо всех его инсинуациях или сексуальных расстройствах.

– Я понял. Вы экономите на электроэнергии для крематория. Какая жалость!

– Примерно так. Моим девочкам удается пережить многих клиентов. Хотя мы и нарушаем условия предоставленных услуг.

– Клиент обманут?